Шестая комната справа. Могу попросить санитарку проводить вас.
Я сказал, что постараюсь найти сам, и направился к большой синей двери. На посту сидели две медсестры в белоснежной форме, одна из них подошла ко мне.
– Вы ищете кого-то из жильцов?
– Джуди Лезервуд, – сказал я.
Медсестра улыбнулась и провела меня мимо поста к открытой двери, за которой виднелась больничная кровать и деревянная доска как для объявлений, заклеенная фотографиями молодой пары с двумя белокурыми детишками. У окна за столом сидела пожилая женщина в цветастом ситцевом платье.
– Джуди, у вас посетитель, – сказала медсестра.
Седые волосы женщины блестели, отражая солнечные лучи.
– Мистер Андерхилл? – переспросила она.
– Рад видеть вас в добром здравии, миссис Лезервуд.
Женщина подняла глаза, и я увидел, что оба глаза ее подернуты беловатой пленкой.
– Не нравится мне это все, – сказала она. – Не хочу наживаться на несчастии своего племянника. Ведь если мальчик попал в беду, ему самому нужны деньги.
– Может быть, все еще совсем не так, – сказал я. – Можно мне присесть?
– Думаю, да, – лицо ее было по-прежнему обращено к двери, руки сложены на коленях.
Прежде чем я сел, Джуди спросила:
– Вы знаете, где мой племянник? Мне тоже хотелось бы это знать.
– Хочу задать вам один вопрос, – сказал я.
Она быстро повернулась ко мне, затем снова к двери.
– Не знаю, смогу ли на него ответить.
– Когда племянник жил с вами, вы не замечали на его теле никаких шрамов? Маленьких, округлой формы?
Джуди подняла руку ко рту.
– А это очень важно?
– Да, – сказал я. – Понимаю, вам наверное тяжело....
Она опустила руку и покачала головой.
– У Фи действительно были шрамы на груди. Он никогда не говорил, откуда они.
– Но вам казалось, что вы знаете?
– Мистер Андерхилл, если вы говорите мне правду, пожалуйста, кажите, где находится мой племянник.
– Ваш племянник был майором «зеленых беретов», он был героем. Его убили в семьдесят втором году, когда он возглавлял специальную миссию.
– О, Боже, – воскликнула Джуди и начала плакать – тихо и почти неподвижно.
Я взял из коробочки на ее туалетном столике бумажный платок и дал ей, чтобы она могла промокнуть глаза.
– Так что с деньгами не будет никаких проблем.
За свои литературные труды я зарабатывал, что называется, кучу денег – конечно, не столько, сколько Сидни Шелдон или Том Клэнси, но все же очень много, причем знали об этом только мой агент и мой бухгалтер. У меня не было семьи и мне не на кого было тратить эти деньги, кроме самого себя. И сейчас я сделал то, что решил сделать еще в самолете, если выясню, что Фи Бандольер действительно пошел в армию под именем Франклина Бачелора, – вынул чековую книжку и выписал Джуди чек на пять тысяч долларов.
– Сейчас я выдам вам личный чек, – сказал я. – Это не совсем по правилам, но нет смысла заставлять вас ждать, пока наша бухгалтерия подготовит все бумаги. Мистер Белл компенсирует мне эту сумму.
– О, это замечательно, – пробормотала Джуди. – Я никогда не думала... Знаете, еще я так счастлива от того, что Фи...
– И я счастлив за вас, – я вложил чек ей в руки. Джуди снова промокнула глаза.
– Джуди? – в комнату вошел вдруг мужчина в облегающем блестящем костюме. – Прости, что не мог прийти сразу – я разговаривал по телефону.
Прежде чем женщина успела что-то ответить, мужчина обернулся ко мне.
– Билл Бакстер. Я веду дела в этом учреждении. Кто вы такой и что вам нужно?
– Миссис Лезервуд не говорила с вами о нашем разговоре?
– Говорила, и теперь я хочу, чтобы вы убрались отсюда как можно скорее. Мы пройдем в мой кабинет, и я вызову полицию.
– Мистер Бакстер, этот человек... – попробовала было вмешаться Джуди.
– Этот человек – жулик, – провозгласил Бакстер хватая меня за руку.
– Я пришел сюда, чтобы вручить миссис Лезервуд чек, – сказал я. – Это страховка по одному нашему полису.
