боевой, прославленный командир пар
тизанского соединения, Герой, депутат. В этом деле правда ему не нужна
была: не могли быть саботажниками Ляховецкий и Кунчич, и не могли только
потому, что являлись _е_г_о_ людьми, он их оставил в подполье, - свою
надежду и оплот...
Взяв фотокопию протокола, Щерба отправился к прокурору области.
Рассказав о своей беседе с Олегом Зданевичем, о содержании
магнитофонной пленки, Щерба выложил к глазам прокурора фотокопию протокола
и спросил:
- Что будем делать?
Тот прочитал протокол и вдруг рассмеялся:
- Что будем делать? В обком спихнем! Пусть ломают голову, как теперь
выкручиваться. Не мы это дело затевали, не мы исключили Зданевича из
партии и опозорили! Вы им такую бесстрастную справку и напишите: ваше
поручение выполнено, выяснились следующие обстоятельства. До этого,
конечно, побывайте в облархиве, познакомьтесь с подлинником, чтоб
сослаться, как у них там: фонд такой-то, опись такая-то, единица хранения
такая-то. Ну, слава Богу, с этим покончим, - прокурор области облегченно
откинулся в кресле, отодвигая рукой листок фотокопии Щербе. - И не тяните
с этим, Михаил Михайлович, своей каши полная кастрюля кипит, через верх
льется: скоро конец квартала, четыре нераскрытых убийства висят. Кстати,
как с делом Шимановича?
- Работаем, - коротко ответил Щерба, вставая...
Не откладывая в долгий ящик, он тут же решил отправиться в облархив.
Сегодня он наметил завершить все с этим обкомовским поручением, на
сочинение справки больше час а не уйдет, еще полчаса в машбюро и - на
подпись начальству...
Облархив находился на маленькой, выложенной серыми плитами площади,
образованной двухэтажным красивым флигелем с высокими венецианскими
окнами, забранными узорчатыми решетками (здесь и размещался облархив),
музеем атеизма, устроенном в здании средневекового арсенала и Домом
печати. Одна сторона площади была открыта и выходила к трамвайной
остановке.
Через кованую железную калитку с большим кольцом вместо ручки Щерба
прошел в узкий коридор здания, по обеим сторонам которого шли двери. На
одной из них он нашел табличку с надписью "Дирекция", постучавшись,
заглянул в маленькую пустую приемную - стол, пишущая машинка, два стула.
Дверь справа, как понял Щерба, вела к директору. Поскольку спросить было
не у кого, он приоткрыл ее с вопросом:
- Разрешите?
- Входите, - сидевшая за красивым письменным столом с витыми ножками
немолодая женщина подняла голову.
- Моя фамилия Щерба. Я из прокуратуры области. Вот мое удостоверение.
С вашего разрешения я хотел бы посмотреть вот эти документы, - и он
протянул листок бумаги с заранее выписанными указаниями: "Ф.Р-587, оп.4,
ед.хр.2. Оригинал". - Это по партизанскому отряду "Месть".
- Ах, вот что! - Надежда Францевна как-то тоскливо посмотрела на
Щербу, пожала плечами, встала, приоткрыла дверь и позвала: - Леся!.. Опять
ее на месте нет! - Надежда Францевна вернулась к столу, взяла бумажку,
поданную ей Щербой. - Подождите минуточку здесь, я сама принесу.
Вернулась Надежда Францевна минут через десять.
- Вот, пожалуйста, - протянула она папку. - Если вам удобно, можете
здесь знакомиться. Садитесь за мой стол, а я выйду.
- Нет, нет, - возразил Щерба, сидевший у стены на высоком стуле,
таком же черном, как письменный стол. - Мне и тут удобно, благодарю вас.
Это займет немного времени.
Но она все-таки деликатно вышла.
Времени действительно понадобилось немного, чтоб перелистать ветхие
бумажки и найти подлинник протокола. Щерба сличил его с фотокопией.
Никаких сомнений: снята с этого документа...
Когда Надежда Францевна вернулась, он уже все закончил и скучающе
ждал, чтоб возвратить ей папку, поблагодарить и откланяться.
