– Руперт? О, так вы брат монсеньора!
– Мо… А, да-да! Именно так! Леони порхнула к нему.
– Очень рада вас видеть, – сказала она вежливо. – Теперь я сделаю реверанс, а вы поцелуете мне руку, n'est-ce pas?
Руперт вытаращил глаза.
– Да, но…
– Eh, bien! – Леони низко присела, выпрямилась и протянула правую ручку. Руперт слегка коснулся ее губами.
– Еще ни разу ни одна дама или девица не говорила мне, чтобы я поцеловал ей руку, – заметил он.
– Мне не следовало этого говорить? – спросила она с беспокойством. – Voyons, все это так трудно выучить! А где монсеньор, скажите?
– Господи, откуда мне знать, дорогая моя! Наша семья не слишком сплочена, даю слово! Леони внимательно на него посмотрела.
– Вы – молодой Руперт. Я знаю. Я про вас слышала.
– И ничего хорошего, руку даю на отсечение. Я блудный сын нашего семейства.
– Вовсе нет! Я слышала, как про вас говорили люди в Париже, и, по-моему, вы им нравитесь.
– Неужто, черт возьми? А вы приехали из Парижа, моя дорогая?
Она кивнула.
– Я была у монсеньора па… – Ее ладошка прижалась к губам, глаза лукаво заблестели.
Руперт был заинтригован. Он пристально посмотрел на ее короткие кудри.
– Па…?
– Я не должна про это говорить. Пожалуйста, не спрашивайте меня!
– Неужто вы были его пажом?!
Леони уставилась на носки своих туфель.
– Какая прелестная история! – сказал Руперт в восторге. – Его паж, во имя всех чудотворцев!
– Только никому не говорите! – настойчиво попросила она. – Обещайте!
– Нем как могила, моя дорогая! – ответил он сразу же. – Вот уж не думал наткнуться на волшебную сказочку! И что вы делаете тут взаперти?
– Учусь быть благовоспитанной барышней, милорд.
– Ко всем чертям милорда, не при вас будь сказано. Меня зовут Руперт.
– А это convenable? Мне называть вас так?
– Convenable, моя дорогая? Разве вы не воспитанница моего брата?
– Ну-у… да.
– Ну так eh bien, как вы сами выражаетесь. Дьявол меня побери, если это не моя кузина!
По лестнице спускалась госпожа Филд, щуря близорукие глаза.
– Разумеется. А это правда ты, Руперт?
Руперт пошел к ней навстречу.
– Собственной персоной, кузина. Надеюсь, что вижу вас в вашем обычном добром здравии?
– Да, если не считать легкого приступа подагры. Леони! Вы здесь?
– Я сам представился, кузина. Я ведь прихожусь ей чем-то вроде дяди, не так ли?
– Дядя? О, Руперт, конечно же нет!
– Я вас в дяди не приму, – заявила Леони, задрав нос. – Вы недостаточно респектабельны!
– Деточка!
Руперт расхохотался.
– Клянусь, я тебя, дитя мое, в племянницы не возьму! Слишком уж у тебя острый язычок.
– Ах нет, Руперт! – заверила его госпожа Филд. – Она примерная девица. – Она посмотрела на него неуверенно. – Но, Руперт, следует ли тебе быть здесь, как ты думаешь?
– Выгоняете меня из моего родного дома, кузина?
– Ах, что ты! Я вовсе не…
– Я приехал познакомиться с воспитанницей моего брата, кузина, как того требуют приличия. – Сказал он это очень убедительно, и лицо госпожи Филд посветлело.
– Ну, если так, Руперт… А где ты остановился?
– В Меривейле, кузина. На ночь. А на день – здесь, с вашего разрешения.
– Но… но Джастин знает? – тревожно спросила почтенная дама.
– Вы хотите сказать, кузина, что Аластейру не понравилось бы мое присутствие здесь? – грозно спросил Руперт в праведном негодовании.
– Ах нет же, нет! Ты меня не понял. И не сомневаюсь, Леони ужасно скучно проводить все время только в моем обществе. Быть может, ты будешь иногда ездить с ней верхом? Деточка оставляет своего грума на конюшне и ездит одна, сколько я ни твержу ей, что это неприлично.
– Готов ездить с ней весь день напролет! – весело пообещал Руперт. – То есть если она захочет взять меня в спутники.
– По-моему, мне это понравится, – сказала Леони. – Я еще не встречала никого tout comme vous.
– Ну, если на то пошло, – отпарировал Руперт, – я еще никогда не встречал такой барышни, как ты.
