Вот сейчас мне очень захотелось домой.
Холлис коснулся ее руки.
- В это время завтра мы уже будем лететь на запад.
Она прижалась к нему.
- Тебе обязательно идти на кладбище?
- Да.
- Это ведь не опасно, правда?
- Нет. Мне просто надо повидаться с одним русским другом и попрощаться.
- Со шпионом? Или с диссидентом?
- Что-то в этом роде.
- На могиле Гоголя?
- Да.
Холлис посмотрел на часы. Служба длилась почти два часа, и было уже около полудня. Теперь он понимал, почему Суриков выбрал это время и это место.
- У меня все это займет не более получаса. Где мы можем с тобой встретиться?
- У той колокольни. Видишь? И не опаздывай, Сэм.
Холлис поднялся.
- Как мне дойти до кладбища?
- Просто все время иди по этой дорожке. Увидишь еще одни ворота, это вход на кладбище.
- А ты что будешь делать?
- Мне нравится здесь гулять.
- Не ходи на кладбище.
- Хорошо.
- И постарайся гулять там, где людно, Лиза.
- Если они придут за тобой, то неважно, сколько человек окажется рядом. Ты прекрасно знаешь это.
- Не думаю, что им известно, где мы. Однако все равно будь осторожна.
- Это ты будь осторожен. Они могут следить за твоим другом.
Он поцеловал ее в щеку и поднялся со скамьи.
- Увидимся позже.
Сэм осмотрелся вокруг и последовал за людьми, идущими на кладбище. Народу там оказалось совсем немного, но вполне достаточно, чтобы они с Суриковым особенно не выделялись. Генерал выбрал прекрасное место для их воскресной встречи.
Холлис заметил его на тропинке под раскидистой высокой сосной. Суриков курил сигарету, рассматривая трещины на поросшей мхом могильной плите. Сэм остановился рядом.
- На Западе читают этого парня? - спросил генерал.
- Немногие. По-моему, в колледжах.
- А там можно достать книги на русском?
- Думаю, да, - кивнул Холлис.
- "Мертвые души", - сказал Суриков. - "Мертвые души"... - Он оглядел Холлиса с ног до головы, и на его губах появилась саркастическая улыбка. Неужели мы так скверно одеваемся?
- Боюсь, что да.
- На вас эта одежда смотрится еще хуже.
- Благодарю вас, - отозвался Холлис.
- Итак, друг мой, из "Правды" я узнал, что вы покидаете Россию. Меня это известие потрясло. Я не знал, придете ли вы сегодня вообще. И очень волновался.
- Теперь моя дипломатическая неприкосновенность сомнительна, генерал. Так что вам не надо спрашивать, уверен ли я, что за мной не следили, потому что меня это беспокоит не менее вашего.
- Да неужели? Я могу расстаться с жизнью. Вам же грозит лишь тюремное заключение.
- Я, наверное, позавидую вашей пуле в голову, если получу срок пять или десять лет здесь.
- Итак, как мы оформим нашу сделку? - пожал плечами Суриков.
- Мы не заключали сделку.
- Но заключим. Когда вы улетаете?
Холлис ответил саркастическим тоном:
- Ведь об этом сказано в вашей "Правде", не так ли?
- Там не упомянуто, когда вы покидаете страну.
- Вот как? Ну что ж, я улетаю в среду.
На лице Сурикова появилось удивление, и он спросил:
- А кто займет ваш пост военно-воздушного атташе?
- Еще не знаю.
- Я буду иметь дело с новым военно-воздушным атташе или с кем-нибудь еще?
- Мы обсудим это перед тем, как расстаться.
- По-моему, вы привираете. Я знаю, что вы улетаете завтра, а также мне известно, как зовут вашу замену - полковник Филдз, - проговорил Суриков.
Холлис кивнул. Наверняка слухачи посольства подслушали его разговор с Келлумами, или сами же Келлумы рассказали все кагэбэшникам.
- Об этом вам рассказали в КГБ? - спросил Холлис.
- Совершенно верно. Они наврали мне имя нового военно-воздушного атташе. И сказали, что вы улетаете в понедельник, а не в среду.
- Почему же они рассказали вам об этом?
