И отчасти возразил: - А ведь на другой чаше - восемь матерей. И это только по доказанным эпизодам. Да еще отцы, мужья, дети... Счет явно не в его пользу.
- Неувязка, Алексей Дмитриевич. Восемь раз его ведь не расстреляешь.
- Восемь раз не его стрелять надо. А врачей. Которые занимались лечением, трижды. Два месяца поколют - и на волю. Прекрасно зная, что в любой момент возможен непредсказуемый рецидив.
- А как быть? Пожизненно его в одиночке держать? Не так все просто.
- Вот и я думаю - как быть?
Придумать не успел: явился Майор с докладом. И с просьбой.
Повесил на рогатую вешалку автомат, с укором, неодобрительно глянул, как Волгин гасит в пепельнице длинный еще окурок.
- Сегодня у моста опять депутацию принимал. Законопослушных граждан.
- О чем мечтают?
- Беспокоятся: как бы наши зареченские женихи и высланные чеченцы, объединившись, не предприняли попытку форсировать реку. На подручных плавсредствах. Предлагают выставить посты из добровольцев - вверх и вниз по реке. Кое у кого даже ружьишки есть.
Это уже интересно.
- Вот что, Майор, ты эту приятную инициативу не отвергай. - Как знать, не станет ли этот, единичный пока, факт тенденцией? В плане всенародного подъема на борьбу. - Иди навстречу пожеланиям трудящихся. Сформируй из них два отделения. Командиров назначь из своих хлопцев. Наиболее надежных добровольцев вооружи автоматами - их навалом у нас...
- С холостыми патронами, - уточнил Майор.
- Естественно. Тем более что пока этого нашествия не предвидится. Что, кстати, оттуда слышно?
Майор усмехнулся.
- Советуются. Торгуются. Чечены все там осели и в ближних селах, сгруппировались. Как мы и рассчитывали. У них сейчас худой мир настал. Перед доброй ссорой.
- Примерно на сколько реальных стволов нам ориентироваться? И каких?
- Добрая сотня будет, по первым прикидкам. Есть автоматы с подствольниками. С десяток гранатометов. Ну и ручные гранаты, конечно.
- Кто сейчас координирует сборище?
- На виду - Гоша Заречный. Но куда-то за кулисы курьера гоняет.
- След взять не удалось?
- Нет, очень ловок парень. Егерь по профессии. И по призванию. Фенимор Купер сплошной. Как в лес вступил - так и растворился.
- А триада наша невидимая? - Я имел в виду Губернатора, Семеныча и Ваню Заику.
- Ищем. Я полагаю, к ним курьер-следопыт гоняет.
- Скорее всего. Раз трое в одно время слиняли, значит, все трое в одном месте вынырнут. Надо их достать. Для показательного суда.
- Это важный социально-политический шаг, - серьезно и весомо уточнил Волгин, не замечая горячего майорского взгляда на пачку сигарет.
- Дело не только в этом, - добавил Майор. - Сдается мне, эта тройка сейчас Заречьем дирижирует. Пакость готовит. Я бы вам, Алексей Дмитриевич, пару ребят все-таки выделил. Демонстративно.
- Обойдусь. - Я не стал его огорчать.
И уличать тоже не стал. В том, что "недемонстративную наружку" он мне уже тайно приклеил. И в том, что я ее в первый же день срисовал. И Ляльку Пилипюк, наверняка, по его приказу вооружил. И в тир таскает. Где она отрабатывает на турнике упражнение "стрельба из положения вис головою вниз с одновременным раскачиванием"...
В Замок мы с Майором пошли пешком. Никаких особых следов нашей деятельности город на себе пока не носил. Не почувствовал, стало быть. Только славянских лиц, казалось, прибавилось. Да бросался иногда в глаза неявный отлов нищих. Но вежливый. Я бы сказал, уважительный.
И еще одно личное, субъективное ощущение: пара внимательных глаз в сфере моего перемещения. Я даже не удержался, свредничал.
- Майор, - шепнул одними губами, - я тут одного парня срисовал, ведет кого-то из нас. Пасет, стало быть. Шлепнуть его? За углом, а?
- Патроны поберегите, - улыбнулся Майор.
Только я вошел в свои апартаменты, закурил сигарету, Лялька в дверях возникла.