– Он действительно дал мне чек, – Джуди показала его Бакстеру.
Схватив чек, он посмотрел на него, на меня, затем снова на чек.
– Но этот чек личный.
– Я решил, что миссис Лезервуд необязательно ждать, пока утрясутся все формальности, – сказал я.
Бакстер опустил руки. Я почти видел знаки вопроса, роившиеся у него в голове.
– Все это совершенно бессмысленно. Ваш чек выписан на нью-йоркский банк.
– Просто, когда возникло это дело, я как раз находился в Миллхейвене, и к миссис Лезервуд послали именно меня.
– Он сказал, что мой племянник – Фи – был майором во Вьетнаме.
– В спецподразделении, – добавил я. – Он сделал неплохую карьеру.
Бакстер снова хмуро посмотрел на чек.
– Думаю, мы воспользуемся вашим телефоном, чтобы связаться с компанией мистера Андерхилла.
– Не лучше ли позвонить в банк и узнать, действителен ли чек, – сказал я. – По-моему, это гораздо важнее.
– Так вы отдаете ей свои деньги?
– Можете смотреть на это так.
Поразмышляв несколько секунд, Бакстер схватил телефонную трубку и попросил справочную Нью-Йорка. Дозвонившись до банка, он долго вел пустопорожний разговор с моим бухгалтером и наконец сказал:
– Я держу в руках выписанный этим человеком чек на пять тысяч долларов и хочу знать, сможете ли вы его оплатить.
Последовала долгая пауза. Лицо Бакстера густо покраснело.
– Я так и знала, что надо было позвонить Джимми, – сетовала Джуди.
– Хорошо, – сказал наконец Бакстер. – Спасибо. Я сам представлю этот чек к оплате сегодня днем. – Он повесил трубку и, прежде чем вернуть чек Джуди, несколько секунд внимательно смотрел на меня.
– Джуди, ты только что получила пять тысяч долларов, хотя я так и не понял за что. Когда ты первый раз говорила с этой так называемой компанией, тебе называл" сумму страховки?
– Пять тысяч, – сказала Джуди. Голос ее дрожал еще сильнее, чем обычно.
– Я провожу мистера Андерхилла до дверей, – Бакстер вышел из комнаты, предлагая мне следовать за ним.
Я попрощался с Джуди Лезервуд и присоединился к Бакстеру. Пока мы шли по коридору, он продолжал бросать на меня подозрительные взгляды. Бетти Крокер помахала мне на прощание. Как только мы вышли наружу, Бакстер засунул руки в карманы.
– Вы не хотите объяснить, что вы только что тут проделали? – спросил он меня.
– Я дал ей чек на пять тысяч долларов.
– Но вы ведь не работаете ни на какую страховую компанию.
– Все немного сложнее, чем вам кажется.
– А ее племянник действительно был майором «зеленых беретов»?
Я кивнул.
– Деньги пришли от него?
– Он должен очень многим людям, – загадочно ответил я.
Бакстер задумался.
– Думаю, на этом моя ответственность за происходящее заканчивается, – сказал он наконец. – Я готов попрощаться с вами, мистер Андерхилл. – Руки он, однако, не протянул. Я пошел к машине, а он стоял на пороге, пока я не проехал мимо двери.
5
Я протянул женщине ключи от «крайслера» и расплатился за использованное горючее. До регистрации рейса оставалось еще около часа, и я пошел к телефону, чтобы позвонить Гленрою Брейкстоуну.
– Танжент? – переспросил меня Глен. – Танжент, штат Огайо? Гиблое местечко. Когда-то в пятидесятые мы играли там в одном заведении под названием «Французский квартал», так владелец расплачивался с нами однодолларовыми купюрами. – Я спросил, могу ли зайти повидаться с ним по приезде в Миллхейвен.
– Когда это будет? – спросил Глен.
– Часа через два.
– Заходите, если успеете до восьми, – сказал он. – Потом я должен отойти по делу.
Потом я позвонил Тому Пасмору, как всегда не надеясь, что он уже встал, и стал излагать все, что узнал от Эдварда Хаббела и Джуди Лезервуд. Не успел я произнести и пары предложений, как Том схватил трубку.
– Это дело сбило весь мой график, – сказал Том. – Вчера я лег через час после твоего ухода и встал в полдень, чтобы поиграться еще немного со своими машинками. Так ты многое выяснил, не так ли?
