Ну, чтобы пощупать, что у него там в ящиках. Только чтобы осторожно пощупать. На цыпочках! Осилишь?
— Отчего не осилить? Дело нехитрое. Вызовем его куда-нибудь повесткой и прошмонаем его подземные хоромы. Посмотрим, что он там хранит. Может, злато-серебро.
— Может, и злато. А может, и те самые плуги. Только аккуратней смотри. Не суетись. Не вздумай поперек батьки в пекло соваться. Продумай все. Людей подбери. Осмотровую технику подготовь. Проверь. На семь раз проверь, чтобы она в последний момент не отказала. Легенду сочини такую, чтобы ему ничего в голову не взбрело. Задачу понял?
— Понял — подготовить легенду, технику. И обложить его со всех сторон. Как медведя в берлоге.
— Когда действовать думаешь?
— Да хоть завтра.
— Завтра рано. Тут спешка ни к чему. Давай дня через три. Я к тебе человечка пришлю, он тебе поможет.
— Вы что, мне не доверяете?
— Доверяем. Но координируем. Ты не кипятись. Он калач тертый-перетертый. С двадцатилетним стажем работы. Такого на мякине не проведешь.
— Дак и мы тоже не лыком шиты…
— Дак и вы тоже… Все мы одним предметом, на один манер шиты. Только вы у себя уж лет пять пороха не нюхали. А он всю жизнь на боевых. У него собачий нюх на опасность выработался.
— Если бы собачий, он давно нашу слежку учуял бы. А он — что крот слепой.
— Ну ладно. Готовь операцию и жди моего человечка. Лады?
— Лады.
Глава 35
— Что, вы говорите, он взял?
— Газеты. В девять часов утра объект купил газеты в киоске на углу улиц…
— Какие газеты?
— Обыкновенные…
— Я спрашиваю, какие газеты?!
— Эту информацию агент не уточнял. Агент не придал ей значения.
— Я же просил вас сообщать мне все мелочи! Все! Вплоть до его случайно брошенных на прохожих взглядов. Почему вы не выполнили мой приказ? Почему?
Распекаемый подчиненный молчал, уперев взор в собственные ботинки.
— Что он делал дальше? Что он делал с этими газетами?
— Ничего. Полистал, а потом сложил в них закуску.
— Какую закуску?
— Кильку. Развесную соленую кильку и хлеб.
— И что дальше? Дальше что?
— Дальше он эту кильку съел. Выпив бутылку водки. В сквере недалеко от магазина, где эту кильку и водку купил.
— А газеты? Куда он дел газеты?
— Газеты расстелил на скамейке. А потом… потом, наверное, выбросил. Потому что они наверняка промокли. Или употребил по назначению.
— По какому назначению?
— По тому… Он потом отходил. В кусты.
— А почему в кусты, а не…
— Он был пьян. Он давно ходит в кусты. Они ближе.
— Тогда так. Немедленно отправляйтесь на то место, где он пил и закусывал. Обшарьте всю прилегающую местность, и эти… кусты, переверните все ближайшие урны и принесите мне все газеты и все обрывки газет, на которых найдете масляные или иные пищевые пятна, от которых пахнет рыбой и которые имеют сегодняшнее число. Затем найдите тот самый киоск и под любым благовидным предлогом узнайте, какие газеты покупал сегодня объект. Задача ясна?
— Так точно!
— Выполняйте.
Через полчаса в известном месте на уборку улиц вышла ударная бригада дворников-добровольцев. Все как один — под два метра ростом, в одинаковых синих комбинезонах, с одинаково доброжелательными лицами, с абсолютно новыми метелками и совками. Выстроившись фронтом, бригада дворников прошла вдоль замусоренного сквера, выметая все, что встречалось на ее пути. В отличие от обычных дворников они не оставляли прохолыздин, не сметали сор в укромные места, а, напротив, забирались своими метелками в любой, самый труднодоступный угол. Собирая все бумажки в свои сверкающие свежей краской совки. Никогда еще этот сквер не знал такой качественной уборки.
— И где, интересно знать, жэк набрал таких молодцов? — удивлялись прохожие. — А говорят, у нас в дворники идут одни отбросы общества. Вы посмотрите на эти отбросы!
Бригада дворников прошла сквер в одном направлении. А потом еще раз в обратном.
— Вы будете убирать у нас каждый день? — интересовались жильцы соседних домов.
