– спросил я.
– ФБР. Изабель Арчер. Новому шефу, Гарольду Грину. И кому-нибудь из «Леджер». Джеффри Боу?
– Это станет для него настоящим подарком. Ты не собираешься называть себя?
– Конечно, нет. Я просто обеспокоенный гражданин, который нашел эти бумаги в мусорном баке. Думаю, взволнованный гражданин вполне способен позвонить мисс Арчер прямо сейчас.
Он подошел к столу и набрал номер. Я сидел на диване, прислушиваясь к репликам Тома. Осознав, что продолжаю держать в руках папку, я положил ее на стол.
– Я хочу поговорить с Изабель Арчер. Это важно для ее работы.
– Да, я подожду.
– Мисс Арчер? Я рад, что имею возможность с вами поговорить.
– Мое имя? Флетчер Немон.
– Я не знал, что об этом и подумать, поэтому решил вам позвонить.
– Я не хочу связываться с полицией, мисс Арчер. Это дело касается полицейского.
– Ну, хорошо.
– О'кей. Это было прошлой ночью. Я видел одного детектива. Не знаю, как зовут, но до этого я еще видел его в новостях. Так что я точно знал, что он детектив. Он входил в один старый кинотеатр на Ливермор.
– Поздно ночью.
– Нет, в какое время, сказать не могу. В общем, после того, как он вошел внутрь, я услышал выстрел.
– Нет. Я поспешил убраться оттуда.
– Уверен.
– Уверен, уверен. Это был выстрел.
– Ну, я не знаю, что вы должны делать. Я думал, вы знаете свое дело. А сейчас мне надо уходить.
– Нет. До свидания.
Он положил трубку и повернулся ко мне.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, что через пять минут она будет там с бензопилой и сварочным аппаратом.
– Я тоже уверен в этом. – Он вынул содержимое папки и выровнял листы, похлопав ими по столу. – Мне надо два-три часа, чтобы снять все копии. Хочешь поболтаться здесь или у тебя есть дела?
– Думаю, мне надо поговорить с Джоном.
– Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
– Ты у нас начальник. А грязная работа выпадает на мою долю.
Я шел по жаре вдоль зеленых улиц к дому Рэнсома. Седьмая улица, Омдурман-плейс, Балаклава-плейс, Виктория-террас. Кирпичные дома, увитые плющом. Каменные дома с причудливо украшенными входами, крыши мансард и изящные фронтоны. Шелестели Фонтанчики на лужайках, носились детишки на велосипедах. Все это было похоже на мир без страшных тайн и жестокости, на мир, в котором никогда не лилась кровь. На аккуратно подстриженной лужайке перед домом Алана Брукнера стояла табличка «Продается».
Белый «понтиак» стоял напротив дома Джона, там, где я увидел его первый раз, вернувшись в город. Оглядев залитую солнцем Эли-плейс, я подошел к двери Джона и позвонил в звонок.
В окошке слева от двери появилось лицо Джона, который смотрел на меня с хмурым любопытством – так смотрят на продавца энциклопедий, который пришел к порогу вашего дома после того, как вы уже купили книги. К моменту, когда он открыл дверь, выражение лица его сменилось на чуть более приветливое.
– Тим! Что ты здесь делаешь?
– Подвернулось кое-что еще.
– Новые исследования? Работа над книгой?
– Могу я зайти на минуту?
– Да, конечно, – Джон отступил на шаг назад, пропуская меня внутрь. – Когда ты прилетел? Только что?
– Вчера днем.
– Тебе не надо было останавливаться в отеле. Пойди забери оттуда вещи и возвращайся сюда, можешь оставаться, сколько захочешь. Только что получил информацию о домах, продающихся в Перигоре, можем посмотреть ее вместе.
– Я остановился не в отеле, а у Тома Пасмора.
– У этого высокомерного задаваки...
Джон провел меня в гостиную. Когда я сел на диван лицом к картинам, он сказал:
– И чего тебе не сиделось дома?
– Спасибо, что прислал Вюлларда, – сказал я. Он не стал перевешивать картины, чтобы скрыть его отсутствие, и то место, на котором висел Вюллард, казалось голым.
Джон стоял рядом с диваном и растерянно глядел на меня, пытаясь догадаться о моем настроении и намерениях.
– Знал, что тебе очень нравится эта картина. К тому же, как я сказал, мне тяжело было бы смотреть на нее теперь.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал я.
