Прошу извинить, таковы факты.
Дикстра выругался. Его сержант начал наблюдение через тридцать минут после того, как убийца покинул бар.
— Мои коллеги в Арнеме сказали мне, что вы направлялись во Влиссинген, чтобы успеть на паром, — сказал он Куинну и Сэм, отпуская их ночью.
— Это так, — подтвердил Куинн, собирая свой тщательно просмотренный багаж.
— Я был бы вам признателен, если бы вы продолжили свой путь в этом направлении, — заявил старший инспектор.
— Мистер Куинн, мы приветствуем иностранных гостей в нашей стране, но создается впечатление, что куда бы вы ни поехали, у голландской полиции появляется масса лишней работы.
— Я искренне сожалею, — сказал Куинн прочувствованно, — Поскольку мы опоздали на последний паром, устали и проголодались, не могли бы мы провести ночь в отеле и уехать утром?
— Хорошо, — сказал Дикстра, — двое моих людей проводят вас из города.
— Я начинаю чувствовать себя как королева, — сказала Сэм, входя в ванну в их номере в Центральной гостинице. Когда она вышла, Куинна не было. Он вернулся около пяти утра и спрятал «Смит и Вессон» на дно косметички Сэм и успел поспать два часа перед утренним кофе.
Поездка во Флашинг прошла спокойно. Куинн был погружен в свои мысли.
Кто-то убирает наемников одного за другим, и теперь ему просто некуда ехать. Разве что ... назад в архив. Возможно, удасться оттуда что-нибудь извлечь, но это было очень маловероятно. Со смертью Преториуса след преступников был холоден как треска, умершая неделю назад, и столь же зловонен.
У въезда на паром, отправляющийся в Англию, стояла полицейская машина города Флашинга. Два полицейских офицера в ней заметили, как «опель-аскона» медленно въезжал в трюм парома. Но они подождали, пока не закрылись ворота и судно направилось к устью Вестершельде, и только затем сообщили об этом руководству.
Поездка прошла спокойно. Сэм писала свои заметки, ставшие описанием путешествия по полицейским участкам; Куинн читал лондонские газеты, которых он не видел десять дней. Он не заметил статьи под заголовком «Большие перемены в КГБ?». Это было сообщение агентства Рейтер из Москвы о том, что якобы информированные источники намекают на грядущие перемены в руководстве советской секретной полиции.
***
Куинн ждал в темноте небольшого сада перед домом на Карлайл-сквер вот уже два часа, неподвижный как статуя и невидимый никому. Высокое дерево бросало густую тень, прикрывавшую его от света уличного фонаря, а его застегнутая на «молнию» кожаная куртка и неподвижность довершали остальное. Люди проходили мимо него на расстоянии в несколько футов, и ни один не заметил человека, стоявшего в тени. Было половина одиннадцатого. Люди, живущие в этом элегантном районе площади Челси, возвращались из ресторанов на Найтсбридж или Мейфэйр. Дэвид и Карина Фрост проехали мимо в своем стареющем «бентли» к своему дому. Человек, которого ждал Куинн. приехал в одиннадцать.
Он припарковал машину на стоянке для жильцов на другой стороне улицы. поднялся на три ступеньки к двери и вставил ключ в замок. Прежде чем он успел его повернуть, Куинн оказался рядом с ним.
— Джулиан.
Джулиан Хейман быстро обернулся.
— Бог мой, Куинн, никогда не делайте этого. Я же мог бы уложить вас!
Уйдя с военной службы много лет назад, он все еще был в хорошей форме. Но годы городской жизни немного притупили его реакцию, а Куинн провел эти годы, работая под жарким солнцем на винограднике. Но он не хотел намекнуть Хейману, что если бы дело дошло до этого, то результат был бы противоположный.
— Мне надо снова посмотреть ваши досье, Джулиан. Хейман полностью оправился от неожиданности. Он покачал головой.
— Извините, старина. Ничего не выйдет. Поговаривают, что вы табу.
Люди говорят в узком кругу, сами понимаете, о деле Кормэка. Не могу рисковать. Это окончательно.
Куинн понял, что это действительно так. След закончился. Он повернулся, чтобы уйти.
