Анджела ответила, что она не такая. «С каких это пор?» — потом спросила я ее.
— Я ни с кем не говорил. На фирме изо всех сил стараются скрыть исчезновение Тайгера. Они в ужасе от того, что может случиться, если об этом станет известно.
— Так почему ты пришел ко мне, дорогой? Он пожал плечами. Ее взгляд по-прежнему не отрывался от его лица.
— Подумал, что узнаю обо всем от самого близкого ему человека.
— То есть от меня. — Она ткнула его пальчиком в бок. — А может, ты обратился не по адресу?
— Ближе тебя у него никого нет, не так ли? — Он чуть отодвинулся.
— За исключением тебя, дорогой.
— Плюс ты — первая, к кому он пришел, услышав об убийстве Альфи.
— Неужели?
— Если верить Гупте, то да.
— А куда он поехал потом?
— К Наде. Она, во всяком случае, так сказала. Я полагаю, она ничего не придумала. Какой смысл?
— А после Нади? К кому он поехал потом? К какой-нибудь подружке, о которой я ничего не знаю?
— Я подумал, что он мог вернуться сюда.
— Дорогой, с какой стати?
— Видишь ли, он не силен в решении бытовых вопросов. Особенно если хотел улететь в другую страну. Честно говоря, я думал, что он взял тебя с собой.
Она закурила, удивив его. Чем еще она тут занималась в отсутствие Тайгера?
— Я спала, — она закрыла глаза, выпустила струю дыма, — прикрытая только моей скромностью. В «Колыбели» выдалась безумная ночь. Кто-то привел арабского принца, и тот воспылал страстью к Воуре. Ты помнишь Воуру… — Вновь тычок пальцем ноги в бок. — Роскошная блондинка, грудь — мечта, бесконечные ноги. Она вот тебя помнит, дорогой… как и я. Ахмед хотел увезти ее в Париж на своем самолете, но бойфренд Воуры только что вышел из тюрьмы, и она не решилась. Со всей этой суетой я попала сюда под утро, в начале пятого, отключила телефон, приняла снотворное и отрубилась. А открыв глаза, увидела, что уже время ленча, а надо мной стоит Тайгер в этом ужасном коричневом пальто и говорит: «Они отстрелили Уинзеру голову».
— Отстрелили Уинзеру голову? Как Тайгер об этом узнал?
— Ума не приложу, дорогой. Возможно, оборот речи. Мне, конечно, учитывая, что я сама была никакая, только этого и не хватало. «Кто мог застрелить Уинзера? — простонала я. — Кто эти „они“? Откуда ты знаешь, что это не ревнивый муж?» Нет, ответил он, это заговор, и они все заодно, Хобэн, Евгений, Мирски и их прихлебатели. Он сказал, что не смог найти наверху обувной щетки. Ты знаешь, каким он становится, когда впадает в панику. Он готов умереть, но только в начищенных туфлях. — Оливер, который представить себе не мог паникующего отца, предпочел согласно кивнуть. — Потом ему потребовалась мелочь для телефона-автомата. Он лепетал что-то бессвязное, и сначала я подумала, что он хочет, чтобы я поменяла свой номер телефона. «Нет, нет, деньги, — он замотал головой. — Монеты по фунту, по пятьдесят пенсов». — «Что ты мелешь? — ответила я. — Ты же оплачиваешь мои телефонные счета. Снимай трубку и звони». Мой телефон его не устроил. Он мог позвонить только с телефона-автомата. Все остальные номера прослушивались его врагами. «Найди Рэнди», — предложила я.
Рэнди он искать не хотел. Только монеты. «Позвони Бернарду, — осенило меня. — Если у тебя неприятности, Бернард поможет». — «Нет, отсюда звонить не могу», — последовал ответ. «Но, дорогой, Бернард — полиция, — я все пыталась урезонить его. — Полиция полицию не прослушивает». Он лишь покачал головой. Сказал, что я ничего не понимаю, потому что в отличие от него не представляю себе ситуации в целом.
— Бедняжка, — пожалел ее Оливер, все еще пытаясь свыкнуться с мыслью, что Тайгер может лепетать что-то бессвязное.
— Разумеется, мы не смогли найти эту чертову мелочь. Откуда? Мелочь для парковок я держу в автомобиле. Автомобиль стоял в подвале. Честное слово, в тот момент я подумала, что твой глубоко уважаемый папа тронулся умом… Что с тобой, дорогой? Ты так побледнел, словно съел что-то несвежее.