– Да уж, – сказал я. И стал описывать подробности.
– Ну что ж, – сказал Том, – неплохо. И все же мне хотелось бы еще покопаться во всем этом.
Я рассказал ему о чеке, который дал Джуди Лезервуд.
– Не может быть! – Том рассмеялся. – Послушай, я верну тебе все, как только ты приедешь.
– Том, я сделал это вовсе не для тебя. Просто не мог оставить ее в напряжении.
– А я, думаешь, мог? Я ведь тоже послал ей вчера чек на пять тысяч. – Он снова захохотал. – Представляешь, как она полюбит теперь фирму «Мид стейтс иншуаранс».
– О, черт! – воскликнул я.
Том снова предложил вернуть мне деньги.
– Одна-единственная ложь не должна стоить тебе десять тысяч долларов, – возразил я.
– Но ведь это все же была моя ложь, – Том продолжал смеяться.
Мы поговорили еще несколько минут. Над Миллхейвеном по-прежнему висел туман, на Мессмер-авеню произошла небольшая заварушка, но никто не пострадал.
Я спросил жизнерадостную блондинку у стойки регистрации, не откладывается ли рейс, но она заверила меня, что все в порядке.
Через двадцать минут полета пилот сообщил, что из-за погодных условий наш самолет сядет в Милуоки, где пассажиры могут либо ждать летной погоды, либо добираться на других рейсах.
Примерно без пятнадцати семь мы приземлились в аэропорту Милуоки, где еще одна жизнерадостная блондинка сообщила, что если мы останемся в зале ожидания, то сможем продолжить полет примерно через час. Окончательно утратив веру в жизнерадостных блондинок, я стал бродить по залу ожидания, потом спустился на эскалаторе вниз и снова взял напрокат машину. На этот раз серый «форд галакси», внутри которого пахло новой кожей.
6
К югу от Милуоки тянутся одноэтажные пригороды, которые постепенно сменяет типичный пейзаж Среднего Запада. Я пересек границу Иллинойса. Солнце освещало плодородные поля, на которых паслись то здесь, то там практически неподвижные коровы. Примерно через пятнадцать миль в воздухе потемнело, и вскоре между моей и соседними машинами повисли клубы тумана. Поля тоже исчезли под серой дымкой. Я включил фары дальнего света. Огни едущего впереди «джипа чероки» напоминали маленькие красные глазки. Теперь мы тащились со скоростью тридцать километров в час. Я вовремя заметил надвинувшийся на меня из тумана знак поворота на Миллхейвен. После этого мне понадобилось десять минут, чтобы доехать до аэропорта, и к половине восьмого я нашел стоянку для автомобилей, взятых напрокат. Сдав ключи, я отправился в гараж, где оставил машину Джона Рэнсома.
На втором этаже стояли двадцать или тридцать машин. Помещение освещали лампочки в проволочных сетках. Включив фары «понтиака», я стал выводить его из гаража, как вдруг навстречу мне мигнули другие фары. Когда я остановился, чтобы расплатиться, они осветили желтым стену позади меня. Даже не взглянув на меня, дежурный взял деньги, и ворота гаража поползли вверх. Выехав из гаража, я проехал по пешеходной дорожке, развернулся и на выезде на шоссе успел разогнаться до сорока миль. Мне хотелось скорее раствориться в тумане.
Я постоял у стоп-сигнала достаточно долго, чтобы убедиться, что никто не едет, нажал одновременно на педаль акселератора и на гудок, и выехал на вторую полосу. В стороне от дороги светился знак «Туман – скорость не более 25 миль в час».
Как только я разогнался до пятидесяти, из темноты вынырнули задние фары какого-то фургона. Обогнав его, я подумал, что если проеду еще пару миль в стиле Пола Фонтейна, можно не беспокоиться о том, что в тумане меня преследует некто, пришедший на замену Билли Рицу. А потом подумал, что меня, скорее всего, вообще никто не преследует, что машины выезжают из платного гаража круглыми сутками, и снизил скорость до двадцати пяти миль. Пришлось перестроиться в другой ряд, но тут я снова стал представлять себе крадущуюся за мной машину и, надавив на акселератор, прибавил скорость до сорока. Это тоже казалось опасно медленным. Я обогнал какую-то синюю машину, вынырнувшую впереди совершенно неожиданно, и промчался сквозь серую дымку до следующего знака с предупреждением о тумане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Я сказал, что постараюсь найти сам, и направился к большой синей двери. На посту сидели две медсестры в белоснежной форме, одна из них подошла ко мне.
