Его не интересуют отпрыски милорда Бэрхема, заявил он.
Прошло несколько дней, и на улице появилась почтовая карета, багажом нагруженная доверху. Она остановилась у дверей дома на Гровенор-сквер. Из кареты выпрыгнул стройный джентльмен, сопровождаемый лакеем-французом. Один из слуг милорда открыл юноше двери и вежливо спросил его имя.
Юноша живо ответил:
- Мое имя Тримейн; думаю, меня здесь ждут.
В самом деле, так оно и было. В мгновение ока поднялась суматоха; начали вносить в дом бесчисленные чемоданы и корзины; тут же появился кланяющийся лакей, сообщивший мистеру Тримейну, что его светлость, к сожалению, ушел, но за ним можно немедленно послать в Уайтс-клуб.
Мистер Тримейн не пожелал никого посылать, но, выпив бокал прекрасного бургундского, сказал, что намерен сам отправиться к отцу.
Рано или поздно нужно было показаться в свете - значит, лучше не откладывать этого дела!
Один из служителей Уайтс-клуба провел мистера Тримейна в карточную комнату и, остановившись в дверях, стал искать глазами милорда. Робин ждал рядом, под мышкой у него была треуголка, а платок и табакерка - в руке. Кое-кто взглядывал на него, интересуясь, кто же этот красивый юный незнакомец.
Мистер Белфорт, играя в кости с Деверю и Ортоном, промолвил:
- Черт возьми, до чего модный парик! Сэр Раймонд оглянулся, встретившись глазами с Робином.
- Я его не знаю, - неуверенно сказал он. - Хотя... лицо как будто знакомое.
Мистер Деверю поглядел в лорнет:
- Клянусь всеми святыми, Бел, дьявольски красивые кружева! Изумительно модный юноша!
У следующего стола мистер Траубридж заметил:
- Кто этот молодой человек? Мне кажется, я его встречал раньше. Красивый юноша, прекрасно держится. Впрочем, немного заносчив.
Не было сомнений, что Робин производил прекрасное впечатление, а темно-синий камзол великолепного парижского покроя выгодно подчеркивал его стройность. Видимо, молодой человек был путешественником, так как его небольшие ноги были обуты в отлично начищенные высокие сапоги, а на боку сверкала шпага. Камзол был обильно обшит золотым кружевом, он обтягивал плечи и талию, а затем переходил в широчайшие фалды на шелковой подкладке. Невероятные обшлага, отвернутые чуть ли не по локоть, открывали брабантские кружева на запястьях. Его жилет, немедленно замеченный всеми модниками клуба, был новейшего фасона; кружевное жабо ниспадало каскадом по груди, в нем сверкала сапфировая булавка. Его парик, поразивший воображение мистера Белфорта, подлинного знатока этих вещей, безусловно являло собой творение парижского мастера, треуголка была оторочена дорогим кружевом. Голубые глаза глядели холодно; красиво очерченные губы имели твердое выражение.
Когда он повернулся, показывая Траубриджу свой высокомерный профиль, этот джентльмен сказал еще с большим восхищением, чем раньше:
- Да, черт возьми! Замечательно красивый мальчик. Жаль, что ростом не вышел.
Лакей увидал милорда в глубине комнаты у окна и указал его Робину. Робин прошел между столами и остановился рядом с отцом.
- Сэр...
Милорд играл в пикет с лордом Марчем. Он оглянулся и воскликнул:
- Робин! - Бросив карты на стол, он вскочил. - Сын мой!
Робин стоял, низко склонившись в поклоне перед отцом.
- Я прибыл сию минуту, сэр! - Его губы коснулись руки отца. - Не обнаружив вас дома, решился искать вас. Вы позволите?
Милорд обнял его за плечи.
- Робин приезжает, а меня нет дома! Милорд Марч, разрешите представить вам моего сына.
- Так вот он каков, ваш сын, Бэрхем? - Милорд дружелюбно кивнул сдержанному молодому джентльмену, тот учтиво поклонился в ответ. Его светлость, в сущности, был не многим старше Робина, однако он давно уже усвоил манеры сорокалетнего джентльмена. - Весьма милый юноша, Бэрхем. Вы, значит, только что из Франции, Тримейн?
- Да, сэр.
- Ставлю об заклад, вы знаете все о последней моде. Правда ли, что в Париже начинают носить серьги?
- Я иногда видел это, сэр. На балах в некоторых кругах одна серьга считается даже de rigueur, обязательной.