Он снова посмотрел на меня как на продавца энциклопедий, затем выдавил из себя улыбку и присел на подлокотник кресла.
– Ты приехал, чтобы поблагодарить меня за картину?
– Я хотел кое-что тебе рассказать.
– Звучит почему-то зловеще, – Джон обнял себя за согнутое колено, продолжая улыбаться. На нем была темно-зеленая рубашка, выцветшие джинсы и мокасины без носков. Он был похож на биржевого маклера во время уик-энда.
– Прежде чем мы перейдем к делу, я хочу знать, как Алан.
– Прежде чем перейдем к этому таинственному делу? Ты боишься, что потом я могу не захотеть с тобой разговаривать?
Я напомнил себе, что Джон Рэнсом в конце концов очень умный человек.
– Вовсе нет, – сказал я. – Возможно, ты захочешь говорить со мной день и ночь.
– День и ночь, – Джон подтянул ногу поближе. – Давай попытаемся сохранить этот тон, – он театрально вскинул голову. – Итак, Алан. Старый добрый Алан. Ты ведь, кажется, не видел его, когда он лежал в Центральной?
– Я заехал на пять минут по пути в аэропорт.
Джон удивленно поднял брови.
– Ну что ж, тогда ты, значит, знаешь, как он был плох. С тех пор – с тех пор, как я перевез его в Голден-мэнор – ему стало значительно лучше. Там о нем прекрасно заботятся – ну еще бы, если учесть, сколько это стоит.
– Ему там нравится?
Джон покачал головой.
– Думаю, да. Он знает, что о нем позаботятся, если с ним что-нибудь случится. И все женщины там сходят по нему с ума.
– Ты часто его навещаешь?
– Наверное, раз в неделею. Это достаточно для нас обоих.
– Думаю, это правильно, – сказал я.
Джон прищурил глаза и закусил нижнюю губу.
– Так что ты хотел мне рассказать?
– Через день-два этот город снова будет сходить с ума. А в полицейском управлении снова произойдут большие потрясения.
Джон нервно сплел пальцы, а потом махнул в мою сторону рукой, сияя от восторга.
– Ты, негодяй, ты нашел эти бумаги? Ведь все дело в этом?
– Я нашел эти бумаги, – сказал я.
– Тогда ты прав! Этот город действительно сойдет с ума. И сколько же человек убил Фонтейн? Ты посчитал?
– Это был не Фонтейн. Это был человек, который убил Фонтейна.
Рот его медленно приоткрылся. Он смотрел на меня, пытаясь понять, насколько это серьезно.
– Ты ведь не хочешь сказать, что считаешь, будто Алан...
Он даже не догадался спросить меня о результатах баллистической экспертизы.
– Алан не попал в Пола Фонтейна, – сказал я. – Алан попал в меня. За домами на той стороне улицы кто-то прятался. У него было что-то вроде боевой винтовки. Алан, ты, я – мы не имеем к этому никакого отношения. Он был уже там, когда мы подошли к дому. Он был в гетто вместе с Фонтейном. Может быть, даже видел, как тот звонит мне. И следовал за ним до дома.
– Значит, тот человек в Огайо опознал на фотографии не того?
– Нет, он опознал того, кого надо. Я просто неправильно его понял.
Джон прижал ладонь к щеке и несколько секунд смотрел на меня, не произнося ни звука.
– Не думаю, что хочу знать эту историю во всех подробностях, – сказал он наконец.
– Нет, теперь это и неважно. И я не видел сегодня тебя, а ты – меня. To, что скажу тебе я, а ты скажешь мне, никогда не выйдет за пределы этого дома. Я хочу, чтобы ты понимал это.
Он кивнул, немного растерянный, но готовый слушать дальше.
– О'кей. Так кто же это был?
– Майкл Хоган, – сказал я. – Человек, которого ты знал под именем Франклина Бачелора, сменил имя на Майкла Хогана. Сейчас он лежит мертвый в подвале кинотеатра «Белдам ориентал» с пистолетом в руке и словами «Голубая роза» рядом с телом: Они написаны черным маркером.
Джон медленно кивал, вбирая в себя мои слова.
– Изабель Арчер проникнет в кинотеатр и найдет его тело. А через пару дней она и еще несколько человек, включая представителей ФБР, получат копии его бумаг. Почти половина написана от руки, так что не останется никаких сомнений в том, что все это сделал Хоган.
– Ты убил его?