– Вы ищете кого-то из жильцов?
– Джуди Лезервуд, – сказал я.
Медсестра улыбнулась и провела меня мимо поста к открытой двери, за которой виднелась больничная кровать и деревянная доска как для объявлений, заклеенная фотографиями молодой пары с двумя белокурыми детишками. У окна за столом сидела пожилая женщина в цветастом ситцевом платье.
– Джуди, у вас посетитель, – сказала медсестра.
Седые волосы женщины блестели, отражая солнечные лучи.
– Мистер Андерхилл? – переспросила она.
– Рад видеть вас в добром здравии, миссис Лезервуд.
Женщина подняла глаза, и я увидел, что оба глаза ее подернуты беловатой пленкой.
– Не нравится мне это все, – сказала она. – Не хочу наживаться на несчастии своего племянника. Ведь если мальчик попал в беду, ему самому нужны деньги.
– Может быть, все еще совсем не так, – сказал я. – Можно мне присесть?
– Думаю, да, – лицо ее было по-прежнему обращено к двери, руки сложены на коленях.
Прежде чем я сел, Джуди спросила:
– Вы знаете, где мой племянник? Мне тоже хотелось бы это знать.
– Хочу задать вам один вопрос, – сказал я.
Она быстро повернулась ко мне, затем снова к двери.
– Не знаю, смогу ли на него ответить.
– Когда племянник жил с вами, вы не замечали на его теле никаких шрамов? Маленьких, округлой формы?
Джуди подняла руку ко рту.
– А это очень важно?
– Да, – сказал я. – Понимаю, вам наверное тяжело....
Она опустила руку и покачала головой.
– У Фи действительно были шрамы на груди. Он никогда не говорил, откуда они.
– Но вам казалось, что вы знаете?
– Мистер Андерхилл, если вы говорите мне правду, пожалуйста, кажите, где находится мой племянник.
– Ваш племянник был майором «зеленых беретов», он был героем. Его убили в семьдесят втором году, когда он возглавлял специальную миссию.
– О, Боже, – воскликнула Джуди и начала плакать – тихо и почти неподвижно.
Я взял из коробочки на ее туалетном столике бумажный платок и дал ей, чтобы она могла промокнуть глаза.
– Так что с деньгами не будет никаких проблем.
За свои литературные труды я зарабатывал, что называется, кучу денег – конечно, не столько, сколько Сидни Шелдон или Том Клэнси, но все же очень много, причем знали об этом только мой агент и мой бухгалтер. У меня не было семьи и мне не на кого было тратить эти деньги, кроме самого себя. И сейчас я сделал то, что решил сделать еще в самолете, если выясню, что Фи Бандольер действительно пошел в армию под именем Франклина Бачелора, – вынул чековую книжку и выписал Джуди чек на пять тысяч долларов.
– Сейчас я выдам вам личный чек, – сказал я. – Это не совсем по правилам, но нет смысла заставлять вас ждать, пока наша бухгалтерия подготовит все бумаги. Мистер Белл компенсирует мне эту сумму.
– О, это замечательно, – пробормотала Джуди. – Я никогда не думала... Знаете, еще я так счастлива от того, что Фи...
– И я счастлив за вас, – я вложил чек ей в руки. Джуди снова промокнула глаза.
– Джуди? – в комнату вошел вдруг мужчина в облегающем блестящем костюме. – Прости, что не мог прийти сразу – я разговаривал по телефону.
Прежде чем женщина успела что-то ответить, мужчина обернулся ко мне.
– Билл Бакстер. Я веду дела в этом учреждении. Кто вы такой и что вам нужно?
– Миссис Лезервуд не говорила с вами о нашем разговоре?
– Говорила, и теперь я хочу, чтобы вы убрались отсюда как можно скорее. Мы пройдем в мой кабинет, и я вызову полицию.
– Мистер Бакстер, этот человек... – попробовала было вмешаться Джуди.
– Этот человек – жулик, – провозгласил Бакстер хватая меня за руку.
– Я пришел сюда, чтобы вручить миссис Лезервуд чек, – сказал я. – Это страховка по одному нашему полису.
– Он действительно дал мне чек, – Джуди показала его Бакстеру.
