Тогда вам не придется все время бегать на кухню, и в ближайшую пару часов вы сэкономите уйму времени.
Наконец меня соединили. Слышимость была неважной, но все же стало ясно, что на чистейшем английском со мной беседует совсем еще не старый человек.
– Я – Джеймс Корд. Вы знали Мартина Фенвика, верно?
– Да-а, – довольно неохотно подтвердил он.
– Я был с ним, когда его застрелили.
– Так почему же вы не помешали? – резко заметил он.
– Поверьте, это было не в моих силах. Вы писали миссис Фенвик о книге?
– А почему вы спрашиваете?
– Возможно, я смогу вам помочь. Какую книгу вы имели в виду?
– Я никаких книг ему не посылал.
Я задумался. Похоже, он врал, хотя по телефону на расстоянии четырехсот миль нелегко в этом убедиться. Да и пошли он книгу, разве в этом дело?
– Хорошо, тогда как она к нему попала?
– Не знаю. И не хочу с вами больше разговаривать.
– Постойте, не вешайте трубку. Возможно, книга у меня. О ней вы спрашивали миссис Фенвик?
Похоже, Стэн напуган, но почему? Можно на него поднажать или придется упрашивать? Такие вещи не мешает знать заранее.
– Кому эта книга принадлежит? – не отставал я.
– Владельцам, разумеется.
Да, очень ценная информация.
– И вы хотите получить ее обратно?
– Нет. Я больше ни о чем говорить не стану.
И он действительно повесил трубку. Я продолжал сидеть, слушая короткие гудки, потом не выдержал.
– Черт бы тебя побрал! Не думай, что ты от меня избавился. Я тебя с морского дня достану – если, конечно, это не слишком дорого обойдется.
Едва я положил трубку, как телефон снова зазвонил. У меня мелькнула безумная мысль, что это звонит Стэн, чтобы извиниться и все рассказать, но разумеется, я ошибался.
– Привет, это Вилли Уинслоу. Я все звоню, звоню и никак не могу дозвониться.
– Бывает.
– После вашего отъезда я поговорил с Дэвидом и теперь понимаю, почему вы задавали все эти вопросы. Я должен извиниться...
– Ничего, все в порядке, я знал, что выгляжу излишне любопытным. Ну, вы готовы встать на нашу сторону?
– Готов ли я...Ну да, конечно. По-моему, вы заняты очень нужным делом. Чем я могу помочь?
– Ну, если вы хотите помочь, профинансируйте поездку Берген. Дэвид говорил вам о Йонасе Стэне?
– Да, упоминал. – Вилли, конечно, не одобрил бы копание в маминой корзине для бумаг – офицеры почти никогда так не поступают.
– Я только что звонил Стэну. Он изворачивается, как уж, но вроде здорово напуган.
Тут я несколько преувеличил.
– По телефону он ни о чем говорить не стал, хочу поехать туда и надавить как следует.
– Да, конечно. – Тут он вдруг спохватился. – Послушайте, вы там ничего не натворите? Ведь будет очень неловко, если вы угодите там в тюрьму?
– Ничего, я постараюсь себя сдерживать. Кстати, вы о нем раньше ничего не слышали? Он ведь судовой эксперт – не знаю, правда, что это такое.
– Дэвид мне что-то говорил, но я его не знаю. Вообще-то судовые эксперты занимаются оценкой судов – определяют, какой нужен ремонт или какой нанесен ущерб. Это важно при страховании.
– Вот, видимо, откуда его знал Фенвик.
– Возможно. А что за история с книгой или чем-то похожим?
– Я собирался вас спросить. Похоже, Стэн послал Фенвику какую-то книгу, тот взял ее с собой в Аррас. Возможно, из-за этой книги его и убили. Нет никаких идей, что могла быть за книга?
Напряженную паузу заполняли только хмыканье и сопение Вилли, ломавшего голову, как следует ответить. Ему могло помочь не помню чье высказывание, что глупым можно счесть только незаданный вопрос.
Наконец он сообразил:
– Понятия не имею, но полагаю, именно это вы узнаете у Стэна.
– И это тоже. Кстати, вы не проверите, по документам вашего отдела Йонас Стэн не проходил?
– Хорошо, я это сделаю в понедельник.