Но Оливер ничего не ел. Просто пытался выстроить последовательность событий, и у него не выходило ничего путного. По его расчетам получалось, что прошло максимум двадцать минут после того, как Тайгер получил письмо Евгения с требованием выплаты двухсот миллионов фунтов. Однако, по словам Гупты, Тайгер, покидая Керзон-стрит, полностью сохранял контроль над собой. Вот Оливер и гадал, какое событие, случившееся в промежутке между уходом из офиса и появлением в квартире Кэт, привело к тому, что Тайгер запаниковал и начал лепетать что-то бессвязное.
— В общем, мы кружили по квартире минут десять, я — в наброшенном на голое тело кимоно, искали мелочь. Мне даже захотелось вернуться в мою однокомнатную квартирку, где около кровати у меня всегда стояла жестянка с десятипенсовиками для газового счетчика. Нашли два фунта. Этого явно не хватало для международного звонка. Но, разумеется, он не говорил, что ему надо звонить в другую страну, во всяком случае, пока мы не перестали искать монеты. «Ради бога, — сказала я ему, — попроси Мэтти сходить к газетному киоску, пусть купит тебе телефонные карты». Его это не устроило. Он никому не доверял. Заявил, что купит их сам. И ушел, ни разу не назвав меня мамой. Мне потребовался не один час, чтобы снова заснуть и увидеть тебя во сне. — Она глубоко затянулась, вздохнула. — И все это твоя вина, чтоб ты знал, не только Мирски и Борджа. Мы все в сговоре против него, мы все его предали, но твое предательство самое ужасное. Я даже заревновала. Это правда?
— Как же мне это удалось?
— Бог знает, дорогой. Он сказал, ты оставил следы, он прошел по ним к источнику и выяснил, что этот источник — ты. Впервые я услышала, что у следов есть источник, но так он сказал.
— Он не сказал, кому хотел позвонить?
— Разумеется, нет, дорогой. Мне же нельзя доверять, ты понимаешь. Он размахивал своим файлофаксом, то есть нужного номера не помнил.
— Но хотел звонить в другую страну.
— Так он сказал.
«Время ленча», — вспомнил Оливер.
— А где находится ближайший газетный киоск?
— Выйдешь из подъезда, повернешь направо, пройдешь пятьдесят ярдов и наткнешься на него. Ты у нас стал Эркюлем Пуаро, дорогой? Он назвал тебя Искариотом. Я думаю, ты слишком глубоко копаешь, — добавила она.
— Я лишь хочу понять, что к чему, — ответил он. Вырисовывалась картина, которая не укладывалась у него в голове: Тайгер, доведенный до безумия, охваченный безрассудным страхом, в коричневом пальто реглан и начищенных туфлях, сжавшись в комок, кому-то звонит из телефонной будки, тогда как его любовница пытается заснуть. — На Рождество у него была крупная разборка. Какие-то люди пытались взвалить на него вину за какие-то неудачи. Он полетел в Цюрих и поставил их на место. Тебе это ни о чем не говорит?
Она зевнула.
— Смутно. Он собирался уволить Рэнди. Но он постоянно собирается уволить Рэнди. Они все преступники. Включая Мирски.
— Евгений тоже?
— Евгений шарахается из стороны в сторону. Легко поддается влиянию.
— И кто на него влияет?
— Бог знает, дорогой. Ты что-то забываешь про стакан.
Он отпил мартини. Катрина курила и, наблюдая за ним, задумчиво массировала одну ногу другой.
— Ты — единственный, кто ускользнул от него, не так ли, несносный мальчишка? Он никогда не говорит о тебе, ты это знаешь? Только когда возбужден. Ну, не в смысле возбужден, такое случается только по високосным годам. Поначалу ты учился, потом перенимал методы зарубежного бизнеса, потом снова учился. Он все еще гордится тобой по-своему. Просто думает, что ты предатель и дерьмо.
— Он, возможно, объявится через несколько дней, — заметил Оливер.
— О, если он один, то обязательно прибежит. Он терпеть не может собственной компании, поэтому я и упомянула о подружке. Он уже не получает от меня всего того, что ему нужно. Да и я от него, откровенно говоря. Возможно, ему надо поменять лошадей. Отчасти причина в его возрасте. Отчасти — в моем, если не кривить душой… — Ее пальчик вновь ткнул Оливера, уже ближе к промежности. — У тебя есть подружка, дорогой? Которая знает, как свести тебя с ума?
