запах. Испугалась старушка, в милицию пришла.
Труп тоже женский. Но молода ли была при жизни эта женщина и красива ли - только экспертиза покажет. Пока несомненно одно - голова отрезана, печень, похоже, тоже изъята. Теми же руками сделано.
- Алексей Дмитриевич, данные по Веселовской. Жила одна. Соседями характеризуется положительно. Васютка - Круглов Василий Петрович - ее жених, сейчас где-то в Атлантике. Веселовская по специальности - орнитолог.
- Кто, кто? Не перевелись еще в наше-то время?
- Им переводу не будет. Как и пьяницам. Фанаты своего дела. Тут и будем копать.
- А зарабатывала чем?
- В киоске, сменным продавцом. Я туда Ершова направил.
- Как вернется - звони.
И машина Веселовской нашлась. И кто бы вы думали, ее обнаружил? Правильно - человек на своем месте, новый участковый Хлопчик. Причем сработал грамотно, постарался не спугнуть преступника, если он вдруг рядом крутится.
А дело развивалось так. Пришел к участковому встревоженный и возмущенный владелец "ракушки". В чем дело? На моем гараже чужой замок висит. Кто это самовольничает? Вы разберитесь, товарищ участковый.
Участковый разобрался. Владелец "ракушки" активно "челночил". И все кругом, конечно, знали, что он подолгу бывает в отъезде. Знали и то, что он давно собирается замок сменить. Старый сильно барахлить стал: запирается нормально, а отпирается с трудом - ключ проворачивается. По этой причине владелец гаража, как правило, его не запирал, когда уезжал куда-либо на машине - навешивал замок и только: гараж пустой, взять в нем нечего.
Знали об этом, повторяю, все ближние автовладельцы. Примечательная деталь...
Выслушав эти подробности, Хлопчик неплохо сообразил - что именно в данном гараже можно обнаружить под чужим замком. Успокоил владельца и отправил его с заявлением в отделение.
А сам, переодевшись в гражданку и вооружившись обрезком трубы, обломком доски и фонариком, совершил почти что противоправное деяние.
"Ракушки", стоящие в ряд, прижимались задами к старой кирпичной стене - за ней когда-то было небольшое пригородное кладбище, которое перенесли в другое место, почему-то забыв убрать стену. Хлопчик шмыгнул между двумя гаражами, не особо опасаясь быть кем-то замеченным: обыденное дело, все мужики себя так вели, когда приспичит. А там, под прикрытием кирпичной стены, участковый приподнял трубой заднюю стенку "ракушки", подпер ее в этом положении доской и заглянул внутрь, подсвечивая фонариком, на одно мгновенье. Вполне, впрочем, достаточное, чтобы разглядеть цвет и номер спрятанной машины.
Честно - я ему премию выпишу и сам вручу. И всем в пример его поставлю...
Волгин установил за гаражом наблюдение, двух оперов направил.
Кстати сказать, эти гаражи совсем неподалеку от старушкиного сарая находились. Да в общем-то и от парка не в большом отдалении.
Из опроса соседей по киоску, где торговала через день Веселовская, выяснилось, что как-то, день-два назад, непринужденно болтал с ней симпатичный парень в бородке и с клеткой в руке, где скакала какая-то малая птаха.
Продавщица из киоска напротив обозвала его почему-то не Птицелов, а Птичник. Ну пусть так и останется.
Несоменно, что подкатился он к доверчивой красавице на основе общих интересов и завлек в чащу парка под заманчивым для нее предлогом - редкую птичку послушать, а если повезет- то и словить.
Свою-то птичку он поймал. И не одну, стало быть.
Но ничего, парень. В жизни как? В жизни так: вчера охотник, а завтра дичь. По себе знаю, не раз проверил.
Позвонил Волгин: экспертиза подтвердила первоначальные предположения относительно второго трупа. Описание характерных сохранившихся примет на теле жертвы совпадало с текстом одного из заявлений на розыск пропавшей без вести гражданки Соловьевой.
Предстояло самое страшное - приглашать родственников на опознание. Но я решил с этим немного повременить. До того момента, когда будет задержан этот изувер.