К этому времени почти все в карточной комнате догадались, что сей модный незнакомец - никто иной, как долгожданный сын милорда. Сэр Раймонд Ортон сказал, что этим объясняется, почему его лицо показалось всем таким знакомым, и подошел к нему.
Милорд представил своего сына с вполне понятной гордостью и имел удовольствие видеть, как его увели играть в кости к столу Ортона. Мистер Белфорт и мистер Деверю приняли его ласково и гостеприимно. Он запротестовал, говоря, что не имеет права вообще быть в клубе, но ему сказали, что это ерунда. Через день-два, без сомнения, его примут в члены. Все убедились, что он знает обычаи света и может быть занятным собеседником. Мистер Белфорт немедленно зачислил его в бесконечные ряды своих закадычнейших друзей.
Выходя из комнаты, мистер Траубридж остановился, положив руку на плечо Робина.
- Сын Бэрхема? - спросил он. - Что ж, мы уже давно хотим увидеть Робина Тримейна.
Робин немедленно встал, положив руку на спинку кресла.
- Вы очень добры, сэр.
- Вы приехали вместе с сестрой? - улыбнулся мистер Траубридж.
Робин поднял брови.
- Моя сестра приехала немного раньше, сэр. Она гостит у леди Эндерби в Дартри.
Услышавший это мистер Молиньюкс беззвучно свистнул. Вот, значит, что это за очаровательная девушка, о которой писал Фэншо. Черт, везет же этому Тони.
Вскоре Робин вместе с отцом покинул клуб. Милорд представил его всем; некоторые говорили, что его лицо им сразу показалось знакомым - вот что значит фамильное сходство. Робин кланялся, подавляя усмешку.
Покинув клуб, милорд стал еще экспансивнее.
- Робин, ты просто совершенство! Совершенство! Ни у кого не закралось и тени сомнения. Ты не волновался?
- Нет, сэр. А вы?
- Я-то нет. Нечего и спрашивать.
- Конечно. Должен ли я, сэр, считать, что вы в самом деле Тримейн-оф-Бэрхем?
Милорд улыбнулся.
- Милый Робин, признайся, у тебя были сомнения?
- Да, сэр. И я не думаю, что меня следует за это бранить.
- Конечно, следует. Именно тебя, который знает меня еще с младенческих лет.
- Поэтому-то я и сомневался.
- Ах, но ты должен был мне верить, Робин!
- Я верил, сэр, - в вашу изобретательность.
Милорд погрозил ему пальцем.
- Я с самого начала видел, что ты сомневаешься. Я мог бы убедить тебя. Но я предпочел поставить тебя в тупик, как делаю сейчас.
Робин заморгал.
- Ответьте мне напрямую, сэр. Это все какая-то хитрость или вы в самом деле Тримейн?
- Конечно, я Тримейн, - сказал его светлость со спокойствием, гораздо более убеждающим, чем вся его обычная высокопарность.
Робин повернулся к нему, не спуская с него внимательных глаз. Он глубоко вздохнул.
- Дайте мне время опомниться, сэр. Признаюсь, я думаю, что это ваш очередной трюк.
Милорд засмеялся, тихонько торжествуя.
- Я всегда был загадочен, Робин. Вот о чем ты должен был подумать. Но даже если бы на самом деле я и не был бы Тримейном-оф-Бэрхем - а это так и есть, - то я все равно был бы в том, в котором нахожусь сейчас. В этом и заключается мое величие. Верь мне!
- О, это я и делаю, сэр! Я считаю, что вы могли бы стать королем Англии, если бы только пожелали.
Милорд задумался.
- Это вполне возможно, сын мой, - серьезно проговорил он. - Я не сказал бы, что это полностью за пределами моих сил. Но здесь возникли бы трудности - большие трудности.
- Господи Боже, будем довольны тем, что есть! - вскричал, встревожившись, Робин. - Я вполне удовлетворен, сэр.
- Я говорил вам, что мы подошли к концу наших странствий, а вы тогда не поверили.
- Я боюсь, вдруг я проснусь и... - сказал Робин.
Он присутствовал на обеде, который его отец давал в этот вечер, и гости милорда решили, что он прекрасно воспитанный молодой человек.
- Ты будешь иметь почти такой же огромный успех, как и твой отец, Робин, - заметил вечером милорд.
- Это невозможно, сэр, - ответил Робин, размешивая остатки пунша в большой серебряной чаше.
