Он открыл было рот, чтобы заговорить, но потом снова закрыл его, будто не находя нужных слов.
- Вы изумляете большого джентльмена, сэр, - сухо заметил Робин. - Это только меня ничем не удивишь.
Сэр Энтони круто обернулся к нему.
- И вы в этом участвовали? - вырвалось у него, и в его голосе было нечто, что заставило Прюденс болезненно поморщиться. - Должен ли я понять, что вы также творец подобного плана?
- Избавьте меня от объяснений, сэр. Я был возмущен не меньше вашего.
Сэр Энтони несколько мгновений глядел на него, потом, видимо, успокоился. Он снова повернулся к милорду, который все еще восхищенно рассуждал о фехтовании.
- Вы должны объяснить мне, сэр, если изволите. Я полагаю, у вас были какие-то причины устроить этот тарарам.
Властный взгляд остановился на нем.
- Конечно, - сказал милорд. - Не сомневайтесь в этом. Я смотрю на все это дело как на один из своих шедевров.
- Ах так? - Голос сэра Энтони стал сардоническим. - Но объясните мне все, сэр. Прошу вас! До тех пор я не в силах оценить вас по достоинству.
- Вам лучше быть откровенным с Тони, сэр, - вмешалась Прюденс. - Он знает, что мы бежавшие из Шотландии якобиты.
Казалось, милорд не одобряет этого определения.
- Дитя мое, я живу в настоящем, не в прошлом. Даже я не смог спасти дело принца, а все неумелость его сторонников. Я отверг их замысел. Это была попытка, совершенно недостойная меня. Не называй меня якобитом.
- Прошу извинения, сэр. - Прюденс поклонилась. - Тогда скажу только, что сэр Энтони знает о нас правду.
- Всей душой осуждаю подобную неосторожность, - отозвался милорд. Он был полон укора. - Никогда не раскрывай людям более, чем необходимо, Прю. Я учил тебя этому много лет назад.
- Сказать по правде, сэр, джентльмен давно догадался обо всем сам.
Робин поднялся из своей ниши у окна.
- Все это уже не важно. Вы, сэр Энтони, и вообразить не можете, какой это был сложный план.
- Тонкий, - поправил сына его лордство.
- Запутанный, сэр. Вам следует знать, Фэншо, что мой отец был достаточно неосмотрителен, чтобы поставить свою подпись под одним изменническим письмом.
- Неосторожность, - сказал милорд. - Я признаю это. Но это не было моим настоящим именем, Робин. Не забывай этого.
Сэр Энтони был удивлен.
- Я бы никогда не подумал. Это совсем не похоже на вас, милорд.
Милорд в мгновение ока обрел былое благодушие.
- Вам дано глубокое понимание людей, мой дорогой сэр. Я допустил неосторожность. Иногда энтузиазм заводит нас слишком далеко. Вы видите, даже я могу совершить ошибку. Из этого можно извлечь урок.
- Позвольте мне продолжить, сэр, - перебил Робин. - Это письмо, сэр Энтони, попало в руки покойного мистера Мэркхема, который намеревался продать его моему отцу за баснословную цену. Вы понимаете?
Сэр Энтони кивнул.
- Кое-что начинает проясняться, - заметил он.
- Сейчас станет еще яснее. У моего отца имелось письмо, написанное сэром Хамфри Грейсоном, содержащее что-то вроде обещания помочь делу принца. Это вас не удивляет?
- Удивляет только то, что оно оказалось у вашего отца. Остальное я и так знаю.
- Тогда ничто уже не сможет удивить вас. Когда вы лучше узнаете моего отца, вы поймете, что он, конечно, должен был сохранить подобное письмо.
- Только не кричите «Боже упаси!», сэр, - сказала засмеявшись Прюденс. - Пощадите наши чувства к родителю.
Милорд поднял руку.
- Моя дочь, сэр Энтони, должна, разумеется, понимать, что близко знать меня - это большое преимущество.
Сэр Энтони с трудом сдерживал улыбку.
- Интересно, что бы сказал на это Мэркхем? Продолжайте, Робин. Я начинаю понимать.
- Мой отец, сэр, произвел с ним обмен, вот и вся история. Он уверяет, что было не менее полудюжины других способов добыть эту бумагу у Мэркхема, но этот показался ему самым изящным...