А ждать оставалось недолго. Ребята, прочесывая квартал, где, по предположениям, проживал убийца, неуклонно сужали круг. Уже получили кое-какие сведения.
Вдобавок Волгин обратился в районную психлечебницу за соответствующей информацией. Связался с Главврачом, разыскав его по домашнему телефону. Но тот отказался дать своему заму необходимые распоряжения, потребовал "санкции прокурора".
- Будет санкция, - пообещал Волгин ледяным голосом. - Я сейчас пришлю к вам на дом двух своих ментов, которые погорячее.
Главврач, привыкший иметь дело с психами (с ними лучше не спорить бесполезно и опасно), благоразумно отступил.
Волгин (все так же холодно) разъяснил ему задачу и "рекомендовал" сейчас же прислать в Горотдел толкового врача с необходимыми историями болезни. Через полчаса под окнами дежурки заскрипела тормозами районная психовозка. А еще через полчаса после творческих дебатов врач и милиционер пришли к консенсусу - вычислили наиболее вероятного клиента обеих организаций.
К этому же времени оперативники конкретно вышли на Птичника.
Все сошлось в одной точке, в центре окружности, стало быть.
- Вы подождите здесь, - сказал Волгин врачу. - Транспорт не отпускайте. Сейчас мы этого орла возьмем, доставим, раскрутим, и вы его заберете. И через сутки представите авторитетную экспертизу на предмет его вменяемости.
- Хорошо, - согласился тот. И поинтересовался: - А что, вообще, происходит? Я не понимаю.
- Скоро поймете.
Это была Слободская окраина, где сохранились еще древние, рубленные в прошлом веке дома - покосившиеся, с худыми, просевшими кровлями, с ломанными временем, облупившимися наличниками, с дырявыми ставнями, сквозь которые падал на землю рядом со стенами мутный внутренний свет. А уличного освещения давно не было - лампочки биты, столбы безнадежно покосились.
За какими-то домами сохранились кое-где одичавшие сады, сараюшки-развалюшки, иногда - из ржавого железа гаражик или будочка вроде собачьей для мотоцикла.
И над всей этой печалью высоко в небе висела холодная ясная луна, безразличная к тому, что видит.
Машину оставили в соседнем проулке. Неслышно и невидимо окружили дом Птичника. У наружной двери Волгин и Пилипюк обнажили оружие.
- Пошли, - выдохнул Волгин.
Пилипюк толкнул дверь - заперта. Ударом ноги сорвал с ветхих петель она рухнула внутрь, в крохотные сени.
В комнате раздался испуганный вскрик. Разом вломились: на постели пожилая женщина, в страхе прижимает к груди край драного одеяла; на полу раскрывшаяся книга про любовь. Которую она читала, когда ее сын резал девушек.
- Где ваш сын? - вопрос Волгина.
А Пилипюк уже ударил вторую дверь, оттуда - смердящая волна. Этот запашок уже в сенях чувствовался, в первой комнате окреп, а из другой наповал бил. Но запах не трупный - злая вонь птичьего помета.
- Он сейчас придет, - шепчет севшим голосом женщина. - А зачем он вам?
Никто ей не отвечает. Волгина так и тянет зажать покрепче нос. Пилипюк объясняет: там зверинец, птиц полно. И в клетках, и в сетках, и просто на воле.
- Мы его подождем, - наконец справляется с собой потомственный горожанин Волгин.
- Его нельзя обижать, - предупреждает женщина. - Он больной.
- Вот мы его и подлечим, - двусмысленно, сам того не желая, замечает Волгин.
В это время заходит боец:
- В машину сообщили: взяли его у "ракушки".
- Все путем?
- Почти. Ершов только порезался. При обыске. Этот псих под курткой нож держал. Острее бритвы. Без чехла. Просто в стальном кольце.
- Передай, пусть сюда доставят. Мы обыск при нем проведем.
- Что случилось с моим сыном? - напряженно, ожидая страшного ответа, спрашивает мать.
- С вашим? - вздыхает Волгин, - с вашим пока ничего. Задержан по подозрению... - И не заканчивает фразу, не решается. Меняет тему: - Как он может жить в этой вони? Хоть бы клетки чистил.