- Не отрицаю, - сказал милорд, с любовью глядя в красивое лицо сына. - Завтра, Робин, ты поедешь в Дартри и отвезешь Прюденс в Бэрхем.
Робин слегка нахмурился.
- В другой день, сэр, с вашего позволения. Завтра я занят собственными делами.
На следующий день эти дела повлекли его в дом сэра Хамфри Грейсона. Сэр Хамфри принял его в своей библиотеке, выказав некоторое замешательство.
- Мистер Тримейн? - спросил он. Робин поклонился. - Должен ли я предположить: сын лорда Бэрхема? - Робин снова поклонился.
- Э-э-э... у вас какое дело ко мне? - Сэр Хамфри был в недоумении.
Робин смотрел ему прямо в лицо.
- Сэр Хамфри, могу ли я задать вам вопрос, который может показаться вам бесцеремонным? Совершенно ли откровенна с вами ваша дочь?
- Да, сэр. - Сэр Хамфри был несколько холоден.
- Может быть, она рассказала вам о человеке, назвавшем себя l'Inconnu?
Сэр Хамфри вздрогнул.
- Сэр? - переспросил он.
- Это я, - спокойно сказал Робин.
На мгновение сэр Хамфри лишился дара речи. Этот стройный юноша - волшебный воитель, лишивший Летти покоя! Не ночной грабитель, не отщепенец, как он опасался, но сын и наследник виконта!
- Вы? - произнес он. - Вы тот человек, который спас мою дочь? Сын Бэрхема! Вы извините меня, сэр; я поражен. Так вы в самом деле таинственный спаситель моей дочери?
- Я бы не осмелился так пышно называться, сэр, но я действительно тот Неизвестный, который убил Грегори Мэркхема. Но прошу вас не упоминать об этом, сэр.
- Так вы - это он?! Сэр, позвольте вашу руку! Я у вас в неоплатном долгу. Право, я даже не знаю, как мне вас благодарить, у меня нет слов!
Робин перебил его, покраснев:
- Сэр Хамфри, вы согласитесь, что всякие разговоры о благодарности неуместны, когда я говорю о том, что люблю вашу дочь. Я пришел к вам просить позволения сделать ей официальное предложение.
Сэр Хамфри сжал его руку. Он был жертвой обуревающих его чувств. В первый момент он испытал мрачное убеждение, что последний ужасный скандал навсегда загубил Летицию; в следующий момент ему был предложен блестящий брак. Его положение в свете будет таким, о каком он не мог бы и мечтать, и никто не осмелится злословить на счет будущей виконтессы Бэрхем. Он дал понять Робину, что за отеческим благословением дело не станет, и предложил немедленно послать за дочерью.
Робин со счастливой улыбкой умолял его не терять времени, и сэр Хамфри отправился за Летти весьма молодецким шагом.
Через несколько мгновений отворилась дверь и вошла Летиция. Она была в платье из бледно-желтой тафты с такой же лентой в волосах. Отец не сказал ей, кто дожидается ее; в карих глазах ее было удивление, и она недоверчиво взглянула на Робина.
Тот стоял посреди комнаты, смотрел на нее и не говорил ни слова. Изумленный взгляд медленно скользил по нему, маленькая рука тихо прижалась к груди, ее глаза расширились. Эта стройная, но сильная фигура была ей знакома. Она увидела, как он опустил руку в карман и вынул жемчужное ожерелье. На его мизинце виднелось затейливое филигранное кольцо.
- Это вы! - проговорила она чуть слышно. Она увидела его чарующую улыбку и протянутый ей жемчуг и, чуть не спотыкаясь, подошла к нему. - О, наконец-то вы пришли! - сказала она, и тут же оказалась в его объятиях. Ожерелье упало на пол.
- Я пришел, как и обещал, и вы знаете, чего я у вас попрошу, - сказал он ей на ушко. - Летти, вы выйдете за меня замуж?
Она тихонько проговорила «да», прижалась к нему и подняла лицо, чтобы он ее поцеловал. Все ее мечты сбылись. Она чувствовала его крепкие объятия.
- Моя дорогая девочка! - сказал Робин. - Ты даже не знаешь моего имени!
- Я люблю вас.
- Я обожаю тебя, - сказал Робин и поднес ее руку к своим губам. - Ты любишь меня настолько, чтобы простить, Летиция? - У него была тревога в голосе.
Она прижала его руку к своим губам.
- Простить вас! Мне не за что, не за что вас прощать.