— Кстати, — сказал Хейман с верхней ступеньки, — вчера я завтракал с Барни Симкинсом. Помните старину Барни?
Куинн кивнул. Барни Симкинс, директор фирмы «Бро-дерик-Джонс», филиала «Ллойда», по поручению которого Куинн работал десять лет по всей Европе.
— Он сказал, что кто-то звонил ему и спрашивал вас.
— Кто?
— Не знаю. Барни сказал, что звонивший был очень сдержан. Он только сказал, что если вы хотите связаться с ним, то дайте небольшое объявление в «Интернэшн геральд трибьюн», парижское издание, в любой день в течение следующих десяти дней и подпишите «К».
— А он никак не назвал себя? — спросил Куинн.
— Он назвал странное имя, старина, — Зэк.
Глава 15
Куинн влез в машину и сел рядом с Сэм, ожидавшей его за углом на Мальберри-Уок. Он выглядел опечаленным.
— Не хочет помочь?
— А?
— Хейман. Не допускает тебя к досье?
— Да, это исключено. Но появился еще кое-кто желающий сотрудничать.
Звонил Зэк. Сэм была потрясена.
— Зэк? А что он хочет?
— Хочет встречи.
— А как он умудрился найти тебя?
Куинн отпустил сцепление и отъехал от стоянки.
— Это долгая история. Много лет назад мое имя было упомянуто случайно в прессе, когда я работал у Бродерик-Джонса. Видимо, не только я пользуюсь старыми газетными вырезками. По чистой случайности вышло так, что Хейман завтракал с человеком из моей старой компании, когда поднялся этот вопрос.
Он повернул на Олд-Черч-стрит и оттуда на Кингз-роуд.
— Куинн, он намерен убить тебя. Он уже убрал двух своих людей. Когда они вышли из игры, он оставляет весь выкуп себе, а если выйдешь и ты, то охота за ним закончится. Он явно считает, что ты найдешь его скорее, чем ФБР.
Куинн коротко рассмеялся.
— Если бы он только знал! Ведь я не имею ни малейшего представления о том, кто он такой или где он скрывается.
Он решил не говорить ей, что он уже не верит, что Зэк убил Марше и Преториуса. Не то, чтобы этот человек не мог пойти на убийство своих же соратников, если бы цена была достаточно высока. В свое время в Конго несколько наемников были убиты своими же товарищами. Его беспокоило совпадение убийств по времени.
Он и Сэм добрались до Марше через несколько часов после его смерти. К счастью, для них рядом не было полиции. Если бы не случайная авария у Арнхема, то они были бы в баре Преториуса с заряженным револьвером через час после его смерти. Им пришлось бы провести несколько недель в заключении, пока полиция Ден Боша провела расследование.
Он свернул налево с Кингз-роуд на Бофорт-стрит, ведущую к Баттерси-бридж и попал прямо в пробку. Пробки на улицах Лондона — явление довольно обычное, но зимой, в этот вечерний час дорога на юг должна была бы быть достаточно свободной.
Ряд машин, в котором находился он, потихоньку двигался вперед, и он увидел полицейского, направлявшего поток в объезд участка, огражденного специальными конусами, в соседнем ряду. Машины, едущие на север, и те, что ехали на юг, должны были по очереди пользоваться одним рядом.
Когда они поровнялись с препятствием, Куинн и Сэм увидели две полицейские машины с мигающими синими огнями на крышах. Между этими машинами стояла «скорая помощь» с открытыми задними дверцами. Два санитара вытащили из нее носилки и направлялись к бесформенной массе, лежащей на мостовой и накрытой одеялом.
Полицейский помахал им, чтобы они скорее проезжали. Сэм взглянула наверх, на фасад здания, около которого лежала эта масса. Окна на верхнем этаже были открыты, и из одного высовывалась голова полицейского, смотревшего вниз.
— Кажется, кто-то упал с восьмого этажа, — заметила она. — Полиция смотрит оттуда из открытого окна.
