Тетерки были упитанные, сливочно-коричневого цвета и такие жирные, что при ходьбе едва не задевали землю перьями на груди. Петушки были стройные и красивые, с длинными хвостами и ярко-красными пятнами вокруг глаз, будто на них надели очки. Я взглянул на Клода. Его бычье лицо было охвачено восторгом. Рот слегка приоткрылся, а глаза, глядящие на фазанов, точно остекленели.
Наверное, все браконьеры при виде дичи реагируют примерно таким же образом. Они походят на женщин, которые рассматривают изумруды в витрине ювелирного магазина, с той только разницей, что женщины, приобретая добычу, используют менее достойные методы. "Задница браконьера" – ничто по сравнению с тем, на что готова пойти женщина.
– Смотри, – тихо произнес Клод. – Сторожа видишь?
– Где?
– На той стороне, вон у того ветвистого дерева. Смотри внимательнее.
– О господи!
– Все в порядке. Нас он не видит.
Мы припали ближе к земле, не спуская со сторожа глаз. Это был человечек невысокого роста с кепкой на голове и с ружьем под мышкой. Он не двигался. Стоял, точно столб.
– Пошли, – прошептал я.
Лицо сторожа было спрятано тенью от козырька, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас.
– Я здесь не останусь, – сказал я.
– Тише, – сказал Клод.
Не сводя глаз со сторожа, он медленно залез в свой карман и вытащил одну изюминку. Положив ее на ладонь, он быстрым движением кисти подбросил изюминку высоко в воздух. Я смотрел, как она взлетела над кустами и упала на землю примерно в ярде от двух тетерок, расположившихся возле старого пня. Едва изюминка упала, как обе птицы резко повернули головы. Затем одна из них подскочила и мгновенным клевком проглотила то, что упало на землю.
Я взглянул на сторожа. Он не шевелился.
Клод бросил на поляну вторую изюминку, потом третью, четвертую, пятую...
Когда сторож отвернулся, чтобы посмотреть, что происходит у него за спиной, Клод молниеносно выхватил из кармана пакет и высыпал кучу изюминок на ладонь.
– Не надо, – сказал я.
Однако Клод, размахнувшись, швырнул всю горсть через кусты на поляну.
Изюминки упали с мягкий стуком, точно капли дождя по сухим листьям, и все фазаны наверняка либо видели, как они летят, либо слышали, как они падают. Захлопали крылья, и фазаны бросились на поиск добычи.
Голова сторожа резко повернулась, точно в шее у него была пружина. Птицы торопливо склевывали изюминки. Сторож сделал два быстрых шага вперед, и я уже было подумал, не собирается ли он начать расследование. Но он остановился, поднял голову и принялся медленно водить глазами по периметру поляны.
– Иди за мной, – прошептал Клод. – Пригнись.
Он резво пополз на четвереньках, точно обезьяна.
Я последовал за ним. Нос он держал близко к земле, а его громадные, обтянутые штанами ягодицы смотрели в небо, и теперь я понял, почему вышло так, что у его земляков-браконьеров задница подвержена профессиональному заболеванию.
Мы продвигались так ярдов сто.
– Теперь беги, – сказал Клод.
Мы поднялись на ноги и побежали. Через несколько минут мы пролезли через изгородь на нашу чудесную тропинку, где почувствовали себя в полной безопасности.
– Дело сделано, – тяжело дыша, проговорил Клод. – Что скажешь?
Его широкое лицо покраснело и светилось торжеством.
– Мы все испортили, – сказал я.
– Что! – вскричал он.
– Ну конечно. Мы ведь не сможем вернуться. Сторож знает, что там кто-то есть.
– Да ничего он не знает, – сказал Клод. – Через пять минут в лесу будет темно, хоть глаз выколи, и он смоется домой ужинать.
– Я, пожалуй, присоединюсь к нему.
– Ты великий браконьер, – сказал Клод.
Он сел на заросшую травой насыпь под изгородью и закурил.
Солнце село, и небо, слегка окрашенное желтым цветом, было бледно-голубым. В лесу, за нашей спиной тени и пространства между деревьями превращались из серых в черные.
– Сколько нужно времени, чтобы таблетка подействовала? – спросил Клод.
– Смотри-ка, – сказал я. – Кто-то идет.
Из темноты незаметно появился какой-то человек, и, когда я увидел его, он был от нас всего лишь в тридцати ярдах.
– Еще один чертов сторож, – сказал Клод.
