- Юбочка так себе, а фигурка ладная. Но материал сырой, с ней еще работать и работать. Да и что она умеет, девчонка?
- О! - заступился я, борец за справедливость. - Она очень многое умеет. Она даже умеет совершать подвиги. Жертвовать собой ради товарищей. С двадцати метров из положения "вис головою вниз с раскачиванием" попадает из револьвера в любую пуговицу на рубашке. А как матом ругается!.. Так что вы с ней поосторожнее... Ну, я слушаю вас.
- Вы коммунист, полковник?
- С чего вы взяли?
- Вы против свободы, вы против рыночных отношений, вы ввели репрессии. Вы собираетесь меня арестовать.
- Давайте первые три вопроса оставим открытыми, они не в вашей компетенции. А что касается четвертого, то да. Против вас будет возбуждено уголовное дело. За вовлечение в занятие проституцией и содержание притонов. По старому УК отвечать будете по максимуму. Шесть лет.
- Что ж так строго? - не ожидала. Распустились они здесь. От безнаказанности.
- А я проституцию не люблю.
- Импотент, что ли?
- Нет, мне по любви больше нравится. Так вы зачем пришли? Если дискутировать, так я не умею. Я только свои доводы принимаю во внимание и оппонентов не слышу.
- Даже если оппонент - женщина?
- Если женщина - тем более. А вообще я разделяю человечество по еще более примитивному, чем половой, принципу. На честных и нечестных.
Всю эту трепотню я поддерживал умышленно. На свете нет такой женщины, которая не считала бы себя умнее любого мужчины. И в этом их глупость. Конечно, она признается, зачем пришла. Но это будет ложь. А от лжи до правды всегда не больше шага.
...В приемной в это время тоже вовсю шла работа, по моему поручению. Лялька и Юлька дружелюбно пили кофе.
- Он тебя трахает, конечно? - спрашивала Юлька. - Начальник твой?
- Нет, - грустно, подыгрывая, признавалась Лялька. - Ему нельзя, у него принципы. Он только по любви.
- Во мудак!
- Ты полегче, - дружески предупредила Лялька. - У нас за такие слова расстреливают.
- Тоталитаризм? - сочувственно проявила политическую эрудицию.
- Ага, - вздохнула Лялька. - Матом не ругаемся, блуда не творим...
- Ой, поплыла врать-то, да без весел. Так я и поверила. У вас тут, говорят, сотни две жеребцов...
- Побольше будет. Но они - воины, - это с гордостью, - а не блядуны, это, кажется, с некоторым сожалением.
- И даже, скажешь, не лапают?
- Ты что? - Лялька чуть не выронила кофейник. - И не думай. И в заводе такого нет. Ну, цветы, конечно, таскают. Гостинцы всякие делают. Взглядом обласкают. Песни нам вечерами поют, у них ансамбль свой, очень престижный. Конечно, есть которые повлюблялись, дело молодое, - это Лялька сказала со вздохом, с интонацией бабки на скамейке, - жениться будут. Вот по осени, как отсеемся (чего она там сеять по осени собралась? Чересчур в образ вошла?), - разом четыре свадьбы сыграем. - Подумала: - Или шесть. Подарки уже молодым приготовили. Ребята сценарий сочиняют. Я раз подслушала обхохоталась. Они мне, конечно, по заднице надавали. Я поклялась, не спрашивай, никому не рассказывать, что они там придумали. А Серый... то есть товарищ полковник, им квартиры сразу даст, от ваших конфискованные... - На "от ваших" Юлька не прореагировала. - Ты пей кофе-то. - Вздохнула заманчиво. - Вообще, хорошо живем. Как в пионерлагере. Дружно очень. По-братски. "Один за всех и все за одного. Сделал сам- помоги товарищу". И никого не боимся. Я про такую жизнь раньше только в книжках читала, советских писателей...
- Фантастов, - зло уточнила Юлька. - В пионерлагере... В концлагере вы живете. Скучно...
Но действительность тут же опровергла ее слова. Насчет того, что скучно.
Дверь приемной распахнулась, и в комнату плечом к плечу вторглись мобилизованные патриотическим призывом Прохора деды-фронтовики. В парадных пиджаках, увешанных орде нами и медалями, кое-кто с сохранившимся трофейным оружием.
...Прервав свой разговор с Натали, я вышел к ним, извинился, попросил подождать пару минут. Хотел было распорядиться, чтобы Лялька угостила всех чаем, но она уже расставляла стулья, стаканы и стопки. Юлька (нотабене) ей помогала.
