Заголовки газет в аэропорту Хьюстона были более откровенны: Майкл Оделл — техасец, и он будет первым президентом-техасцем со времен Линдона Джонсона, если заменит на этом посту Кормэка.
Совещание группы «Аламо» было запланировано через два дня в здании Пан-Глобал-Билдинг. Лимузин фирмы доставил Истерхауза в отель «Ремингтон», где ему был заказан номер люкс. Перед тем, как лечь спать, он услышал краткую сводку новостей. В ней опять поднимался тот же вопрос.
Полковник не был посвящен в план «Трэвис», ему это не было положено знать. Но он твердо знал одно: со сменой руководителя в Белом доме будет устранено последнее препятствие на пути к успеху всех его усилий — захвату Эр-Рияда и нефтяных разработок в Газе американскими силами быстрого реагирования, посланными туда президентом, который будет готов сделать это.
Дай Бог, чтобы это было так, думал он, засыпая.
***
На небольшой медной пластинке на стене перестроенного склада, около двери из тикового дерева было написано: «THOR SPEDITION AG» <* «Экспедиционное агентство ТОР» (нем.)> Ленцлингер явно скрывал истинный характер своего бизнеса за фасадом компании по перевозке тяжелых грузов, хотя никаких кранов не было видно, и запах работающих дизелей не достигал уединенного офиса на четвертом этаже, куда поднялся Куинн.
Чтобы войти в здание с улицы, нужно было воспользоваться переговорным устройством, а в конце коридора было еще одно такое устройство и телевизионная камера. Перестройка старого склада в переулке около старых доков, там, где река Везер замедляет свое течение на пути к Северному морю, что и послужило причиной существования старого Бремена, была делом весьма дорогим.
Секретарша в приемной была типичной представительницей своей профессии.
— Ja, bitte? — спросила она, хотя ее взгляд давал ясно понять, что именно он, а не она был просителем.
— Я бы хотел поговорить с господином Ленцлингером, — сказал Куинн.
Она записала его имя и скрылась в кабинете, закрыв за собой дверь. У Куинна создалось впечатление, что зеркало, вмонтированное в стену кабинета, было односторонним, то есть давало возможность видеть происходящее в приемной. Она вернулась через тридцать секунд.
— Сообщите, пожалуйста, по какому делу вы хотите видеть его?
— Я бы хотел иметь возможность поговорить с одним работником господина Ленцлингера — неким Вернером Бернгардтом.
Она снова вошла в кабинет. На этот раз она вернулась через минуту, при этом она решительно закрыла за собой дверь.
— К сожалению, герр Ленцлингер не может говорить с вами. — Это звучало как окончательное решение.
— Я подожду, — сказал Куинн.
Она посмотрела на него так, как будто сожалела, что была слишком молода, чтобы командовать концлагерем, где находился бы Куинн, и исчезла в третий раз. Когда она вернулась на свое место, она полностью игнорировала присутствие Куинна и продолжила печатание с концентрированной злобой.
Открылась другая дверь в приемной, и из нее вышел человек. Он был похож на водителя грузовика, скорее это был ходячий рефрижератор. Его светло-серый костюм почти скрывал гигантские мускулы, хорошо подстриженные волосы, лосьон после бритья и внешняя вежливость не создавали впечатление дешевого шика. Но за всей этой внешностью было видно, что он — профессиональный мастер рукопашного боя.
— Герр Куинн, — сказал он тихо, — герр Ленцдингер не примет вас и не станет отвечать на ваши вопросы.
— Я понимаю, что сейчас он занят, — согласился Куинн.
— Ни сейчас, ни в будущем, никогда. Уходите, пожалуйста, мистер Куинн.
Куинн понял, что разговор окончен. Он спустился вниз и перешел на другую сторону мощеной улицы, где Сэм ожидала его в машине.
— В рабочее время он не принимает, — сказал Куинн. — Мне придется нанести ему визит домой. Поехали в Ольденбург.