Госпожа Филд вздохнула и скорбно покачала головой.
– Боюсь, она никогда не станет совсем такой, какой мне хотелось бы ее видеть.
– Она сведет Лондон с ума, – предсказал Руперт. – Ты пройдешься со мной до конюшни, Леони?
– Я только возьму плащ! – Леони кивнула и легко взбежала по лестнице.
До того как она вернулась, госпожа Филд успела прочесть Руперту коротенькую нотацию и исторгнуть у него обещание, что он будет держаться с Леони по всем правилам хорошего тона. Едва они вышли из дома, как Леони, вприпрыжку шагая рядом с Рупертом, посмотрела на него со свойственной ей доверчивой улыбкой.
– У меня есть план! – возвестила она. – Я вдруг сразу его придумала! Вы будете так любезны сразиться со мной шпагой?
– Я? Что-что? – воскликнул Руперт, остановившись как вкопанный.
– Драться на шпагах! Фехтовать! – Она нетерпеливо топнула ногой.
– Гром и молния! Что дальше? Ладно, я буду фехтовать с тобой, плутовка.
– Благодарю, благодарю вас! Видите ли, монсеньор начал меня учить, но потом уехал, а госпожа Филд совсем не умеет фехтовать, я ее спрашивала.
– Тебе следовало бы попросить об этом Энтони Меривейла. Джастин хорош, не спорю, но Энтони однажды почти взял над ним верх.
– Ага! Я знала, что тут есть тайна! Скажите, монсеньор устроил интригу с миледи Дженнифер?
– Похитил ее у Энтони, моя дорогая.
– Vraiment? Ей это, я думаю, не понравилось.
– Боже мой, нет! Да и какой женщине это понравилось бы?
– Я бы не огорчилась, – хладнокровно сообщила Леони. – Но леди Меривейл – а! Это совсем другое дело. Она уже была замужем?
– Дьявол! Джастин редко завязывает интриги с замужними женщинами. Он хотел на ней жениться.
– Ничего не получилось бы, – заметила Леони с умудренным видом. – Она ему наскучила бы. И милорд поспешил ее спасать?
– Да, и готов был драться с Джастином а outrance. Марлинг их остановил. Какая была сцена! Теперь они друг с другом не разговаривают, знаешь ли. Чертовски неловко, ведь Меривейла мы знаем с самого детства. Марлинг тоже не слишком любит Джастина.
– А! – презрительно бросила Леони. – Он добрый человек, мосье Марлинг, но такой скучный!
– Да, но позволь тебе сказать, брак с Фанни отрезвил бы любого!
– Мне кажется, вся ваша семья очень странная, – заметила она. – Все до одного ненавидят всех остальных. Но нет, леди Фанни иногда любит монсеньора!
– Ну, видишь ли, наша маменька была настоящий порох, – объяснил Руперт. – Да и старый герцог к святым не принадлежал, Бог свидетель! Так удивительно ли, что мы грыземся как собаки!
Тем временем они дошли до конюшни, куда отвели лошадь Руперта. Он весело окликнул одного из конюхов и начал осматривать лошадей, которые стояли там. К тому времени, когда они вернулись в дом, могло показаться, что их связывает многолетняя дружба. Руперт пришел в восхищение от воспитанницы своего брата и уже решил погостить в Меривейле подольше. Девушка, которая разговаривала с мальчишеской откровенностью и вовсе не ждала, что он примется за ней ухаживать, была новинкой для Руперта. Месяц назад он строил куры мисс Джулии Фолкнер, это ему приелось, и он решил пока избегать женского общества. Но теперь подумал, что с Леони, такой дружелюбной и необычной, можно будет проводить время очень приятно. К тому же она была очень молода, а до сих пор все его пассии оказывались старше его. И он обещал себе две-три недели веселых развлечений, не испорченных опасениями, что его принудят жениться.
Он приехал на следующий день, и впустивший его лакей доложил, что мисс Леони ожидает милорда в портретной. Он направился туда и увидел, что она прогуливается там в куртке и панталонах, поглядывая на его предков.
– Черт побери! – воскликнул он. – Ну, плутовка!
Леони быстро обернулась и прижала палец к губам,
– А где мадам?
– Кузина Гарриет? Я ее не видел. Леони, всегда носи эту одежду! Она тебе очень к лицу, клянусь душой!
– Я тоже так думаю, – вздохнула она. – Но если вы скажете мадам, она расстроится и скажет, что благовоспитанные барышни так не делают. Я принесла сюда рапиры.
– О, так мы будем фехтовать, амазонка?
– Вы же обещали!