- Алексей Дмитриевич, во-первых, Волгин вам звонил, сообщил, что оба акта экспертизы - по волосам с расчески и по машинному маслу положительные, а во-вторых, Русаков к вам рвется.
Прошка уже маячил лохматой лысиной у нее за спиной, пониже плеча.
- Бюрократ он стал, - пыхтел он, пытаясь сдвинуть Ляльку с порога. - К тебе что, за неделю записываться надо?
- Ладно, девочка, впусти его. А то укусит еще. За ухо.
- Не достанет, - фыркнула Лялька и вернулась в приемную.
- Распустил ты ее, - проворчал Прохор, усаживаясь напротив меня, раскрывая дипломат.
- Не сердись на нас, Проша, дел много. Что у тебя?
- Вот, посмотри, - он протянул мне два номера городской газеты. Сплетни наплел. По твоей наводке.
Эти "сплетни" шли под рубрикой "Происшествия" и должны были внедрить в сознание горожан принцип неотвратимости и адекватности возмездия за всякого рода проступки, от нанесения побоев до перехода улиц в неположенном месте.
Я обратил внимание на заметку под заголовком "По заслугам?".
"Вчера вечером гр. Никитин Н.Е., проживающий по улице Ясная, неработающий, находясь в состоянии алкогольного опьянения, нанес жестокие побои своей престарелой матери. Поводом к этим действиям послужил ее отказ выдать сыну "на опохмелку" полученную накануне пенсию.
В тот же вечер по странному стечению обстоятельств указанный гражданин подвергся нападению неустановленных лиц, в результате чего получил те же телесные повреждения, каковые нанес несколько ранее гр. Никитиной.
Объяснить это происшествие потерпевший отказался и на вопрос нашего корреспондента коротко ответил: "Это меня Бог наказал".
Редакция также оставляет этот факт без комментариев, однако делает дополнение: аналогичный случай произошел сегодня в городском парке, когда нетрезвый хулиган, немотивированно нанесший побои подростку, был через краткое время жестоко наказан таким же образом. На наше обращение в Горотдел милиции был получен странный ответ от исполняющего обязанности начальника Волгина А.А. Приводим дословно: "Меры по данным и аналогичным фактам отныне и впредь милицией приниматься не будут".
- Мерзавец этот гр. Никитин, - вставил Прохор. - Пьет без перерыва на обед и выходных дней. На матушкину пенсию. Все ее имущество на водку сменял. Старушка живет чуть ли не подаянием, соседи подкармливают. Не жалко мне его, - заключил.
Мне тоже. Но покритиковать не удержался:
- Суховато написано. И стиль какой-то...
- Ты же сам просил посуше, языком протокола, - обиделся Прохор.
- Детали в таком материале нужны. Чтоб в души западало и сеяло в них страх: сломал нос - нос сломали, откусил ухо - ухо откусили, матерился при детях - отматерили так, что описался при народе...
- Страх, Серый, - начал было поучать меня Прохор, - страх и жестокость никогда...
- Ой, ради бога, не надо! Не ври. В основе всякого изначального воспитания, запомни и запиши, на самом дне души должен лежать страх. Боязнь возмездия за неправильные действия. А уж на этой основе строится вся культура поведения.
- Ты с ума сошел, Серый! - возопил Прохор, начал хватать со стола газеты и запихивать их в дипломат.
- Возможно! А возможно, все мы психи. И ты в том числе. Вот скажи мне... ты, грамотный и образованный, ты, который такие ученые слова знаешь, что мне и не повторить их с первого раза... Скажи, почему ты не хватаешь горячий утюг голой рукой? Боишься! Боишься, что будет больно. А почему сейчас, в ответ на мою бредятину, не дал мне по морде? - Я ткнул его пальцем в грудь так, что он опять упал в кресло. - Боишься. Запомни и запиши. И всем рассказывай: с первых дней жизни каждый человек должен усвоить, что за боль, унижение, горе, причиненные другому человеку, он тут же, понимаешь, Проша, сейчас же - не там, - я поднял руку вверх, - не там, через много лет, там само собой, - а сейчас, здесь, немедленно будет адекватно наказан. Ударил слабого - получай в ответ от сильного. Только тогда мы научимся уважать друг друга, когда поймем: наше зло не остается безнаказанным. Если не убедил тебя я, послушай, что давным-давно сказал твой любимый Цицерон: "Величайшее поощрение преступности безнаказанность!"
