Буря усилилась. Многие вопросы потонули в шуме, но некоторые дошли до ушей 100 миллионов американцев и вызвали определенную реакцию. Обвиняет ли Белый дом британцев? Э.., нет. А почему нет? Разве не они отвечают там за безопасность? Да, но... Обвиняет ли Белый дом в таком случае Секретную Службу? Не совсем... Почему сына президента охраняли всего два человека?
Как случилось, что он бежал один в пустынной местности? Правда ли, что Крейтон Бербанк предложил уйти в отставку? Вышли ли похитители на связь?
На этот вопрос он смог твердо ответить, что нет. Но его уже подталкивали к тому, чтобы он вышел за рамки брифинга. У репортеров нюх на представителей, боящихся вопросов, как на лимбургский сыр.
Наконец Липтону удалось скрыться со сцены. Он обливался потом и решил возвратиться в Гранд-Рапидс. Блестящая сторона работы в Белом доме быстро теряла свою привлекательность. Независимо от его ответов на вопросы, радио-и телекомментаторы будут говорить то, что захотят. К вечеру общий тон прессы стал заметно враждебным к Англии.
В посольстве Британии на Массчусетс-авеню пресс-атташе также сделал заявление. Выразив тревогу и шок по поводу происшедшего, он включил в него два момента. Во-первых, полиция Тэймз-Вэлли не проявляет слишком большую активность исключительно по просьбе Америки и, во-вторых, сержант Данн был единственным, кто сделал два выстрела по похитителям и поплатился за это своей жизнью. Это было не то, чего хотели журналисты, но это дало им один абзац. Это заставило также Крейтона Бербанка, следившего за выступлением, рычать от гнева. Оба они знали, что просьба вернее настоятельная просьба не проявлять слишком большую активность, исходила от Саймона Кормэка через его отца, но не могли сказать об этом.
Антикризисный комитет заседал весь день в подвале в своем кабинете, следя за потоком информации из «КОБРА», в Лондоне и докладывал наверх по мере необходимости. Агентство Национальной безопасности усилило слежение за всеми телефонными переговорами с Англией на тот случай, если похитители будут звонить через спутник. Ученые, специалисты в области поведения, работающие в центре ФБР в Куантико, выдали список психологических портретов прежних похитителей и возможных действий похити телей Кормэка, а также рекомендации властям обеих стран о том, что следует делать и чего избегать. Ученые в Куантико твердо ожидали, что их всех позовут в Лондон и удивлялись задержке с приглашением, хотя ни один из них до этого в Европе не работал.
В комнате Кабинета комитет жил на нервах, кофе и таблетках антацида.
Это был первый крупный кризис, и политики среднего возраста на своем опыте познавали первое правило работы в таких условиях: поскольку времени для сна будет катастрофически мало, стараться спать, когда это возможно и сколько возможно. Члены Кабинета встали в 4 утра, и в полночь еще были на ногах.
В этот час самолет VC20A летел над Атлантическим океаном намного западнее Азорских островов. До берега оставалось три с половиной часа, а до посадки четыре. В просторном заднем отсеке спали два ветерана — Вайнтрауб и Куинн. В самом заднем отделении спала команда из трех человек, которая пилотировала самолет в Испанию. Сейчас машину вела дежурная команда, работающая по скользящему графику.
Люди в комнате Кабинета изучали досье человека по имени Куинн, собранное из документов, полученных из Лэнгли и Пентагона. Родился на ферме в Делавэре, мать умерла, когда ему было десять лет, сейчас ему 46.
В 1963 году, в 18 лет вступил в армию, в пехоту, через два года был переведен в части специального назначения и через четыре месяца был отправлен во Вьетнам. Провел там пять лет.
— Он никогда не упоминал своего имени, — пожаловался Юберт Рид. — Здесь говорится, что даже близкие ему люди называют его Куинн. Просто Куинн.
Странно.
— Он на самом деле странный, — заметил Билл Уолтере, прочитавший его досье дальше. — Здесь также говорится, что он ненавидит насилие.