- Им нравится производить на людей впечатление своей осведомленностью. Кстати, я не офицер военной разведки, если вы об этом подумали. На самом деле КГБ хотелось бы знать, известен ли полковник Филдз мне, кому-нибудь из моих сотрудников или кому-нибудь из наших людей за границей. Очевидно, на него составляется досье, вот они и обратились ко мне.
- А как точно называется ваша должность в Советских ВВС, генерал?
- Это то, что вы назвали бы G-1. Начальник отдела кадров ВВС.
- И чем же вы ведаете?
- Да, по сути дела, всеми Советскими ВВС. У меня хранятся личные дела и документы полумиллиона человек. Это, конечно, не слишком романтичная и приятная работенка, однако через мой письменный стол проходит довольно много интересного.
- Откуда КГБ известно имя полковника Филдза?
Суриков пристально посмотрел на Холлиса и ответил:
- Думаю, они проникли в ваше посольство.
- А как же выглядел этот запрос?
- Меня вызывали несколько дней тому назад в Лефортово.
- Испугались, генерал?
- Чрезвычайно.
- И с кем же вы беседовали?
- С полковником Павличенко.
- Высокий, блондин, недовольно надутые губы и голубые глаза?
Суриков поднял брови.
- Именно так. Вы знакомы с этим человеком?
- Я знаю его под другой фамилией.
- После посещения Лефортова я, более чем когда-либо, хочу уехать отсюда, - проговорил Суриков.
- Я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете.
- Вы можете вывезти меня отсюда?
Холлис не был уполномочен сказать "да", но настало время подвести черту в этом деле.
- Смогу, если оплатите проезд.
- Половина сейчас, половина - на Западе.
- Понятно.
- Это опасно? Я имею в виду - выбираться отсюда?
- Конечно.
- Я волнуюсь не за себя.
- За внучку? - спросил Холлис.
Суриков промолчал.
- Это опасно, - равнодушно продолжал Холлис, - но не потребует от вас многого, не считая нервов. А она нервная девушка?
Суриков затянулся сигаретой и ответил:
- Она верующая. Вы видели нас в церкви?
- Да.
- Тогда вы понимаете, почему я хочу уехать отсюда.
- Думаю, да.
- С тех пор как я встретил Бога, моя жизнь превратилась в сплошное мучение. Все из-за моей внучки, Наташи. Она - свет моей жизни, Холлис.
- Очень красивая девушка. Она говорит по-английски?
- Да.
- С ней все будет хорошо. Она выйдет замуж за богатого американца или англичанина и заживет счастливо. Вы верите в это?
- Очень бы хотелось. К несчастью, она хочет стать монахиней.
- Вот как? Что ж, она сделает то, что хочет, генерал.
Небо помрачнело, покрылось тучами, и на землю упали редкие капли дождя. Они разбивались о надгробия и брызгами рассыпались на упавшие увядшие листья.
- Итак, я вас слушаю, генерал.
- В нескольких километрах севернее Бородина, - заговорил тот, - некогда располагалась наземная школа Советских ВВС для обучения американской тактике воздушного боя, боеспособности и вооружения. Инструкторами там были американцы. В общем, это невероятная история, и вы должны слушать очень внимательно. Постепенно характер обучения изменился, и из школы истребителей она превратилась в то, чем является в настоящее время. В школу шпионов.
- И это - половина вашего секрета? Мне все это уже известно.
Суриков повернулся к Холлису.
- Что?..
- Вы не сможете добраться до Лондона за такую цену. Извините, мне очень жаль. - Холлис пошел прочь. Он шагал как человек, уходящий от неверной любовницы с надеждой на то, что через десять шагов она бросится его догонять. Суриков остановил его.
- Вы не можете... а как вы узнали об этом?..
- Я ездил в Бородино. Поэтому меня и выгоняют из страны. И мне известно, что там находятся американцы. Мне очень жаль. А я-то думал, что вы знаете больше...
- Знаю! - воскликнул Суриков.
Холлис остановился и повернулся к генералу.
- Так о чем вы собирались рассказать мне в Лондоне? Что представляет собой вторая половина вашего секрета?
Суриков нервно облизнул губы.
- Я... я поставляю туда учеников. В действительности они не из КГБ. Сами кагэбэшники не доверяют своим методам вербовки. Им нужны истинные русские патриоты, готовые стать пилотами ВВС. Мой отдел занимается подбором кандидатов в эту школу. Я рассказал достаточно, чтобы вызволить меня отсюда, полковник?
