повезло тебе, парень, клиент из шкафа вывалился...
Правда, сейчас немного другой случай. Преступник из шкафа не выпадал. Но в шкаф его Платонова загнала. Своими профессионально-логичными действиями.
Первое. Внимательно изучила все исходные материалы. Взяла на заметку те факты, что кражи совершались раз в месяц, в одном районе, на одну сумму.
Второе. Послала по домам, где были совершены эти кражи двух оперативников. Опрос жильцов дал еще один факт - в роковые дни в подъездах домов появлялся парнишка-электрик со стремянкой, проверял распределительные щиты на после дних этажах.
Третье. Обзвонила соответствующие ЖЭКи и убедилась, что в эти дни никаких профилактических работ по электроснабжению жилого фонда не проводилось.
Четвертое. Затребовала справку об отбывших в прошлом году наказания, проживающих в данном районе.
Вычислила подозреваемого. Проверила некоторые обстоятельства. Дала "добро" на его задержание. Допросила. Получила признание. Оформила почему-то как явку с повинной.
Это все.
Но я понял, что все только начинается.
Обстоятельства таковы. Некий молодой человек с ласковой фамилией Ладоша был осужден за хулиганство. Освобожден досрочно за примерное поведение. Вернулся к любящим родителям.
Родители (оба) - пожилые сердечники. Сын - поздний ребенок, в котором они души не чаяли и видели весь смысл своей жизни. Страшно переживали случившееся с ним. Страшно боялись повторения.
Парнишка и сам переживал. Родителей жалел. Дал себе клятву ничем их больше не огорчать. Тем более что "замели-то" его почти случайно, фактически он был свидетелем преступления, но из "чувства товарищества" счел более правильным разделить вину своих знакомцев.
Освободившись, Ладоша успокоил родителей, пообещал сразу же устроиться на работу, а потом и на учебу...
Три месяца парень пытался найти хоть какой-то заработокбезрезультатно. Тревога родителей постоянно держала его в напряжении, он чувствовал свою вину перед ними за участившиеся сердечные приступы, за то, что он - молодой и здоровый- сидит на шее старых, больных и любимых пенсионеров.
Наконец он успокоил маму с папой, радостно сообщил, что нашел работу, правда, не очень выгодную... Ничего, сынок, главное - ты при деле, проживем как-нибудь, а дальше наладится...
Раз в месяц Ладоша брал у приятеля стремянку, дрель, синий рабочий халат и шел за "зарплатой".
Действовал находчиво. На последнем этаже ставил стремянку к распределительному щиту, раскрывал его. Убедившись, что в нужной квартире (рядом со щитом) никого нет, взрезал надетой на дрель фрезой оргалит над дверью и отгибал его. Вешал на стремянку плакатик: "Осторожно! Под напряжением!" и нырял в квартиру. Бывало, что суммы, соответствующей выдуманной зарплате, не обнаруживал, тогда рисковал еще раз. Выбирался из квартиры, если не удавалось отпереть ее изнутри, с помощью подставленного к двери стула.
Приходил домой и "радовал" стариков малыми, но честными, как они считали, деньгами.
Вот почему Платонова пришла ко мне. Холодная и ледяная. Правда, в глазах сейчас далеко не льдинки блестели.
- Ну и что вас смущает? - спросил я.
- Может быть, договориться с экспертами?
- Не понял?
- Чтобы признали его немножко невменяемым? Я боюсь, что родители не переживут, если мы опять посадим парня.
- А за что его сажать? - удивился я. - Сажать не его надо. Сажать надо тех, кто его заставил на такое пойти. Но я этого сделать пока не могу.
- Подождите, Алексей Дмитриевич, - впервые широко улыбнулась холодная красавица в безупречной форме, - я что-то вас не пойму? Где же ваш принцип?
- Это какой по счету? У меня их много.
- Главный. Гуманизм к потерпевшим и жестокость к преступникам.
- Какой же Ладоша преступник? Он и есть потерпевший.
Она опять улыбнулась, славно так.
- И что будем делать? Что посоветуете?
- Первый совет. Пригласите к себе владельцев этих квартир, объясните ситуацию. Я уверен, они поймут. Если нет - компенсируем похищенные суммы из нашего фонда, не велик расход. Второй совет. Мальчишку срочно трудоустроить. Договориться, чтобы сразу же выдали аванс. Кстати, родители, надеюсь, ничего не знают?