— На данный момент я как бы между двумя стульями.
— Эта милая Нина как-то приходила ко мне в «Колыбель». Не могла понять, почему ты сказал Тайгеру, что собираешься жениться на ней, а ее оставил в неведении.
— Да, пожалуй, напрасно.
— Передо мной извиняться не надо. Что тебе в ней не понравилось? Не проявляла активности в постели? Тело-то у нее отменное. Грудь, попка, все при ней. Я даже пожалела, что я не мужчина.
Оливер отодвинулся от нее.
— Надя говорит, Мирски часто здесь бывает, — он сменил тему. — Заезжает в «Соловьи», играет в шахматы с Рэнди.
«Узнай как можно больше о Мирски», — наказывал Брок.
— Он играет не только в шахматы, дорогой. Сыграл бы и со мной, если б ему представилось хоть полшанса. Просто бы изнасиловал. Он еще хуже, чем Бернард. Между прочим, звать его Мирски не разрешалось. Паспорт у него был на другую фамилию. Меня это не удивляло.
— И как же вы его звали?
— Доктор Мюнстер из Праги. Тот еще доктор. Я его личный секретарь, на случай, если ты этого не знаешь. Доктору Мюнстеру нужен вертолет, чтобы побыстрее попасть в «Соловьи»? Старушка Кэт его найдет. Доктор Мюнстер решил остановиться в президентском номере в «Гранд-Риц-Палас»? Старушка Кэт его забронирует. Доктору Мюнстеру нужны три шлюхи и слепой скрипач? Кэт справится и с ролью сутенера. Насколько я понимаю, он подкатывался и к Снежной Королеве.
— По твоим словам, Тайгер говорил, что Мирски участвовал в заговоре против него.
— В этом месяце, дорогой. А в прошлом он был архангелом Гавриилом. А потом — бах, Мирски присоединился к плохишам, а Евгений, старый дурак, прислушался к этому сладкоголосому поляку, подонку Рэнди и, насколько я понимаю, к тебе. Где ты обосновался, дорогой?
— В Сингапуре.
— Я про сегодня.
— В Камдене. У приятеля по юридической школе.
— Приятель мужского пола?
— Да.
— Может, зря? Если ты не такой, как Рэнди, но я в этом очень сомневаюсь. — Он хотел рассмеяться, но поймал ее потемневший от страсти взгляд. — У меня есть свободная кровать. Большая и удобная. Удовлетворение гарантируется.
Оливер обдумал предложение и решил, что оно его не удивило.
— Знаешь, я только должен заглянуть в его квартиру, — виновато улыбнулся он, словно одно мешало другому. — Посмотреть, не осталось ли там каких-либо бумаг. Пока этого не сделал кто-то еще.
— Ты можешь заглянуть в его квартиру, а потом вернуться в мою.
— Только у меня нет ключей, — улыбнулся он.
В кабине лифта они стояли бок о бок. Ключи на кольце из сплетенных слоновьих волос она держала в руке. Взяла его руку, положила ключи на ладонь, сложила над ними его пальцы. Потом притянула Оливера к себе и поцеловала, продолжала целовать и тереться об него всем телом, пока он не обнял ее. Ее груди свободно перекатывались под рубашкой Тайгера. Она ласкала его язык своим, тогда как рука поглаживала растущий бугор на брюках. Она вновь взяла его за руку, разжала пальцы, выбрала ключ, который они вместе вставили в замочную скважину и повернули. Потом вставили второй ключ. Лифт поднялся и остановился, двери открылись в ярко освещенный коридор на крыше, похожий на стоящий на запасных путях спальный вагон. По одну его сторону темнели трубы, по другую — сверкали огни Лондона. Из связки она выбрала еще два ключа, один медный, с длинной ножкой, вновь поцеловала Оливера, а потом подтолкнула к двери из красного дерева, в которую упирался коридор.
— Поторопись, — прошептала она. — Обещаешь?
Он подождал, пока кабина ушла вниз, потом нажал на кнопку вызова и подождал, пока она поднимется пустой. Снял кроссовку и сунул между дверьми, чтобы кабина никуда не уехала. Он знал, что из трех лифтов только один обслуживал пентхауз, а потому в столь поздний час лишь у Катрины, Тайгер не в счет, могло возникнуть желание все-таки составить ему компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Я ни с кем не говорил. На фирме изо всех сил стараются скрыть исчезновение Тайгера. Они в ужасе от того, что может случиться, если об этом станет известно.
