Второй пошел.
Третий пошел.
Четвертый…
Почти без интервала. Чтобы не разбросаться по сторонам. Не разлететься в темноте. Чтобы еще в воздухе свестись в одно боеспособное подразделение.
Все.
И последний прыжок — командира.
Толчок. Падение. Пощечина ледяного ветра в лицо. И где-то там, краем глаза, все дальше и дальше, удаляющиеся огни самолета.
Закрутило, завертело в потоках набегающего воздуха. Заполоскало одеждой.
Пять секунд.
Десять.
Пятнадцать…
Свистит ветер в ушах. Приближается невидимая в темноте земля. Твердая земля. Смертельно твердая земля.
Хлопок парашюта внизу.
Второго.
Третьего…
Последнего.
Все.
Выстроиться «этажеркой», как на параде в Тушине. Но не так близко. Подобрать стропы. Выровнять Полет. Главное, не намотать на ноги чужой купол.
Ниже. Ниже. По спирали кружась над землей.
Где же ориентиры? Куда лететь?
Короткая вспышка внизу справа. Другая — внизу слева. Еще одна прямо. С разбросом в несколько километров.
И снова вспышка. Справа, слева, прямо…
Сигнальный треугольник. Молодцы, не проспали корректировщики. Знают свое дело.
Свести азимуты трех сигналов. Центр — место посадки.
Левее. Еще левее. Теперь прямо. Недолго осталось.
* * *
— Все?
— Все!
— К погружению.
Снова раз и навсегда отработанными, машинальными движениями поставить на место маску, закусить загубник, сделать несколько глубоких вдохов.
Все в порядке!
Откинуться спинами на воду, упасть, почувствовать, как она смыкается над головой. Включить подводные фонарики.
Несколько светящихся точек загорелось в глубине реки. Увидели друг друга. Развернулись. Вытянулись в одну линию.
Хорошо по речке плыть. Гораздо лучше, чем на море. Даже ластами работать не надо. Течение само несет, что эскалатор. И зубастых акул нет…
Но и плохо. Гораздо хуже, чем на море. Потому что в любой момент может выскочить из темноты какой-нибудь случайный, упершийся корнями в дно ствол. И ударить, как торпеда. И пропороть костюм и тело острыми сучками. И разбить маску…
Незнакомое это дело — река.
Поэтому головным идет самый опытный. И самый рисковый. Идет командир. Ему первому принимать на себя все удары.
Ниже…
Левее…
Правее…
Донные камни и коряги, пролетающие перед самой маской, как асфальт перед лобовым стеклом автомобиля. Цепочка световых кругов впереди идущих пловцов. Прыгающая секундная стрелка на светящемся циферблате часов. Метры глубины. Градусы на шкале компаса.
Зачем глубомер и компас? Здесь все равно глубже возможного не нырнуть и в сторону от намеченного курса не сбиться. Зачем их брали? По инерции? По старой морской привычке?
А может, и хорошо, что взяли. Успокаивает.
Направо…
Налево…
Отвесный берег, мелькнувший в луче фонарика.
Отгрестись. Выйти на середину. Пойти по основной струе. Здесь глубже, здесь безопасней всего…
* * *
Если судить по времени и скорости течения, до объекта оставалось совсем немного. Командир всплыл и отсмотрел ориентиры. Справа темным зубцом возвышалась сопка. Слева скальный выступ. Командир по памяти сверил контурные очертания окружающей местности с созданными с помощью компьютерной графики силуэтными картами. Тонкие, распечатанные на листах линии довольно точно совпадали с реальным видом местности. Не зря, видно, программисты роняли набок, вертели и мелко расчерчивали на экранах мониторов изображенные на топографических картах горные хребты. Угадали.
— Еще триста метров, — показал командир. — Выключить фонарики.
Последние триста метров пловцы прошли на ощупь.
— К всплытию!
Словно гигантские черные лягушки, медленно выползали на берег облаченные в гидрокостюмы боевые пловцы.
— Вы — туда. Вы — туда, — показал бойцам командир.
Пловцы бесшумно сбросили акваланги. Сняли, приготовили к бою автоматы. Трое, надвинув на глаза приборы ночного видения, поднялись вверх по берегу.
Они медленно расползлись по кустам. И собрались вновь через несколько минут.