Это был еще один старый город, порт на реке Хунте, торговавший там несколько веков. Когда-то это было поместье графов Ольденбургов.
Внутренняя часть его — Старый Город — до сих пор окружен остатками старой городской стены и рвом, состоящим из цепи соединяющихся каналов.
Куинн отыскал тихую гостиницу на улице Святого Духа с обнесенным стеной двором. Отель назывался «Граф Фон Ольденбург».
До закрытия магазинов он успел зайти в хозяйственную лавку и магазин туристического оборудования, в киоске он купил самую крупномасштабную карту района. После ужина он удивил Сэм тем, что целый час завязывал узлы на веревке длиной 15 метров, купленной в хозяйственном магазине, на расстоянии двадцати дюймов один от другого. К концу веревки он привязал трехфунтовую «кошку».
— Куда ты отправляешься? — спросила она.
— Полагаю, что на дерево, — ответил он коротко. Он уехал перед рассветом, когда она еще спала.
Он отыскал поместье Ленцлингера через час. Оно находилось к западу от города и южнее большого озера Бад-Цвишенан, между деревнями Портслоге и Йанстрат. Это была совершенно ровная местность без единого холма, переходившая через шестьдесят миль к западу в северную Голландию.
На местности между Ольденбургом и границей, испещренной массой речушек и каналов, отводящих воду с долины в море, было множество рощиц, где росли березы, дубы и хвойные деревья. Поместье Ленцлингера лежало между двумя рощами. Это была в прошлом укрепленная усадьба, а ныне перестроенная в парк, раскинувшийся на пяти акрах и окруженный восьмифутовой стеной.
Куинн, одетый в маскировочный зеленый костюм, с лицом, закрытым сеткой, провел утро, расположившись на суку огромного дуба, росшего через дорогу напротив усадьбы. В свой сильный бинокль он мог видеть все, что ему было нужно.
Дом, построенный из серого камня, со всеми флигелями был расположен в виде буквы «L». Короткую часть составлял основной старый двухэтажный дом с мезонином. Более длинная часть была когда-то конюшней, а сейчас в ней были квартиры для обслуги. Куинн насчитал четырех служащих: дворецкий, повар и две уборщицы. Особое внимание он обратил на систему безопасности со множеством дорогих приборов и устройств.
Ленцлингер начинал в конце пятидесятых годов как мелкий торговец, продавая крохотные партии оружия, оставшегося после войны, всем, кто пожелает. Он продавал оружие, не имея лицензии, сертификаты покупателей были поддельными, и он не задавал никаких вопросов. Это был период антиколониальных войн и революций в третьем мире. Но, торгуя на грани закона, он зарабатывал себе на жизнь и почти ничего больше. Перелом в делах наступил с началом войны в Нигерии. Он нагрел Биафру больше чем на полмиллиона долларов. Они заплатили за базуки, а получили чугунные водосточные трубы. Он справедливо предподожил, что они будут слишком заняты, сражаясь за свои жизни, чтобы приехать на север и рассчитаться с ним.
В начале семидесятых годов он получил лицензию на право торговли оружием. Куинн мог только догадываться, во сколько ему это обошлось. Это дало ему возможность поставлять вооружение различным военным группировкам в странах Африки, Центральной Америки и Среднего Востока.
Кроме того он совершал незаконные сделки (приносящие гораздо больше прибыли) с ЭТА, ИРА и рядом других террористических организаций. Он покупал оружие у Чехословакии, Югославии и Северной Кореи, нуждавшихся в твердой валюте, и продавал его тем, кто в нем отчаянно нуждался. В 1985 году он снабжал северокорейским оружием обе воюющие стороны — Иран и Ирак. Даже некоторые государственные агентства прибегали к его услугам, когда им нужно было оружие, источник которого невозможно установить, для организации переворотов в далеких странах.
Он нажил большое богатство, а также множество врагов, и он старался наслаждаться первым и разочаровывать вторых.
