Молодой человек, восседавший в центре компании, был разодет в пух и прах. Его нынешний наряд призван был закрепить за ним славу бывалого путешественника. На голове у парня была широкополая шляпа из зеленого бархата, по своему фасону отчетливо напоминавшая головной убор знаменитых руафимских пиратов. Развевающийся плюмаж только усиливал это впечатление. Необычные мягкие ботинки на ногах у щеголя смахивали на башмаки сембианских путешественников, вот только сшиты они были из дорогой кожи химеры, выкрашенной в зеленый цвет. Светло-зеленую рубашку из шуского шелка украшала искусная вышивка, изображавшая танцующих драконов и грифонов. Однако на этом тема странствий заканчивалась. Желтовато-зеленая куртка и брюки были сшиты по последней местной моде. На полу небрежно валялся бархатный плащ, по цвету подобранный в тон остальной одежде. На руках у молодого человека было надето несколько колец, а на груди висел кулон с большим квадратным изумрудом. Светлые волосы юноши обрамляли его живое лицо, спускаясь на плечи блестящими аккуратными волнами.
Данила Танн слыл законодателем мод и неисправимым дилетантом. Юноша прославился своими магическими фокусами и забавными песенками, однако ни в музыке, ни в магии он не достиг настоящего мастерства. Сидя за столом, молодой человек развлекал приятелей очередной магической шуткой.
— Эй, Дан! Встречай путешественника, — окликнули его сзади, и маг-любитель прервал заклинание на полуслове.
Собравшиеся разразились приветственными возгласами, и Регнет Амкатра вступил в круг молодых вельмож. Новый гость был одет в цвета своего рода — красный, серебряный и голубой. Данила и Регнет обменялись крепким рукопожатием, затем рассмеялись и обнялись, хлопая друг друга по спине.
— Клянусь глазами Хельма, на тебя приятно посмотреть, — проговорил Регнет, когда с церемониями было покончено. Друзья с детства, юноши часто соперничали в том, что касалось моды. Регнет оглядел приятеля с головы до ног и продолжил, слегка растягивая слова:
— Однако скажи мне. Дан, когда ты дозреешь до того, чтобы сменить цвет?
Компания разразилась громким хохотом. Прежде, чем Данила смог ответить, вмешалась Мирна Каллахантер.
— Кстати, раз уж мы заговорили о зеленом, вы слышали, что нашего доброго друга Риса Броссфезера видели у входа в «Улыбающуюся сирену»?
Молодые люди дружно ухмыльнулись. У взбалмошной Мирны, которая любила иногда зло посплетничать, всегда была наготове какая-нибудь история.
— В самом деле? Говорят, это очень интересное заведение, — заметил Данила. Он не смог сдержать улыбки, представив себе застенчивого молодого жреца в таверне, заслуженно пользующейся дурной славой. — А что, там и в правду устраивают разудалые представления?
— Ну… По крайней мере, я так слышала, — проговорила Мирна, скромно потупив глазки.
Ее ответ был встречен новым взрывом хохота.
— Наверное, в тот вечер Мирна выступала на сцене, — предположил Регнет, окончательно рассмешив своих приятелей.
Ничуть не обидевшись, леди Каллахантер повернулась к нему с вызывающей усмешкой, которая смутила бы даже красного дракона. Девушка обожала быть в центре внимания. Заученным жестом она поправила рыжие волосы, при этом ее верхнее платье распахнулось, явив взору присутствующих прозрачную рубашку и кое-что еще. Несколько молодых людей так и остались стоять с отвисшей челюстью, а один шумно уронил свой кубок.
Скорчив забавную физиономию, Данила наклонился к уху своего закадычного друга:
— Она умеет выбрать нужный момент не хуже барда, но вот может ли она петь?
— Какая разница? — сдержанно фыркнул Регнет. Мирна, как и большинство гостей, явилась на бал в ослепительном наряде. На ней было сине-зеленое, почти прозрачное платье, густо украшенное в определенных местах стразами, дабы соблюсти приличия. Глубокий вырез не скрывал пышные формы. На кожу рук и шеи девушка наклеила разноцветные блестки, умело подчеркнув соблазнительные изгибы своего тела. Даже в огненно-рыжие кудри, соперничающие по цвету с калимшитской хной, Мирна вплела нити драгоценных камней и золотые ленточки. Этой барышне была не свойственна утонченность. Она набрасывалась на мужчин с жадностью голодного тролля, пробравшегося в лавку мясника.