Мы оба смотрели на сторожа, который приближался к нам по тропинке. Под мышкой у него было дробовое ружье, а по пятам за ним бежал черный ньюфаундленд. Сторож остановился в нескольких шагах от нас, его собака остановилась вместе с ним и стала смотреть на нас.
– Добрый вечер, – дружелюбно приветствовал сторожа Клод.
Это был высокий костлявый человек лет сорока, с цепким взглядом, суровыми скулами и крепкими, предвещавшими недоброе руками.
– А я вас знаю, – тихо сказал он, подходя поближе. – Я знаю вас обоих.
Клод на это ничего не ответил.
– Вы ведь с заправочной станции. Верно?
Губы у него были тонкие и сухие, с какой-то коричневатой коркой над ними.
– Вы Каббидж и Хоз. Вы с заправочной станции на главной дороге. Верно?
– А у нас тут что? – спросил Клод. – Отгадайка?
Сторож смачно сплюнул, и я увидел, как его плевок полетел по воздуху и шлепнулся в сухую пыль в шести дюймах от ног Клода. Плевок был похож на маленькую устрицу.
– Проваливайте, – сказал сторож. – Ну же, топайте.
Клод сидел на насыпи, курил свою сигарету и посматривал на плевок.
– Повторяю, – рассердился сторож, – убирайтесь отсюда.
Когда он открывал рот, его верхняя губа приподнималась над десной, и я видел ряд мелких зубов, один из них был черный, другие – айвовые и коричневато-желтые.
– Это, между прочим, общественный проход, – сказал Клод. – Пожалуйста, не приставайте к нам.
Сторож переложил ружье из левой руки в правую.
– Вы тут слоняетесь, – сказал он, – с намерением совершить уголовное преступление. Уже одного этого хватит, чтобы забрать вас.
– Вы не посмеете, – возразил Клод.
Я разнервничался.
– Я давно за тобой слежу, – заметил сторож, глядя на Клода.
– Уже поздно, – сказал я. – Может, пойдем?
Клод отбросил сигарету и медленно поднялся на ноги.
– Хорошо, – согласился он. – Идем.
Мы пошли по тропинке в ту же сторону, откуда пришли, оставив сторожа стоять там, где он стоял, и скоро он исчез в полутьме у нас за спиной.
– Это главный сторож, – сказал Клод. – Его зовут Рэббитс.
– Быстрее бы смыться отсюда, – предложил я.
– Пошли здесь, – сказал Клод.
Слева была калитка, выходящая в поле. Мы перелезли через нее и сели за изгородью.
– Мистер Рэббитс тоже собрался поужинать, – сказал Клод. – Забудь про него.
Мы тихо сидели за изгородью и ждали, когда сторож пройдет мимо нас, направляясь домой. Показались звезды, а на востоке над холмами за нашей спиной поднималась яркая луна в три четверти.
– А вот и он, – прошептал Клод. – Не шевелись.
Сторож, неслышно ступая, шел по дорожке, а за ним по пятам мягко и споро двигалась собака. Мы смотрели из-за изгороди, как они шествовали мимо.
– Сегодня он уже не вернется, – сказал Клод.
– Откуда ты знаешь?
– Зачем сторожу ждать тебя в лесу, если он знает, где ты живешь? Он подождет, пока ты вернешься, у твоего дома.
– Это хуже.
– Нет, если только ты не выгрузишь где-нибудь добычу, прежде чем возвратиться домой. Тогда он тебя не тронет.
– А как насчет другого, того, что на поляне?
– Он тоже ушел.
– Откуда такая уверенность?
– Я месяцами изучал этих мерзавцев, Гордон, честное слово. Я знаю все их повадки. Нет никакой опасности.
Я неохотно последовал за ним обратно в лес. Теперь там царила кромешная тьма и было совсем тихо. По мере того как мы осторожно продвигались вперед, звуки наших шагов разносились эхом вокруг, будто мы шли по кафедральному собору.
– Вот здесь мы разбросали изюм, – сказал Клод.
Я раздвинул кусты.
Поляна была тускло освещена молочным светом луны.
– Ты вполне уверен, что сторож ушел?
– Да точно ушел.
Я видел лицо Клода под козырьком его кепки – бледные губы, бледные щеки и большие глаза, в которых плясали искорки нервного возбуждения.
– Они сейчас на ночлег устраиваются?
– Да.
– Где?
– Везде. Далеко они не уйдут.
– Что будем делать дальше?
