Он протаранил себе путь, задев по ходу борт своего незадачливого напарника, через который на землю спрыгивали ополоумевшие солдаты, и понёсся дальше, скрипя рессорами на дорожных ухабах. Но ещё через мгновение вторая мина легла точно в центре его кузова, и грузовик приподняло над дорогой, а затем швырнуло вниз. Его тотчас окутало чёрным густым дымом, и весь этот клуб, сквозь который проступали проблески пламени, продолжал катить по дороге, являя собой ужасающую картину разверзшегося ада.
Прямо перед их машиной один солдатик из первого грузовика стоял, прижимая обе руки к животу, а по его форме угрожающе быстро расползалось тёмное пятно.
Он сделал шажок, затем другой, а потом неуверенно стал переходить дорогу перед «рафиком», глядя вперёд широко распахнутыми глазами. Губы его безостановочно шевелились, но что он говорил, разобрать в этом грохоте было невозможно. Может быть, сейчас он видел бога, а может… По крайней мере, он уже был не здесь.
Посередине дороги солдатик забыл, что ему нужно поддерживать живот, и опустил руки. Изнутри его сразу же вывалились сероватые кишки с налипшими на них ошмётками формы и повисли у него между ног, качаясь в такт ходу.
— Стой! — страшно закричал Леопольд, хотя Гуровенко ещё за мгновение до этого ударил по тормозам. — Вон из машины!
Его крик вывел Крутина из состояния транса, в котором он находился.
Непослушной рукой Сергей нащупал ручку на двери, рванул её на себя, толкнул дверь, вывалился наружу и поковылял прочь. Управлять ногами ему удавалось с трудом, будто он находился в чужом непослушном теле, налитом свинцовой тяжестью.
Отбежав на какое-то расстояние, Крутин остановился, чтобы оглянуться и посмотреть, что с ребятами. Но тут непереносимый до боли в костях свист ворвался в его уши, заполнил все тело, Сергея подняло вверх и швырнуло куда-то вперёд, в темноту.
Среда
БОМЖ. НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ ВСТРЕЧИ…
Шурик наклонился над чайником и высыпал в закипевшую воду три одноразовых пакетика кофе. Сами пакетики он аккуратно разгладил и спрятал в карман своей синей ветровки.
Войцех Казимирович помешал ложкой ароматно пахнущее варево и снял чайник с огня.
— Прошу к столу! — крикнул он в сторону речки, где умывался Сергей.
Солнце уже поднималось, просвечивая сквозь верхушки деревьев, распушившихся нежной зеленью. Несмотря на столь ранний час, его лучи уже несли с собой лёгкое обволакивающее тепло, и было очень приятно сидеть сейчас на молодой травке и подставлять им лицо, чувствуя, как ангелы касаются его своими пальцами.
— Где моя большая чашка? — голосом сказочного медведя проревел Сергей. Он застегнул рубашку, накинул сверху куртку и поёжился. Их одежда слегка просохла, но все ещё была влажной и отдавала сыростью.
Пока Профессор снимал кофе с огня, Сергей вскрыл три банки с сардинами в масле, а Шурик нарезал батон. Приятели налегли на еду с отменным аппетитом, поскольку прошло уже без малого шестнадцать часов с момента их обеда в «Королевской охоте». С завтраком они управились минуты за три, после чего вытерли свои банки остатками хлеба и принялись за кофе.
— Сахара что, нет? — спросил Сергей.
— Сахара не было, — ответил Шурик. Именно он бегал за провизией к ближайшему «нон-стопу». — А Профессор сказал далеко не ходить и покупать, что будет.
К кофе он прихватил кремовый рулет, залитый шоколадом, потратив на него почти все деньги, которые дал ему Войцех Казимирович. Но упрекнуть Шурика в этом язык у Профессора не повернулся, тем более что рулет оказался очень вкусным.
Сергей поставил опорожнённую соусницу перед собой.
— Ну, на пару часов заряда хватит, — сказал он, достал из новой пачки «бондину» и с наслаждением затянулся.