— Нет, только сегодня. Сегодня у нас субботник по уборке городских территорий. Нам достался ваш сквер.
— Но ведь сегодня среда, а не суббота!
— Мы решили справиться пораньше, — вежливо отвечал бригадир дворников.
— Ах, как жаль. Как жаль. У вас так хорошо все это получается!
— Нам тоже жаль…
В это же время в киоск, стоящий на пересечении улиц… прибыла внеочередная ревизия. Ревизоры затребовали всю наличную документацию и самым тщательным образом сверили наименование и количество газет и журналов, оставшихся со вчерашнего дня, поступивших сегодня утром и реализованных на час ревизии. Ревизоры были очень доброжелательны и разговорчивы. Они спрашивали, какая литература пользуется наибольшей популярностью. Кто что покупает и покупал сегодня. Какие газеты берут чаще всего, особенно если не по одной.
Ревизоры остались довольны работой киоска и убыли, не сделав ни одного замечания.
— Ну, что? — спросил генерал Федоров.
— Вот все, что удалось отыскать, — доложил проштрафившийся начальник группы наружного наблюдения. И развернул альбом, в котором на отдельных листах, проложенные прозрачной папиросной бумагой, возлежали разноцветные, вонявшие рыбой и прочими первичными и вторичными пищевыми отходами, обрывки газет.
— Мы сверили текст на обрывках с текстом всех сегодняшних газет и установили их названия и местоположение на листах. Абрис обрывков в листах показан на отдельных страницах. В этот альбом вошли обрывки только вчерашних вечерних и сегодняшних утренних газет. Все остальные обрывки сведены в еще три альбома.
— Почему только сегодняшние и вчерашние?
— Согласно показаниям киоскера, сегодня утром раскупался только утренний завоз и несколько вчерашних газет. Другие спросом не пользовались.
— Отдайте альбом на экспертизу. Пусть они исследуют собранный вами материал. Задача — определить газеты, которые держал в руках исследуемый объект. Надеюсь, отпечатки его пальцев у вас есть?
— Да, мы располагаем несколькими бутылками и стаканами, на которых есть гарантированные его пальчики.
— Тогда все. Экспертизу провести в самом срочном порядке и представить результаты лично мне. Вы свободны!
К вечеру следующего дня генерал Федоров имел развернутое заключение экспертов. И список газет, которые вчера, в девять часов двадцать три минуты, в киоске, расположенном на пересечении улиц… приобрел исследуемый объект.
Генерал Федоров положил на стол список купленных газет. И рядом другой список. Адресов, куда прапорщик Анисимов разослал свою рекламу. И сами газеты, где эти объявления были опубликованы. В один день. По срочному, обеспечивающему выход объявления в желаемый клиентом срок, тарифу.
Первый список и второй список совпали. Отставной полковник Зубанов купил именно те газеты, в которых вышло объявление бывшего его сослуживца отставного прапорщика Анисимова! А то, что он потом в эти газеты заворачивал кильку и употреблял по иному назначению, ничего не меняло. Все остальное было лирикой! Главное, что он купил, завернул кильку и подтерся именно этими газетами! И никакими иными!
Круг замкнулся!
Федоров вызвал заместителя.
— Все. Финиш. С Зубановым будем кончать. Пора кончать. Давно пора кончать. Теперь я не пустой. Теперь он у меня повертится, как вошь на гребешке.
— Будем его забирать?
— Нет, забирать не будем. Убедительных оснований нет. Но пощупаем. Со всех сторон пощупаем. И начнем с той стороны, где здоровье. Проверим его, ну, хотя бы на предмет алкогольной интоксикации. Если он не блефует, если он действительно пьет так, как пьет, то у него в венах должна не кровь течь, а чистый спирт. И печень за ремешок вываливаться. Надо наконец получить реальные доказательства, алкаш он или… все тот же полковник.
— А если он…
— Теперь не страшно. Теперь у меня козыри на руках.
Глава 36
— Как это могло произойти? — спросил Папа.
— Точно неизвестно. Катер вынесло к берегу. Наших нашли в каюте. А рулевого позже — на берегу.
— Где был катер?
— Здесь. Километрах в трех вот от этой деревни.
— Трупы осматривали?
— Да.
— Убиты?
— Нет. Утонули.
— Как утонули?