На всех окнах была установлена электронная сигнализация. И хотя Куинн не мог этого видеть, он знал, что она стоит также и на дверях. Это была внутренняя защита, а внешней была стена. Она шла по всему периметру усадьбы, нигде не прерываясь, а поверх стены шли два ряда колючей проволоки. Деревья около стены были подстрижены так, что ни одна ветка не высовывалась за забор. Иногда в лучах зимнего солнца на вершине стены что-то поблескивало. Это была тонкая проволока, натянутая как струна между фарфоровыми изоляторами. Значит, она была под напряжением и при малейшем прикосновении давала сигнал тревоги.
Между стеной и домом было открытое пространство — не менее пятидесяти ярдов, которое просматривалось телекамерами и охранялось собаками. Он видел, как два добермана на поводках и в намордниках совершали утренний моцион. Их проводник был молод, и, следовательно, это был не Бернгардт.
Куинн видел, как без пяти десять «Мерседес 600» с затемненными окнами выехал по направлению к Бремену. Ходячий рефрижератор усадил в автомобиль закутанную фигуру в меховой шапке, сел рядом с водителем, и шофер вывел машину через стальные ворота на шоссе. Они проехали как раз под суком, на котором лежал Куинн.
Он подумал о четырех телохранителях. Возможно, их было пять, шофер машины был явно похож на него. Оставался проводник собак и, возможно, еще один в доме. Бернгардт?
Центр управления системой безопасности, по всей видимости, находился в комнате на первом этаже, где флигель обслуги примыкал к главному зданию. Проводник собак несколько раз заходил туда через небольшую дверь, выходящую прямо на лужайку. Куинн предположил, что ночной сторож управлял прожекторами, телемониторами и собаками изнутри. К полудню у него созрел план. Он слез с дерева и вернулся в Ольденбург.
Вторую половину дня Сэм и он ходили по магазинам. Он искал фургон, чтобы арендовать его, а она делала покупки по списку, который он ей составил.
— Могу я поехать с тобой? — спросила Сэм. — Я могу подождать снаружи.
— Один фургон ночью на сельской дороге — это уже много, а две машины — это уже пробка. Он сказал ей, что ей нужно сделать.
— Просто будь здесь к моему возвращению, я подозреваю, что мне придется очень спешить.
В два часа утра он был около каменной стены. Фургон с высокой крышей стоял на дороге близ нее, так что Куинн, стоя на крыше, мог хорошо видеть все, что происходило во дворе. Если бы кто-то поинтересовался, то на борту фургона было написано, что это установка телевизионных антенн.
Это объясняло также наличие телескопической алюминиевой лестницы на крыше.
При свете месяца он мог видеть из-за стены голые деревья парка, лужайку до самого дома и слабый свет в окне комнаты охраны.
Место, которое он выбрал для отвлекающего маневра, находилось в восьми футах от единственного дерева, росшего около стены. Он встал на крышу фургона и стал размахивать небольшой пластмассовой коробкой, привязаной к рыболовной леске. Когда он счел, что размах достиг нужной амплитуды, он отпустил леску. Пластмассовая коробочка описала дугу и попала в ветви дерева, а затем стала падать на землю. Леска натянулась.
Куинн отпустил ее настолько, чтобы коробочка висела над землей на высоте восемь футов. Затем он закрепил леску.
Он завел мотор и тихо проехал сто ярдов вдоль стены и остановился напротив комнаты охраны. К борту фургона были привернуты стальные гнезда, что весьма удивит его хозяев на следующее утро. Куинн вставил в них лестницу так, что она теперь выступала над стеной. С ее верхней перекладины он мог спрыгнуть в парк, не задев ни колючей проволоки, ни сигнального провода. Он взобрался на лестницу и привязал веревку с узлами к верхней перекладине. Затем он стал ждать. Он увидел, как силуэт добермана пересек освещенное луной место лужайки. Звук был слишком тихий, и он не мог его услышать, но собаки слышали его хорошо. Он увидел как одна из них остановилась, прислушалась, а затем рванулась к тому месту, где черная коробочка висела на нейлоновой леске. Другая собака последовала за ней через несколько секунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Совещание группы «Аламо» было запланировано через два дня в здании Пан-Глобал-Билдинг. Лимузин фирмы доставил Истерхауза в отель «Ремингтон», где ему был заказан номер люкс. Перед тем, как лечь спать, он услышал краткую сводку новостей. В ней опять поднимался тот же вопрос.