– И можно бы попробовать порасспросить Макби. Он знает куда больше нас с вами.
Это задание было посложнее, и Вилли снова засопел.
– Конечно, но... Он всегда смотрит на тебя, как на идиота, и объясняет так, что уже вовсе ничего не понимаешь.
– Но мне он просто ничего не скажет, и вряд ли можно поручить расспросы Дэвиду.
Я съязвил намеренно – сейчас нужны были результаты.
– Нет, конечно. Ладно, посмотрю, что можно будет сделать.
Да, вдохновить Вилли на решительные действия – нелегкая задача. Я вздохнул.
– Я буду держать вас в курсе. Не знаете, как часты в это время года рейсы на Берген?
Вилли принялся рассказывать про самолеты, а я ему – почему те мне не нравится. Таможенный досмотр, возможность обнаружить пистолет, – тем более только на прошлой неделе какой-то идиот угнал самолет скандинавской компании и в аэропортах установили строжайшие меры безопасности. Все мои доводы вряд ли до него дошли, зато он вспомнил, что компания "Берген лайн" выполняет рейс из Ньюкасла ежедневно, включая даже понедельник.
– Вы знаете Норвегию? – спросил Вилли.
– Никогда не был.
Действительно, это единственная страна НАТО, где мне не довелось побывать за время службы в армии.
– Рекомендую отель "Норге", там отличные завтраки.
Под конец он мне дал свой телефон в графстве Беркшир и заверил, что, если его не будет дома, любые сообщения можно передать через его мать. Хотя он ничего не говорил, я заранее решил, что Вилли не женат. На этом мы и порешили.
Я смешал последнюю порцию виски с годовой на сон грядущий и принялся ломать голову, что бы съесть на ужин. Когда я выглянул в окно, верный "моррис" стоял на привычном месте, чуть поблескивая темно-зелеными боками в свете фонарей. Интересно, как он переносит морские путешествия?
15
Как оказалось, неплохо.
В понедельник утром мне нетрудно было оторваться от него по дороге к вокзалу Кинг – Кросс, но теперь уже стало интересно, как далеко он зайдет. Поэтому я вызвал такси и следил, как до самого вокзала он тянулся сзади. Не знаю, сел ли он в поезд, – я до сих пор не знал, как он выглядит. Но ничего, скоро узнаю. Так что я удобно устроился на мягком диване и углубился в чтение путеводителя по норвежским горам, морали и ценам – уровень всего этого показался мне слишком высоким.
За воскресенье я перестирал кучу рубашек, написал письмо Дэвиду, где указал, когда примерно от меня поступят известия, а заодно передал сообщение для Дейва Таннера, извинившись, что пришлось уехать в Норвегию. Насчет Норвегии я помянул исключительно для саморекламы: хотелось, чтобы он не считал меня мелкой сошкой с соответствующими тарифами.
После полудня в вагоне-ресторане мне предложили теплое пиво и рулет, выглядевший так, словно он постоянно ездит этим поездом по сезонному билету. Потом я стал смотреть в окно с обогреваемым стеклом. Без обогрева окон на этой линии не обойтись. Питерборо, Грантем, Ретфорд и Дарлингтон – не Великий Шелковый путь, а Ньюкасл сразу отличишь от Самарканда.
Неторопливо сойдя с поезда, я направился к стоянке такси, где мой преследователь просто обязан был оказаться следующим в очереди. Им оказался невысокий мужчина средних лет, с грубоватым обветренным лицом и жидкими волосами, не проявлявший ко мне ни малейшего интереса. Одет он был весьма невзрачно – тонкое серое пальто в клетку, грязно-серый костюм – и держал в руке солидный, но потрепанный портфель.
Я не стал облегчать его задачу, во всеуслышание объявляя таксисту:" – В порт, причал компании "Берген лайн"!", а просто молча наблюдал. Всю дорогу до порта – я и не думал, что это так далеко – его такси упорно держалось сзади. Видно, он лучше сумел договориться с водителем, чем это удавалось мне. Несколько раз, услышав от меня:" – Следуйте за той машиной!", таксист в ответ насмешливо бросал, что я слишком много смотрю телевизор.
К причалам мы подъехали вместе – преследование становилось демонстративным.