— Утонули. Все четверо. По всей видимости, катер перевернулся на порогах. И они не смогли выплыть.
— А может, все-таки…
— Да нет. Ни одной царапинки!
— Как они могли не выплыть? Все четверо?
— Дело в том… Дело в Том…
— Ну, не тяни!
— Они были пьяны.
— Сильно?
— Сильно. Очень сильно.
— Откуда это известно?
— Экспертиза показала наличие в организме значительных доз алкоголя.
— Откуда? Кто их отправлял?
— Я…
— Ты грузил им спиртное?
— Нет. То есть да. Но только пиво. Два ящика.
— Ты эти ящики проверял?
— Нет.
— А откуда знаешь, что там было пиво?
— Борец сказал.
— И ты поверил?
— Но Борец сказал…
— Сволочь твой Борец. Хоть и покойник. Значит, так. Держать меня в курсе расследования. Мне Нужны все подробности. Что пили, где бутылки, не приставали ли по дороге к берегу, не покупали ли чего в деревнях. Добрались ли они до места или нет. Добрались?
— Неизвестно. Время смерти точно не установлено.
— А по горючке? Баки осматривали? Расход по километрам высчитывали?
— По горючке — не дошли.
— А по показаниям? Ну, вдруг кто-нибудь видел их на берегу. Или еще какой-нибудь катер видел. Или людей…
— Кто их там может увидеть? Там берега дикие. Тайга.
— Кто-нибудь! Лесники, охотники, дезертиры, энтузиасты-пионеры. Не может быть, чтобы никто не видел. Надо только искать.
— Да кто же будет…
— Следователи будут. На которых это дело повесят. Только их заинтересовать надо. В конечном результате. Дай им. Много дай. Пусть землю роют на три метра вглубь! Пусть хоть раз на доброе дело потрудятся. Не верю я в несчастный случай. Не верю, что Борец мог утопнуть, как какой-нибудь слепой котенок.
— Они из каюты выбраться не могли. Они ее закрыли на задвижку, а когда перевернулись…
— Заткнись. Узнай лучше, кто в тот день где был из… ну, ты сам знаешь, из кого. У них давно на Борца зуб имелся. Он им давно дорожку перебежал. Точно узнай. До минут и метров узнай. Кто, где, когда, с кем. И если, не дай им бог, кто-нибудь в это утро отсутствовал. Или на рыбалку выезжал… Понял?
— Понял. Узнаю. А что с артельщиками?
— С какими артельщиками?
— Ну, с теми, к кому мы их посылали? Снова кого-то снаряжать?
— Никого не снаряжать. Не до артельщиков теперь. Сейчас такая возня пойдет, что дай сил на ногах устоять! Ах, Борец, ах, сволочь! Угораздило же его…
Глава 37
Отставной полковник Зубанов добивал третью бутылку водки. Не один. А, как всегда, в очень приличной компании. Ему вообще очень везло на людей. Как ни новый знакомый, так очень приличный человек. Вернее всего и чаще всего два знакомых. Сразу два. Потому что так гораздо удобнее.
— Так ты, говоришь, кто?
— Парикмахер. Я.
— Ну? А я тоже… Ну, в общем, это не важно. А кореш твой?
— Этот?
— Этот!
— Тоже парикмахер. Он.
— Ну? Тоже? И ты? И он? А я этот… Ну, в общем, пенсионер.
— Тогда следующий тост за пенсионеров!
— И за парикмахеров! Выпили, закусили, налили.
— Так вы кто?
— Парик-ма-херы.
— Как это?!
— Стрижем мы. Цирюльники мы. Понял?
— А-а. А то мне послышалось… Что вы эти. Ну, не важно… Хорошая профессия.
— Предлагаю тост.
— За парикмахеров?
— За нас. За то, что мы вот так встретились и сидим. Тут. Хорошо.
Выпили, закусили, налили.
— А я тоже могу.
— Что?
— Ну, то же, что вы.
— Что — мы?
— Ну, что вы делаете…
— Пьем.
— Нет, когда не пьем. Стричь могу. Я свою собаку стриг, пока она не подохла. Она подохла…
— Собака не человек. Собаку дурак подстрижет. А человека нет.
— Что человек, что собака. Один хрен.
— Насчет хрена — согласен. А волос разный! У собаки волос крученей.
— А я говорю, один хрен. Если собаку можешь, то и человека, как нечего делать.