Полковник не был посвящен в план «Трэвис», ему это не было положено знать. Но он твердо знал одно: со сменой руководителя в Белом доме будет устранено последнее препятствие на пути к успеху всех его усилий — захвату Эр-Рияда и нефтяных разработок в Газе американскими силами быстрого реагирования, посланными туда президентом, который будет готов сделать это.
Дай Бог, чтобы это было так, думал он, засыпая.
***
На небольшой медной пластинке на стене перестроенного склада, около двери из тикового дерева было написано: «THOR SPEDITION AG» <* «Экспедиционное агентство ТОР» (нем.)> Ленцлингер явно скрывал истинный характер своего бизнеса за фасадом компании по перевозке тяжелых грузов, хотя никаких кранов не было видно, и запах работающих дизелей не достигал уединенного офиса на четвертом этаже, куда поднялся Куинн.
Чтобы войти в здание с улицы, нужно было воспользоваться переговорным устройством, а в конце коридора было еще одно такое устройство и телевизионная камера. Перестройка старого склада в переулке около старых доков, там, где река Везер замедляет свое течение на пути к Северному морю, что и послужило причиной существования старого Бремена, была делом весьма дорогим.
Секретарша в приемной была типичной представительницей своей профессии.
— Ja, bitte? — спросила она, хотя ее взгляд давал ясно понять, что именно он, а не она был просителем.
— Я бы хотел поговорить с господином Ленцлингером, — сказал Куинн.
Она записала его имя и скрылась в кабинете, закрыв за собой дверь. У Куинна создалось впечатление, что зеркало, вмонтированное в стену кабинета, было односторонним, то есть давало возможность видеть происходящее в приемной. Она вернулась через тридцать секунд.
— Сообщите, пожалуйста, по какому делу вы хотите видеть его?
— Я бы хотел иметь возможность поговорить с одним работником господина Ленцлингера — неким Вернером Бернгардтом.
Она снова вошла в кабинет. На этот раз она вернулась через минуту, при этом она решительно закрыла за собой дверь.
— К сожалению, герр Ленцлингер не может говорить с вами. — Это звучало как окончательное решение.
— Я подожду, — сказал Куинн.
Она посмотрела на него так, как будто сожалела, что была слишком молода, чтобы командовать концлагерем, где находился бы Куинн, и исчезла в третий раз. Когда она вернулась на свое место, она полностью игнорировала присутствие Куинна и продолжила печатание с концентрированной злобой.
Открылась другая дверь в приемной, и из нее вышел человек. Он был похож на водителя грузовика, скорее это был ходячий рефрижератор. Его светло-серый костюм почти скрывал гигантские мускулы, хорошо подстриженные волосы, лосьон после бритья и внешняя вежливость не создавали впечатление дешевого шика. Но за всей этой внешностью было видно, что он — профессиональный мастер рукопашного боя.
— Герр Куинн, — сказал он тихо, — герр Ленцдингер не примет вас и не станет отвечать на ваши вопросы.
— Я понимаю, что сейчас он занят, — согласился Куинн.
— Ни сейчас, ни в будущем, никогда. Уходите, пожалуйста, мистер Куинн.
Куинн понял, что разговор окончен. Он спустился вниз и перешел на другую сторону мощеной улицы, где Сэм ожидала его в машине.
— В рабочее время он не принимает, — сказал Куинн. — Мне придется нанести ему визит домой. Поехали в Ольденбург.
Это был еще один старый город, порт на реке Хунте, торговавший там несколько веков. Когда-то это было поместье графов Ольденбургов.
