- Удар! - шепнул мистер Белфорт Прюденс. - И хороший!
Она сидела в позе снисходительного внимания, положив руку на спинку кресла, с непроницаемым выражением на лице. Она кивнула, почувствовав на себе взгляд Фэншо.
Ренсли грохнул кулаком об стол.
- Ни в каком розовом салоне он не висит! - вскричал он. - Нет там никакого розового салона!
Мистер Белфорт счел это сильнейшим ответным ходом.
- В мое время, - невозмутимо произнес милорд, - он был розовым.
- Э, да что вы знаете об этом! Вы пытаетесь одурачить нас всех при помощи самой наглой лжи!
Мистер Фонтеной нехотя заговорил.
- Был розовый салон, - произнес он. - Леди Бэрхем обычно сидела в нем.
Милорд резко повернулся к нему.
- А, вы помните, значит? - весело заговорил он. - Розовый салон в восточном крыле дома! Там еще был застекленный фонарь, где стояли пяльцы моей матери! - Воспоминания воодушевили его.
Это вызвало сенсацию. Мистер Белфорт сказал, что старый джентльмен получил десять очков.
Ренсли на мгновение опешил, но затем оправился:
- Ну, значит, в юности вы бывали в доме, только и всего! Небось были там грумом!
Мистер Белфорт торжественно покачал головой.
- Да, это возможно, знаете ли...
Глаза милорда блеснули. В его голосе звучала ласка, опасная ласка.
- Во всяком случае, вы не можете сказать этого о себе, - мягко произнес он. - Я могу поклясться, что вы не входили в этот дом, пока мой брат был жив!
У Ренсли отвисла челюсть, и он побагровел.
- Будь проклята ваша наглость! - забормотал он.
Вмешался лорд Марч:
- Довольно! Вы бывали в этом доме, Ренсли? Старый джентльмен возмутился.
- Конечно не бывал, - перебил он, не дав Ренсли ответить. - Да ни один Ренсли не осмеливался и появляться на наших землях! Зачем они были нам нужны? - Он чуть не фыркал от негодования.
Глаза его дочери расширились; мистер Бел-форт хихикнул.
Ренсли едва удержался от брани. В его лице появилось коварство.
- Так вы никогда не встречали меня, когда мы были мальчиками, лорд Бэрхем? - спросил он.
- Только раз, - ответил милорд. Он растроганно улыбнулся при этом воспоминании. - Как я тогда расквасил вам нос!.. - мечтательно произнес он.
Раздался взрыв хохота, который, впрочем, тут же смолк. Мистер Ренсли большими шагами двинулся к двери.
- Не думайте, что с этим покончено, мой прекрасный джентльмен! - свирепо крикнул он и хлопнул дверью за собой.
Старый джентльмен очаровательно улыбнулся.
- Очень напоминает ссору, которая как-то была у меня с маркграфом, - задумчиво сказал он. - В тот момент я служил у него лакеем.
- Как... лакеем?! - ахнул Клеведейл.
- Разумеется, - не без надменности сказал милорд. - А почему бы и нет? В деле была замешана дама. - Он разгладил складочку на атласном рукаве. - Она была любовницей маркграфа.
Все подошли поближе. Марч взял милорда под руку и отвел в сторону.
- Ну-ка расскажите об этом, Бэрхем, - сказал он. - Какой маркграф?
Глава 14
МИЛОРД БЭРХЕМ НАПУСКАЕТ НА СЕБЯ ТАИНСТВЕННОСТЬ
Старый джентльмен, несомненно, вышел победителем, это было невозможно отрицать. Бедному Ренсли не повезло в этой схватке умов. Общество печально качало головой над шокирующими открытиями из прошлой жизни милорда, но оно было готово снисходительно отнестись к его проступкам. Стоило только его милости проявить хоть малейшее смущение, малейшее колебание - и общество могло бы отвернуться от него. Но милорд не проявлял ни стыда, ни смущения. Собственно, его поведение до сих пор, скорее, говорило о том, что он гордится своей пестрой карьерой. Он провел всю сцену с этой уверенностью, величественно заявив, что едва ли есть на свете дело, которым ему бы не пришлось заниматься, и такова была магнетическая сила его взгляда, что все начали совершенно ясно осознавать, что милорду было совершенно нечего стыдиться.