Схватив чек, он посмотрел на него, на меня, затем снова на чек.
– Но этот чек личный.
– Я решил, что миссис Лезервуд необязательно ждать, пока утрясутся все формальности, – сказал я.
Бакстер опустил руки. Я почти видел знаки вопроса, роившиеся у него в голове.
– Все это совершенно бессмысленно. Ваш чек выписан на нью-йоркский банк.
– Просто, когда возникло это дело, я как раз находился в Миллхейвене, и к миссис Лезервуд послали именно меня.
– Он сказал, что мой племянник – Фи – был майором во Вьетнаме.
– В спецподразделении, – добавил я. – Он сделал неплохую карьеру.
Бакстер снова хмуро посмотрел на чек.
– Думаю, мы воспользуемся вашим телефоном, чтобы связаться с компанией мистера Андерхилла.
– Не лучше ли позвонить в банк и узнать, действителен ли чек, – сказал я. – По-моему, это гораздо важнее.
– Так вы отдаете ей свои деньги?
– Можете смотреть на это так.
Поразмышляв несколько секунд, Бакстер схватил телефонную трубку и попросил справочную Нью-Йорка. Дозвонившись до банка, он долго вел пустопорожний разговор с моим бухгалтером и наконец сказал:
– Я держу в руках выписанный этим человеком чек на пять тысяч долларов и хочу знать, сможете ли вы его оплатить.
Последовала долгая пауза. Лицо Бакстера густо покраснело.
– Я так и знала, что надо было позвонить Джимми, – сетовала Джуди.
– Хорошо, – сказал наконец Бакстер. – Спасибо. Я сам представлю этот чек к оплате сегодня днем. – Он повесил трубку и, прежде чем вернуть чек Джуди, несколько секунд внимательно смотрел на меня.
– Джуди, ты только что получила пять тысяч долларов, хотя я так и не понял за что. Когда ты первый раз говорила с этой так называемой компанией, тебе называл" сумму страховки?
– Пять тысяч, – сказала Джуди. Голос ее дрожал еще сильнее, чем обычно.
– Я провожу мистера Андерхилла до дверей, – Бакстер вышел из комнаты, предлагая мне следовать за ним.
Я попрощался с Джуди Лезервуд и присоединился к Бакстеру. Пока мы шли по коридору, он продолжал бросать на меня подозрительные взгляды. Бетти Крокер помахала мне на прощание. Как только мы вышли наружу, Бакстер засунул руки в карманы.
– Вы не хотите объяснить, что вы только что тут проделали? – спросил он меня.
– Я дал ей чек на пять тысяч долларов.
– Но вы ведь не работаете ни на какую страховую компанию.
– Все немного сложнее, чем вам кажется.
– А ее племянник действительно был майором «зеленых беретов»?
Я кивнул.
– Деньги пришли от него?
– Он должен очень многим людям, – загадочно ответил я.
Бакстер задумался.
– Думаю, на этом моя ответственность за происходящее заканчивается, – сказал он наконец. – Я готов попрощаться с вами, мистер Андерхилл. – Руки он, однако, не протянул. Я пошел к машине, а он стоял на пороге, пока я не проехал мимо двери.
5
Я протянул женщине ключи от «крайслера» и расплатился за использованное горючее. До регистрации рейса оставалось еще около часа, и я пошел к телефону, чтобы позвонить Гленрою Брейкстоуну.
– Танжент? – переспросил меня Глен. – Танжент, штат Огайо? Гиблое местечко. Когда-то в пятидесятые мы играли там в одном заведении под названием «Французский квартал», так владелец расплачивался с нами однодолларовыми купюрами. – Я спросил, могу ли зайти повидаться с ним по приезде в Миллхейвен.
– Когда это будет? – спросил Глен.
– Часа через два.
– Заходите, если успеете до восьми, – сказал он. – Потом я должен отойти по делу.
Потом я позвонил Тому Пасмору, как всегда не надеясь, что он уже встал, и стал излагать все, что узнал от Эдварда Хаббела и Джуди Лезервуд. Не успел я произнести и пары предложений, как Том схватил трубку.
– Это дело сбило весь мой график, – сказал Том. – Вчера я лег через час после твоего ухода и встал в полдень, чтобы поиграться еще немного со своими машинками. Так ты многое выяснил, не так ли?
– Да уж, – сказал я. И стал описывать подробности.