Она улыбнулась в третий раз, еще краше:
- Вы меня обижаете.
- Вот еще, - фыркнула на пороге Лялька и очень вовремя накачала нам всем троим по чашке кофе из термоса.
Ближе к вечеру явились с докладом агенты из Заречья.
Ситуация там развивалась примерно так, как мы ее навязывали. В двух направлениях. Полярных, стало быть.
С одной стороны, меры, направленные на тайный раскол, давали уже некоторые результаты: я имел сведения о нескольких главарях, готовых принять мои условия и, замолив прежние грехи, включиться в созидательный бизнес. Это были именно те люди, о которых информировал меня еще в Москве Сашка Дубровский. Не по своей вине они были вынуждены принять правила игры, навязанные им бандитским государством.
К этой группе, возможно, присоединятся люди тех авторитетов, которых казнил Гоша, заподозрив в измене. Они до сих пор (не все, но в большинстве) не торопятся к новым хозяевам. Выжидают и прикидывают.
С другой стороны, поделившие город группировки сплачивались против единого врага. К ним примкнули осевшие в Заречье кавказцы, образовав отдельное боевое подразделение. И более того, руководящее зареченское ядро направило по округе связников к враждебным соратникам. Мои агенты перехватили их в нужных местах, допросили с пристрастием и отпустили с миром - выполнять возложенную на них миссию.
Сравнив их показания, мы получили подтверждение того факта, что Ваня Заика обратился за помощью к "сопредельным" формированиям. Он предлагал объединиться, стянуть все силы к городу, покончить одним ударом с Серым и осуществить новый передел. Причем обещал за поддержку очень значительные уступки.
Я прекрасно понимал, что город в полной изоляции долго не продержится и в скором времени мы окажемся между двух огней, поскольку центр нашей инициативы, конечно же, не потерпит. Ваня Заика держал в своих руках город и зону вокруг него радиусом 50-70 километров - далее его влияние не распространялось. И ему предстояла нелегкая задача - убедить конкурентов и, приняв их помощь, хоть что-то сохранить за собой. После победы над Серым.
Даже если окружная братва дружно откликнется на его зов, время у нас еще есть: пока разосланные в четыре (или больше) стороны света курьеры доложат обстановку и донесут Ванин призыв, пока соберутся авторитеты, примут решение, согласуют свои действия и интересы, надавят на Ваню и придут, наконец, к консенсусу, мы уже будем готовы к "последнему и решительному". Между двух огней, стало быть.
- Алексей Дмитриевич - особый режим! Волгин просит вас срочно прибыть в Горотдел.
В отделе полно народу - весь личный состав. Тревожно. Но никакой суеты. Все вооружены. И мат стоит угрожающий. Аж стены вздрагивают и окна звенят.
- Товарищ полковник, - сообщает дежурный. - Террорист объявился, взял заложника. Девчонку малую.
В кабинете начальника - Волгин, Майор и пожилой человек с застывшим мутным взглядом.
- Примерно в двадцать один час, - докладывает Волгин,- в дом гражданина Одинокова зашел неизвестный...
При этих словах взгляд пожилого гражданина Одинокова немного проясняется, и он трудно роняет несколько фраз:
- Немного известный. В прошлом году он наложил дань на нашу мастерскую. Но я не сразу его узнал...
- Попросился переночевать, объяснил, что некоторое время прятался от бандитов на горе, в пещерах. Оголодал.
- Да, - тупо вставляет Одиноков, - вид у него был похожий...
- Хозяин его накормил и предложил ночлег. Но не в доме - там не было места для гостя, всего одна комната и кухня, - а в мастерской хозяина. Каменный сарай в глубине садика. Попросил внучку хозяина, десятилетнюю девочку...
- Леночку, - вздрагивает Одиноков и снова застывает. Похоже, он в шоке.
- ...Попросил проводить его до сарая. При входе достал пистолет и объявил, что взял девочку в качестве заложницы...
Одиноков уронил лицо в ладони и мучительно застонал.
- ...Потребовал сообщить в милицию и провести переговоры.
- Личность установили?
- Устанавливаем.
- Как вооружен?