— Ничего странного в этом нет, — ответил Джим Дональдсон. — Я сам ненавижу насилие.
В отличие от своего предшественника на посту госсекретаря Джорджа Шульца, который иногда допускал матерные выражения, Джим Дональдсон был человек неизменно строгих правил, что часто делало его мишенью шуток со стороны Оделла, которые Джим не мог оценить.
Худой и угловатый, даже выше, чем Джон Кормэк, он напоминал фламинго по дороге на похороны. Он всегда носил тройку темно-серого цвета, золотую цепочку от часов и твердый накрахмаленный воротничок. Оделл нарочно упоминал о функциях человеческого тела, когда хотел поддразнить строгого адвоката из Нью-Хэмпшира, и каждый раз тонкий нос Дональдсона брезгливо морщился. Его отношение к насилию было таким же, как к грубости.
— Да, — согласился Уолтере, — но вы не прочли страницу 18.
Дональдсон и Майкл Оделл прочли ее. Вице-президент свистнул.
— Он совершил это? — спросил он. — Ему следовало дать медаль Конгресса.
— Для этого нужно иметь свидетелей, — уточнил Уолтере. Как вы видите, после этой операции в Меконге осталось в живых только двое, и Куинн тащил раненого сорок миль на себе. А потом тот умер от ран в военном госпитале в Дананге.
— И тем не менее, — сказал радостно Юберт Рид, — он получил Серебряную звезду, две Бронзовых и пять Пурпурных Сердец. Как будто получить ранение ради лишних нашивок было таким приятным делом.
— Со всеми этими медалями у него четыре ряда наград, — размышлял вслух Оделл. — Здесь не сказано, как они встретились с Вайнтраубом.
Там действительно этого не было. Сейчас Вайнтраубу было пятьдесят четыре года, на восемь лет больше чем Куинну. Он поступил в ЦРУ в двадцать четыре года, прямо из колледжа, в 1961 году, прошел обучение на Ферме (название Кэмп-Пири на Иорк-ривер в Вирджинии) и был послан во Вьетнам в качестве GS-12, провинциального чиновника в 1965 году, когда молодой зеленый берет по имени Куинн прибыл туда из Форт-Брагта.
В период 1961 — 1962 годов десять подразделений американских частей специального назначения создавали в провинции Дарлач стратегические укрепленные деревни с помощью местных крестьян, используя теорию «масляных пятен», разработанную британцами для борьбы с коммунистическими партизанами в Малайе, с целью лишить террористов поддержки местного населения в виде поставок продуктов, убежищ, информации и денег. Американцы называли это политикой по завоеванию сердец и умов. Под руководством частей Специального назначения эта система работала.
В 1963 году к власти пришел Линдон Джонсон. Армия доказывала, что части специального назначения должны быть выведены из ЦРУ и переданы ей.
Армия победила. Это означало конец программы «завоевание умов и сердец», хотя понадобилось еще два года, чтобы она полностью развалилась. Именно в эти два года Вайнтрауб и Куинн встретились. Агент ЦРУ занимался сбором информации о Вьетконге и делал это с умением и хитростью, питая отвращение к методам людей типа Ирвинга Мосса (которого он не встречал, поскольку они находились в разных местах), хотя он знал, что такие методы иногда применяются программой «Феникс», частицей которой он был.
Все больше и больше частей специального назначения выводились из программы создания таких деревень и посылались с заданием «найти и уничтожить» в самые дикие джунгли. Они встретились в баре за кружкой пива. Куинну был двадцать один год, и он имел за плечами целый год службы во Вьетнаме. Они сошлись в общем убеждении, что высшее командование армии не победит в этой войне, если будет просто тратить все больше и больше боеприпасов. Вайнтраубу нравился этот бесстрашный молодой солдат. Пусть у него не было формального образования, зато у него был прекрасный ум, и он научился бегло говорить по-вьетнамски, что было редкостью среди военных. Они поддерживали связь друг с другом.
Последний раз Вайнтрауб видел Куинна во время операции в Сон-Тай.