Войцех Казимирович взглянул на часы, которые ему купил Шурик. Снова китайский ширпотреб, на этот раз под маркой «Монтана». Китайский же «Кондор» приказал долго жить в результате ночного купания. Приближалось время встречи с Колей Мамонтом.
— Пора, пожалуй, — сказал Профессор. — Собираемся.
— Я готов, — отозвался Сергей, выпуская дым.
— Шура, возьмите все, что вам надо. Сюда нам больше возвращаться нельзя.
— Ага, я сейчас, — отозвался Шурик.
Он собрал чашки и чайник и направился к своей норе.
— За эти два дня вы стали намного более осмотрительным, Войцех Казимирович, — одобрительно сказал Сергей. Профессор прижал руку к сердцу.
— Благодарю покорно. Я, собственно, считаю: вероятность того, что они вычислят жилище Шурика, очень мала. Но на всякий случай лучше подстраховаться.
Поэтому ночевать нам сегодня придётся на новом месте.
Он помолчал и добавил:
— Если придётся.
— Согласен с вами на все сто, Профессор, — сказал Сергей. Он затянулся последний раз и отбросил окурок.
— Все, — Шурик появился в кустах, отряхивая ветровку. Он наклонился, чтобы поправить застёжки на своих заношенных кроссовках, и перевёрнутая жёлтая рожица улыбнулась с его спины. В руках у Шурика вместо утерянного пакета болталась старая синяя матерчатая сумка. Куда бы он ни уходил от своего убежища, Шурик никогда не забывал прихватить с собой что-нибудь для складирования найденных трофеев.
Ника проводила их, помахивая хвостом, а затем повернулась и неспешно отправилась на пост — сторожить дом. Приятели же поднялись по откосу, миновали чахлую посадку молодых тополей, затем по тропинке прошли поворот к садовым участкам и вышли на дорогу, которая привела их к остановке 41-го автобуса.
Народу, как всегда в этот час, было немного, при этом Профессор машинально отметил, что нездорового интереса к ним никто не проявляет. Они сели на одну из установленных под навесом скамеек и принялись ждать.
— Нужно будет купить пару-другую местных газет, — негромко произнёс Войцех Казимирович. — Посмотрим, что пишут о событиях в городе.
— Берите «Губернский вестник» и «Молодежку», — сказал Сергей. — Там самая объективная и полная информация. После телевидения, конечно. Эх, телевизор бы сейчас глянуть, что там ребята из отдела новостей накопали.
— Всяк кулик хвалит… — начал Профессор и осёкся. Мимо них, глухо ворча, прошла крытая брезентом машина с красным крестом на борту. Следом за ней двигался армейский грузовик. Трое друзей молча проводили их взглядами. Народ на остановке тоже повернул головы в ту сторону, а потом зашевелился и загудел, обсуждая увиденное.
— Солдаты, — сказал Шурик.
— Там выезд из города, — сказал Войцех Казимирович, наклоняясь к ребятам.
— Выходит, блокада установлена по всей городской черте. Крепко же они взялись задело. Если кто-то догадается ввести комендантский час, нам придётся совсем несладко.
— А разве в санитарных зонах вводят комендантский час? — спросил Сергей.
— Подозреваю, что именно в нашей зоне вполне могут ввести.
— А-а-а, — глаза Сергея загорелись пониманием.
Вообще вся эта эпидемия выглядела странно. Начиная с самих поражённых, большая часть из которых была известна Профессору, и заканчивая обилием вооружённых солдат и полным отсутствием каких-либо медицинских профилактических мероприятий. Когда-то, давным-давно, Войцех Казимирович попал в карантин, объявленный в Одессе. Тогда все было по-другому, а происходившее здесь скорее напоминало военные учения.
Подошёл автобус. Профессор с ребятами забрались последними и обосновались на задней площадке.
Ещё через двадцать минут они вышли, пересекли улицу Драгоманова и оказались у восточной стороны нужного им сквера.
Профессор усадил Сергея с Шуриком на одну из скамеек, объяснил, где примерно он будет находиться, и попросил на всякий случай не расслабляться.
Хотя заострять внимание Сергея было излишним, тот и так по дороге сюда вертел головой, прощупывая попадавшихся прохожих, и дважды заставил их обойти стороной группки людей, показавшихся ему подозрительными.