- Пистолет, граната, нож. С его слов.
- Мои ребята уже там, - сказал Майор, нервно закуривая.- Сарай блокирован. Снайперы держат окна и дверь.
- Что он требует?
- Джентльменский набор: деньги, автомат и машину.
- И много денег?
- Пол-лимона баксов.
Ишь ты, аппетит в горах нагулял.
- Ладно, поехали. Ты, - это Волгину, - оставайся здесь. Пошли ребят за директором банка и кассиром, выгребайте все, что есть. У Ляльки возьмешь ключи от моего сейфа...
- А я здесь, Алексей Дмитриевич, - раздалось за спиной. - И деньги тоже.
Я даже не похвалил ее.
- Как установишь личность, - это снова Волгину, - сообщи. - И добавил вполголоса, с кивком в сторону Одинокова:- И врача сюда.
Я шагнул к дверям - Одиноков вскочил.
- Я с вами!
- Пока не стоит, - я положил руку ему на плечо. - Подождите нас здесь. Все обойдется. А с вами вот эта милая девушка побеседует. Поверьте, это очень приятно. По себе знаю.
Он слабо улыбнулся, а я, выходя за Майором в коридор, подумал, что хотя бы за деда можно не волноваться - Лялька уже напористо ворковала:
- Не волнуйтесь, дяденька. Вы знаете, какие у нас ребята? Они черта за хвост поймать могут. А уж этого сопляка... А потом мы с вами вместе ему морду набьем. А Пилипюк его расстреляет...
Имение Одинокова расположилось на окраине, у самого подножия горы.
Домик вроде садового, мастерская - кирпичный сарай с крепкой дверью и решетками на окнах, - все залито белым, клубящимся в ночном воздухе светом фар. Чуть в стороне - "скорая" и пожарка. Свирепо взлаивают и рвутся с поводков две крупные овчарки.
- Ну что он? - спрашивает Майор у подбежавшего к нам Пилипюка.
- Ждет. Когда наши хлопцы его рвать начнут.
Хлопцев, как ни приглядывался, разглядеть не смог. Пошел к ограде, взялся руками за штакетины. Сзади догнал Майор. Прошипел Пилипюк:
- Броник хоть накиньте, полковник.
- Эй, парень, - крикнул я в глубь садика. - Поговорим?
Он отозвался сразу:
- А ты кто такой, чтоб с тобой разговаривать?
- Полковник милиции Сергеев. Самый главный в городе.
- Самый главный в городе - я. - Трудно возразить. - Деньги привез?
- Слушай, давай поторгуемся. Тебя как зовут?
- Зачем тебе знать? - крикнул он. - Скоро расстанемся и никогда не увидимся.
Это он верно подметил.
Я достал сигареты, закурил.
Террориста не видел, не мог видеть - он перекрикивался со мной, стоя в простенке. И не высовывался - знал, что хорошему снайперу достаточно уловить малую тень, чтобы влепить в нее смертельную пулю.
- Так поторгуемся, парень? - с новой силой заорал я.
- На базар иди торговаться. Я свое слово сказал.
- Подумай немного: город маленький, деньги большие, где столько взять?
- Это ты думай, полковник. Но не долго.
- Половина у меня есть. Может, возьмешь?
- Возьму. Но и девчонку тоже половиной отдам.
Кто-то тронул меня за плечо - я чуть не вздрогнул.
- Товарищ полковник, разрешите мне попробовать? - Боец был смугл и горбонос.
- Говори по-русски.
- Конечно. - Он занял мое место, не очень вежливо оттолкнув в сторону. - Слушай меня! Если ты не шакал, а мужчина- верни ребенка. Возьми меня вместо девочки. Я приду к тебе в наручниках. Или ты трус?
В ответ раздался точный пистолетный выстрел.
Двое бойцов подхватили упавшего, понесли в сторону. Навстречу им бросились врачи из "скорой".
- Полковник, - террорист говорил совершенно спокойно. Будто и не он стрелял, - иди за деньгами. Я жду до света.
Мне стоило большого труда ответить ему:
- Пойми, в городе нет такой суммы.
- Поищи, - голос его чуть дрогнул смешком. - У Гоши попроси, у него есть.
Вот это интересно. Это что-то значит.