– Послушай, Джон, – сказал я. – Если я и убил детектива в Миллхейвене, то никому не стану об этом рассказывать. Правильно? Но я хочу, чтобы ты понимал, что все сказанное здесь сейчас останется между нами. Не выйдет за стены этой комнаты. Поэтому мой ответ – да. Я застрелил его.
– Bay, – Джон смотрел на меня горящими глазами. – Это потрясающе, просто фантастика. Но ведь вся история выплывет наружу.
– Не думаю, что тебе бы этого хотелось.
Джон внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Он опустил ногу с подлокотника. То, что он прочел на моем лице, ему явно не нравилось. Глаза его погасли, и теперь он пытался выглядеть невинной жертвой.
– И почему же это я не захочу, чтобы все выплыло наружу?
– Потому что ты убил свою жену, – сказал я.
4
– Сначала ты привез ее в отель «Сент Элвин» и ударил ножом. Но тебе не удалось убить ее. И тогда, узнав, что она может выйти из комы, ты проник в ее палату и докончил начатое. И конечно. Гранта Хоффмана тоже убил ты.
Джон соскользнул с подлокотника на сиденье. Он остолбенел. Или хотел, чтобы я думал, будто он остолбенел.
– Господи, Тим. Ты знаешь, как все было. Ты даже знаешь почему. И ты сам первый назвал имя Бачелора. Это ты подвел базу под всю эту историю.
– Ты хотел, чтобы я узнал про Бачелора, не так ли, Джон? Это одна из главных причин, почему ты хотел, чтобы я сюда пришел. Ты понятия не имел, что он живет в городе. Он должен был как будто приехать из-за его пределов, убить твою жену и Хоффмана, а потом снова стать тем, за кого выдавал себя все это время.
– Все это так абсурдно, так безумно, – сказал Джон.
– Как только я приехал сюда, ты сказал мне что убийца «Голубой розы» – наверняка старый солдат. И ты придумал эту замечательную историю о том, что случилось, когда ты попал в лагерь Бачелора в провинции Дарлак. Это была хорошая история, но ты упустил из виду кое-какие важные детали.
– Я никогда не хотел говорить об этом, – сказал Джон.
– Ты предоставил мне придумать все за тебя. А сам только кидал намеки.
– Намеки, – Джон печально покачал головой.
– Давай поговорим о том, что действительно случилось в провинции Дарлак, – сказал я.
– Почему бы тебе снова не придумать что-нибудь самому, а когда закончишь бредить – почему бы не убраться из этого дома и не оставить меня в покое?
– Ты был в одном лагере с человеком по фамилии Баллок. В один прекрасный день Баллок со своей командой вышел из лагеря и не вернулся. Ты вышел на поиски и нашел их расчлененные тела, привязанные к деревьям. У них были вырезаны языки.
– Я сам рассказал тебе об этом, – напомнил Джон.
– Но ты ведь не думал, что его убили вьетконговцы. Ты решил, что это сделал Бачелор. А когда ты увидел призрак Баллока, подозрения переросли в уверенность. Ты был там, где должен был, по твоему мнению, находиться он – ты был в такой точке, с которой можно было видеть сквозь границу этого мира.
– Да, я там был, – сказал Джон. – Но не думаю, чтобы ты когда-нибудь был в такой точке.
– Может быть, и нет, Джон, но главное сейчас не в этом, а в том, что ты чувствовал себя преданным – и правильно чувствовал. И ты захотел сделать то, что, по твоему мнению, сделал бы Бачелор.
– Думай, о чем говоришь, – сказал Джон. – Твои догадки здесь ни к чему.
– Бачелор уже скрылся к тому моменту, когда ты попал туда. Тогда ты сжег дотла его лагерь и планомерно истребил всех, кто в нем остался, всех, кто был слишком мал, слишком стар или слишком слаб, чтобы уйти с Бачелором. Как ты это сделал? Убивал по одному в час? Или по одному каждые два часа? В конце концов ты убил его ребенка – положил его на землю и разрубил пополам своим штыком. А потом ты убил его жену. И в конце концов разрубил ее тело, сварил в общем котле и съел немного мяса. Ты даже очистил ее череп. Ведь ты делал все как Бачелор, не так ли?
Джон почти рычал на меня, двигая челюстями, глаза его наливались злобой, которую он даже не пытался скрыть на этот раз.