Убедившись, что все взоры прикованы к ней, Мирна издала театральный вздох. Оглядев собравшихся сквозь опущенные ресницы, она поведала очередную сплетню:
— Я также слышала об ужасном скандале, в котором оказалась замешана бедняжка Джесобба…
— Мирна, дорогая, я знаю, что распространение слухов — это ваша фамильная черта, но, может быть, сегодня ты сделаешь передышку?
И вновь молодые люди дружно ухмыльнулись. В разговор вмешалась Галинда Рейвентри. Они с Мирной были заклятыми врагами, поэтому их склока обещала новое развлечение.
Однако этим вечером у Галинды была другая причина, чтобы вмешаться. Неприятное происшествие с Джесоббой имело политическую подоплеку, поэтому, заговорив о нем. Мирна могла — да не допустят этого боги — перевести увлекательную беседу в другое русло. Страстная любительница вечеринок, Галинда сделала все возможное, чтобы этого не произошло.
Приобняв Мирну за плечи, Данила храбро встал на ее защиту.
— Галинда, перестань! Дай Мирне сказать. За два месяца путешествия с занудными торговцами я, например, стосковался по местным новостям.
Он ободряюще подмигнул рыжеволосой красотке:
— Ну же, Мирна, продолжай.
— Мой герой, — промурлыкала сплетница.
Она теснее прильнула к молодому человеку, и ее рука с аккуратными красными ноготками обвила его грудь, теребя изумрудную подвеску.
Уловив знакомый хищный блеск в глазах Мирны, Данила благоразумно ретировался. Блестящая пудра осела на его рукаве, и он в ужасе оглядел свой наряд.
— Мирна, из-за тебя я весь перемазался этими дурацкими блестками.
Некоторые женщины тайком осмотрели своих кавалеров в поисках таких же блесток. Галинда Рейвентри заметила их беспокойство и, пряча довольную улыбку, уткнулась в свой кубок с вином.
Однако Мирна не умела обижаться. Она вновь прижалась к Даниле:
— Покажи еще фокус, — попросила она.
— Милая, но я использовал все заклинания, которые заготовил на сегодня.
— О нет, — проворковала девушка, недовольно выпятив губки. — Неужели все?
— Ну, — поколебался Данила. — Я тут разрабатывал вариант одного интересного заклинания…
— Снежного Шара Сниллока? — расхохотался Регнет.
— Нет, и все благодаря тебе, — обиженно фыркнул Данила. Повернувшись к остальным, он вяло махнул рукой, украшенной кольцами, в сторону Регнета. — Примерно три месяца назад мой нарядный друг оскорбил одного очень большого и очень пьяного джентльмена в портовой таверне. Началась потасовка, и я, естественно, принял сторону Регнета. Использовав заклинание Снежного Шара Сниллока, я создал магическое оружие…
— Снежный Шар? — осклабился Вардон Агундар. Его семья занималась изготовлением мечей, поэтому он презирал другое оружие.
— Нет, — признался Данила. — Я слегка изменил заклинание, и в результате получил нечто, э-э, не совсем обычное.
— Он создал Кремовый Пирог Сниллока, — широко ухмыльнулся Регнет.
Присутствующие разразились дружным хохотом, представив себе волшебника с тортом в руке. Данила признательно поклонился.
— Так я покрыл себя неувядаемой славой, — добавил он, положив руку на сердце и приняв героическую позу.
— А что случилось дальше? — восторженно спросила Мирна. — Вам пришлось сражаться с этими парнями, или появилась стража?
— Ни то ни другое, — ответил Данила. — Мы разрешили наш спор как джентльмены. Регнет заказал всем выпивку. Десерт, конечно, остался на их совести. Вернее, на одежде…
Присутствующие застонали от смеха.
— Чтобы искупить вину, ты должен показать еще один фокус, — заметил Регнет.