- Товарищ полковник, - шепнули сзади, - Волгин сейчас сообщил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Правда, сейчас немного другой случай. Преступник из шкафа не выпадал. Но в шкаф его Платонова загнала. Своими профессионально-логичными действиями.
Первое. Внимательно изучила все исходные материалы. Взяла на заметку те факты, что кражи совершались раз в месяц, в одном районе, на одну сумму.
Второе. Послала по домам, где были совершены эти кражи двух оперативников. Опрос жильцов дал еще один факт - в роковые дни в подъездах домов появлялся парнишка-электрик со стремянкой, проверял распределительные щиты на после дних этажах.
Третье. Обзвонила соответствующие ЖЭКи и убедилась, что в эти дни никаких профилактических работ по электроснабжению жилого фонда не проводилось.
Четвертое. Затребовала справку об отбывших в прошлом году наказания, проживающих в данном районе.
Вычислила подозреваемого. Проверила некоторые обстоятельства. Дала "добро" на его задержание. Допросила. Получила признание. Оформила почему-то как явку с повинной.
Это все.
Но я понял, что все только начинается.
Обстоятельства таковы. Некий молодой человек с ласковой фамилией Ладоша был осужден за хулиганство. Освобожден досрочно за примерное поведение. Вернулся к любящим родителям.
Родители (оба) - пожилые сердечники. Сын - поздний ребенок, в котором они души не чаяли и видели весь смысл своей жизни. Страшно переживали случившееся с ним. Страшно боялись повторения.
Парнишка и сам переживал. Родителей жалел. Дал себе клятву ничем их больше не огорчать. Тем более что "замели-то" его почти случайно, фактически он был свидетелем преступления, но из "чувства товарищества" счел более правильным разделить вину своих знакомцев.
Освободившись, Ладоша успокоил родителей, пообещал сразу же устроиться на работу, а потом и на учебу...
Три месяца парень пытался найти хоть какой-то заработокбезрезультатно. Тревога родителей постоянно держала его в напряжении, он чувствовал свою вину перед ними за участившиеся сердечные приступы, за то, что он - молодой и здоровый- сидит на шее старых, больных и любимых пенсионеров.
Наконец он успокоил маму с папой, радостно сообщил, что нашел работу, правда, не очень выгодную... Ничего, сынок, главное - ты при деле, проживем как-нибудь, а дальше наладится...
Раз в месяц Ладоша брал у приятеля стремянку, дрель, синий рабочий халат и шел за "зарплатой".
Действовал находчиво. На последнем этаже ставил стремянку к распределительному щиту, раскрывал его. Убедившись, что в нужной квартире (рядом со щитом) никого нет, взрезал надетой на дрель фрезой оргалит над дверью и отгибал его. Вешал на стремянку плакатик: "Осторожно! Под напряжением!" и нырял в квартиру. Бывало, что суммы, соответствующей выдуманной зарплате, не обнаруживал, тогда рисковал еще раз. Выбирался из квартиры, если не удавалось отпереть ее изнутри, с помощью подставленного к двери стула.
Приходил домой и "радовал" стариков малыми, но честными, как они считали, деньгами.
Вот почему Платонова пришла ко мне. Холодная и ледяная. Правда, в глазах сейчас далеко не льдинки блестели.
- Ну и что вас смущает? - спросил я.
- Может быть, договориться с экспертами?
- Не понял?
- Чтобы признали его немножко невменяемым? Я боюсь, что родители не переживут, если мы опять посадим парня.
- А за что его сажать? - удивился я. - Сажать не его надо. Сажать надо тех, кто его заставил на такое пойти. Но я этого сделать пока не могу.
- Подождите, Алексей Дмитриевич, - впервые широко улыбнулась холодная красавица в безупречной форме, - я что-то вас не пойму? Где же ваш принцип?
- Это какой по счету? У меня их много.
- Главный. Гуманизм к потерпевшим и жестокость к преступникам.
- Какой же Ладоша преступник? Он и есть потерпевший.
Она опять улыбнулась, славно так.
- И что будем делать? Что посоветуете?
- Первый совет. Пригласите к себе владельцев этих квартир, объясните ситуацию. Я уверен, они поймут. Если нет - компенсируем похищенные суммы из нашего фонда, не велик расход. Второй совет. Мальчишку срочно трудоустроить. Договориться, чтобы сразу же выдали аванс. Кстати, родители, надеюсь, ничего не знают?