— Так почему ты пришел ко мне, дорогой? Он пожал плечами. Ее взгляд по-прежнему не отрывался от его лица.
— Подумал, что узнаю обо всем от самого близкого ему человека.
— То есть от меня. — Она ткнула его пальчиком в бок. — А может, ты обратился не по адресу?
— Ближе тебя у него никого нет, не так ли? — Он чуть отодвинулся.
— За исключением тебя, дорогой.
— Плюс ты — первая, к кому он пришел, услышав об убийстве Альфи.
— Неужели?
— Если верить Гупте, то да.
— А куда он поехал потом?
— К Наде. Она, во всяком случае, так сказала. Я полагаю, она ничего не придумала. Какой смысл?
— А после Нади? К кому он поехал потом? К какой-нибудь подружке, о которой я ничего не знаю?
— Я подумал, что он мог вернуться сюда.
— Дорогой, с какой стати?
— Видишь ли, он не силен в решении бытовых вопросов. Особенно если хотел улететь в другую страну. Честно говоря, я думал, что он взял тебя с собой.
Она закурила, удивив его. Чем еще она тут занималась в отсутствие Тайгера?
— Я спала, — она закрыла глаза, выпустила струю дыма, — прикрытая только моей скромностью. В «Колыбели» выдалась безумная ночь. Кто-то привел арабского принца, и тот воспылал страстью к Воуре. Ты помнишь Воуру… — Вновь тычок пальцем ноги в бок. — Роскошная блондинка, грудь — мечта, бесконечные ноги. Она вот тебя помнит, дорогой… как и я. Ахмед хотел увезти ее в Париж на своем самолете, но бойфренд Воуры только что вышел из тюрьмы, и она не решилась. Со всей этой суетой я попала сюда под утро, в начале пятого, отключила телефон, приняла снотворное и отрубилась. А открыв глаза, увидела, что уже время ленча, а надо мной стоит Тайгер в этом ужасном коричневом пальто и говорит: «Они отстрелили Уинзеру голову».
— Отстрелили Уинзеру голову? Как Тайгер об этом узнал?
— Ума не приложу, дорогой. Возможно, оборот речи. Мне, конечно, учитывая, что я сама была никакая, только этого и не хватало. «Кто мог застрелить Уинзера? — простонала я. — Кто эти „они“? Откуда ты знаешь, что это не ревнивый муж?» Нет, ответил он, это заговор, и они все заодно, Хобэн, Евгений, Мирски и их прихлебатели. Он сказал, что не смог найти наверху обувной щетки. Ты знаешь, каким он становится, когда впадает в панику. Он готов умереть, но только в начищенных туфлях. — Оливер, который представить себе не мог паникующего отца, предпочел согласно кивнуть. — Потом ему потребовалась мелочь для телефона-автомата. Он лепетал что-то бессвязное, и сначала я подумала, что он хочет, чтобы я поменяла свой номер телефона. «Нет, нет, деньги, — он замотал головой. — Монеты по фунту, по пятьдесят пенсов». — «Что ты мелешь? — ответила я. — Ты же оплачиваешь мои телефонные счета. Снимай трубку и звони». Мой телефон его не устроил. Он мог позвонить только с телефона-автомата. Все остальные номера прослушивались его врагами. «Найди Рэнди», — предложила я.
Рэнди он искать не хотел. Только монеты. «Позвони Бернарду, — осенило меня. — Если у тебя неприятности, Бернард поможет». — «Нет, отсюда звонить не могу», — последовал ответ. «Но, дорогой, Бернард — полиция, — я все пыталась урезонить его. — Полиция полицию не прослушивает». Он лишь покачал головой. Сказал, что я ничего не понимаю, потому что в отличие от него не представляю себе ситуации в целом.
— Бедняжка, — пожалел ее Оливер, все еще пытаясь свыкнуться с мыслью, что Тайгер может лепетать что-то бессвязное.
— Разумеется, мы не смогли найти эту чертову мелочь. Откуда? Мелочь для парковок я держу в автомобиле. Автомобиль стоял в подвале. Честное слово, в тот момент я подумала, что твой глубоко уважаемый папа тронулся умом… Что с тобой, дорогой? Ты так побледнел, словно съел что-то несвежее.