- Так быстро? - удивилась она.
- Да, спасибо. Извините за беспокойство...
Он вышел и оглянулся, в конце коридора, где шел поворот, Щерба увидел
знакомую фигуру человека. В тот момент, когда тот, удаляясь, сворачивал за
угол, Михаил Михайлович удивленно узнал Олега Зданевича.
"Вот те-те! - покусал Щерба губу. - Он-то зачем сюда пожаловал?
Впрочем, если можно мне, то почему нельзя ему? Мы с ним сейчас как бы одно
дело делаем..."
Около четырех, закончив писать справку, Щерба по дороге в машбюро
приоткрыл дверь особо общей части и позвал:
- Валя!
Женщина, стоявшая у сейфа, оглянулась.
- Мне, пожалуйста, сводки УВД за последний квартал, - попросил Щерба.
- Хорошо, Михаил Михайлович, сейчас принесу.
- Я буду у себя через десять минут...
Сотрудница принесла сводки, Щерба расписался, что получил, и уселся
читать. Он искал то, что могло быть связано с убийством Шимановича -
аналогичные убийства, совершенные по Подгорской области. Кроме того, в
деле Шимановича выплыла машина. Надо было посмотреть, где, когда и какие
были угоны...
Читал он долго, в глазах рябило от одних и тех же стандартных фраз,
повторявшихся случаев, стереотипных формулировок: "...на улице Мира
ограблены...", "...из магазина... путем выставления стекол похищены..."
Ничего интересного. И лишь уже в июльской сводке наткнулся на сообщение,
задержавшее его внимание: "...поступило заявление директора облархива, что
из арендуемого подвала-хранилища в Армянском соборе из вскрытых ящиков
похищена папка с документами..." И имелась пометка, что преступление
раскрыто... Армянский собор... Где-то вначале он упоминался. Но в связи с
чем? Щерба перелистал страницы в обратном порядке. Ага, вот: "...со склада
райторга в подвале Армянского собора похищено тридцать бутылок водки
"Столичная"..." И через дробь тоже пометка, что преступление раскрыто.
Водка и папка архивных документов... Армянский собор... Совпадение?.. Там
ведь много складских помещений, арендуют их разные учреждения... Да и даты
заявлений пострадавших разные, с некоторым разрывом... И все-таки...
Михаил Михайлович снял трубку, набрал номер, который знал напамять.
Долго никто не отвечал, затем послышался запыхавшийся голос:
- Слушаю, майор Соколянский!
- Ты не кричи на меня, Соколянский. Здравствуй. Это Щерба. Что такой
заполошенный?.. Бывает, бывает. Он у вас службист. Утешайся, что и над ним
есть начальство... Слушай, в июле юнцы грабанули склад с водкой в
Армянском соборе. Помнишь? Дело пошло в суд?.. Хорошо... А попозже
поступило заявление от директора облархива, что оттуда же унесли папку с
документами. Тоже помнишь? Меня интересует, как это дело размотали. Нет,
папку, папку!.. Заказной почтой? Анонимно?.. Интересно... Ладно... Туфли
Шимановича ищите, ребята...
- Это все, что от нас требуется? - засмеялся майор.
- Да нет, не все, я тебе списочек поручений через Скорика подброшу.
- Пожалейте, Михаил Михайлович.
- А кто меня пожалеет? Ну, будь здоров...
Щерба посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставался час, можно
было еще успеть в суд, чтоб ознакомиться с ушедшим в архив делом о хищении
водки. Отпечатав отношение от прокурора области, Щерба забежал в приемную,
сказал секретарше, что уходит в суд и не дожидаясь лифта, спустился
вниз...
Районный суд размещался в старинном пятиэтажном доме. Некогда
красивое здание, принадлежавшее до 1939 года какой-то страховой земельной
компании, давно пришло в упадок, в нем теперь размещались на каждом этаже
по две-три конторы; фанерные перегородки и выгородки со множеством
уродливых дверей, вывески: "Управление льнозаготовок", "Бухгалтерия",
"Общая канцелярия", "Торготдел", "Орготдел", "Отдел комплектации"... У
здания не было единого хозяина. На площадке цокольного этажа стояли баки
для мусора, сквозила пустая, без кабины, лифтная шахта.