— Нашел! — кивнул один из них, показав жестовый символ наблюдательного пункта и большой палец. — НП. Один человек. Не спит.
— Где?
— Азимут сорок. На дереве. Высота восемь метров.
— Ты отвлекаешь — мы работаем. Через четыре минуты.
— Добро!
Два пловца заправили в подводные пневматические гарпуны короткие черные стрелы. И медленно подползли к НП. Они нашли дерево и бесшумно поднялись по приставленной к стволу лесенке.
Три минуты пятьдесят секунд.
Их напарник переломил ногой случайный сук.
Часовой встрепенулся.
И припал к окуляру прибора ночного видения.
В поле зрения мелькнула какая-то фигура. Которая забрала на себя все его внимание.
— Чужой! — сам себе шепотом сказал наблюдатель и потянулся к кнопке тревоги.
Но нажать ее не успел. Сзади коротко просвистела и ударила его в голову толстая стрела. И еще одна — в опасно продвинувшуюся к сигналу тревоги руку. Две стрелы пробили голову и кисть часового, пригвоздив их к толстым жердинам, из которых был сколочен НП. Он не успел поднять тревогу, он умер, повиснув на двух прилетевших из темноты стрелах.
Внутреннего, самого опасного для наступающей стороны НП больше не существовало.
— Подходы свободны, — сообщили выполнившие свою задачу подводники.
Командир посмотрел на часы. Вытащил проблесковый, узконаправленного действия фонарик, воткнул его в песок и включил сигнал.
Тонкий, невидимый со стороны луч ударил в небо…
* * *
— Вижу сигнал! — доложил нижний в «этажерке» парашютист по закрепленному в шлеме переговорному устройству. — Лево сто десять.
Далеко внизу, в черноте ночи, прерывисто мигал слабый огонек.
— Вижу, — подтвердил обнаружение командир. Все-таки их отнесло. Далеко отнесло. Или, может, не отнесло, а пилот самолета маху дал. Что ему, при его скоростях, пара километров. Проскочил и не заметил. А им теперь придется из кожи лезть, чтобы не промахнуться.
Командир штурмовой группы закрыл циферблат часов.
— Дозору начать выдвижение! — приказал командир штурмовой группы. — Всем остальным приготовиться к бою. Атака по сигналу зеленой ракеты…
* * *
— Вижу купол! — хлопнул по плечу и ткнул пальцем в небо боец-подводник.
В подсвеченном рассветом небе бесшумно проявились один за другим несколько прямоугольных серых полотнищ парашютов. И, быстро увеличиваясь в размерах, стали приближаться к земле.
Ну, вот и «летуны» подтянулись. Успели, значит…
— Приготовиться к атаке…
Подводники расстегнули кобуры, взвели автоматы и малыми, по два-три бойца, группами рассредоточились по лагерю.
На берег, гася купол, приземлился первый парашютист. Сразу отстегнулся, отбежал, залег за случайное укрытие, приготовился к бою.
Второй.
Третий.
Четвертый…
Все!
Теперь оставалось присоединиться к подводникам и совместными усилиями, переходя от блиндажа к блиндажу, зачистить территорию. Тихо зачистить. Ножами и гарпунами. По возможности не произведя ни единого выстрела. А потом на зачищенный объект запустить так и не пригодившуюся штурмовую группу.
Тихо — оно всегда лучше, чем громко. И менее убыточно для нападающей стороны.
Лучше. Но не всегда получается…
* * *
Парашютистов заметил охраняющий подходы к бункеру с грузом «верховой». Вначале одного, а потом и спланировавших в сектор его видимости других.
Он нажал сигнал общей тревоги и взвел затвор автомата.
Он не стрелял сразу, он выбирал командиров. Командир в бою идет за трех рядовых.
Этот? Или этот? Судя по тому, как возле него кучкуются бойцы, — этот.
Часовой тщательно прицелился и дал короткую очередь.
Командир парашютистов ткнулся головой в прибрежный песок.
Не вышло так, чтобы по-тихому. Чтобы без потерь…
— Лево сто! — в голос крикнул боец-подводник, услышав выстрелы. В полный голос крикнул. Теперь уже молчать смысла не было.
— Вижу!
Два подводника в два автомата ударили по вершине сосны. И даже попали!