Но Оливер ничего не ел. Просто пытался выстроить последовательность событий, и у него не выходило ничего путного. По его расчетам получалось, что прошло максимум двадцать минут после того, как Тайгер получил письмо Евгения с требованием выплаты двухсот миллионов фунтов. Однако, по словам Гупты, Тайгер, покидая Керзон-стрит, полностью сохранял контроль над собой. Вот Оливер и гадал, какое событие, случившееся в промежутке между уходом из офиса и появлением в квартире Кэт, привело к тому, что Тайгер запаниковал и начал лепетать что-то бессвязное.
— В общем, мы кружили по квартире минут десять, я — в наброшенном на голое тело кимоно, искали мелочь. Мне даже захотелось вернуться в мою однокомнатную квартирку, где около кровати у меня всегда стояла жестянка с десятипенсовиками для газового счетчика. Нашли два фунта. Этого явно не хватало для международного звонка. Но, разумеется, он не говорил, что ему надо звонить в другую страну, во всяком случае, пока мы не перестали искать монеты. «Ради бога, — сказала я ему, — попроси Мэтти сходить к газетному киоску, пусть купит тебе телефонные карты». Его это не устроило. Он никому не доверял. Заявил, что купит их сам. И ушел, ни разу не назвав меня мамой. Мне потребовался не один час, чтобы снова заснуть и увидеть тебя во сне. — Она глубоко затянулась, вздохнула. — И все это твоя вина, чтоб ты знал, не только Мирски и Борджа. Мы все в сговоре против него, мы все его предали, но твое предательство самое ужасное. Я даже заревновала. Это правда?
— Как же мне это удалось?
— Бог знает, дорогой. Он сказал, ты оставил следы, он прошел по ним к источнику и выяснил, что этот источник — ты. Впервые я услышала, что у следов есть источник, но так он сказал.
— Он не сказал, кому хотел позвонить?
— Разумеется, нет, дорогой. Мне же нельзя доверять, ты понимаешь. Он размахивал своим файлофаксом, то есть нужного номера не помнил.
— Но хотел звонить в другую страну.
— Так он сказал.
«Время ленча», — вспомнил Оливер.
— А где находится ближайший газетный киоск?
— Выйдешь из подъезда, повернешь направо, пройдешь пятьдесят ярдов и наткнешься на него. Ты у нас стал Эркюлем Пуаро, дорогой? Он назвал тебя Искариотом. Я думаю, ты слишком глубоко копаешь, — добавила она.
— Я лишь хочу понять, что к чему, — ответил он. Вырисовывалась картина, которая не укладывалась у него в голове: Тайгер, доведенный до безумия, охваченный безрассудным страхом, в коричневом пальто реглан и начищенных туфлях, сжавшись в комок, кому-то звонит из телефонной будки, тогда как его любовница пытается заснуть. — На Рождество у него была крупная разборка. Какие-то люди пытались взвалить на него вину за какие-то неудачи. Он полетел в Цюрих и поставил их на место. Тебе это ни о чем не говорит?
Она зевнула.
— Смутно. Он собирался уволить Рэнди. Но он постоянно собирается уволить Рэнди. Они все преступники. Включая Мирски.
— Евгений тоже?
— Евгений шарахается из стороны в сторону. Легко поддается влиянию.
— И кто на него влияет?
— Бог знает, дорогой. Ты что-то забываешь про стакан.
Он отпил мартини. Катрина курила и, наблюдая за ним, задумчиво массировала одну ногу другой.
— Ты — единственный, кто ускользнул от него, не так ли, несносный мальчишка? Он никогда не говорит о тебе, ты это знаешь? Только когда возбужден. Ну, не в смысле возбужден, такое случается только по високосным годам. Поначалу ты учился, потом перенимал методы зарубежного бизнеса, потом снова учился. Он все еще гордится тобой по-своему. Просто думает, что ты предатель и дерьмо.
— Он, возможно, объявится через несколько дней, — заметил Оливер.
— О, если он один, то обязательно прибежит. Он терпеть не может собственной компании, поэтому я и упомянула о подружке. Он уже не получает от меня всего того, что ему нужно. Да и я от него, откровенно говоря. Возможно, ему надо поменять лошадей. Отчасти причина в его возрасте. Отчасти — в моем, если не кривить душой… — Ее пальчик вновь ткнул Оливера, уже ближе к промежности. — У тебя есть подружка, дорогой? Которая знает, как свести тебя с ума?