– Сидеть и ждать. Я тут захватил для тебя кое-что, – прибавил Клод и протянул мне маленький карманный фонарик в виде авторучки. – Он тебе может понадобиться.
Постепенно я стал чувствовать себя лучше.
– Мы их увидим, если они рассядутся на деревьях? – спросил я.
– Нет.
– Хотел бы я посмотреть, как они устраиваются на ночлег.
– Тут тебе не кабинет зоологии, – сказал Клод. – И потише, пожалуйста.
Мы долго стояли и ждали.
– Мне сейчас пришла в голову скверная мысль, – сказал я. – Если птица в спящем состоянии может сохранять равновесие на ветке, тогда непонятно, почему таблетка заставит ее упасть.
Клод бросил на меня нервный взгляд.
– В конце концов, – сказал я, – она ведь не мертвая. А просто спит.
– Находится под действием лекарства, – уточнил Клод.
– Но это тоже сон, только покрепче. Зачем ей вообще падать?
Наступила зловещая тишина.
– Надо было испытать его на цыплятах, – сказал Клод. – Мой папа так бы поступил.
– Твой папа был гением, – заметил я.
В этот момент у нас за спиной послышался мягкий стук.
– Эй!
– Тс-с!
Мы стояли, прислушиваясь.
Шмяк.
– Опять!
Звук был приглушенный, точно примерно с уровня плеча сбрасывали мешок с песком. Шмяк!
– Это фазаны! – вскричал я.
– Погоди!
– Уверен, что фазаны!
Шмяк! Шмяк!
– Ты прав!
Мы побежали в глубь леса.
– Где мы их видели?
– Вон там! Двое были вон там!
– Мне показалось, где-то здесь.
– Давай искать! – сказал Клод. – Они не могут быть далеко.
С минуту мы занимались поисками.
– Одного нашел! – крикнул Клод.
Когда я подскочил к нему, он держал обеими руками отличного петушка.
Мы внимательно рассмотрели фазана, осветив фонариками.
– Наклюкался до чертиков, – сказал Клод. – Еще жив, я чувствую, как бьется его сердце, но наклюкался до самых чертиков.
Шмяк!
– Еще один!
Шмяк! Шмяк!
– Еще два!
Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!
– Господи помилуй!
Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!
Фазаны вокруг дождем падали с деревьев. Мы принялись как сумасшедшие бегать туда-сюда в темноте, освещая землю фонариками.
Шмяк! Шмяк! Шмяк! Эти трое мне чуть на голову не свалились. Я как раз находился под деревом, когда они падали, и нашел их сразу же – двух петушков и тетерку. Они были вялые и теплые, перья на ощупь казались удивительно приятными.
– Куда мне их складывать? – крикнул я, держа фазанов за лапы.
– Клади сюда, Гордон! Сваливай сюда, здесь светлее!
Клод стоял на краю поляны, освещаемой лунным светом. В каждой руке он держал по паре фазанов. Лицо его светилось, глаза сверкали от удовольствия, и он оглядывался вокруг, как ребенок, который только что обнаружил, что весь мир сделан из шоколада.
Шмяк! Шмяк! Шмяк!
– Мне это не нравится, – сказал я. – Их слишком много.
– Да это же прекрасно! – крикнул Клод и, бросив птиц, которых принес, побежал искать еще.
Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!
Теперь их нетрудно было находить. Под каждым деревом лежала птица, а то и две. Я поднял еще шесть штук и, захватив в каждую руку по три, побежал и бросил их к остальным. Потом еще шесть. И еще столько же.
А они все продолжали падать.
Клод, охваченный восторгом, точно безумный призрак метался между деревьями. Я видел, как лучик его фонарика скользит в темноте, и каждый раз, наткнувшись на птицу, он победоносно вскрикивал.
Шмяк! Шмяк! Шмяк!
– Услышал бы это старина Хейзел, – крикнул он.
– Не кричи, – сказал я. – Меня это пугает.
– Что такое?
– Не кричи. Здесь могут быть сторожа.
– К черту сторожей! – вскричал Клод. – Они все ушли спать!
Фазаны падали еще минуты три-четыре. Потом вдруг все прекратилось.
– Продолжай искать! – крикнул Клод. – Их еще много на земле!
– Тебе не кажется, что лучше уйти, пока не поздно?
– Нет.
Мы продолжали искать, осмотрели пространство в сотню ярдов на север, юг, восток и запад и в конце концов, надеюсь, собрали почти всех фазанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124