- А он в ней не живет, - простодушно поясняет мать. - Он живет в сарае. У нас хороший сарай, кирпичный. Даже отапливается. Вадик там печку сложил.
Привезли Вадика - симпатичного паренька в бородке и в наручниках. Мать, ахнув, прижала пальцы к губам.
Обыск провели практически только в сарайчике, больше не потребовалось. Причем задержанный отнесся к этому спокойно, агрессии не проявлял, не капризничал. Охотно давал пояснения. От которых Волгина мутило больше, чем от вони.
В сарае была интересная обстановка. Слева от входа - небольшая тахта. Аккуратно сложенная печь на две конфорки. На одной - большая сковорода, на другой - закопченный котел. Рядом с печкой картонная коробка, скорее всего из-под кофеварки - на ней улыбалась красивая девушка с чашкой в руке.
В углу, за тахтой, верстак с инструментами: деревянные молотки всевозможных размеров и конфигураций, щипцы и клещи с разными губками, скальпели, хирургические иглы. На полу- ведро с мелким речным песком, в ведре - узкий совочек.
Напротив верстака - столик. На нем в окружении оплавленных свечей стоит на ребре большой плоский камень с выбитыми непонятными письменами. На камне - мастерски выполненное чучело белоснежного голубя с распростертыми крылами.
Подавив в себе уже не тошноту, а жарко вспыхнувшее желание всадить в Птичника всю обойму и облить сарай бензином, Волгин распорядился вызвать экспертов.
Его можно понять. Потому что в сковороде - куски жареной печени. В котле, заполненном водой, голова женщины; длинные волосы собраны в "хвост", свисают почти до пола. Коробка в нижней ее части пропитана кровью. (Позже, при обследовании машины, спрятанной в "ракушке", на чехле правого переднего сиденья было обнаружено пятно крови - в этой коробке Птичник вез голову Веселовской.)
На стене, над столиком с камнем и голубем, подвешены за волосы сушеные женские головы. Небольшие, размером с кулак, с неестественно длинными ресницами. Красивые. Как живые.
- Не надо понятых, - сказал Волгин, когда приехали эксперты. Работайте.
Птичник сидел на тахте, сложив скованные руки на коленях, и давал порой ясные, а порой совершенно мутные пояснения. Не забывая добавлять, что уголовному преследованию он не подлежит по состоянию здоровья.
По его словам, он выполнял очистительную миссию, порученную ему откуда-то свыше. Резал женщин, чтобы выпустить из их дьявольской оболочки чистую душу (птички в доме - и есть те самые души). Но сначала он должен был попрать дьявола, осквернив эту оболочку половой страстью, причем дважды- до и после. Печень - награда, этот кроветворный орган сулил ему вечную жизнь для вечной борьбы. А высушенные головы - что-то вроде отчета о проделанной работе, который он должен представить Верховному судье, когда все-таки его вечная жизнь перейдет в иное качество.
"Скорей бы уж перешла", - подумал Волгин, мечтая выбраться из кошмарного сна. Который становился все страшнее, потому что Птичник на вопрос эксперта подробно рассказывал о процессе подготовки голов к сушке. Как он вымачивал головы в соленой воде, дробил кости, вынимал их и заполнял оболочку горячим песком. Головы, высушиваясь, сжимались, но не теряли своей прижизненной формы. Вот только ресницы и волосы оставались в прежних размерах.
- Объяснение есть? - выбрав момент, спросил Волгин одного из экспертов.
- Я не специалист в этой области. Пусть психиатры гадают. Но, по-моему, что-то типа полового извращения на фоне какого-то религиозного помешательства.
- Тут у нас в прошлом году, - вставил опер из "бывших",- некая секта возникла. Очень подозрительная. "Братья заблудших душ". Но как только этими братьями заинтересовались, они слиняли в одну ночь.
- Материалы какие-нибудь по этому делу остались?
- Можно посмотреть.
- Посмотрите. - Волгин направился к выходу. - Заканчивайте здесь и сразу - в отдел.
- Задачка, да? - посетовал Волгин, когда Птичника после допроса отправили в лечебницу на экспертизу. - Он ведь один у матери, свет в окошке.
- Оно так, - отчасти согласился я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61