Внутренняя часть его — Старый Город — до сих пор окружен остатками старой городской стены и рвом, состоящим из цепи соединяющихся каналов.
Куинн отыскал тихую гостиницу на улице Святого Духа с обнесенным стеной двором. Отель назывался «Граф Фон Ольденбург».
До закрытия магазинов он успел зайти в хозяйственную лавку и магазин туристического оборудования, в киоске он купил самую крупномасштабную карту района. После ужина он удивил Сэм тем, что целый час завязывал узлы на веревке длиной 15 метров, купленной в хозяйственном магазине, на расстоянии двадцати дюймов один от другого. К концу веревки он привязал трехфунтовую «кошку».
— Куда ты отправляешься? — спросила она.
— Полагаю, что на дерево, — ответил он коротко. Он уехал перед рассветом, когда она еще спала.
Он отыскал поместье Ленцлингера через час. Оно находилось к западу от города и южнее большого озера Бад-Цвишенан, между деревнями Портслоге и Йанстрат. Это была совершенно ровная местность без единого холма, переходившая через шестьдесят миль к западу в северную Голландию.
На местности между Ольденбургом и границей, испещренной массой речушек и каналов, отводящих воду с долины в море, было множество рощиц, где росли березы, дубы и хвойные деревья. Поместье Ленцлингера лежало между двумя рощами. Это была в прошлом укрепленная усадьба, а ныне перестроенная в парк, раскинувшийся на пяти акрах и окруженный восьмифутовой стеной.
Куинн, одетый в маскировочный зеленый костюм, с лицом, закрытым сеткой, провел утро, расположившись на суку огромного дуба, росшего через дорогу напротив усадьбы. В свой сильный бинокль он мог видеть все, что ему было нужно.
Дом, построенный из серого камня, со всеми флигелями был расположен в виде буквы «L». Короткую часть составлял основной старый двухэтажный дом с мезонином. Более длинная часть была когда-то конюшней, а сейчас в ней были квартиры для обслуги. Куинн насчитал четырех служащих: дворецкий, повар и две уборщицы. Особое внимание он обратил на систему безопасности со множеством дорогих приборов и устройств.
Ленцлингер начинал в конце пятидесятых годов как мелкий торговец, продавая крохотные партии оружия, оставшегося после войны, всем, кто пожелает. Он продавал оружие, не имея лицензии, сертификаты покупателей были поддельными, и он не задавал никаких вопросов. Это был период антиколониальных войн и революций в третьем мире. Но, торгуя на грани закона, он зарабатывал себе на жизнь и почти ничего больше. Перелом в делах наступил с началом войны в Нигерии. Он нагрел Биафру больше чем на полмиллиона долларов. Они заплатили за базуки, а получили чугунные водосточные трубы. Он справедливо предподожил, что они будут слишком заняты, сражаясь за свои жизни, чтобы приехать на север и рассчитаться с ним.
В начале семидесятых годов он получил лицензию на право торговли оружием. Куинн мог только догадываться, во сколько ему это обошлось. Это дало ему возможность поставлять вооружение различным военным группировкам в странах Африки, Центральной Америки и Среднего Востока.
Кроме того он совершал незаконные сделки (приносящие гораздо больше прибыли) с ЭТА, ИРА и рядом других террористических организаций. Он покупал оружие у Чехословакии, Югославии и Северной Кореи, нуждавшихся в твердой валюте, и продавал его тем, кто в нем отчаянно нуждался. В 1985 году он снабжал северокорейским оружием обе воюющие стороны — Иран и Ирак. Даже некоторые государственные агентства прибегали к его услугам, когда им нужно было оружие, источник которого невозможно установить, для организации переворотов в далеких странах.
Он нажил большое богатство, а также множество врагов, и он старался наслаждаться первым и разочаровывать вторых.