- Нет, есть одно... - Он мягко отстранил ее от себя. - Посмотри на меня! Смотри на меня лучше, Летти!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Прошло несколько дней, и на улице появилась почтовая карета, багажом нагруженная доверху. Она остановилась у дверей дома на Гровенор-сквер. Из кареты выпрыгнул стройный джентльмен, сопровождаемый лакеем-французом. Один из слуг милорда открыл юноше двери и вежливо спросил его имя.
Юноша живо ответил:
- Мое имя Тримейн; думаю, меня здесь ждут.
В самом деле, так оно и было. В мгновение ока поднялась суматоха; начали вносить в дом бесчисленные чемоданы и корзины; тут же появился кланяющийся лакей, сообщивший мистеру Тримейну, что его светлость, к сожалению, ушел, но за ним можно немедленно послать в Уайтс-клуб.
Мистер Тримейн не пожелал никого посылать, но, выпив бокал прекрасного бургундского, сказал, что намерен сам отправиться к отцу.
Рано или поздно нужно было показаться в свете - значит, лучше не откладывать этого дела!
Один из служителей Уайтс-клуба провел мистера Тримейна в карточную комнату и, остановившись в дверях, стал искать глазами милорда. Робин ждал рядом, под мышкой у него была треуголка, а платок и табакерка - в руке. Кое-кто взглядывал на него, интересуясь, кто же этот красивый юный незнакомец.
Мистер Белфорт, играя в кости с Деверю и Ортоном, промолвил:
- Черт возьми, до чего модный парик! Сэр Раймонд оглянулся, встретившись глазами с Робином.
- Я его не знаю, - неуверенно сказал он. - Хотя... лицо как будто знакомое.
Мистер Деверю поглядел в лорнет:
- Клянусь всеми святыми, Бел, дьявольски красивые кружева! Изумительно модный юноша!
У следующего стола мистер Траубридж заметил:
- Кто этот молодой человек? Мне кажется, я его встречал раньше. Красивый юноша, прекрасно держится. Впрочем, немного заносчив.
Не было сомнений, что Робин производил прекрасное впечатление, а темно-синий камзол великолепного парижского покроя выгодно подчеркивал его стройность. Видимо, молодой человек был путешественником, так как его небольшие ноги были обуты в отлично начищенные высокие сапоги, а на боку сверкала шпага. Камзол был обильно обшит золотым кружевом, он обтягивал плечи и талию, а затем переходил в широчайшие фалды на шелковой подкладке. Невероятные обшлага, отвернутые чуть ли не по локоть, открывали брабантские кружева на запястьях. Его жилет, немедленно замеченный всеми модниками клуба, был новейшего фасона; кружевное жабо ниспадало каскадом по груди, в нем сверкала сапфировая булавка. Его парик, поразивший воображение мистера Белфорта, подлинного знатока этих вещей, безусловно являло собой творение парижского мастера, треуголка была оторочена дорогим кружевом. Голубые глаза глядели холодно; красиво очерченные губы имели твердое выражение.
Когда он повернулся, показывая Траубриджу свой высокомерный профиль, этот джентльмен сказал еще с большим восхищением, чем раньше:
- Да, черт возьми! Замечательно красивый мальчик. Жаль, что ростом не вышел.
Лакей увидал милорда в глубине комнаты у окна и указал его Робину. Робин прошел между столами и остановился рядом с отцом.
- Сэр...
Милорд играл в пикет с лордом Марчем. Он оглянулся и воскликнул:
- Робин! - Бросив карты на стол, он вскочил. - Сын мой!
Робин стоял, низко склонившись в поклоне перед отцом.
- Я прибыл сию минуту, сэр! - Его губы коснулись руки отца. - Не обнаружив вас дома, решился искать вас. Вы позволите?
Милорд обнял его за плечи.
- Робин приезжает, а меня нет дома! Милорд Марч, разрешите представить вам моего сына.
- Так вот он каков, ваш сын, Бэрхем? - Милорд дружелюбно кивнул сдержанному молодому джентльмену, тот учтиво поклонился в ответ. Его светлость, в сущности, был не многим старше Робина, однако он давно уже усвоил манеры сорокалетнего джентльмена. - Весьма милый юноша, Бэрхем. Вы, значит, только что из Франции, Тримейн?
- Да, сэр.
- Ставлю об заклад, вы знаете все о последней моде. Правда ли, что в Париже начинают носить серьги?
- Я иногда видел это, сэр. На балах в некоторых кругах одна серьга считается даже de rigueur, обязательной.