- Возможно. Но видите ли, генерал, нам не нужна дополнительная информация об этой школе. Мы располагаем достаточными сведениями. Вам же прекрасно известно, что мне нужно.
Суриков молчал.
- Имена, - проговорил Холлис. - Мне нужны имена советских агентов, уже находящихся в Америке. Уверен, что вы располагаете чем-то вроде списка, иначе даже не пытались бы вступать с нами в сделку. Имена, - повторил он. Вот ваш билет на Запад, генерал.
- Но... если я достану их для вас... как я узнаю, что вы не бросите на произвол судьбы меня и мою внучку? Если я здесь передам вам этот список, мне ведь больше нечего предложить за мой перелет на Запад.
- Вам придется просто довериться мне.
- Не могу.
- Вам придется. Послушайте, генерал. Раз вы сделали первый шаг, это значит, что вы - мертвец. И Наташа тоже. Я мог бы заложить вас здесь или пристрелить в Лондоне. Но также могу подарить вам жизнь. А может быть, я лгу, однако вы не знаете, так это или нет. У вас просто-напросто нет другого выхода, сейчас игра идет по моим правилам.
- Мне нужно все обдумать, - сказал Суриков. - В следующее воскресенье я встречусь с тем, кто займет ваше место и ...
- Нет. Тут не о чем думать. Лучше примите решение сейчас и сообщите мне о нем. Тогда я дам вам слово и прослежу, чтобы вас вывезли отсюда. Если пожелаете, встретимся с вами на Западе.
- Хорошо. А вы намного безжалостнее, чем я представлял, полковник. У меня есть микропленка с данными о каждом человеке, закончившем школу американского гражданства - так ее называют в КГБ. На ней их фотографии, их русские имена и фамилии, отпечатки пальцев, место и дни рождения, группы крови, особые приметы. Подробные персональные Досье. Вы не найдете там их новых американских имен или адресов, и я даже не смогу рассказать вам, сколько их на самом деле обосновалось в Америке. Только КГБ располагает этой информацией. Так что вашим людям из ФБР предстоит проделать гигантскую работу. Это все, что я могу вам сообщить.
Холлис кивнул. Это было началом.
- Сколько их? - спросил он.
- Немногим более трех тысяч.
- Три тысячи... - задумчиво повторил Сэм. - Все их досье в микрофильме?
- Да. Между прочим, все эти люди официально числятся мертвыми. Погибли при несчастных случаях во время учений. Советские ВВС устроили им военные похороны. Цинковые гробы. Мы "похоронили" очень много песка. Выплатили огромное количество посмертных пособий.
Холлис молча кивнул. Три тысячи смертей во время военных учений в Штатах вызвали бы грандиозный скандал. Здесь же ни одно подобное событие даже не попадало в газеты. "Просто поразительно! - подумал Холлис. - Только в тоталитарном обществе могли проходить подобные операции".
- Где микропленка? - спросил Холлис.
- Я расскажу, где вы ее сможете найти, когда доберусь до Лондона. У нас ведь сделка. Половина - сейчас, остальное - в Лондоне.
- Я уже сказал вам, генерал, что половину я знаю. Так что вы передадите мне пленку сейчас.
- Почему сейчас?
- Потому что вас могут арестовать до того, как мы попытаемся вывезти вас отсюда. Потому что она мне нужна сейчас. Вот почему.
Суриков уставился куда-то вдаль. Холлис понял, что его собеседник в ярости. Но это уже не имело значения.
- Ладно, - наконец согласился генерал. - Моя жизнь и жизнь моей внучки в ваших руках. Я принесу микрофильм на следующую встречу или оставлю ее в одном из наших тайников. На ваше усмотрение.
- Завтра в девять часов утра вы придете в антикварный магазин на Арбате. К вам подойдет человек и спросит, где можно купить старинные монеты. Он бегло говорит по-русски. Имейте микрофильм с собой.
Суриков закурил еще одну сигарету.
- И это будет последнее, что я услышу от американцев.
- Если вы так считаете, генерал, значит, просто не хотите жить на Западе. С таким же успехом можете остаться здесь.
- Ну, мы еще посмотрим, обоснован ли мой цинизм. И этот человек сообщит мне, как мы доберемся до Запада?
- Совершенно верно.
- У меня есть предложение намного лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67