— Врешь!
— Не вру. Хошь, тебя остригу. На спор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Отчего не осилить? Дело нехитрое. Вызовем его куда-нибудь повесткой и прошмонаем его подземные хоромы. Посмотрим, что он там хранит. Может, злато-серебро.
— Может, и злато. А может, и те самые плуги. Только аккуратней смотри. Не суетись. Не вздумай поперек батьки в пекло соваться. Продумай все. Людей подбери. Осмотровую технику подготовь. Проверь. На семь раз проверь, чтобы она в последний момент не отказала. Легенду сочини такую, чтобы ему ничего в голову не взбрело. Задачу понял?
— Понял — подготовить легенду, технику. И обложить его со всех сторон. Как медведя в берлоге.
— Когда действовать думаешь?
— Да хоть завтра.
— Завтра рано. Тут спешка ни к чему. Давай дня через три. Я к тебе человечка пришлю, он тебе поможет.
— Вы что, мне не доверяете?
— Доверяем. Но координируем. Ты не кипятись. Он калач тертый-перетертый. С двадцатилетним стажем работы. Такого на мякине не проведешь.
— Дак и мы тоже не лыком шиты…
— Дак и вы тоже… Все мы одним предметом, на один манер шиты. Только вы у себя уж лет пять пороха не нюхали. А он всю жизнь на боевых. У него собачий нюх на опасность выработался.
— Если бы собачий, он давно нашу слежку учуял бы. А он — что крот слепой.
— Ну ладно. Готовь операцию и жди моего человечка. Лады?
— Лады.
Глава 35
— Что, вы говорите, он взял?
— Газеты. В девять часов утра объект купил газеты в киоске на углу улиц…
— Какие газеты?
— Обыкновенные…
— Я спрашиваю, какие газеты?!
— Эту информацию агент не уточнял. Агент не придал ей значения.
— Я же просил вас сообщать мне все мелочи! Все! Вплоть до его случайно брошенных на прохожих взглядов. Почему вы не выполнили мой приказ? Почему?
Распекаемый подчиненный молчал, уперев взор в собственные ботинки.
— Что он делал дальше? Что он делал с этими газетами?
— Ничего. Полистал, а потом сложил в них закуску.
— Какую закуску?
— Кильку. Развесную соленую кильку и хлеб.
— И что дальше? Дальше что?
— Дальше он эту кильку съел. Выпив бутылку водки. В сквере недалеко от магазина, где эту кильку и водку купил.
— А газеты? Куда он дел газеты?
— Газеты расстелил на скамейке. А потом… потом, наверное, выбросил. Потому что они наверняка промокли. Или употребил по назначению.
— По какому назначению?
— По тому… Он потом отходил. В кусты.
— А почему в кусты, а не…
— Он был пьян. Он давно ходит в кусты. Они ближе.
— Тогда так. Немедленно отправляйтесь на то место, где он пил и закусывал. Обшарьте всю прилегающую местность, и эти… кусты, переверните все ближайшие урны и принесите мне все газеты и все обрывки газет, на которых найдете масляные или иные пищевые пятна, от которых пахнет рыбой и которые имеют сегодняшнее число. Затем найдите тот самый киоск и под любым благовидным предлогом узнайте, какие газеты покупал сегодня объект. Задача ясна?
— Так точно!
— Выполняйте.
Через полчаса в известном месте на уборку улиц вышла ударная бригада дворников-добровольцев. Все как один — под два метра ростом, в одинаковых синих комбинезонах, с одинаково доброжелательными лицами, с абсолютно новыми метелками и совками. Выстроившись фронтом, бригада дворников прошла вдоль замусоренного сквера, выметая все, что встречалось на ее пути. В отличие от обычных дворников они не оставляли прохолыздин, не сметали сор в укромные места, а, напротив, забирались своими метелками в любой, самый труднодоступный угол. Собирая все бумажки в свои сверкающие свежей краской совки. Никогда еще этот сквер не знал такой качественной уборки.
— И где, интересно знать, жэк набрал таких молодцов? — удивлялись прохожие. — А говорят, у нас в дворники идут одни отбросы общества. Вы посмотрите на эти отбросы!
Бригада дворников прошла сквер в одном направлении. А потом еще раз в обратном.
— Вы будете убирать у нас каждый день? — интересовались жильцы соседних домов.