Сам сквер был небольшим. Профессор прошёл по дорожке до высохшего фонтана, свернул налево, обогнул заросли кустарника, который никогда не подстригался, и оказался у гипсовой статуи молодой колхозницы, что стояла с высоко поднятой головой, уперев сноп пшеницы о выставленное вперёд колено. Эта девушка настолько гордо задирала подбородок, что птицам приходилось гадить ей не на затылок, а прямо в лицо.
Здесь тоже стояли скамейки, поставленные вдоль дорожки, но это место, находившееся на задах сквера, было самым безлюдным в дневное время и, наоборот, самым оживлённым, когда вечерняя темнота окутывала сквер. Вот и сейчас здесь не наблюдалось никого, кроме двух женщин раннепенсионного возраста, беседовавших на дальней скамейке.
Профессор сел на одну из лавочек, ещё раз осмотрелся по сторонам и взглянул на часы. 8.02, если продавщица в киоске, где их купил Шурик, выставила правильное время.
Коля появился, когда Профессор решил, что уже все сроки прошли и пора уходить. Он протянул Войцеху Казимировичу свёрнутые в трубку газеты и опустился рядом.
— Доброе утро, Профессор, — сказал он. — Король сказал, чтобы я купил тебе нашу прессу. Почитай о том, что происходит.
— Здравствуйте, Коля, — поздоровался Войцех Казимирович. — Ну и что там пишут? Как ваше мнение?
Мамонт пожал плечами:
— Король говорит, что это дымовая завеса.
Профессор кивнул, ход мыслей Короля, не встававшего со своей койки, полностью совпадал с его собственным.
— Ещё вот это. — Коля вынул из внутреннего кармана мобильный телефон и протянул его Войцеху Казимировичу. — Для связи, как обещал.
Старик взял маленькую пластмассовую коробочку с надписью «Эриксон». Эта вещица решала многие проблемы, но…
— Не дорого ли? — спросил он.
— Вопрос не в деньгах, а в людях. Все, что помогает нашим, не может быть дорого.
— Справедливо, — согласился Войцех Казимирович.
— Чтобы включить, нужно нажать вот эту кнопочку.
— Спасибо, Коля. Я разберусь.
Мамонт вынул из кармана листочек бумаги.
— Смотри — это твой номер.
Профессор прочёл цифры и кивнул. Коля спрятал бумажку в карман и вынул следующую.
— Это мой телефон. Я буду все время возле Короля, так что ты сможешь связаться с нами обоими.
Войцех Казимирович снова кивнул. Цифры ложились в память легко и так же легко появлялись оттуда. Жаль, что его голова не могла с той же лёгкостью решить, как им выпутаться из этой беды.
— Хорошо, Коля. Теперь о главном. Что с моей просьбой?
Мамонт чуть наклонился вперёд, положив свои огромные кулаки на колени.
— Так. О главном. Значит, здесь такая ситуация. Весь наш химкомплекс ходит ходуном. Все это началось полтора месяца назад. Улавливаешь?
— С того момента, как умер Пазур?
— Точно так.
Геннадий Андреевич Пазур был генеральным директором химического объединения «Реактивмаш» и являлся одним из наиболее влиятельных людей в городе. Его недавняя смерть наделала много шума и, как водится, породила массу сплетён, слухов и версий.
— Отчего он умер? Инфаркт?
— Инсульт. Сильнейшее кровоизлияние, скончался в больнице.
— Вы выясняли, в его смерти не было ничего подозрительного?
— Выясняли. Не было. Более того, оказалось, что такой же вопрос, видимо, возник и в других головах, потому что тело Пазура в течение трех дней находилось на экспертизе, причём для этого были вызваны специалисты из Москвы.
Какие-то светила по жмурам. И ничего. Никаких посторонних вмешательств. Никто не подталкивал нашего Атомохода к могиле. Более того, Брингицкий, он был его лечащим, неоднократно предупреждал Пазура о подобном исходе и настаивал на лечении. Только генеральный все время был занят и без конца откладывал это на потом. Вот и дооткладывался. Семья, кстати, тоже была в курсе.