Она улыбнулась в третий раз, еще краше:
- Вы меня обижаете.
- Вот еще, - фыркнула на пороге Лялька и очень вовремя накачала нам всем троим по чашке кофе из термоса.
Ближе к вечеру явились с докладом агенты из Заречья.
Ситуация там развивалась примерно так, как мы ее навязывали. В двух направлениях. Полярных, стало быть.
С одной стороны, меры, направленные на тайный раскол, давали уже некоторые результаты: я имел сведения о нескольких главарях, готовых принять мои условия и, замолив прежние грехи, включиться в созидательный бизнес. Это были именно те люди, о которых информировал меня еще в Москве Сашка Дубровский. Не по своей вине они были вынуждены принять правила игры, навязанные им бандитским государством.
К этой группе, возможно, присоединятся люди тех авторитетов, которых казнил Гоша, заподозрив в измене. Они до сих пор (не все, но в большинстве) не торопятся к новым хозяевам. Выжидают и прикидывают.
С другой стороны, поделившие город группировки сплачивались против единого врага. К ним примкнули осевшие в Заречье кавказцы, образовав отдельное боевое подразделение. И более того, руководящее зареченское ядро направило по округе связников к враждебным соратникам. Мои агенты перехватили их в нужных местах, допросили с пристрастием и отпустили с миром - выполнять возложенную на них миссию.
Сравнив их показания, мы получили подтверждение того факта, что Ваня Заика обратился за помощью к "сопредельным" формированиям. Он предлагал объединиться, стянуть все силы к городу, покончить одним ударом с Серым и осуществить новый передел. Причем обещал за поддержку очень значительные уступки.
Я прекрасно понимал, что город в полной изоляции долго не продержится и в скором времени мы окажемся между двух огней, поскольку центр нашей инициативы, конечно же, не потерпит. Ваня Заика держал в своих руках город и зону вокруг него радиусом 50-70 километров - далее его влияние не распространялось. И ему предстояла нелегкая задача - убедить конкурентов и, приняв их помощь, хоть что-то сохранить за собой. После победы над Серым.
Даже если окружная братва дружно откликнется на его зов, время у нас еще есть: пока разосланные в четыре (или больше) стороны света курьеры доложат обстановку и донесут Ванин призыв, пока соберутся авторитеты, примут решение, согласуют свои действия и интересы, надавят на Ваню и придут, наконец, к консенсусу, мы уже будем готовы к "последнему и решительному". Между двух огней, стало быть.
- Алексей Дмитриевич - особый режим! Волгин просит вас срочно прибыть в Горотдел.
В отделе полно народу - весь личный состав. Тревожно. Но никакой суеты. Все вооружены. И мат стоит угрожающий. Аж стены вздрагивают и окна звенят.
- Товарищ полковник, - сообщает дежурный. - Террорист объявился, взял заложника. Девчонку малую.
В кабинете начальника - Волгин, Майор и пожилой человек с застывшим мутным взглядом.
- Примерно в двадцать один час, - докладывает Волгин,- в дом гражданина Одинокова зашел неизвестный...
При этих словах взгляд пожилого гражданина Одинокова немного проясняется, и он трудно роняет несколько фраз:
- Немного известный. В прошлом году он наложил дань на нашу мастерскую. Но я не сразу его узнал...
- Попросился переночевать, объяснил, что некоторое время прятался от бандитов на горе, в пещерах. Оголодал.
- Да, - тупо вставляет Одиноков, - вид у него был похожий...
- Хозяин его накормил и предложил ночлег. Но не в доме - там не было места для гостя, всего одна комната и кухня, - а в мастерской хозяина. Каменный сарай в глубине садика. Попросил внучку хозяина, десятилетнюю девочку...
- Леночку, - вздрагивает Одиноков и снова застывает. Похоже, он в шоке.
- ...Попросил проводить его до сарая. При входе достал пистолет и объявил, что взял девочку в качестве заложницы...
Одиноков уронил лицо в ладони и мучительно застонал.
- ...Потребовал сообщить в милицию и провести переговоры.
- Личность установили?
- Устанавливаем.
- Как вооружен?
- Пистолет, граната, нож. С его слов.