Поднимаясь на верхотуру по крутым и долгим лестничным маршам, Щерба
часто останавливался, передыхал, разглядывая прежнее богатство этого дома:
позеленевшие латунные перила, нежный мрамор стен, где плиты были
прихвачены потемневшими бронзовыми винтами с широкими фигурными шляпками,
кое-где метровые плиты были выломаны или отбиты, серел цемент...
"Добьем и это", - подумал Щерба, одолевая последние ступени.
В комнатке за конторкой перед пишущей машинкой сидела худенькая
девушка. Поставив раскрытую парфюмерную коробочку с зеркальцем в глубину
машинки, она мягкой широкой кисточкой румянила щеки.
Щерба показал ей удостоверение и подал отношение. Ничего не сказав,
девушка вышла, не было ее долго, наконец принесла немногостраничное дело,
и Михаил Михайлович, испросив разрешения, уселся в этой же комнатушке за
свободный столик.
Щерба сразу нашел то, что хотел - допрос мальчишек. Ничего
интересного в нем не было: взломали дверь в одном отсеке, взяли водку,
затем в другом отсеке вскрыли ящики, но обнаружили бумаги, папки, а искали
консервы, конфеты. Тут им помешал некто с фонариком, появившийся
неожиданно, напугал... Этого с фонариком могли, сговорившись, выдумать. Но
зачем?.. Нет, не выдумали: в деле красным карандашом было подчеркнуто два
места из показаний обоих:
"...Сперва фонариком далеко светил, потом поближе, как под ноги.
Потом фонарик взял в другую руку... В левую... А правой за стенку
придерживался..."
"...Он сперва посветил далеко, в конец подвала... Потом ближе, на
ступеньки... взял фонарик в левую руку, а правой все за стенку, как за
перила..."
Тот, кто подчеркнул это, думал также, как и Щерба сейчас: о таких
деталях юнцы не могли сговориться. Значит третий человек в подвале был. И,
что насторожило, вошел он не в тот отсек, где водка, а - где ящики
облархива. И мальчишки видели, что уходил он ничем не нагруженный. То, что
они по-разному описывали его внешность, не смущало Щербу. Определенного
возраста, роста - "высокий", "низкий" - очень субъективно порой. Некоторые
низкорослые считают высокими всех, кто выше их; стоящий внизу, у подножия
холма или у основания лестницы, воспринимает находящегося наверху, как
высокого. Возможность запомнить приметы человека связана с освещенностью,
длительностью восприятия и со степенью самообладания. Смелый человек видит
иначе все, что происходит в стрессовых обстоятельствах, - точнее, - а у
страха глаза велики. А судя по протоколам допросов, мальчишки очень разные
по характеру...
Для Щербы почти несомненным сейчас стало, что человек с фонариком
приходил не за водкой. Он шел в отсек, где лежали документы облархива, шел
за папкой, _з_н_а_я_, что она там. И просто совпало, что юнцы в этот же
день полезли в подвал за водкой. А разница в датах заявлений о хищении
водки и пропаже папки объясняется просто: сперва милиция уведомила
райторг, а через какое-то время - руководство облархива... Странным
казалось другое: папку тут же вернули, и не туда, откуда унесли, а
заказной бандеролью. Так было проще, безопасней или имелась другая
причина. Отыскивая ее, Щерба набрел на возможный вариант и, решив
проверить его, вернувшись к себе, отыскал в справочнике телефон дирекции
облархива, позвонил. Трубку сняла Надежда Францевна.
- Это опять я, Щерба, из областной прокуратуры. У меня к вам один
вопрос, Надежда Францевна. Папка с документами, которые я смотрел сегодня
возвратились к вам по почте. Скажите, к этому моменту хранилище в подвале
Армянского собора еще существовало?
- О, господи! - вырвалось у нее. - Опять эта папка!.. Нет, мы
ликвидировали хранилище буквально на следующий день.