— Хорошо. Ну а что же началось после его смерти?
— О-о-о, вот тут-то и завертелась карусель. На весь комплекс сразу же обрушились проверки. Всех рангов и уровней. По всем темам, какие только можно себе представить, и даже по тем, которые не проверялись с незапамятных времён.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Прямо перед их машиной один солдатик из первого грузовика стоял, прижимая обе руки к животу, а по его форме угрожающе быстро расползалось тёмное пятно.
Он сделал шажок, затем другой, а потом неуверенно стал переходить дорогу перед «рафиком», глядя вперёд широко распахнутыми глазами. Губы его безостановочно шевелились, но что он говорил, разобрать в этом грохоте было невозможно. Может быть, сейчас он видел бога, а может… По крайней мере, он уже был не здесь.
Посередине дороги солдатик забыл, что ему нужно поддерживать живот, и опустил руки. Изнутри его сразу же вывалились сероватые кишки с налипшими на них ошмётками формы и повисли у него между ног, качаясь в такт ходу.
— Стой! — страшно закричал Леопольд, хотя Гуровенко ещё за мгновение до этого ударил по тормозам. — Вон из машины!
Его крик вывел Крутина из состояния транса, в котором он находился.
Непослушной рукой Сергей нащупал ручку на двери, рванул её на себя, толкнул дверь, вывалился наружу и поковылял прочь. Управлять ногами ему удавалось с трудом, будто он находился в чужом непослушном теле, налитом свинцовой тяжестью.
Отбежав на какое-то расстояние, Крутин остановился, чтобы оглянуться и посмотреть, что с ребятами. Но тут непереносимый до боли в костях свист ворвался в его уши, заполнил все тело, Сергея подняло вверх и швырнуло куда-то вперёд, в темноту.
Среда
БОМЖ. НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ ВСТРЕЧИ…
Шурик наклонился над чайником и высыпал в закипевшую воду три одноразовых пакетика кофе. Сами пакетики он аккуратно разгладил и спрятал в карман своей синей ветровки.
Войцех Казимирович помешал ложкой ароматно пахнущее варево и снял чайник с огня.
— Прошу к столу! — крикнул он в сторону речки, где умывался Сергей.
Солнце уже поднималось, просвечивая сквозь верхушки деревьев, распушившихся нежной зеленью. Несмотря на столь ранний час, его лучи уже несли с собой лёгкое обволакивающее тепло, и было очень приятно сидеть сейчас на молодой травке и подставлять им лицо, чувствуя, как ангелы касаются его своими пальцами.
— Где моя большая чашка? — голосом сказочного медведя проревел Сергей. Он застегнул рубашку, накинул сверху куртку и поёжился. Их одежда слегка просохла, но все ещё была влажной и отдавала сыростью.
Пока Профессор снимал кофе с огня, Сергей вскрыл три банки с сардинами в масле, а Шурик нарезал батон. Приятели налегли на еду с отменным аппетитом, поскольку прошло уже без малого шестнадцать часов с момента их обеда в «Королевской охоте». С завтраком они управились минуты за три, после чего вытерли свои банки остатками хлеба и принялись за кофе.
— Сахара что, нет? — спросил Сергей.
— Сахара не было, — ответил Шурик. Именно он бегал за провизией к ближайшему «нон-стопу». — А Профессор сказал далеко не ходить и покупать, что будет.
К кофе он прихватил кремовый рулет, залитый шоколадом, потратив на него почти все деньги, которые дал ему Войцех Казимирович. Но упрекнуть Шурика в этом язык у Профессора не повернулся, тем более что рулет оказался очень вкусным.
Сергей поставил опорожнённую соусницу перед собой.
— Ну, на пару часов заряда хватит, — сказал он, достал из новой пачки «бондину» и с наслаждением затянулся.
Войцех Казимирович взглянул на часы, которые ему купил Шурик. Снова китайский ширпотреб, на этот раз под маркой «Монтана». Китайский же «Кондор» приказал долго жить в результате ночного купания. Приближалось время встречи с Колей Мамонтом.
— Пора, пожалуй, — сказал Профессор. — Собираемся.
— Я готов, — отозвался Сергей, выпуская дым.