К этому времени почти все в карточной комнате догадались, что сей модный незнакомец - никто иной, как долгожданный сын милорда. Сэр Раймонд Ортон сказал, что этим объясняется, почему его лицо показалось всем таким знакомым, и подошел к нему.
Милорд представил своего сына с вполне понятной гордостью и имел удовольствие видеть, как его увели играть в кости к столу Ортона. Мистер Белфорт и мистер Деверю приняли его ласково и гостеприимно. Он запротестовал, говоря, что не имеет права вообще быть в клубе, но ему сказали, что это ерунда. Через день-два, без сомнения, его примут в члены. Все убедились, что он знает обычаи света и может быть занятным собеседником. Мистер Белфорт немедленно зачислил его в бесконечные ряды своих закадычнейших друзей.
Выходя из комнаты, мистер Траубридж остановился, положив руку на плечо Робина.
- Сын Бэрхема? - спросил он. - Что ж, мы уже давно хотим увидеть Робина Тримейна.
Робин немедленно встал, положив руку на спинку кресла.
- Вы очень добры, сэр.
- Вы приехали вместе с сестрой? - улыбнулся мистер Траубридж.
Робин поднял брови.
- Моя сестра приехала немного раньше, сэр. Она гостит у леди Эндерби в Дартри.
Услышавший это мистер Молиньюкс беззвучно свистнул. Вот, значит, что это за очаровательная девушка, о которой писал Фэншо. Черт, везет же этому Тони.
Вскоре Робин вместе с отцом покинул клуб. Милорд представил его всем; некоторые говорили, что его лицо им сразу показалось знакомым - вот что значит фамильное сходство. Робин кланялся, подавляя усмешку.
Покинув клуб, милорд стал еще экспансивнее.
- Робин, ты просто совершенство! Совершенство! Ни у кого не закралось и тени сомнения. Ты не волновался?
- Нет, сэр. А вы?
- Я-то нет. Нечего и спрашивать.
- Конечно. Должен ли я, сэр, считать, что вы в самом деле Тримейн-оф-Бэрхем?
Милорд улыбнулся.
- Милый Робин, признайся, у тебя были сомнения?
- Да, сэр. И я не думаю, что меня следует за это бранить.
- Конечно, следует. Именно тебя, который знает меня еще с младенческих лет.
- Поэтому-то я и сомневался.
- Ах, но ты должен был мне верить, Робин!
- Я верил, сэр, - в вашу изобретательность.
Милорд погрозил ему пальцем.
- Я с самого начала видел, что ты сомневаешься. Я мог бы убедить тебя. Но я предпочел поставить тебя в тупик, как делаю сейчас.
Робин заморгал.
- Ответьте мне напрямую, сэр. Это все какая-то хитрость или вы в самом деле Тримейн?
- Конечно, я Тримейн, - сказал его светлость со спокойствием, гораздо более убеждающим, чем вся его обычная высокопарность.
Робин повернулся к нему, не спуская с него внимательных глаз. Он глубоко вздохнул.
- Дайте мне время опомниться, сэр. Признаюсь, я думаю, что это ваш очередной трюк.
Милорд засмеялся, тихонько торжествуя.
- Я всегда был загадочен, Робин. Вот о чем ты должен был подумать. Но даже если бы на самом деле я и не был бы Тримейном-оф-Бэрхем - а это так и есть, - то я все равно был бы в том, в котором нахожусь сейчас. В этом и заключается мое величие. Верь мне!
- О, это я и делаю, сэр! Я считаю, что вы могли бы стать королем Англии, если бы только пожелали.
Милорд задумался.
- Это вполне возможно, сын мой, - серьезно проговорил он. - Я не сказал бы, что это полностью за пределами моих сил. Но здесь возникли бы трудности - большие трудности.
- Господи Боже, будем довольны тем, что есть! - вскричал, встревожившись, Робин. - Я вполне удовлетворен, сэр.
- Я говорил вам, что мы подошли к концу наших странствий, а вы тогда не поверили.
- Я боюсь, вдруг я проснусь и... - сказал Робин.
Он присутствовал на обеде, который его отец давал в этот вечер, и гости милорда решили, что он прекрасно воспитанный молодой человек.
- Ты будешь иметь почти такой же огромный успех, как и твой отец, Робин, - заметил вечером милорд.
- Это невозможно, сэр, - ответил Робин, размешивая остатки пунша в большой серебряной чаше.
- Не отрицаю, - сказал милорд, с любовью глядя в красивое лицо сына. - Завтра, Робин, ты поедешь в Дартри и отвезешь Прюденс в Бэрхем.