– Ты не имеешь права даже говорить обо всем этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– ФБР. Изабель Арчер. Новому шефу, Гарольду Грину. И кому-нибудь из «Леджер». Джеффри Боу?
– Это станет для него настоящим подарком. Ты не собираешься называть себя?
– Конечно, нет. Я просто обеспокоенный гражданин, который нашел эти бумаги в мусорном баке. Думаю, взволнованный гражданин вполне способен позвонить мисс Арчер прямо сейчас.
Он подошел к столу и набрал номер. Я сидел на диване, прислушиваясь к репликам Тома. Осознав, что продолжаю держать в руках папку, я положил ее на стол.
– Я хочу поговорить с Изабель Арчер. Это важно для ее работы.
– Да, я подожду.
– Мисс Арчер? Я рад, что имею возможность с вами поговорить.
– Мое имя? Флетчер Немон.
– Я не знал, что об этом и подумать, поэтому решил вам позвонить.
– Я не хочу связываться с полицией, мисс Арчер. Это дело касается полицейского.
– Ну, хорошо.
– О'кей. Это было прошлой ночью. Я видел одного детектива. Не знаю, как зовут, но до этого я еще видел его в новостях. Так что я точно знал, что он детектив. Он входил в один старый кинотеатр на Ливермор.
– Поздно ночью.
– Нет, в какое время, сказать не могу. В общем, после того, как он вошел внутрь, я услышал выстрел.
– Нет. Я поспешил убраться оттуда.
– Уверен.
– Уверен, уверен. Это был выстрел.
– Ну, я не знаю, что вы должны делать. Я думал, вы знаете свое дело. А сейчас мне надо уходить.
– Нет. До свидания.
Он положил трубку и повернулся ко мне.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, что через пять минут она будет там с бензопилой и сварочным аппаратом.
– Я тоже уверен в этом. – Он вынул содержимое папки и выровнял листы, похлопав ими по столу. – Мне надо два-три часа, чтобы снять все копии. Хочешь поболтаться здесь или у тебя есть дела?
– Думаю, мне надо поговорить с Джоном.
– Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
– Ты у нас начальник. А грязная работа выпадает на мою долю.
Я шел по жаре вдоль зеленых улиц к дому Рэнсома. Седьмая улица, Омдурман-плейс, Балаклава-плейс, Виктория-террас. Кирпичные дома, увитые плющом. Каменные дома с причудливо украшенными входами, крыши мансард и изящные фронтоны. Шелестели Фонтанчики на лужайках, носились детишки на велосипедах. Все это было похоже на мир без страшных тайн и жестокости, на мир, в котором никогда не лилась кровь. На аккуратно подстриженной лужайке перед домом Алана Брукнера стояла табличка «Продается».
Белый «понтиак» стоял напротив дома Джона, там, где я увидел его первый раз, вернувшись в город. Оглядев залитую солнцем Эли-плейс, я подошел к двери Джона и позвонил в звонок.
В окошке слева от двери появилось лицо Джона, который смотрел на меня с хмурым любопытством – так смотрят на продавца энциклопедий, который пришел к порогу вашего дома после того, как вы уже купили книги. К моменту, когда он открыл дверь, выражение лица его сменилось на чуть более приветливое.
– Тим! Что ты здесь делаешь?
– Подвернулось кое-что еще.
– Новые исследования? Работа над книгой?
– Могу я зайти на минуту?
– Да, конечно, – Джон отступил на шаг назад, пропуская меня внутрь. – Когда ты прилетел? Только что?
– Вчера днем.
– Тебе не надо было останавливаться в отеле. Пойди забери оттуда вещи и возвращайся сюда, можешь оставаться, сколько захочешь. Только что получил информацию о домах, продающихся в Перигоре, можем посмотреть ее вместе.
– Я остановился не в отеле, а у Тома Пасмора.
– У этого высокомерного задаваки...
Джон провел меня в гостиную. Когда я сел на диван лицом к картинам, он сказал:
– И чего тебе не сиделось дома?
– Спасибо, что прислал Вюлларда, – сказал я. Он не стал перевешивать картины, чтобы скрыть его отсутствие, и то место, на котором висел Вюллард, казалось голым.
Джон стоял рядом с диваном и растерянно глядел на меня, пытаясь догадаться о моем настроении и намерениях.
– Знал, что тебе очень нравится эта картина. К тому же, как я сказал, мне тяжело было бы смотреть на нее теперь.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал я.