Куинн буркнул что-то и сконцентрировал свое внимание на том, чтобы не ударить по задним фонарям машины, едущей, перед ним, водитель которой также засмотрелся на эту картину. Через несколько минут дорога была расчищена, и Куинн повел свой «опель» по мосту через Темзу, оставив позади тело человека, о котором он никогда не слыхал и никогда не услышит — тело Энди Лэинга.
— Куда теперь мы едем? — спросила Сэм.
— В Париж, — ответил Куинн.
***
Для Куинна возвращение в Париж было, как возвращение в родные места.
Хотя он проработал в Лондоне больше времени, Париж занимал специальное место в его жизни.
Здесь он ухаживал за Жанеттой, покорил ее и женился на ней. Два блаженных года они прожили в небольшой квартире около Рю де Гренель, их дочь родилась в Американском госпитале в Нейи.
Он знал бары Парижа, десятки баров, где после гибели Жанетты и дочери Софи на Орлеанском шоссе он пытался заглушить свою боль вином. В Париже он был счастлив, познал там и рай, и ад, там же он ходил по сточным канавам. В общем, он знал этот город.
Они переночевали в мотеле на окраине Эшфорда, успели на девятичасовой паром на воздушной подушке из Фолкстона до Кале и приехали в Париж к ленчу.
Куинн оставил Сэм в небольшом отеле около Елисейских полей, а сам исчез с машиной в поисках места для парковки. У этого района Парижа масса привлекательных черт, но свободная парковка не входит в их число.
Парковка около отеля «Колизей» на улице того же названия означала бы блокировку колес машины. Вместо этого он воспользовался круглосуточной подземной стоянкой на Шаво-Лагард позади площади Мадлен и вернулся в отель на такси. В любом случае он намеревался пользоваться этим видом транспорта. Пока он находился в этом районе, он отметил две другие вещи, которые ему могут понадобиться.
После ленча Сэм и он отправились на такси в редакцию «Интернэшнл геральд трибьюн» на авеню Шарля де Голля в Нейи.
— Боюсь, мы не сможем поместить ваше объявление в завтрашний выпуск,сказала девушка за столиком, — Только на послезавтра. Объявления на следующий день принимаются только до одиннадцати тридцати.
— Отлично, — сказал Куинн и заплатил наличными. Он взял бесплатный экземпляр газеты и просмотрел его в такси на обратном пути к Елисейским полям.
На этот раз он обратил внимание на заметку из Москвы под заголовком «Генерал Крючков снят с работы» и подзаголовком «Шеф КГБ уволен во время большой перетряски в органах безопасности». Он прочел заметку из простого любопытства, ибо она не представляла для него никакого интереса.
Корреспондент агентства сообщал, что Политбюро «с сожалением» приняло отставку и уход на пенсию председателя Комитета государственной безопасности генерала Владимира Крючкова. Временно исполнять обязанности председателя будет его заместитель, пока Политбюро не назначит нового председателя.
Автор заметки высказывал предположение, что это была реакция Политбюро на неудовлетворительную работу Первого главного управления, которое раньше возглавлял сам Крючков. Автор закончил статью предположением, что Политбюро, здесь явно видна ссылка на Горбачева, хотело бы видеть новых и более молодых в верхнем эшелоне советской внешней разведывательной службы.
В тот вечер и весь следующий день Куинн устроил для Сэм, никогда не видавшей Парижа, полную туристическую программу. Они посетили Лувр, сад тюильри во время дождя, Триумфальную арку и Эйфелеву башню, закончив свой день отдыха в кабаре Лидс.
Объявление было напечатано на следующее утро. Куинн встал рано и купил газету у уличного торговца на Елисейских полях в семь утра. чтобы убедиться, что оно было опубликовано. Там было сказано: «3.. я здесь.
Позвони ... К.» Он дал номер гостиницы и предупредил девушку на коммутаторе, что ожидает звонка. Он ждал звонка в своем номере. Телефон зазвонил в девять тридцать.
— Куинн? — Голос был знакомый.
— Зэк, прежде чем: продолжить разговор, это гостиница. Я не люблю телефоны в отелях. Позвони мне на телефон-автомат через тридцать минут.
Он продиктовал номер телефона-автомата около площади Мадлен. Он оставил Сэм в номере все еще в ночной рубашке, крикнув ей, что вернется через час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80