"Вот почему он вынужден был вернуть ее по почте", - подумал Щерба,
довольный, что догадка его подтвердилась, и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
тизанского соединения, Герой, депутат. В этом деле правда ему не нужна
была: не могли быть саботажниками Ляховецкий и Кунчич, и не могли только
потому, что являлись _е_г_о_ людьми, он их оставил в подполье, - свою
надежду и оплот...
Взяв фотокопию протокола, Щерба отправился к прокурору области.
Рассказав о своей беседе с Олегом Зданевичем, о содержании
магнитофонной пленки, Щерба выложил к глазам прокурора фотокопию протокола
и спросил:
- Что будем делать?
Тот прочитал протокол и вдруг рассмеялся:
- Что будем делать? В обком спихнем! Пусть ломают голову, как теперь
выкручиваться. Не мы это дело затевали, не мы исключили Зданевича из
партии и опозорили! Вы им такую бесстрастную справку и напишите: ваше
поручение выполнено, выяснились следующие обстоятельства. До этого,
конечно, побывайте в облархиве, познакомьтесь с подлинником, чтоб
сослаться, как у них там: фонд такой-то, опись такая-то, единица хранения
такая-то. Ну, слава Богу, с этим покончим, - прокурор области облегченно
откинулся в кресле, отодвигая рукой листок фотокопии Щербе. - И не тяните
с этим, Михаил Михайлович, своей каши полная кастрюля кипит, через верх
льется: скоро конец квартала, четыре нераскрытых убийства висят. Кстати,
как с делом Шимановича?
- Работаем, - коротко ответил Щерба, вставая...
Не откладывая в долгий ящик, он тут же решил отправиться в облархив.
Сегодня он наметил завершить все с этим обкомовским поручением, на
сочинение справки больше час а не уйдет, еще полчаса в машбюро и - на
подпись начальству...
Облархив находился на маленькой, выложенной серыми плитами площади,
образованной двухэтажным красивым флигелем с высокими венецианскими
окнами, забранными узорчатыми решетками (здесь и размещался облархив),
музеем атеизма, устроенном в здании средневекового арсенала и Домом
печати. Одна сторона площади была открыта и выходила к трамвайной
остановке.
Через кованую железную калитку с большим кольцом вместо ручки Щерба
прошел в узкий коридор здания, по обеим сторонам которого шли двери. На
одной из них он нашел табличку с надписью "Дирекция", постучавшись,
заглянул в маленькую пустую приемную - стол, пишущая машинка, два стула.
Дверь справа, как понял Щерба, вела к директору. Поскольку спросить было
не у кого, он приоткрыл ее с вопросом:
- Разрешите?
- Входите, - сидевшая за красивым письменным столом с витыми ножками
немолодая женщина подняла голову.
- Моя фамилия Щерба. Я из прокуратуры области. Вот мое удостоверение.
С вашего разрешения я хотел бы посмотреть вот эти документы, - и он
протянул листок бумаги с заранее выписанными указаниями: "Ф.Р-587, оп.4,
ед.хр.2. Оригинал". - Это по партизанскому отряду "Месть".
- Ах, вот что! - Надежда Францевна как-то тоскливо посмотрела на
Щербу, пожала плечами, встала, приоткрыла дверь и позвала: - Леся!.. Опять
ее на месте нет! - Надежда Францевна вернулась к столу, взяла бумажку,
поданную ей Щербой. - Подождите минуточку здесь, я сама принесу.
Вернулась Надежда Францевна минут через десять.
- Вот, пожалуйста, - протянула она папку. - Если вам удобно, можете
здесь знакомиться. Садитесь за мой стол, а я выйду.
- Нет, нет, - возразил Щерба, сидевший у стены на высоком стуле,
таком же черном, как письменный стол. - Мне и тут удобно, благодарю вас.
Это займет немного времени.
Но она все-таки деликатно вышла.
Времени действительно понадобилось немного, чтоб перелистать ветхие
бумажки и найти подлинник протокола. Щерба сличил его с фотокопией.
Никаких сомнений: снята с этого документа...
Когда Надежда Францевна вернулась, он уже все закончил и скучающе
ждал, чтоб возвратить ей папку, поблагодарить и откланяться.
- Так быстро? - удивилась она.