– Как хочешь, как хочешь. Провалиться мне, я бы дорого дал, чтобы увидеть лицо Джулии, узнай она! – Он насмешливо фыркнул.
Леони кивнула. Он уже рассказал ей про госпожу Фолкнер.
– Не думаю, чтобы я ей понравилась, – сказала Леони и обвела рукой портреты. – В вашей семье столько людей, правда? Вон тот очень хороший – он похож на монсеньера… немножко.
– Бог мой, деточка, это же старик Хьюго Аластейр. Дьявольский был распутник. Чертовски мрачная компания все они тут, и каждый кривит надменно губы, ну прямо как сам Джастин. Вон посмотри на этого. Мой досточтимый батюшка.
Леони поняла глаза на физиономию Рудольфа Аластейра, помеченную неизгладимой печатью разгульной жизни.
– Он мне совсем не нравится, – сказала она строго.
– Он никогда никому не нравился, деточка. А вот и ее светлость. Она была француженкой, как и ты. Бог мой, ты когда-нибудь видела подобный рот? Обворожительный, знаешь ли, но дьявольский характерец.
Леони перешла к последнему портрету. В ее глазах появилось благоговение.
– А это… монсеньор.
– Написан год назад. Прекрасный портрет, э?
Карие глаза насмешливо смотрели на них из-под тяжелых век.
– Да, хороший, – согласилась Леони. – Но он не всегда улыбается вот так. Я думаю, он был в плохом расположении духа, когда его изобразили.
– Просто жуткий, верно? Конечно, неподражаем, но, Бог мой, проклятая маска, а не лицо! Не доверяй ему, дитя мое. Он же дьявол.
Щеки Леони вспыхнули.
– Вовсе нет! Это вы большой дур-р-рак!
– Но это правда, дорогая моя. Говорю же тебе, он сам сатана. Черт побери, кому знать, как не мне. – Он обернулся и успел увидеть, как Леони схватила одну из рапир. – Э-эй! Что ты… – Он не договорил и отпрыгнул за кресло с неизящной поспешностью, так как Леони с пылающими глазами устремилась на него, держа рапиру самым воинственным образом.
Руперт поднял кресло и оборонялся им, а его лицо выражало комичный испуг.
Леони забежала сбоку, и он пустился наутек, хотя и со смехом. Леони преследовала его по пятам и загнала в угол, так что ему пришлось вновь выставить кресло, как щит.
– Нет же, нет! Послушай, Леони! Э-эй, ты меня почти достала! Шишечка слетит, как пить дать слетит! Черт побери, это дикость какая-то! Да опусти же ее, кошка бешеная! Опусти!
Гнев Леони угас, и она опустила рапиру.
– Я хотела вас убить, – сказала она как ни в чем не бывало. – И убью, если вы будете говорить мне такое про монсеньора. Выходите из угла. Вы трус!
– Как мило! – Руперт опасливо поставил кресло на пол. – Убери чертову рапиру, и я выйду.
Леони поглядела на него и внезапно рассмеялась. Руперт вышел из угла, приглаживая взлохматившиеся волосы.
– У вас был такой смешной вид! – еле – выговорила Леони.
Руперт смерил ее мрачным взглядом, на миг лишившись дара речи.
– Я бы и еще так сделала бы, чтобы посмотреть, как вы побежите!
Руперт попятился, но губы у него складывались в улыбку.
–Ради Бога, не надо! – взмолился он.
– Не буду, – любезно ответила Леони. – Но не говорите подобных вещей…
– Никогда больше! Даю слово. Джастин святой!
– Теперь мы будем фехтовать и перестанем болтать, – царственно заявила Леони. – Я сожалею, что напугала вас.
– Вздор! – надменно произнес Руперт.
– Нет, вы напугались! – У нее заблестели глаза. – Я видела ваше лицо, оно было таким смеш…
– Довольно! – отрезал Руперт. – На меня напали врасплох.
– Да, это я сделала нехорошо, – сказала она, – но, понимаете, у меня вспыльчивый характер.
– Да, это я понял! – Руперт состроил гримасу.
– Очень печально, n'est-ce pas? Но я правда сожалею.
С этой минуты он стал ее рабом.
Глава 16
ПОЯВЛЕНИЕ ГРАФА ДЕ СЕН-ВИРА
Дни летели один за другим, а герцог все не возвращался. Руперт и Леони катались верхом, фехтовали и ссорились, точно двое детей, а издали за ними наблюдали Меривейлы и улыбались.
– Дорогая, – сказал милорд, – она мне кого-то напоминает, но я никак не могу вспомнить кого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49