— Нет, только сегодня. Сегодня у нас субботник по уборке городских территорий. Нам достался ваш сквер.
— Но ведь сегодня среда, а не суббота!
— Мы решили справиться пораньше, — вежливо отвечал бригадир дворников.
— Ах, как жаль. Как жаль. У вас так хорошо все это получается!
— Нам тоже жаль…
В это же время в киоск, стоящий на пересечении улиц… прибыла внеочередная ревизия. Ревизоры затребовали всю наличную документацию и самым тщательным образом сверили наименование и количество газет и журналов, оставшихся со вчерашнего дня, поступивших сегодня утром и реализованных на час ревизии. Ревизоры были очень доброжелательны и разговорчивы. Они спрашивали, какая литература пользуется наибольшей популярностью. Кто что покупает и покупал сегодня. Какие газеты берут чаще всего, особенно если не по одной.
Ревизоры остались довольны работой киоска и убыли, не сделав ни одного замечания.
— Ну, что? — спросил генерал Федоров.
— Вот все, что удалось отыскать, — доложил проштрафившийся начальник группы наружного наблюдения. И развернул альбом, в котором на отдельных листах, проложенные прозрачной папиросной бумагой, возлежали разноцветные, вонявшие рыбой и прочими первичными и вторичными пищевыми отходами, обрывки газет.
— Мы сверили текст на обрывках с текстом всех сегодняшних газет и установили их названия и местоположение на листах. Абрис обрывков в листах показан на отдельных страницах. В этот альбом вошли обрывки только вчерашних вечерних и сегодняшних утренних газет. Все остальные обрывки сведены в еще три альбома.
— Почему только сегодняшние и вчерашние?
— Согласно показаниям киоскера, сегодня утром раскупался только утренний завоз и несколько вчерашних газет. Другие спросом не пользовались.
— Отдайте альбом на экспертизу. Пусть они исследуют собранный вами материал. Задача — определить газеты, которые держал в руках исследуемый объект. Надеюсь, отпечатки его пальцев у вас есть?
— Да, мы располагаем несколькими бутылками и стаканами, на которых есть гарантированные его пальчики.
— Тогда все. Экспертизу провести в самом срочном порядке и представить результаты лично мне. Вы свободны!
К вечеру следующего дня генерал Федоров имел развернутое заключение экспертов. И список газет, которые вчера, в девять часов двадцать три минуты, в киоске, расположенном на пересечении улиц… приобрел исследуемый объект.
Генерал Федоров положил на стол список купленных газет. И рядом другой список. Адресов, куда прапорщик Анисимов разослал свою рекламу. И сами газеты, где эти объявления были опубликованы. В один день. По срочному, обеспечивающему выход объявления в желаемый клиентом срок, тарифу.
Первый список и второй список совпали. Отставной полковник Зубанов купил именно те газеты, в которых вышло объявление бывшего его сослуживца отставного прапорщика Анисимова! А то, что он потом в эти газеты заворачивал кильку и употреблял по иному назначению, ничего не меняло. Все остальное было лирикой! Главное, что он купил, завернул кильку и подтерся именно этими газетами! И никакими иными!
Круг замкнулся!
Федоров вызвал заместителя.
— Все. Финиш. С Зубановым будем кончать. Пора кончать. Давно пора кончать. Теперь я не пустой. Теперь он у меня повертится, как вошь на гребешке.
— Будем его забирать?
— Нет, забирать не будем. Убедительных оснований нет. Но пощупаем. Со всех сторон пощупаем. И начнем с той стороны, где здоровье. Проверим его, ну, хотя бы на предмет алкогольной интоксикации. Если он не блефует, если он действительно пьет так, как пьет, то у него в венах должна не кровь течь, а чистый спирт. И печень за ремешок вываливаться. Надо наконец получить реальные доказательства, алкаш он или… все тот же полковник.
— А если он…
— Теперь не страшно. Теперь у меня козыри на руках.
Глава 36
— Как это могло произойти? — спросил Папа.
— Точно неизвестно. Катер вынесло к берегу. Наших нашли в каюте. А рулевого позже — на берегу.
— Где был катер?
— Здесь. Километрах в трех вот от этой деревни.
— Трупы осматривали?
— Да.
— Убиты?
— Нет. Утонули.
— Как утонули?
— Утонули. Все четверо. По всей видимости, катер перевернулся на порогах. И они не смогли выплыть.