- Да, спасибо. Извините за беспокойство...
Он вышел и оглянулся, в конце коридора, где шел поворот, Щерба увидел
знакомую фигуру человека. В тот момент, когда тот, удаляясь, сворачивал за
угол, Михаил Михайлович удивленно узнал Олега Зданевича.
"Вот те-те! - покусал Щерба губу. - Он-то зачем сюда пожаловал?
Впрочем, если можно мне, то почему нельзя ему? Мы с ним сейчас как бы одно
дело делаем..."
Около четырех, закончив писать справку, Щерба по дороге в машбюро
приоткрыл дверь особо общей части и позвал:
- Валя!
Женщина, стоявшая у сейфа, оглянулась.
- Мне, пожалуйста, сводки УВД за последний квартал, - попросил Щерба.
- Хорошо, Михаил Михайлович, сейчас принесу.
- Я буду у себя через десять минут...
Сотрудница принесла сводки, Щерба расписался, что получил, и уселся
читать. Он искал то, что могло быть связано с убийством Шимановича -
аналогичные убийства, совершенные по Подгорской области. Кроме того, в
деле Шимановича выплыла машина. Надо было посмотреть, где, когда и какие
были угоны...
Читал он долго, в глазах рябило от одних и тех же стандартных фраз,
повторявшихся случаев, стереотипных формулировок: "...на улице Мира
ограблены...", "...из магазина... путем выставления стекол похищены..."
Ничего интересного. И лишь уже в июльской сводке наткнулся на сообщение,
задержавшее его внимание: "...поступило заявление директора облархива, что
из арендуемого подвала-хранилища в Армянском соборе из вскрытых ящиков
похищена папка с документами..." И имелась пометка, что преступление
раскрыто... Армянский собор... Где-то вначале он упоминался. Но в связи с
чем? Щерба перелистал страницы в обратном порядке. Ага, вот: "...со склада
райторга в подвале Армянского собора похищено тридцать бутылок водки
"Столичная"..." И через дробь тоже пометка, что преступление раскрыто.
Водка и папка архивных документов... Армянский собор... Совпадение?.. Там
ведь много складских помещений, арендуют их разные учреждения... Да и даты
заявлений пострадавших разные, с некоторым разрывом... И все-таки...
Михаил Михайлович снял трубку, набрал номер, который знал напамять.
Долго никто не отвечал, затем послышался запыхавшийся голос:
- Слушаю, майор Соколянский!
- Ты не кричи на меня, Соколянский. Здравствуй. Это Щерба. Что такой
заполошенный?.. Бывает, бывает. Он у вас службист. Утешайся, что и над ним
есть начальство... Слушай, в июле юнцы грабанули склад с водкой в
Армянском соборе. Помнишь? Дело пошло в суд?.. Хорошо... А попозже
поступило заявление от директора облархива, что оттуда же унесли папку с
документами. Тоже помнишь? Меня интересует, как это дело размотали. Нет,
папку, папку!.. Заказной почтой? Анонимно?.. Интересно... Ладно... Туфли
Шимановича ищите, ребята...
- Это все, что от нас требуется? - засмеялся майор.
- Да нет, не все, я тебе списочек поручений через Скорика подброшу.
- Пожалейте, Михаил Михайлович.
- А кто меня пожалеет? Ну, будь здоров...
Щерба посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставался час, можно
было еще успеть в суд, чтоб ознакомиться с ушедшим в архив делом о хищении
водки. Отпечатав отношение от прокурора области, Щерба забежал в приемную,
сказал секретарше, что уходит в суд и не дожидаясь лифта, спустился
вниз...
Районный суд размещался в старинном пятиэтажном доме. Некогда
красивое здание, принадлежавшее до 1939 года какой-то страховой земельной
компании, давно пришло в упадок, в нем теперь размещались на каждом этаже
по две-три конторы; фанерные перегородки и выгородки со множеством
уродливых дверей, вывески: "Управление льнозаготовок", "Бухгалтерия",
"Общая канцелярия", "Торготдел", "Орготдел", "Отдел комплектации"... У
здания не было единого хозяина. На площадке цокольного этажа стояли баки
для мусора, сквозила пустая, без кабины, лифтная шахта.