Он снова посмотрел на меня как на продавца энциклопедий, затем выдавил из себя улыбку и присел на подлокотник кресла.
– Ты приехал, чтобы поблагодарить меня за картину?
– Я хотел кое-что тебе рассказать.
– Звучит почему-то зловеще, – Джон обнял себя за согнутое колено, продолжая улыбаться. На нем была темно-зеленая рубашка, выцветшие джинсы и мокасины без носков. Он был похож на биржевого маклера во время уик-энда.
– Прежде чем мы перейдем к делу, я хочу знать, как Алан.
– Прежде чем перейдем к этому таинственному делу? Ты боишься, что потом я могу не захотеть с тобой разговаривать?
Я напомнил себе, что Джон Рэнсом в конце концов очень умный человек.
– Вовсе нет, – сказал я. – Возможно, ты захочешь говорить со мной день и ночь.
– День и ночь, – Джон подтянул ногу поближе. – Давай попытаемся сохранить этот тон, – он театрально вскинул голову. – Итак, Алан. Старый добрый Алан. Ты ведь, кажется, не видел его, когда он лежал в Центральной?
– Я заехал на пять минут по пути в аэропорт.
Джон удивленно поднял брови.
– Ну что ж, тогда ты, значит, знаешь, как он был плох. С тех пор – с тех пор, как я перевез его в Голден-мэнор – ему стало значительно лучше. Там о нем прекрасно заботятся – ну еще бы, если учесть, сколько это стоит.
– Ему там нравится?
Джон покачал головой.
– Думаю, да. Он знает, что о нем позаботятся, если с ним что-нибудь случится. И все женщины там сходят по нему с ума.
– Ты часто его навещаешь?
– Наверное, раз в неделею. Это достаточно для нас обоих.
– Думаю, это правильно, – сказал я.
Джон прищурил глаза и закусил нижнюю губу.
– Так что ты хотел мне рассказать?
– Через день-два этот город снова будет сходить с ума. А в полицейском управлении снова произойдут большие потрясения.
Джон нервно сплел пальцы, а потом махнул в мою сторону рукой, сияя от восторга.
– Ты, негодяй, ты нашел эти бумаги? Ведь все дело в этом?
– Я нашел эти бумаги, – сказал я.
– Тогда ты прав! Этот город действительно сойдет с ума. И сколько же человек убил Фонтейн? Ты посчитал?
– Это был не Фонтейн. Это был человек, который убил Фонтейна.
Рот его медленно приоткрылся. Он смотрел на меня, пытаясь понять, насколько это серьезно.
– Ты ведь не хочешь сказать, что считаешь, будто Алан...
Он даже не догадался спросить меня о результатах баллистической экспертизы.
– Алан не попал в Пола Фонтейна, – сказал я. – Алан попал в меня. За домами на той стороне улицы кто-то прятался. У него было что-то вроде боевой винтовки. Алан, ты, я – мы не имеем к этому никакого отношения. Он был уже там, когда мы подошли к дому. Он был в гетто вместе с Фонтейном. Может быть, даже видел, как тот звонит мне. И следовал за ним до дома.
– Значит, тот человек в Огайо опознал на фотографии не того?
– Нет, он опознал того, кого надо. Я просто неправильно его понял.
Джон прижал ладонь к щеке и несколько секунд смотрел на меня, не произнося ни звука.
– Не думаю, что хочу знать эту историю во всех подробностях, – сказал он наконец.
– Нет, теперь это и неважно. И я не видел сегодня тебя, а ты – меня. To, что скажу тебе я, а ты скажешь мне, никогда не выйдет за пределы этого дома. Я хочу, чтобы ты понимал это.
Он кивнул, немного растерянный, но готовый слушать дальше.
– О'кей. Так кто же это был?
– Майкл Хоган, – сказал я. – Человек, которого ты знал под именем Франклина Бачелора, сменил имя на Майкла Хогана. Сейчас он лежит мертвый в подвале кинотеатра «Белдам ориентал» с пистолетом в руке и словами «Голубая роза» рядом с телом: Они написаны черным маркером.
Джон медленно кивал, вбирая в себя мои слова.
– Изабель Арчер проникнет в кинотеатр и найдет его тело. А через пару дней она и еще несколько человек, включая представителей ФБР, получат копии его бумаг. Почти половина написана от руки, так что не останется никаких сомнений в том, что все это сделал Хоган.
– Ты убил его?