— А может, все-таки…
— Да нет. Ни одной царапинки!
— Как они могли не выплыть? Все четверо?
— Дело в том… Дело в Том…
— Ну, не тяни!
— Они были пьяны.
— Сильно?
— Сильно. Очень сильно.
— Откуда это известно?
— Экспертиза показала наличие в организме значительных доз алкоголя.
— Откуда? Кто их отправлял?
— Я…
— Ты грузил им спиртное?
— Нет. То есть да. Но только пиво. Два ящика.
— Ты эти ящики проверял?
— Нет.
— А откуда знаешь, что там было пиво?
— Борец сказал.
— И ты поверил?
— Но Борец сказал…
— Сволочь твой Борец. Хоть и покойник. Значит, так. Держать меня в курсе расследования. Мне Нужны все подробности. Что пили, где бутылки, не приставали ли по дороге к берегу, не покупали ли чего в деревнях. Добрались ли они до места или нет. Добрались?
— Неизвестно. Время смерти точно не установлено.
— А по горючке? Баки осматривали? Расход по километрам высчитывали?
— По горючке — не дошли.
— А по показаниям? Ну, вдруг кто-нибудь видел их на берегу. Или еще какой-нибудь катер видел. Или людей…
— Кто их там может увидеть? Там берега дикие. Тайга.
— Кто-нибудь! Лесники, охотники, дезертиры, энтузиасты-пионеры. Не может быть, чтобы никто не видел. Надо только искать.
— Да кто же будет…
— Следователи будут. На которых это дело повесят. Только их заинтересовать надо. В конечном результате. Дай им. Много дай. Пусть землю роют на три метра вглубь! Пусть хоть раз на доброе дело потрудятся. Не верю я в несчастный случай. Не верю, что Борец мог утопнуть, как какой-нибудь слепой котенок.
— Они из каюты выбраться не могли. Они ее закрыли на задвижку, а когда перевернулись…
— Заткнись. Узнай лучше, кто в тот день где был из… ну, ты сам знаешь, из кого. У них давно на Борца зуб имелся. Он им давно дорожку перебежал. Точно узнай. До минут и метров узнай. Кто, где, когда, с кем. И если, не дай им бог, кто-нибудь в это утро отсутствовал. Или на рыбалку выезжал… Понял?
— Понял. Узнаю. А что с артельщиками?
— С какими артельщиками?
— Ну, с теми, к кому мы их посылали? Снова кого-то снаряжать?
— Никого не снаряжать. Не до артельщиков теперь. Сейчас такая возня пойдет, что дай сил на ногах устоять! Ах, Борец, ах, сволочь! Угораздило же его…
Глава 37
Отставной полковник Зубанов добивал третью бутылку водки. Не один. А, как всегда, в очень приличной компании. Ему вообще очень везло на людей. Как ни новый знакомый, так очень приличный человек. Вернее всего и чаще всего два знакомых. Сразу два. Потому что так гораздо удобнее.
— Так ты, говоришь, кто?
— Парикмахер. Я.
— Ну? А я тоже… Ну, в общем, это не важно. А кореш твой?
— Этот?
— Этот!
— Тоже парикмахер. Он.
— Ну? Тоже? И ты? И он? А я этот… Ну, в общем, пенсионер.
— Тогда следующий тост за пенсионеров!
— И за парикмахеров! Выпили, закусили, налили.
— Так вы кто?
— Парик-ма-херы.
— Как это?!
— Стрижем мы. Цирюльники мы. Понял?
— А-а. А то мне послышалось… Что вы эти. Ну, не важно… Хорошая профессия.
— Предлагаю тост.
— За парикмахеров?
— За нас. За то, что мы вот так встретились и сидим. Тут. Хорошо.
Выпили, закусили, налили.
— А я тоже могу.
— Что?
— Ну, то же, что вы.
— Что — мы?
— Ну, что вы делаете…
— Пьем.
— Нет, когда не пьем. Стричь могу. Я свою собаку стриг, пока она не подохла. Она подохла…
— Собака не человек. Собаку дурак подстрижет. А человека нет.
— Что человек, что собака. Один хрен.
— Насчет хрена — согласен. А волос разный! У собаки волос крученей.
— А я говорю, один хрен. Если собаку можешь, то и человека, как нечего делать.
— Врешь!
— Не вру. Хошь, тебя остригу. На спор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56