Поднимаясь на верхотуру по крутым и долгим лестничным маршам, Щерба
часто останавливался, передыхал, разглядывая прежнее богатство этого дома:
позеленевшие латунные перила, нежный мрамор стен, где плиты были
прихвачены потемневшими бронзовыми винтами с широкими фигурными шляпками,
кое-где метровые плиты были выломаны или отбиты, серел цемент...
"Добьем и это", - подумал Щерба, одолевая последние ступени.
В комнатке за конторкой перед пишущей машинкой сидела худенькая
девушка. Поставив раскрытую парфюмерную коробочку с зеркальцем в глубину
машинки, она мягкой широкой кисточкой румянила щеки.
Щерба показал ей удостоверение и подал отношение. Ничего не сказав,
девушка вышла, не было ее долго, наконец принесла немногостраничное дело,
и Михаил Михайлович, испросив разрешения, уселся в этой же комнатушке за
свободный столик.
Щерба сразу нашел то, что хотел - допрос мальчишек. Ничего
интересного в нем не было: взломали дверь в одном отсеке, взяли водку,
затем в другом отсеке вскрыли ящики, но обнаружили бумаги, папки, а искали
консервы, конфеты. Тут им помешал некто с фонариком, появившийся
неожиданно, напугал... Этого с фонариком могли, сговорившись, выдумать. Но
зачем?.. Нет, не выдумали: в деле красным карандашом было подчеркнуто два
места из показаний обоих:
"...Сперва фонариком далеко светил, потом поближе, как под ноги.
Потом фонарик взял в другую руку... В левую... А правой за стенку
придерживался..."
"...Он сперва посветил далеко, в конец подвала... Потом ближе, на
ступеньки... взял фонарик в левую руку, а правой все за стенку, как за
перила..."
Тот, кто подчеркнул это, думал также, как и Щерба сейчас: о таких
деталях юнцы не могли сговориться. Значит третий человек в подвале был. И,
что насторожило, вошел он не в тот отсек, где водка, а - где ящики
облархива. И мальчишки видели, что уходил он ничем не нагруженный. То, что
они по-разному описывали его внешность, не смущало Щербу. Определенного
возраста, роста - "высокий", "низкий" - очень субъективно порой. Некоторые
низкорослые считают высокими всех, кто выше их; стоящий внизу, у подножия
холма или у основания лестницы, воспринимает находящегося наверху, как
высокого. Возможность запомнить приметы человека связана с освещенностью,
длительностью восприятия и со степенью самообладания. Смелый человек видит
иначе все, что происходит в стрессовых обстоятельствах, - точнее, - а у
страха глаза велики. А судя по протоколам допросов, мальчишки очень разные
по характеру...
Для Щербы почти несомненным сейчас стало, что человек с фонариком
приходил не за водкой. Он шел в отсек, где лежали документы облархива, шел
за папкой, _з_н_а_я_, что она там. И просто совпало, что юнцы в этот же
день полезли в подвал за водкой. А разница в датах заявлений о хищении
водки и пропаже папки объясняется просто: сперва милиция уведомила
райторг, а через какое-то время - руководство облархива... Странным
казалось другое: папку тут же вернули, и не туда, откуда унесли, а
заказной бандеролью. Так было проще, безопасней или имелась другая
причина. Отыскивая ее, Щерба набрел на возможный вариант и, решив
проверить его, вернувшись к себе, отыскал в справочнике телефон дирекции
облархива, позвонил. Трубку сняла Надежда Францевна.
- Это опять я, Щерба, из областной прокуратуры. У меня к вам один
вопрос, Надежда Францевна. Папка с документами, которые я смотрел сегодня
возвратились к вам по почте. Скажите, к этому моменту хранилище в подвале
Армянского собора еще существовало?
- О, господи! - вырвалось у нее. - Опять эта папка!.. Нет, мы
ликвидировали хранилище буквально на следующий день.
"Вот почему он вынужден был вернуть ее по почте", - подумал Щерба,
довольный, что догадка его подтвердилась, и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36