— На данный момент я как бы между двумя стульями.
— Эта милая Нина как-то приходила ко мне в «Колыбель». Не могла понять, почему ты сказал Тайгеру, что собираешься жениться на ней, а ее оставил в неведении.
— Да, пожалуй, напрасно.
— Передо мной извиняться не надо. Что тебе в ней не понравилось? Не проявляла активности в постели? Тело-то у нее отменное. Грудь, попка, все при ней. Я даже пожалела, что я не мужчина.
Оливер отодвинулся от нее.
— Надя говорит, Мирски часто здесь бывает, — он сменил тему. — Заезжает в «Соловьи», играет в шахматы с Рэнди.
«Узнай как можно больше о Мирски», — наказывал Брок.
— Он играет не только в шахматы, дорогой. Сыграл бы и со мной, если б ему представилось хоть полшанса. Просто бы изнасиловал. Он еще хуже, чем Бернард. Между прочим, звать его Мирски не разрешалось. Паспорт у него был на другую фамилию. Меня это не удивляло.
— И как же вы его звали?
— Доктор Мюнстер из Праги. Тот еще доктор. Я его личный секретарь, на случай, если ты этого не знаешь. Доктору Мюнстеру нужен вертолет, чтобы побыстрее попасть в «Соловьи»? Старушка Кэт его найдет. Доктор Мюнстер решил остановиться в президентском номере в «Гранд-Риц-Палас»? Старушка Кэт его забронирует. Доктору Мюнстеру нужны три шлюхи и слепой скрипач? Кэт справится и с ролью сутенера. Насколько я понимаю, он подкатывался и к Снежной Королеве.
— По твоим словам, Тайгер говорил, что Мирски участвовал в заговоре против него.
— В этом месяце, дорогой. А в прошлом он был архангелом Гавриилом. А потом — бах, Мирски присоединился к плохишам, а Евгений, старый дурак, прислушался к этому сладкоголосому поляку, подонку Рэнди и, насколько я понимаю, к тебе. Где ты обосновался, дорогой?
— В Сингапуре.
— Я про сегодня.
— В Камдене. У приятеля по юридической школе.
— Приятель мужского пола?
— Да.
— Может, зря? Если ты не такой, как Рэнди, но я в этом очень сомневаюсь. — Он хотел рассмеяться, но поймал ее потемневший от страсти взгляд. — У меня есть свободная кровать. Большая и удобная. Удовлетворение гарантируется.
Оливер обдумал предложение и решил, что оно его не удивило.
— Знаешь, я только должен заглянуть в его квартиру, — виновато улыбнулся он, словно одно мешало другому. — Посмотреть, не осталось ли там каких-либо бумаг. Пока этого не сделал кто-то еще.
— Ты можешь заглянуть в его квартиру, а потом вернуться в мою.
— Только у меня нет ключей, — улыбнулся он.
В кабине лифта они стояли бок о бок. Ключи на кольце из сплетенных слоновьих волос она держала в руке. Взяла его руку, положила ключи на ладонь, сложила над ними его пальцы. Потом притянула Оливера к себе и поцеловала, продолжала целовать и тереться об него всем телом, пока он не обнял ее. Ее груди свободно перекатывались под рубашкой Тайгера. Она ласкала его язык своим, тогда как рука поглаживала растущий бугор на брюках. Она вновь взяла его за руку, разжала пальцы, выбрала ключ, который они вместе вставили в замочную скважину и повернули. Потом вставили второй ключ. Лифт поднялся и остановился, двери открылись в ярко освещенный коридор на крыше, похожий на стоящий на запасных путях спальный вагон. По одну его сторону темнели трубы, по другую — сверкали огни Лондона. Из связки она выбрала еще два ключа, один медный, с длинной ножкой, вновь поцеловала Оливера, а потом подтолкнула к двери из красного дерева, в которую упирался коридор.
— Поторопись, — прошептала она. — Обещаешь?
Он подождал, пока кабина ушла вниз, потом нажал на кнопку вызова и подождал, пока она поднимется пустой. Снял кроссовку и сунул между дверьми, чтобы кабина никуда не уехала. Он знал, что из трех лифтов только один обслуживал пентхауз, а потому в столь поздний час лишь у Катрины, Тайгер не в счет, могло возникнуть желание все-таки составить ему компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55