Его товарищи присоединились к этой просьбе: всем хотелось увидеть еще одну магическую иллюзию. Данила скромно отказывался, уверяя, что еще не полностью устранил недостатки нового заклинания, но, в конце концов, согласился.
— Хм, чтобы наложить чары, мне нужен какой-нибудь простой и твердый предмет, — задумчиво проговорил Данила. Его глаза остановились на украшении, висевшем на груди у Регнета. На подвеске был изображен герб Амкатров, выложенный красными и синими драгоценными камнями. — О, это отлично подойдет.
Регнет притворился обиженным, но все же передал безделушку другу. Данила начал заклинание, напевно произнося древние слова и размахивая руками. Внезапно он подбросил кулон в воздух, и тут же раздался громкий хлопок, откуда-то повалили клубы цветного дыма.
Когда дым рассеялся, молодые люди недоверчиво уставились на Регнета. Затем стены зала содрогнулись от их хохота. Данила превратил яркие одежды своего приятеля в коричневую хламиду друида.
Маг смотрел на Регнета в притворном ужасе. Он отступил на шаг и сложил руки на груди.
— Интересно, как это у меня получилось? — пробормотал он, задумчиво потирая подбородок.
На лице Регнета было написано глубокое изумление. Он потрясение разглядывал свой испорченный наряд. Его досада только раззадорила присутствующих. Неожиданносмех затих, и веселая компания насторожилась.
Из угла к ним направлялся высокий плотный мужчина. В отличие от других участников праздника он был облачен в торжественный черный костюм. Из украшений на нем была только крученая серебряная цепь и накидка, отороченная серым мехом. В его черных волосах поблескивала седина. Мужчина недовольно хмурил брови.
— Ох, — прошептала Мирна, предчувствуя, что надвигается гроза, и ее глаза заблестели. Какой-то изрядно подвыпивший юноша побледнел при виде фигуры в черном и потихоньку выбрался из толпы.
Однако Данила приветственно поднял руку:
— Дядя Хелбен! Вот тебя-то мне и нужно. Последняя часть заклинания мне не удалась. Может, ты объяснишь мне, что я сделал неправильно?
— Едва ли тебе стоит на это рассчитывать, — холодно заметил Хелбен. — Я вижу, Данила, нам предстоит еще один непростой разговор.
Он ухватил племянника за рукав, заляпанный цветными блестками, и внимательно оглядел собравшихся. Хелбен Арунсун, или Хелбен Черный Посох, был известен как архимаг и уважаемый член тайного круга, правившего Глубоководьем. Уже не в первый раз он ловил своего легкомысленного племянника на безответственном использовании магии. Весельчаки поняли намек и с извинениями удалились. Они рассыпались по залу, как испуганные птицы.
— Трусы, все без исключения, — покачал головой Данила, провожая взглядом разбежавшихся друзей.
— Забудь о них. Нам нужно обсудить более важные дела.
Данила поморщился. Остановив проходившего мимо слугу, он подхватил два кубка с Медовым ароматом — сладким игристым вином — и передал один кубок дяде.
— Вот, попробуй. Правда, на тебя это все равно не подействует: ты будешь трезв, как всегда.
Хелбен не успел отчитать племянника, поскольку рядом раздался восторженный возглас:
— Данила, ты вернулся!
Светловолосая молодая женщина подлетела к облаченному в зеленое франту. Наряд хмельной красотки представлял собой невообразимое сочетание прозрачного кружева и белых мехов.
Данила, который терпеть не мог пятен на одежде, вытянул руку с кубком в сторону. Свободной рукой он поймал привлекательную особу и осторожно прижал к себе.
— Я считал минуты, Шеабба, — ласково проговорил он, заглядывая ей в глаза.
Блондинка обхватила юношу руками за пояс и хихикнула:
— Как бы не так. Полагаю, ты очаровал всех женщин отсюда до Сюзаила.
— Едва ли он этим ограничился, — вставил, скривившись, Хелбен.
— А тебя не спрашивают, старый осел, — отрезала Шеабба, бросив испепеляющий взгляд на пожилого мужчину, и только потом до нее дошло, кого она оскорбила.
Заметив испуг на лице дамы, Данила пришел к ней на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51