Билет в каюту первого класса я взял без труда, но посадка должна была начаться не раньше трех часов. Поэтому я устроился за столиком в баре морского вокзала и принялся просматривать свежие газеты. В половине третьего туда же заявился мой приятель с потрепанным портфелем. Надо полагать, он звонил по начальству: вряд ли ему заранее поручили плыть за границу, даже если хватило ума таскать при себе паспорт.
Довольно приличное современное судно "Юпитер" оказалось лишь немного крупнее тех, что возят пассажиров через Ла-Манш. Каюта мне досталась без иллюминаторов, самая обыкновенная, с койкой, столиком и крохотной ванной. Я достал кое-что из багажа, потом отправился на разведку, прихватив с собой большой пакет с книжкой "Медвежонок Борти". Его я взял с собой, чтобы уточнить у Стэна размеры все интересовавшего предмета, но сейчас решил использовать для другого.
Мы отдали швартовы в пять вечера, и едва отошли на десять футов от причала, открылся бар. Пассажиров на судне было немного, примерно половину их составляли танцоры из балетной труппы, которых легко было узнать по брюкам в обтяжку, толстым свитерам, огромному количеству косметики и голосам, отколупывавшим краску со стен.
Когда через полчаса в баре появился мой приятель и взял пива, я приступил к задуманной операции. План состоял в том, чтобы оставить конверт в таком месте, где бармену придется отодвинуть его в сторону, а потом успеть схватить раньше этого типа. После второй безрезультатной попытки я решил не переигрывать и просто стал держать книжку при себе, прижимая словно Библию с автографом автора.
Во время ужина этот фокус я повторил, но к тому времени мне стало трудно ориентироваться. На судне, не было нужды ходить за мной по пятам. Можно было просто оставаться у себя в каюте в полной уверенности, что я никуда не денусь – если только не планировалось что-то покруче. Я ожидал, что какая-то активность проявится, но не всегда мог определить точное местонахождение моего приятеля на судне. После ужина я посидел с полчаса в своей каюте, потом пошел в другой конец судна, где возле плавательного бассейна располагался бар поменьше. "Медвежонок Берти" остался у меня под подушкой.
Выпив две порции шотландского виски, я уже заказывал третью, когда мужчина вошел в бар. Остановился, улыбнулся бармену, словно из любопытства осмотрелся – и зашагал обратно.
Я дал ему полторы минуты.
Каюты запирались только изнутри. Я подошел к своей двери, осторожно нажал – и обнаружил, что она заперта. И я стал ждать, зная, что долго он там не задержится, и моля Бога, чтобы в коридоре никто не появился.
Никто не появился. Я отшвырнул его в дальний конец каюты и закрыл за собой дверь на ключ, раньше, чем он смог открыть рот – хотя ему мешал приставленный к зубам короткоствольный револьвер с двумя стволами.
Немного подождав, я стал считать:
– Раз, два, три...
Тут я взвел курок. Он побледнел и задрожал. Я сунул руку во внутренний карман его пиджака и выбросил его содержимое на койку.
– На кого ты работаешь?
– Мне нужно сесть, – простонал он.
– На кого работаешь?
– Меня вырвет.
– Пускай. На кого ты работаешь?
Я уже вычистил все его карманы. Оружия не было, если не считать маленького перочинного ножичка. Похоже, драться он не собирался – и руки, и ноги его била мелкая дрожь.
– На кого ты работаешь?
– На Херба Харриса.
– А он на кого?
У него подломились ноги. Падая, он успел схватиться за стул и повис на нем, тяжело переводя дух.
Я отступил и взялся его бумаги. Звали его Артуром Дрейпером, в паспорте значилось – "торговец", однако тут же были его визитки и кредитная карточка, выданная детективным агентством Харриса. Моих вещей или бумаг он не прихватил.
Я сидел, наведя на него револьвер. Постепенно он задышал ровнее и порозовел, от дрожи осталось лишь слабое подергивание пальцев. Похоже, он уже оправился от шока и потому пришлось сменить тактику допроса.
– Куда ты дел темно-зеленый "моррис"?
Он безразлично отвернулся.
– Со взятым напрокат автомобилем нужно обращаться аккуратно, – продолжал я. – Иначе Хербу Харрису не понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45