Нужно было считаться и с позицией лорда Марча. Казалось, что у Марча нет никаких сомнений насчет личности старого джентльмена, а очень немногие рискнули бы перечить его светлости. Если пришелец был хорош для Марча, он был, безусловно, хорош и для всех. Хотя нашлись один-два прозорливых человека, которые начали понимать, что новый виконт настолько ловко втерся в доверие к обществу и сделал это с таким изяществом, что было бы крайне трудно выставить его вон, не теряя при этом собственного достоинства.
Его светлость не сделал ни малейшей попытки скрыть свое предосудительное прошлое: такое его отношение как бы говорило, что, каким бы делом ему ни приходилось заниматься, оно само собой превращалось в достойное. В сущности, получилось так, что даже самое презренное занятие не могло бы унизить этого аристократичного джентльмена.
И тогда все стали думать, что коли человеку повезло родиться Тримейном, ему можно безнаказанно делать практически все. Конечно, прискорбно, что ему пришлось вытаскивать свое благородное имя из грязи, но, в конце концов, нужно вспомнить, что старого джентльмена оставили без единого пенни в кармане, когда он был еще совсем мальчиком. Это вполне извиняет его.
Что касается Ренсли, то он и вел себя дурно, и получил больше ударов, чем нанес сам.
Нельзя было усомниться, как сказал Марч, что старый джентльмен одерживает над ним верх благодаря одним хорошим манерам. Немало людей вспоминали, что они с самого начала говорили, что Ренсли дурно воспитан, хотя он, может быть, и является кузеном Тримейнов. Виконт ли, нет ли, но в старом джентльмене чувствуется порода, и он словно рожден для светского общества.
Милорд и сам был не прочь поговорить на эту тему, когда на следующий день приехал к миледи Лоуестофт пить чай. Откинувшись на спинку дивана, он благосклонно улыбнулся дочери и сказал торжествующе:
- Ты видела меня! Ты, моя дочь, имела счастливый случай видеть, как работает гениальный ум! Я поздравляю тебя!
Прюденс негромко фыркнула:
- Признаюсь, сэр, были мгновения, когда у меня душа уходила в пятки.
Он отмахнулся:
- Никогда не поддавайся этой слабости! Я непобедим. Изучай мои методы! С их помощью я творю чудеса.
Миледи подала кусочек бисквита обезьянке, прижавшейся к ее ногам.
- Так вы все рассказали им, топ cher? Вы не скрыли подробностей вашего прошлого?
- Они не могли отвести от меня глаз, - драматически сказал милорд. - Затаив дыхание, они ждали моих слов. Как всегда, я стал центром, главной личностью.
Миледи засмеялась.
- И вы сказали?.. - продолжила она.
- Я сказал, Тереза, что содержал чуть ли не дюжину игорных домов. Ни один человек на свете не осмелился бы на это. Но я их потряс, я - Тримейн-оф-Бэрхем! - Его восхищение от самого себя заставило его умолкнуть на мгновение, затем он продолжил: - Они поняли, что я мог играть лакея и все же оставаться аристократом. Это верно! Это очень верно!
Миледи ахнула:
- И они согласились с этим? Они поддержали вас?
- Они не могли не поддержать Тримейна, - надменно сказал милорд. - Теперь они мне аплодируют. Я достиг невозможного.
- Он и в самом деле великий человек, - сказала миледи, обращаясь к Прюденс. - Ты должна это признать.
Милорд постучал по крышке табакерки полированным ногтем.
- Даже тот большой джентльмен, тот увесистый баронет с сонными глазами, который вначале косился на меня, - даже он был в восхищении мной. Я завоевываю всех. Иначе и быть не может.
- В самом деле, сэр, он сказал, что вы начинаете ему нравиться, - кивнула Прюденс.
Милорд принял это известие, изящно склонив голову.
Его дочь продолжала с нотой серьезности в голосе:
- Все же, я думаю, что вы поступите мудро, сэр, если не будете искать слишком близкого знакомства с этим большим джентльменом.
- Моя Прюденс, да это он, как и все остальные, будет искать близкого знакомства со мной, - величественно провозгласил его светлость.
- Может быть, и так, сэр, но я состою в дружбе с сэром Энтони, и я говорю: берегитесь!
Он потряс головой скорее с грустью, чем с гневом.
- Все-таки ты еще недостаточно ценишь меня, - сказал он.
- Возможно, сэр, это вы недостаточно оценили большого джентльмена.
Миледи улыбнулась:
- Ах, милочка моя, у тебя слишком уж высокое мнение об этом сэре Энтони! Да он видит не дальше своего носа.