Робин слегка нахмурился.
- В другой день, сэр, с вашего позволения. Завтра я занят собственными делами.
На следующий день эти дела повлекли его в дом сэра Хамфри Грейсона. Сэр Хамфри принял его в своей библиотеке, выказав некоторое замешательство.
- Мистер Тримейн? - спросил он. Робин поклонился. - Должен ли я предположить: сын лорда Бэрхема? - Робин снова поклонился.
- Э-э-э... у вас какое дело ко мне? - Сэр Хамфри был в недоумении.
Робин смотрел ему прямо в лицо.
- Сэр Хамфри, могу ли я задать вам вопрос, который может показаться вам бесцеремонным? Совершенно ли откровенна с вами ваша дочь?
- Да, сэр. - Сэр Хамфри был несколько холоден.
- Может быть, она рассказала вам о человеке, назвавшем себя l'Inconnu?
Сэр Хамфри вздрогнул.
- Сэр? - переспросил он.
- Это я, - спокойно сказал Робин.
На мгновение сэр Хамфри лишился дара речи. Этот стройный юноша - волшебный воитель, лишивший Летти покоя! Не ночной грабитель, не отщепенец, как он опасался, но сын и наследник виконта!
- Вы? - произнес он. - Вы тот человек, который спас мою дочь? Сын Бэрхема! Вы извините меня, сэр; я поражен. Так вы в самом деле таинственный спаситель моей дочери?
- Я бы не осмелился так пышно называться, сэр, но я действительно тот Неизвестный, который убил Грегори Мэркхема. Но прошу вас не упоминать об этом, сэр.
- Так вы - это он?! Сэр, позвольте вашу руку! Я у вас в неоплатном долгу. Право, я даже не знаю, как мне вас благодарить, у меня нет слов!
Робин перебил его, покраснев:
- Сэр Хамфри, вы согласитесь, что всякие разговоры о благодарности неуместны, когда я говорю о том, что люблю вашу дочь. Я пришел к вам просить позволения сделать ей официальное предложение.
Сэр Хамфри сжал его руку. Он был жертвой обуревающих его чувств. В первый момент он испытал мрачное убеждение, что последний ужасный скандал навсегда загубил Летицию; в следующий момент ему был предложен блестящий брак. Его положение в свете будет таким, о каком он не мог бы и мечтать, и никто не осмелится злословить на счет будущей виконтессы Бэрхем. Он дал понять Робину, что за отеческим благословением дело не станет, и предложил немедленно послать за дочерью.
Робин со счастливой улыбкой умолял его не терять времени, и сэр Хамфри отправился за Летти весьма молодецким шагом.
Через несколько мгновений отворилась дверь и вошла Летиция. Она была в платье из бледно-желтой тафты с такой же лентой в волосах. Отец не сказал ей, кто дожидается ее; в карих глазах ее было удивление, и она недоверчиво взглянула на Робина.
Тот стоял посреди комнаты, смотрел на нее и не говорил ни слова. Изумленный взгляд медленно скользил по нему, маленькая рука тихо прижалась к груди, ее глаза расширились. Эта стройная, но сильная фигура была ей знакома. Она увидела, как он опустил руку в карман и вынул жемчужное ожерелье. На его мизинце виднелось затейливое филигранное кольцо.
- Это вы! - проговорила она чуть слышно. Она увидела его чарующую улыбку и протянутый ей жемчуг и, чуть не спотыкаясь, подошла к нему. - О, наконец-то вы пришли! - сказала она, и тут же оказалась в его объятиях. Ожерелье упало на пол.
- Я пришел, как и обещал, и вы знаете, чего я у вас попрошу, - сказал он ей на ушко. - Летти, вы выйдете за меня замуж?
Она тихонько проговорила «да», прижалась к нему и подняла лицо, чтобы он ее поцеловал. Все ее мечты сбылись. Она чувствовала его крепкие объятия.
- Моя дорогая девочка! - сказал Робин. - Ты даже не знаешь моего имени!
- Я люблю вас.
- Я обожаю тебя, - сказал Робин и поднес ее руку к своим губам. - Ты любишь меня настолько, чтобы простить, Летиция? - У него была тревога в голосе.
Она прижала его руку к своим губам.
- Простить вас! Мне не за что, не за что вас прощать.
- Нет, есть одно... - Он мягко отстранил ее от себя. - Посмотри на меня! Смотри на меня лучше, Летти!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43