- Безусловно, - перебил его милорд. - Здесь и объяснять нечего. Таким образом я навсегда избавился от своего мюнхенского друга и дал возможность сыну явиться перед мисс Грейсон в плаще героя. Я превзошел сам себя. - Он поймал на себе изумленный взгляд сэра Энтони и грациозно помахал платком. - Вы зачарованы. Я ожидал этого. Вы никогда не видели никого, подобного мне.
- Никогда, клянусь честью, - выразительно отозвался джентльмен.
- И ты, мой сын, такого больше не увидишь, - произнес милорд сожалеющим тоном.
- Бог милостив, - туманно ответил Робин. Сэр Энтони внезапно расхохотался.
- Нет, в самом деле, это большое преимущество! - сказал он. - За знакомство с вами можно отдать чуть не все на свете. Мой кругозор расширяется с каждым часом.
Милорд любезно улыбнулся.
- Это неизбежно, - промолвил он. - Иначе и быть не могло.
Сэр Энтони принялся ходить от камина к окну, стараясь совладать с обуревающими его чувствами.
Наконец он повернулся с жестом отчаяния:
- Сэр, вы меня деморализуете. До того как мне посчастливилось узнать вас, я вел благоразумную жизнь и все мои понятия были абсолютно благопристойными. Сейчас же, сэр, я вижу, что иду по вашим стопам, вмешиваюсь в Бог знает какие сомнительные замыслы и с ужасом предвижу день, когда для меня перестанут существовать всякие чувства приличия и законности.
Милорд от души поздравил его с этим, потом добавил задумчиво:
- Одно время я водил дружбу с отцом-иезуитом. То было в дни моей юности. Я очень многое приобрел от него. Да, я узнал несколько полезных вещей.
- Клянусь головой, вы узнали куда больше, чем хотел иезуит, - заметил Робин.
- Да, - согласился его отец. - Но ведь его ум, сын мой, имел некоторые границы.
- А вы признаете границы, милорд? - спросил сэр Энтони.
Милорд серьезно поглядел на него.
- Не знаю, - сказал он с подкупающей простотой. - Я их еще не видел.
В комнату ворвалась миледи Лоуестофт, она была в полнейшем смятении. Ее острые глаза перебегали с одного джентльмена на другого.
- Вся компания в сборе! - Она развязала шнурки своей мантильи и сбросила ее. - Роберт, я прекрасно знаю, что вы совершили нечто ужасное! Вчера ваших детей не было у друзей в Бэрнете. - Она направила на него указующий перст. - Я уверена, что Робин убил Мэркхема, - и по вашему приказу, Роберт! Это скандал, безумие! Я в ужасе!
- Мой удар! - кивнул милорд. - Великолепно!
- Что это еще? Что это за удар? - вскричала миледи.
- Вы не поймете, милая Тереза. Это значит делать выпад одновременно с выпадом противника - сами понимаете, насколько это опасно! - и, отбивая его удар, уже без малейшего препятствия проникать в сердце, так ведь, сын мой?
- Значит, это правда! - сказала миледи. Казалось, она нисколько не интересуется блеском фехтовального искусства в отличие от сэра Энтони, который с живейшим интересом смотрел на Робина. - Боже мой, Роберт, что теперь будет? - Она накинулась на сэра Энтони: - А вы?! Только не говорите, что и вы в этом не замешаны!
- Увы, мэм, это не так. Миледи прижала ладони к вискам.
- У меня голова идет кругом. Нет, мы просто все сошли с ума. - В приступе слабости она опустилась на кушетку. - Вы, трое, хотите кончить жизнь в Тайберне? - опять воскликнула она.
- Я склонен думать, что старому джентльмену суждена честь быть казненным на Тауэр-Хилл, во всяком случае, - проговорила Прюденс. - Для нас, пожалуй, сойдет и Тайберн.
- Вы говорите глупости, Тереза. - Милорд был суров. - Какое отношение имеют Мерриоты к дуэлям и людям в масках?
- Может быть, я и глупа, - отрезала миледи, - но одно могу сказать: чем скорее вы кончите этот маскарад, тем лучше. И проще всего сделать это прямо сейчас. Запомните мои слова! Дети, мы уезжаем в Ричмонд. А если ветер подозрений подует в вашу сторону, Роберт известит нас и вы исчезнете.
- Я еду еще дальше, - вмешался сэр Энтони. - Я должен навестить мою сестру леди Эндерби в Гемпшире на следующей неделе. Я бы хотел забрать с собой мистера Мерриота.