Несколько пуль ткнулось часовому в бронежилет. Еще одна, вскользь, прошла по бронещитку каски. Удар был силен, но не смертелен. Экипировка могла защитить часового и от более серьезного оружия.
Он ответил очередью на очередь. На звук и на вспышки выстрелов. Один из подводников вскрикнул, схватившись за ногу. Другой отполз за дерево, всаживая в раскрывшего себя противника очередь за очередью.
Теперь часовой был обречен. Он не мог спуститься из своего убежища незамеченным. Он был обречен, но был еще жив…
В блиндаже тревожной группы мгновенно проснувшиеся бойцы разбирали оружие.
— На выход!
Но выход был уже блокирован. Первый высунувшийся в проем двери боец получил пулю в голову. И упал поперек порога, обливаясь кровью.
— Как же это так? Почему противник в расположении? Уже в расположении. Где же сигнализация и НП?..
В блиндаж влетела граната.
— Ложись! — крикнул ближайший к входу боец, роняя сколоченный из тонких стволов стол.
Взрыв! Осколки с визгом врезались в стены и столешницу.
— Все живы?
— Все!
— Зацепило маленько.
— Гриша! Держи выход. Мы через десантный люк!
Не знала атакующая сторона о десантном люке. И знать не могла.
Бойцы выбили ногами земляную пробку и нырнули в узкий, пахнущий землей и плесенью лаз.
Они вылезли очень тихо, за спинами обложивших блиндаж врагов.
— Вы берете правых. Вы — центральных. Мы — тех, что слева, — показал пальцами командир.
Разобрали цели.
— Гранатами, разом!
Выдернули предохранительные кольца, отсчитали три секунды, бросили. На то, чтобы успеть укрыться или отбросить свалившиеся неизвестно откуда гранаты, у противника времени не осталось. Гранаты рванули, едва коснувшись земли.
Не получилось тихо! Получилось очень громко! И очень убыточно для нападающей стороны.
Отброшенные от центра лагеря подводники и парашютисты дали зеленую ракету.
* * *
— Ракета! — доложил сигнальщик.
— Без вас вижу. И слышу! — ответил командир штурмовой группы. — Давайте сигнал к атаке.
Атака!
Бойцы поднялись из своих временных, вырытых на одну ночь окопчиков и двинулись на звук автоматных очередей. Напролом, сквозь кусты и сигнальные датчики.
В штабном блиндаже, надрываясь, звучал сигнал тревоги. Но до него уже никому не было дела. Враг был уже в лагере.
— Сергей! Слева!
Откат, очередь в опасную сторону. Снова откат. Пули, взрыхляющие землю в том месте, где ты только что был.
— Справа двое!
Длинную очередь от бедра. И навстречу такая же очередь.
— Держи правый фланг! Правый фланг! Я к штабу!
— Прикрой меня!..
Происходящее уже мало напоминало специальную операцию. Происходящее напоминало обыкновенный, лоб в лоб, то там, то здесь переходящий в кровавую рукопашку, бой. Бой без всяких изысков. Где можно было либо победить, либо умереть.
Стреляя и перебегая от укрытия к укрытию, хозяева оттесняли непрошеных гостей к реке и к болоту. Отвоевывали отданную врагу территорию.
— Зачисти восточную окраину!
— Дави их к болоту, там им деваться некуда!
— Ничего! Ущучим! Не впервой!
Они не знали, что теснимый ими враг — лишь малая часть задействованных в операции сил. Что вплотную к лагерю уже подходят стрелковые цепи штурмовой группы. Что этот бой им не выиграть никогда…
Глава 61
Шесть бойцов лежали в болоте, обложенные со всех сторон превосходящими силами противника. Лежали по уши в грязи. И изредка стреляли. Но все реже и реже. Потому что патроны были на исходе.
— Смотри. Еще один.
— Ну и хрен с ним. Пусть ползет. У меня все равно магазин пустой.
— А чего они не стреляют?
— Оттого и не стреляют, что живыми взять хотят!
— Слушайте, а Петра кто-нибудь видел?
— В начале боя видел. У штаба. А потом нет…
— Убили Петра.
— Ты откуда знаешь?
— Сам видел. Его рядом со мной положили. Снайперы.
— Сволочи! Откуда они только взялись?
— От папы с мамой… Все замолчали.
Со стороны наступающих раздался усиленный мегафоном голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56