— Шура, возьмите все, что вам надо. Сюда нам больше возвращаться нельзя.
— Ага, я сейчас, — отозвался Шурик.
Он собрал чашки и чайник и направился к своей норе.
— За эти два дня вы стали намного более осмотрительным, Войцех Казимирович, — одобрительно сказал Сергей. Профессор прижал руку к сердцу.
— Благодарю покорно. Я, собственно, считаю: вероятность того, что они вычислят жилище Шурика, очень мала. Но на всякий случай лучше подстраховаться.
Поэтому ночевать нам сегодня придётся на новом месте.
Он помолчал и добавил:
— Если придётся.
— Согласен с вами на все сто, Профессор, — сказал Сергей. Он затянулся последний раз и отбросил окурок.
— Все, — Шурик появился в кустах, отряхивая ветровку. Он наклонился, чтобы поправить застёжки на своих заношенных кроссовках, и перевёрнутая жёлтая рожица улыбнулась с его спины. В руках у Шурика вместо утерянного пакета болталась старая синяя матерчатая сумка. Куда бы он ни уходил от своего убежища, Шурик никогда не забывал прихватить с собой что-нибудь для складирования найденных трофеев.
Ника проводила их, помахивая хвостом, а затем повернулась и неспешно отправилась на пост — сторожить дом. Приятели же поднялись по откосу, миновали чахлую посадку молодых тополей, затем по тропинке прошли поворот к садовым участкам и вышли на дорогу, которая привела их к остановке 41-го автобуса.
Народу, как всегда в этот час, было немного, при этом Профессор машинально отметил, что нездорового интереса к ним никто не проявляет. Они сели на одну из установленных под навесом скамеек и принялись ждать.
— Нужно будет купить пару-другую местных газет, — негромко произнёс Войцех Казимирович. — Посмотрим, что пишут о событиях в городе.
— Берите «Губернский вестник» и «Молодежку», — сказал Сергей. — Там самая объективная и полная информация. После телевидения, конечно. Эх, телевизор бы сейчас глянуть, что там ребята из отдела новостей накопали.
— Всяк кулик хвалит… — начал Профессор и осёкся. Мимо них, глухо ворча, прошла крытая брезентом машина с красным крестом на борту. Следом за ней двигался армейский грузовик. Трое друзей молча проводили их взглядами. Народ на остановке тоже повернул головы в ту сторону, а потом зашевелился и загудел, обсуждая увиденное.
— Солдаты, — сказал Шурик.
— Там выезд из города, — сказал Войцех Казимирович, наклоняясь к ребятам.
— Выходит, блокада установлена по всей городской черте. Крепко же они взялись задело. Если кто-то догадается ввести комендантский час, нам придётся совсем несладко.
— А разве в санитарных зонах вводят комендантский час? — спросил Сергей.
— Подозреваю, что именно в нашей зоне вполне могут ввести.
— А-а-а, — глаза Сергея загорелись пониманием.
Вообще вся эта эпидемия выглядела странно. Начиная с самих поражённых, большая часть из которых была известна Профессору, и заканчивая обилием вооружённых солдат и полным отсутствием каких-либо медицинских профилактических мероприятий. Когда-то, давным-давно, Войцех Казимирович попал в карантин, объявленный в Одессе. Тогда все было по-другому, а происходившее здесь скорее напоминало военные учения.
Подошёл автобус. Профессор с ребятами забрались последними и обосновались на задней площадке.
Ещё через двадцать минут они вышли, пересекли улицу Драгоманова и оказались у восточной стороны нужного им сквера.
Профессор усадил Сергея с Шуриком на одну из скамеек, объяснил, где примерно он будет находиться, и попросил на всякий случай не расслабляться.
Хотя заострять внимание Сергея было излишним, тот и так по дороге сюда вертел головой, прощупывая попадавшихся прохожих, и дважды заставил их обойти стороной группки людей, показавшихся ему подозрительными.
Сам сквер был небольшим. Профессор прошёл по дорожке до высохшего фонтана, свернул налево, обогнул заросли кустарника, который никогда не подстригался, и оказался у гипсовой статуи молодой колхозницы, что стояла с высоко поднятой головой, уперев сноп пшеницы о выставленное вперёд колено. Эта девушка настолько гордо задирала подбородок, что птицам приходилось гадить ей не на затылок, а прямо в лицо.