И я вернулся в кабинет. Чтобы застать возникший в мое краткое отсутствие судьбоносный диалог.
Прохор (с состраданием): ...Вы знаете, как переводится проституция с древней латыни? Это слово означает - позорю, бесчещу, унижаю...
Натали (удрученно): Это ужасно! Если бы я знала...
Прохор (с придыханием): Ведь вы еще молоды. Вы еще красивы. Вы еще долго будете красивы. Вы могли бы осчастливить порядочного мужчину...
Натали (с вызовом): Я еще очень многих порядочных мужчин могу осчастливить!
Прохор (с ревнивой досадой): Я не об этом. Я о том, что вы можете выйти замуж, иметь дом, родить детей и навсегда забыть свое позорное прошлое.
Натали (с хорошо скрытой издевкой): Да кто же меня возьмет, с моим позорным прошлым? Вот вы бы взяли?
Прохор (заметно растерялся, баболюб): Ну, так сразу... Надо получше узнать друг друга.
Натали (многообещающе): А что откладывать? Давайте сегодня и узнаем. Помните, где я живу?
Тут я был вынужден прервать эти опасные игрища. И выгнал Прохора из кабинета. Он даже жениться не успел.
- Итак, что вы хотите? У меня мало времени.
- Мне по вашей милости тоже трудоустраиваться нужно. Хотела предложить вам свои услуги.
- Я в них не нуждаюсь.
- Речь не об этом, полковник. Я могла бы стать вашим секретарем.
Когда же она доберется до сути?
- У меня есть секретарь.
- Эта девчонка? А у меня такой опыт...
- Здесь, извините, несколько другой опыт нужен. Не такой специфический.
- Вы отталкиваете от себя людей, полковник. Но я все-таки дам вам совет: не уходите далеко от моста.
Ну вот и сговорились, нашли общую точку на карте минных полей.
- Прощайте, полковник. - Она игриво улыбнулась. - Мы с Прохором Ильичом пригласим вас на свадьбу. А что? Проститутка и писатель - хорошая пара. Достойные партнеры в любой игре.
Тут она права.
- Ваша почта, - Лялька положила на стол бумаги. Настучала холодно: Прохор взял вашу машину, Наташку на хату повез. - Понятно. - Ветеранов приглашать?
- Приглашай, - я отложил в сторону долгожданное письмо без штампов и марок на конверте. - И Сливко позови.
Звеня медалями и шаркая подошвами, вошли деды-фронтовики. Подогретые вниманием и коньяком.
Я поблагодарил их за ту готовность, с которой они отозвались на нашу просьбу, и сказал, что пока, к сожалению, мне нужны только бывшие танкисты, желательно механики-водители.
- А бортмеханики? - заволновались ветераны. - Саперы нужны? Я противотанковым орудием командовал. Стрелки-радисты?
- Пока нет, - улыбнулся я. - Самолетами я еще не разбогател.
- Но ты об нас, полковник, не забывай. Мы еще сгодимся. Умеем давить гадов. Нам только командира дай.
Я успокоил их тем, что они скоро будут нужны - есть у меня на них виды. И отправил стрелков-радистов и саперов вместе с истребителем танков по домам.
- А ты власть когда призовешь к ответу? - спросил один из них уже в дверях. - Давно назрело.
- Скоро.
- Не тяни. А то поздно будет...
- Вот какая просьба к вам, уважаемые ветераны, - обратился я к оставшимся. - Мне нужны ваши консультации. Для сопровождения колонны у меня нет боевой техники. Необходимо максимум за сутки восстановить танк времен Отечественной. Он в приличном состоянии, вы его знаете, в Музее стоял.
- Т-60? - уточнил танкист. - Легкий?
- Он самый. С виду вполне цел, но не на ходу. Мои ребята, конечно, эту машину не знают, помогите им.
- Посмотрим, конечно. Раз такое дело... - Это танкист сказал.
- Я, правда, самоходчик, да, думаю, вместе разберемся, - поддержал другой.
- А я на "тридцатьчетверке" воевал, - это третий, - но Т-60 видал, внутрь лазил, один раз его из боя на буксире тащил. Разберемся, полковник.
Вошел Сливко, в рабочем комбинезоне, чумазый, вытирая руки ветошью.
- Вот, товарищи, командир танка сержант Сливко. Вы поступаете в его распоряжение. К двадцати двум часам доложить свои выводы.
- Разрешите выполнять? - они, кряхтя, поднялись все разом, правда в три-четыре приема.