Вовремя вошла Лялька, предотвратила тяжкое преступное деяние. Потому что Прохор, не имея аргументов, схватил с моего стола автомат.
- Ты что на него орешь? - деловито спросила она Прошку.- Веди себя прилично, не забывай, где находишься. - И совершенно неповторимо добавила: - Писатель!..
- Бред! - отозвался Прохор. - Возможны другие методы. Объективные.
- Мы, друг мой, объективны в оценке зла тогда, когда это не касается нас лично. Я этих скотов, которые насилуют и режут на части малолеток, казнить не буду - я буду отдавать их родителям потерпевших.
- Тебя надо на экспертизу отправить, - безнадежно выдохнул Прохор.
- А с тобой, - вставила Лялька, - и без экспертизы все ясно.
- Так вот, Проша, насчет объективности и других методов. Нормальный отец, когда обижают его малыша, не может быть объективен. И метод здесь один - кочерга. Если под рукой автомата не оказалось.
- Так мы далеко зайдем...
- И так зашли - дальше некуда. Пора поворачивать назад. Ответь, если сможешь: почему все тысячелетия не искореняется преступность?
- Причин много...
- Причин много, согласен. Да главная одна: когда преступник сознательно идет на преступление, он надеется уйти от наказания. Или получить его много позже и не полной мерой. А то и вовсе отмазаться. А вот если он будет знать: сегодня украл, завтра - тюрьма, утром убил - вечером повесят, то ему и в голову не придет совершить мерзкое дело. Никто не хочет п олучить в свою собственную морду. Никто не хочет быть убитым. Таких нет, Проша.
Лялька, убедившись, что опасность мне уже не грозит, ушла в приемную.
- Если не согласен с моей доктриной, можешь собирать вещи.
- Я подумаю.
- Долго не думай. Скоро станет поздно. Что там еще?
- Еще вот что. Сообщение: "В среду, двенадцатого числа, в семнадцать часов, в помещении б.Дома культуры состоится встреча общественности города с полковником Сергеевым для формирования нового правительства. На встрече, возможно, будут присутствовать представители упраздненных органов городского управления с отчетом о проделанной работе".
Что ж, скромненько, со вкусом, по существу.
Даже интригует. Но следовало бы добавить: "Стенограмма встречи, особенно той ее части, где городские власти представят сравнительные данные об изменении социального положения в городе и их личного состояния (за отчетный период), будет опубликована в печати и озвучена по местной радиосети".
О чем я и сказал Прохору.
- Тебе лишь бы придраться, - опять не согласился Прохор.- Полгорода будет на встрече, а полгорода на площади перед Домом культуры, у окон и дверей.
- Заблуждаешься, - охладил его я. - Народ устал. От болтовни.
- Но к переворотам интерес еще имеется.
Ну да, живой такой, непосредственный.
- Вот еще тебя касается, - Прохор перевернул полосу.
Действительно. Информация о создании Комиссии по пересмотру сомнительных и явно сфабрикованных уголовных дел, неправомерных задержаний, поборов, оскорблений и др. грехов городской милиции, а также проверка несправедливых приговоров суда. Здесь же призыв к гражданам обращаться по этим вопросам, с обещанием крутых мер в отношении официальных лиц, допустивших данные злоупотребления.
Раскручивается машина, стало быть.
- Действуй, Проша, и дальше в том же духе. Если не слиняешь, конечно. Подготовь мне тезисы к встрече с общественностью: по принципу - что мне не надо говорить. И вот что еще. Посылаю тебя в командировку. В Заречье. Дам для подстраховки пару ребят. Сделаешь материал о нынешнем положении в этом осажденном регионе.
- В каком ключе?
- В минорном.
- Ты не спал сегодня ночь...
- И поэтому ясно мыслю.
- Выражаешь только эти мысли неясно.
- Постарайся понять, ты умный бываешь. Суть репортажа: вот эти грозные бандюки и бизнесмены, вся эта криминальная власть, они ничего не стоят без рабочего люда. Они только грабить умеют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61