- Мои ребята уже там, - сказал Майор, нервно закуривая.- Сарай блокирован. Снайперы держат окна и дверь.
- Что он требует?
- Джентльменский набор: деньги, автомат и машину.
- И много денег?
- Пол-лимона баксов.
Ишь ты, аппетит в горах нагулял.
- Ладно, поехали. Ты, - это Волгину, - оставайся здесь. Пошли ребят за директором банка и кассиром, выгребайте все, что есть. У Ляльки возьмешь ключи от моего сейфа...
- А я здесь, Алексей Дмитриевич, - раздалось за спиной. - И деньги тоже.
Я даже не похвалил ее.
- Как установишь личность, - это снова Волгину, - сообщи. - И добавил вполголоса, с кивком в сторону Одинокова:- И врача сюда.
Я шагнул к дверям - Одиноков вскочил.
- Я с вами!
- Пока не стоит, - я положил руку ему на плечо. - Подождите нас здесь. Все обойдется. А с вами вот эта милая девушка побеседует. Поверьте, это очень приятно. По себе знаю.
Он слабо улыбнулся, а я, выходя за Майором в коридор, подумал, что хотя бы за деда можно не волноваться - Лялька уже напористо ворковала:
- Не волнуйтесь, дяденька. Вы знаете, какие у нас ребята? Они черта за хвост поймать могут. А уж этого сопляка... А потом мы с вами вместе ему морду набьем. А Пилипюк его расстреляет...
Имение Одинокова расположилось на окраине, у самого подножия горы.
Домик вроде садового, мастерская - кирпичный сарай с крепкой дверью и решетками на окнах, - все залито белым, клубящимся в ночном воздухе светом фар. Чуть в стороне - "скорая" и пожарка. Свирепо взлаивают и рвутся с поводков две крупные овчарки.
- Ну что он? - спрашивает Майор у подбежавшего к нам Пилипюка.
- Ждет. Когда наши хлопцы его рвать начнут.
Хлопцев, как ни приглядывался, разглядеть не смог. Пошел к ограде, взялся руками за штакетины. Сзади догнал Майор. Прошипел Пилипюк:
- Броник хоть накиньте, полковник.
- Эй, парень, - крикнул я в глубь садика. - Поговорим?
Он отозвался сразу:
- А ты кто такой, чтоб с тобой разговаривать?
- Полковник милиции Сергеев. Самый главный в городе.
- Самый главный в городе - я. - Трудно возразить. - Деньги привез?
- Слушай, давай поторгуемся. Тебя как зовут?
- Зачем тебе знать? - крикнул он. - Скоро расстанемся и никогда не увидимся.
Это он верно подметил.
Я достал сигареты, закурил.
Террориста не видел, не мог видеть - он перекрикивался со мной, стоя в простенке. И не высовывался - знал, что хорошему снайперу достаточно уловить малую тень, чтобы влепить в нее смертельную пулю.
- Так поторгуемся, парень? - с новой силой заорал я.
- На базар иди торговаться. Я свое слово сказал.
- Подумай немного: город маленький, деньги большие, где столько взять?
- Это ты думай, полковник. Но не долго.
- Половина у меня есть. Может, возьмешь?
- Возьму. Но и девчонку тоже половиной отдам.
Кто-то тронул меня за плечо - я чуть не вздрогнул.
- Товарищ полковник, разрешите мне попробовать? - Боец был смугл и горбонос.
- Говори по-русски.
- Конечно. - Он занял мое место, не очень вежливо оттолкнув в сторону. - Слушай меня! Если ты не шакал, а мужчина- верни ребенка. Возьми меня вместо девочки. Я приду к тебе в наручниках. Или ты трус?
В ответ раздался точный пистолетный выстрел.
Двое бойцов подхватили упавшего, понесли в сторону. Навстречу им бросились врачи из "скорой".
- Полковник, - террорист говорил совершенно спокойно. Будто и не он стрелял, - иди за деньгами. Я жду до света.
Мне стоило большого труда ответить ему:
- Пойми, в городе нет такой суммы.
- Поищи, - голос его чуть дрогнул смешком. - У Гоши попроси, у него есть.
Вот это интересно. Это что-то значит.
- Товарищ полковник, - шепнули сзади, - Волгин сейчас сообщил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61