– Послушай, Джон, – сказал я. – Если я и убил детектива в Миллхейвене, то никому не стану об этом рассказывать. Правильно? Но я хочу, чтобы ты понимал, что все сказанное здесь сейчас останется между нами. Не выйдет за стены этой комнаты. Поэтому мой ответ – да. Я застрелил его.
– Bay, – Джон смотрел на меня горящими глазами. – Это потрясающе, просто фантастика. Но ведь вся история выплывет наружу.
– Не думаю, что тебе бы этого хотелось.
Джон внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Он опустил ногу с подлокотника. То, что он прочел на моем лице, ему явно не нравилось. Глаза его погасли, и теперь он пытался выглядеть невинной жертвой.
– И почему же это я не захочу, чтобы все выплыло наружу?
– Потому что ты убил свою жену, – сказал я.
4
– Сначала ты привез ее в отель «Сент Элвин» и ударил ножом. Но тебе не удалось убить ее. И тогда, узнав, что она может выйти из комы, ты проник в ее палату и докончил начатое. И конечно. Гранта Хоффмана тоже убил ты.
Джон соскользнул с подлокотника на сиденье. Он остолбенел. Или хотел, чтобы я думал, будто он остолбенел.
– Господи, Тим. Ты знаешь, как все было. Ты даже знаешь почему. И ты сам первый назвал имя Бачелора. Это ты подвел базу под всю эту историю.
– Ты хотел, чтобы я узнал про Бачелора, не так ли, Джон? Это одна из главных причин, почему ты хотел, чтобы я сюда пришел. Ты понятия не имел, что он живет в городе. Он должен был как будто приехать из-за его пределов, убить твою жену и Хоффмана, а потом снова стать тем, за кого выдавал себя все это время.
– Все это так абсурдно, так безумно, – сказал Джон.
– Как только я приехал сюда, ты сказал мне что убийца «Голубой розы» – наверняка старый солдат. И ты придумал эту замечательную историю о том, что случилось, когда ты попал в лагерь Бачелора в провинции Дарлак. Это была хорошая история, но ты упустил из виду кое-какие важные детали.
– Я никогда не хотел говорить об этом, – сказал Джон.
– Ты предоставил мне придумать все за тебя. А сам только кидал намеки.
– Намеки, – Джон печально покачал головой.
– Давай поговорим о том, что действительно случилось в провинции Дарлак, – сказал я.
– Почему бы тебе снова не придумать что-нибудь самому, а когда закончишь бредить – почему бы не убраться из этого дома и не оставить меня в покое?
– Ты был в одном лагере с человеком по фамилии Баллок. В один прекрасный день Баллок со своей командой вышел из лагеря и не вернулся. Ты вышел на поиски и нашел их расчлененные тела, привязанные к деревьям. У них были вырезаны языки.
– Я сам рассказал тебе об этом, – напомнил Джон.
– Но ты ведь не думал, что его убили вьетконговцы. Ты решил, что это сделал Бачелор. А когда ты увидел призрак Баллока, подозрения переросли в уверенность. Ты был там, где должен был, по твоему мнению, находиться он – ты был в такой точке, с которой можно было видеть сквозь границу этого мира.
– Да, я там был, – сказал Джон. – Но не думаю, чтобы ты когда-нибудь был в такой точке.
– Может быть, и нет, Джон, но главное сейчас не в этом, а в том, что ты чувствовал себя преданным – и правильно чувствовал. И ты захотел сделать то, что, по твоему мнению, сделал бы Бачелор.
– Думай, о чем говоришь, – сказал Джон. – Твои догадки здесь ни к чему.
– Бачелор уже скрылся к тому моменту, когда ты попал туда. Тогда ты сжег дотла его лагерь и планомерно истребил всех, кто в нем остался, всех, кто был слишком мал, слишком стар или слишком слаб, чтобы уйти с Бачелором. Как ты это сделал? Убивал по одному в час? Или по одному каждые два часа? В конце концов ты убил его ребенка – положил его на землю и разрубил пополам своим штыком. А потом ты убил его жену. И в конце концов разрубил ее тело, сварил в общем котле и съел немного мяса. Ты даже очистил ее череп. Ведь ты делал все как Бачелор, не так ли?
Джон почти рычал на меня, двигая челюстями, глаза его наливались злобой, которую он даже не пытался скрыть на этот раз.
– Ты не имеешь права даже говорить обо всем этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112