- Вы ошибаетесь, мэм. Он видит больше, чем все остальные, вместе взятые. - Она колебалась, но продолжила: - Он наблюдает за мной. Я это точно знаю. Он что-то подозревает - не так много, но...
Миледи недоверчиво смотрела на нее:
- Не тебя же, дитя мое, нет, нет!
- Как знать... Что ж, век живи - век учись. Но я вас предупредила, сэр.
- Моя маленькая Прюденс! - Милорд ласково улыбнулся. - Такая осторожная!
- Вы недаром дали мне имя «Осмотрительность».
Он был склонен увидеть в себе доселе не замеченную способность к предвидению:
- И очень мудро! Предчувствие. Решительно, я это знал заранее.
- Но вернемся, mon ami! - Миледи стиснула руки в нетерпении. - Следовательно, общество принимает вас, невзирая ни на что?
- Опять-таки обратите внимание на мои методы! Посмотрите, моя Тереза! Посмотрите, как я стану членом избранного общества. Мне это подходит! Я наконец в своем кругу. - Он добродушно поглядел на свою дочь. - Ты будешь со мной, дочь моя. Не страшись. Вы будете устроены - ты и Робин. - Только сейчас он заметил отсутствие последнего.
- Но где же мой сын? Где прелестная мисс Мерриот? - вопросил он.
- Мошенник, наверное, отправился с визитом к своей возлюбленной, - ответила Прю.
Милорд не мог в это поверить:
- Ты хочешь сказать, что он открыл свой секрет женщине? Нет, нет, не говори, дочь моя! Робин - мой сын, и у него есть разум - немного... но есть.
- Я этого и не говорю, сэр. Леди ничего не знает. Робин - ох, Робин... и надо же было ему влюбиться в эти бархатные глаза!
Она рассказала отцу о встрече с мисс Летти и мистером Мэркхемом по дороге в Гретна-Грин.
Он во всех отношениях одобрил ее:
- Поздравляю тебя, дитя мое! Эфесом по подбородку! Я или Робин научил тебя этому? Положительно, ты делаешь мне честь! Я горжусь тобой! А кто же леди?.. Да, малышка Робин кое-что унаследовал от меня!
- Это некая мисс Грейсон, сэр, и наследница немалого состояния, как я понимаю. Хорошенькая девочка с карими глазками.
Взгляд старого джентльмена обратился внутрь.
- Грейсон? - переспросил он. - Ты сказала Грейсон, дочь моя?
- Вам известно это имя, сэр?
Он сложил ладони вместе и смотрел перед собой в пространство.
- Грейсон, - тихо сказал он.
- Вы знаете сэра Хамфри, сэр?
Его яркие глаза смотрели прямо на нее.
- Дитя мое, есть мало людей, о которых я бы не знал хоть чего-нибудь, - объявил он и, величественно распрощавшись, ушел.
Прюденс не видела необходимости передавать все это брату, но, увидев Джона, приводящего в порядок баночки и флаконы на туалетном столе Робина, не удержалась:
- Старый джентльмен очень таинственно себя повел, услышав о мисс Грейсон, Джон. Может быть, сэр Хамфри - друг его юности?
Джон не мог взять на себя смелость ответить на этот вопрос.
- Ах, ты знаешь куда больше, чем признаешься, правда, Джон? - сказала Прюденс.
Джон с грохотом поставил баночку.
- Вот что я вам скажу, мисс Прю: не понимаю я этой теперешней его игры!
- Да когда кто-либо из нас понимал его?
Джон поджал губы и, казалось, пожалел о своей вспышке. Больше он не сказал ничего.
Вскоре появился Робин - чарующее видение, вишневые полоски и кружевное фишю у горла.
- Мэркхем все еще не оставляет Летти, - отрывисто объявил он. - Она его встречает на приемах то тут, то там. Я так понимаю, он снова пытается втереться в доверие.
Прюденс подняла брови.
- А что, за ней плохо смотрят? - спросила она.
- Что до этого, то тетка вечно играет в юкер, и предполагается, что на вечера допускают лишь безукоризненных людей. Судя по словам Летти, Мэркхем переполнен раскаянием.
- Боже, неужели она опять готова свалять дурака?
У брата был презрительный вид:
- Надеюсь, это шутка?
- Из твоего репертуара! - Она засмеялась. - Или она все еще грезит о Черном домино?
- Кто знает... Но теперь у Мэркхема нет надежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43