— Значит этот парень был в Сон-Тай, — сказал Оделл.
— С таким послужным списком, я удивляюсь, почему он не стал офицером, — сказал Мортон Стеннард. — В Пентагоне есть люди с такими же наградами за Вьетнам, но они комиссуются при первой возможности.
Дэвид Вайнтрауб мог бы сам рассказать им, но ему еще оставалось лететь целый час. Получив обратно управление специальными частями, ортодоксальные военные, ненавидевшие специальные части, так как не могли их понять, постепенно в течение шести лет, до 1970 года, принижали их роль, передавая программу «сердца и умы», а также миссии «найти и уничтожить» все больше и больше в руки южновьетнамской армии. Гибельные результаты этого широко известны.
Тем не менее зеленые береты пытались сражаться с Вьетконгом с помощью тайных акций и хитрости, а не массовых бомбардировок и дефолиации, которые только увеличивали приток добровольцев во Вьетконг. Были oперации типа «Омега», «Сигма», «Дельта» и «Дубинка». Ку-инн участвовал в «Дельте» под командованием Чарли Бе-куита, который позже, в 1977 году создал подразделение «Дельта» в Форт-Брагге и уговаривал Куинна вернуться из Парижа в армию.
Проблема с Куинном состояла в том, что он считал приказы просьбами и иногда не соглашался с ними. К тому же он предпочитал действовать один.
Ни одно из этих качеств не способствовало продвижению по службе. Его сделали капралом через шесть месяцев, а сержантом через десять. Затем опять он — рядовой, затем сержант и снова рядовой. Его карьера напоминала игру «йойо», где деревянная катушка бегает по ниточке то вверх, то вниз.
— Мне кажется, мы можем ответить на ваш вопрос, Мортон, — сказал Оделл, — вот здесь, после операции в Сон-Тай. Он усмехнулся: «Парень сломал челюсть генералу».
Наконец пятая группа специальных частей была выведена из Вьетнама 31 декабря 1970 года, за три года до полномасштабного вывода американской армии, где тогда служил полковник Истерхауз, и за пять лет до позорной эвакуации под крышей посольства всех остававшихся в стране американцев.
Операция в Сон-Тай была в ноябре 1970 года.
Поступали сообщения о том, что ряд американских военнопленных находится в тюрьме в Сон-Тае, расположенной в двадцати четырех милях от Ханоя. Было решено, что части специального назначения должны пробраться туда и освободить их. Это была сложная и отчаянная операция. Пятьдесят восемь добровольцев прибыли из Форт-Брагга в Северной Каролине через базу ВВС во Флориде для того, чтобы пройти подготовку в джунглях. У них было все, кроме одного, — человека, бегло говорящего по-вьетнамски.
Вайнтрауб, принимавший участие в операции со стороны разведки, сказал, что знает такого. Куинн присоединился к группе в Таиланде и они прилетели вместе.
Операцией командовал полковник Артур «Бык» Саймоне, а головная группа, проникшая на территорию тюрьмы, была под командованием капитана Дика Мидоуза. Куинн был с этой группой. Буквально через несколько секунд после высадки он узнал от потрясенного вьетнамского часового, что американцев перевели в другое место две недели назад. Солдаты Специальных частей вышли из операции, имея лишь несколько легко раненых.
Вернувшись на базу, Куинн отругал Вайнтрауба за негодную разведку.
Тот заявил, что тайные агенты знали, что пленных перевели, и сообщили командующему об этом. Куинн пошел в офицерский клуб, подошел к стойке бара и сломал генералу челюсть. Дело было, естественно, замято. Хороший адвокат защиты может окончательно испортить военную карьеру из-за такого происшествия. Куинна вновь разжаловали в рядовые и отправили самолетом домой вместе с остальными. Через неделю он уволился из армии и поступил в страховую компанию.
— Этот человек — бунтарь, — сказал государственный секретарь с неодобрением, закрывая его досье. — Он работает один, он диссидент, и к тому же склонный к насилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80