Здесь тоже стояли скамейки, поставленные вдоль дорожки, но это место, находившееся на задах сквера, было самым безлюдным в дневное время и, наоборот, самым оживлённым, когда вечерняя темнота окутывала сквер. Вот и сейчас здесь не наблюдалось никого, кроме двух женщин раннепенсионного возраста, беседовавших на дальней скамейке.
Профессор сел на одну из лавочек, ещё раз осмотрелся по сторонам и взглянул на часы. 8.02, если продавщица в киоске, где их купил Шурик, выставила правильное время.
Коля появился, когда Профессор решил, что уже все сроки прошли и пора уходить. Он протянул Войцеху Казимировичу свёрнутые в трубку газеты и опустился рядом.
— Доброе утро, Профессор, — сказал он. — Король сказал, чтобы я купил тебе нашу прессу. Почитай о том, что происходит.
— Здравствуйте, Коля, — поздоровался Войцех Казимирович. — Ну и что там пишут? Как ваше мнение?
Мамонт пожал плечами:
— Король говорит, что это дымовая завеса.
Профессор кивнул, ход мыслей Короля, не встававшего со своей койки, полностью совпадал с его собственным.
— Ещё вот это. — Коля вынул из внутреннего кармана мобильный телефон и протянул его Войцеху Казимировичу. — Для связи, как обещал.
Старик взял маленькую пластмассовую коробочку с надписью «Эриксон». Эта вещица решала многие проблемы, но…
— Не дорого ли? — спросил он.
— Вопрос не в деньгах, а в людях. Все, что помогает нашим, не может быть дорого.
— Справедливо, — согласился Войцех Казимирович.
— Чтобы включить, нужно нажать вот эту кнопочку.
— Спасибо, Коля. Я разберусь.
Мамонт вынул из кармана листочек бумаги.
— Смотри — это твой номер.
Профессор прочёл цифры и кивнул. Коля спрятал бумажку в карман и вынул следующую.
— Это мой телефон. Я буду все время возле Короля, так что ты сможешь связаться с нами обоими.
Войцех Казимирович снова кивнул. Цифры ложились в память легко и так же легко появлялись оттуда. Жаль, что его голова не могла с той же лёгкостью решить, как им выпутаться из этой беды.
— Хорошо, Коля. Теперь о главном. Что с моей просьбой?
Мамонт чуть наклонился вперёд, положив свои огромные кулаки на колени.
— Так. О главном. Значит, здесь такая ситуация. Весь наш химкомплекс ходит ходуном. Все это началось полтора месяца назад. Улавливаешь?
— С того момента, как умер Пазур?
— Точно так.
Геннадий Андреевич Пазур был генеральным директором химического объединения «Реактивмаш» и являлся одним из наиболее влиятельных людей в городе. Его недавняя смерть наделала много шума и, как водится, породила массу сплетён, слухов и версий.
— Отчего он умер? Инфаркт?
— Инсульт. Сильнейшее кровоизлияние, скончался в больнице.
— Вы выясняли, в его смерти не было ничего подозрительного?
— Выясняли. Не было. Более того, оказалось, что такой же вопрос, видимо, возник и в других головах, потому что тело Пазура в течение трех дней находилось на экспертизе, причём для этого были вызваны специалисты из Москвы.
Какие-то светила по жмурам. И ничего. Никаких посторонних вмешательств. Никто не подталкивал нашего Атомохода к могиле. Более того, Брингицкий, он был его лечащим, неоднократно предупреждал Пазура о подобном исходе и настаивал на лечении. Только генеральный все время был занят и без конца откладывал это на потом. Вот и дооткладывался. Семья, кстати, тоже была в курсе.
— Хорошо. Ну а что же началось после его смерти?
— О-о-о, вот тут-то и завертелась карусель. На весь комплекс сразу же обрушились проверки. Всех рангов и уровней. По всем темам, какие только можно себе представить, и даже по тем, которые не проверялись с незапамятных времён.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61