Прюденс отрицательно покачала головой. Милорд поднялся и взял свою шляпу.
- Не путайте мне планы, - предупредил он их всех. - Поезжайте в Ричмонд, если угодно, но ждите там моих указаний. Невозможно, чтобы подозрения пали на моего сына.
И он был вполне прав, только в своих расчетах он не учел мисс Грейсон. Прюденс, которую вызвали для дачи показаний, могла рассказать следствию очень немного. Она великолепно вела себя; ничто не могло поколебать ее спокойствия, сдержанности и искренности ее ответов. Ее даже поблагодарили за оказанную помощь и отпустили с миром.
Показания мисс Грейсон носили другой характер. Обеспокоенный отец был рядом с ней, для поддержки. Ее самообладание в этих обстоятельствах было почти таким же похвальным, как и у мистера Мерриота. Она внимательно слушала противоречивые показания кучера и форейтора и сообразно им давала свою версию случившегося. В пересказе этих двоих храбрецов происшествие, вероятно, изумило бы и Робина, и Джона. Форейтор был склонен наградить Робина ростом, о котором тот и не мечтал; кучер, более осторожный в этом отношении, страшно горячился по поводу невероятной свирепости, проявленной обоими нападавшими. Третий был слишком осторожным. Он сказал, что один человек выстрелил в него внезапно, он и не успел поднять свой бландербас, но хотя ему и пришлось сдаться, он вовсе не считает, что люди в масках были свирепыми. Под нажимом суда он, впрочем, показал, что менее высокий велел леди целиться в мистера Мэркхема из его же пистолета, что она и выполнила.
Это была сенсация. Мисс Летти в возбуждении сказала: «Уж лучше бы я попала в руки разбойника, только бы мне избавиться от ужасного похитителя».
Было признано, что в этом есть определенный смысл, но все-таки странно, что леди так непринужденно чувствовала себя с парочкой грабителей на большой дороге.
Мисс Летти сочла за лучшее придерживаться третьей версии. Она, не краснея, показала, что грабитель, бывший потом на дуэли, был среднего роста, имел каштановые волосы и по виду был самым обыкновенным человеком. Когда ее спросили, не был ли он, как показывает кучер, человеком с господскими манерами, она заколебалась. Она бы не сказала, что у него хорошие манеры, но признала, что в чем-то он был похож на человека благородного происхождения. Да, он ей поцеловал руку, это так, но ей показалось, что это просто издевательство, раз он перед этим отобрал у нее жемчуг. «Кто бы он ни был, - объявила она, - он спас меня от чудовища, и я ему благодарна».
Рассматривая вопрос о похищении, следствие с сомнением качало головами. Это, конечно, уголовное преступление, но убийство на большой дороге...
Мисс Летти вступила в спор. Она повернулась к кучеру и спросила у него, разве это не было честным поединком? Почуяв, что его покойного хозяина могут осудить - если можно осудить мертвого человека, в каковом щекотливом пункте он не был уверен - в похищении, кучер выступил в пользу другой стороны. Решительно это была справедливая дуэль, насколько он мог судить.
Все дело, в сущности, было весьма загадочно, но слуги закона надеялись, что распутают его.
Сэр Хамфри, оставшись наедине с дочерью, только озабоченно качал головой и сказал, что пройдет немало времени, прежде чем этому делу наступит конец.
Глава 26
АРЕСТ МИСТЕРА МЕРРИОТА
Верная своему слову, миледи Лоуестофт увезла своих гостей в Ричмонд и устроила там большой бал, дабы никто не посчитал подозрительным ее уединение.
На бал собрался весь Лондон, включая лорда Бэрхема, великолепного, в серебряной парче и весьма благосклонно настроенного. Сэр Энтони Фэншо тоже был там. Он несколько раз танцевал с мисс Мерриот, и мистер Молиньюкс сделал вывод, что дело идет к свадьбе. Его мнение разделяло немалое число людей. Прюденс сказала, что она начинает ревновать.
Вечером у них с большим джентльменом произошла небольшая стычка характеров: он должен был навестить свою сестру и хотел взять с собою Прюденс. Она не собиралась ехать; у нее тоже был сильный характер, и ее «нет» могло быть не менее твердым, чем его.
Дело в том, что у нее не было ни малейшего желания предстать перед леди Эндерби в своем теперешнем виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43