На всех окнах была установлена электронная сигнализация. И хотя Куинн не мог этого видеть, он знал, что она стоит также и на дверях. Это была внутренняя защита, а внешней была стена. Она шла по всему периметру усадьбы, нигде не прерываясь, а поверх стены шли два ряда колючей проволоки. Деревья около стены были подстрижены так, что ни одна ветка не высовывалась за забор. Иногда в лучах зимнего солнца на вершине стены что-то поблескивало. Это была тонкая проволока, натянутая как струна между фарфоровыми изоляторами. Значит, она была под напряжением и при малейшем прикосновении давала сигнал тревоги.
Между стеной и домом было открытое пространство — не менее пятидесяти ярдов, которое просматривалось телекамерами и охранялось собаками. Он видел, как два добермана на поводках и в намордниках совершали утренний моцион. Их проводник был молод, и, следовательно, это был не Бернгардт.
Куинн видел, как без пяти десять «Мерседес 600» с затемненными окнами выехал по направлению к Бремену. Ходячий рефрижератор усадил в автомобиль закутанную фигуру в меховой шапке, сел рядом с водителем, и шофер вывел машину через стальные ворота на шоссе. Они проехали как раз под суком, на котором лежал Куинн.
Он подумал о четырех телохранителях. Возможно, их было пять, шофер машины был явно похож на него. Оставался проводник собак и, возможно, еще один в доме. Бернгардт?
Центр управления системой безопасности, по всей видимости, находился в комнате на первом этаже, где флигель обслуги примыкал к главному зданию. Проводник собак несколько раз заходил туда через небольшую дверь, выходящую прямо на лужайку. Куинн предположил, что ночной сторож управлял прожекторами, телемониторами и собаками изнутри. К полудню у него созрел план. Он слез с дерева и вернулся в Ольденбург.
Вторую половину дня Сэм и он ходили по магазинам. Он искал фургон, чтобы арендовать его, а она делала покупки по списку, который он ей составил.
— Могу я поехать с тобой? — спросила Сэм. — Я могу подождать снаружи.
— Один фургон ночью на сельской дороге — это уже много, а две машины — это уже пробка. Он сказал ей, что ей нужно сделать.
— Просто будь здесь к моему возвращению, я подозреваю, что мне придется очень спешить.
В два часа утра он был около каменной стены. Фургон с высокой крышей стоял на дороге близ нее, так что Куинн, стоя на крыше, мог хорошо видеть все, что происходило во дворе. Если бы кто-то поинтересовался, то на борту фургона было написано, что это установка телевизионных антенн.
Это объясняло также наличие телескопической алюминиевой лестницы на крыше.
При свете месяца он мог видеть из-за стены голые деревья парка, лужайку до самого дома и слабый свет в окне комнаты охраны.
Место, которое он выбрал для отвлекающего маневра, находилось в восьми футах от единственного дерева, росшего около стены. Он встал на крышу фургона и стал размахивать небольшой пластмассовой коробкой, привязаной к рыболовной леске. Когда он счел, что размах достиг нужной амплитуды, он отпустил леску. Пластмассовая коробочка описала дугу и попала в ветви дерева, а затем стала падать на землю. Леска натянулась.
Куинн отпустил ее настолько, чтобы коробочка висела над землей на высоте восемь футов. Затем он закрепил леску.
Он завел мотор и тихо проехал сто ярдов вдоль стены и остановился напротив комнаты охраны. К борту фургона были привернуты стальные гнезда, что весьма удивит его хозяев на следующее утро. Куинн вставил в них лестницу так, что она теперь выступала над стеной. С ее верхней перекладины он мог спрыгнуть в парк, не задев ни колючей проволоки, ни сигнального провода. Он взобрался на лестницу и привязал веревку с узлами к верхней перекладине. Затем он стал ждать. Он увидел, как силуэт добермана пересек освещенное луной место лужайки. Звук был слишком тихий, и он не мог его услышать, но собаки слышали его хорошо. Он увидел как одна из них остановилась, прислушалась, а затем рванулась к тому месту, где черная коробочка висела на нейлоновой леске. Другая собака последовала за ней через несколько секунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80