- Выполняйте.
Я с нетерпением распечатал конверт.
"Милый Алеша! Не верь тому, что тебе говорят. Пойми, все как раз наоборот. Я по-прежнему люблю тебя и скучаю с каждым днем все сильнее. Мне так одиноко, будто живу в глухом лесу, среди диких зверей, которых становится все больше. А по ночам, Алеша, меня мучают страшные, непонятные сны. То какой-то полудохлый или пьяный лев, то какой-то шакал поганый, почему-то в фуражке. А один раз приснилось, будто я маленькая и меня привели к логопеду. Который оказался беззубым зубным врачом. Леша, не верь злым языкам, что врут, будто я увлеклась военным. Какой он военный? Торгаш он вылитый. Ты подумай хорошо - зачем он мне нужен? И всего-то капитан. И рожа у него поганая. Лапоть рязанский.
Недавно смотрела по телевизору американский фильм. Как на фургон в прериях разбойники напали, ограбить хотели. И даже расплакалась - так один ковбой на тебя похожий, прямо одно лицо.
Когда же мы с тобой увидимся? Дай весточку, а то зачахну без любви, как Кармен. Живу одной надеждой. Только твоя Любаша".
Наконец-то!
- Лялечка, срочно Майора ко мне. Или он тоже с Прошкой по блядям поехал?
- Вот еще! Он в приемной. Я его вызвала, когда письмо увидала.
Ну вот, Натали, а вы говорите... Нет, Лялечка, никогда тебе достойной цены не будет.
Я с торжеством помахал письмом перед лицом Майора.
- От Надежды? И что сообщает?
- Любит, верна, ждет! Как мы и предполагали, сведения о новом штурме примитивная деза. С целью заставить нас сосредоточить силы на обороне моста и ослабить прикрытие колонны.
- Я бы не торопился с выводами, - поосторожничал Майор. - Город мы оставляем пустым. Это опасно. Что дальше?
- Пусть Волгин найдет человека, который может знать какое-то лесное логовище. Вроде охотбазы, или охотничьего домика, или какой-то резиденции экс-Губернатора.
- Ага, - обрадовался Майор, - нашлись, голубчики. Там, значит, сошлись? Все?
- Все трое. И Ваня Заика там, и Губернатор низложенный, и этот поганый мент-предатель Козлов. Я думаю, наш наезд на город застал их там, на оттяжке. Охотнички ведь...
- Хорошая компания, да? Символическая такая. Триада преступной власти в миниатюре.
- Без эмоций, Майор. Побереги их до лучших времен.
- Что еще?
- Ну, силы собирают по округе, это мы знаем. А вот с оружи ем у них напряг. И, похоже, Ваня столковался с каким-то капитаном. В соседней воинской части.
- Там этих капитанов до хрена.
- А наш-то особый. Скорее всего, страдает фурункулезом: по ориентировке - "рожа поганая". "Рязанский лапоть" - это как думаешь? Лопух? Уроженец Рязани?
- Рязань... Грибы с глазами? Не похоже. Рязань косопузая, что ли? Подойдет?
- Ну вот, - удовлетворенно подытожил я. - Значит, капитан в прыщах на лице и с пузом на фигуре. Ты его выманишь, мы его заберем. И разберемся. А командиру части на всякий случай намекни, что, мол, если тайное хищение не удастся, то за ним может открытое нападение воспоследовать.
- Какие ты слова знаешь, - восхитился Майор.
Наконец очередь до Юльки дошла. Не зря ведь на нее в письме намекалось. То, что она - из Ваниных телок, мне известно было. Но сейчас этот факт особое значение получал.
- Расскажи мне о себе, красавица.
- Родилась я не так давно. Можно сказать, совсем недавно. В семье советских педагогов. Они меня хорошо воспитали и дали красивое имя Джулия. Уменьшительно-ласкательно - Джульетта. По-нашему - Юлька-оторва. Отличаюсь большими способностями. Все науки схватываю на лету. Но неусидчива. Предпочитаю поваляться, с хорошим мужиком. С детства увлекалась рисованием...
- Достаточно. Пойдешь на работу в мастерскую художественных промыслов. Будешь деревянные ложки расписывать.
- Вот еще!
- У Ляльки научилась? Ты с нее пример не бери, далеко зайдешь. Что еще хочешь сказать?
- А я больше ничего не знаю. Даже таблицу умножения забыла... Ну я пошла?
- Никуда ты не пойдешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61