– Ну что ж, – сказал Том, – неплохо. И все же мне хотелось бы еще покопаться во всем этом.
Я рассказал ему о чеке, который дал Джуди Лезервуд.
– Не может быть! – Том рассмеялся. – Послушай, я верну тебе все, как только ты приедешь.
– Том, я сделал это вовсе не для тебя. Просто не мог оставить ее в напряжении.
– А я, думаешь, мог? Я ведь тоже послал ей вчера чек на пять тысяч. – Он снова захохотал. – Представляешь, как она полюбит теперь фирму «Мид стейтс иншуаранс».
– О, черт! – воскликнул я.
Том снова предложил вернуть мне деньги.
– Одна-единственная ложь не должна стоить тебе десять тысяч долларов, – возразил я.
– Но ведь это все же была моя ложь, – Том продолжал смеяться.
Мы поговорили еще несколько минут. Над Миллхейвеном по-прежнему висел туман, на Мессмер-авеню произошла небольшая заварушка, но никто не пострадал.
Я спросил жизнерадостную блондинку у стойки регистрации, не откладывается ли рейс, но она заверила меня, что все в порядке.
Через двадцать минут полета пилот сообщил, что из-за погодных условий наш самолет сядет в Милуоки, где пассажиры могут либо ждать летной погоды, либо добираться на других рейсах.
Примерно без пятнадцати семь мы приземлились в аэропорту Милуоки, где еще одна жизнерадостная блондинка сообщила, что если мы останемся в зале ожидания, то сможем продолжить полет примерно через час. Окончательно утратив веру в жизнерадостных блондинок, я стал бродить по залу ожидания, потом спустился на эскалаторе вниз и снова взял напрокат машину. На этот раз серый «форд галакси», внутри которого пахло новой кожей.
6
К югу от Милуоки тянутся одноэтажные пригороды, которые постепенно сменяет типичный пейзаж Среднего Запада. Я пересек границу Иллинойса. Солнце освещало плодородные поля, на которых паслись то здесь, то там практически неподвижные коровы. Примерно через пятнадцать миль в воздухе потемнело, и вскоре между моей и соседними машинами повисли клубы тумана. Поля тоже исчезли под серой дымкой. Я включил фары дальнего света. Огни едущего впереди «джипа чероки» напоминали маленькие красные глазки. Теперь мы тащились со скоростью тридцать километров в час. Я вовремя заметил надвинувшийся на меня из тумана знак поворота на Миллхейвен. После этого мне понадобилось десять минут, чтобы доехать до аэропорта, и к половине восьмого я нашел стоянку для автомобилей, взятых напрокат. Сдав ключи, я отправился в гараж, где оставил машину Джона Рэнсома.
На втором этаже стояли двадцать или тридцать машин. Помещение освещали лампочки в проволочных сетках. Включив фары «понтиака», я стал выводить его из гаража, как вдруг навстречу мне мигнули другие фары. Когда я остановился, чтобы расплатиться, они осветили желтым стену позади меня. Даже не взглянув на меня, дежурный взял деньги, и ворота гаража поползли вверх. Выехав из гаража, я проехал по пешеходной дорожке, развернулся и на выезде на шоссе успел разогнаться до сорока миль. Мне хотелось скорее раствориться в тумане.
Я постоял у стоп-сигнала достаточно долго, чтобы убедиться, что никто не едет, нажал одновременно на педаль акселератора и на гудок, и выехал на вторую полосу. В стороне от дороги светился знак «Туман – скорость не более 25 миль в час».
Как только я разогнался до пятидесяти, из темноты вынырнули задние фары какого-то фургона. Обогнав его, я подумал, что если проеду еще пару миль в стиле Пола Фонтейна, можно не беспокоиться о том, что в тумане меня преследует некто, пришедший на замену Билли Рицу. А потом подумал, что меня, скорее всего, вообще никто не преследует, что машины выезжают из платного гаража круглыми сутками, и снизил скорость до двадцати пяти миль. Пришлось перестроиться в другой ряд, но тут я снова стал представлять себе крадущуюся за мной машину и, надавив на акселератор, прибавил скорость до сорока. Это тоже казалось опасно медленным. Я обогнал какую-то синюю машину, вынырнувшую впереди совершенно неожиданно, и промчался сквозь серую дымку до следующего знака с предупреждением о тумане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112