Возле нашего дома мне снова померещились караулящие меня корреспонденты. Ну почему бы, наконец, не случиться авиакатастрофе или принцессе Анне не свалиться с лошади? Несколько утешало то, что как раз стали открываться бары, так что, поставив машину у отеля, я заглянул в ближайший – "Вашингтон".
Можно бы прямо сейчас заняться квартирой Фенвика, но я решил отложить это на завтра. Утром в подъезде будет меньше людей, к тому же днем посторонние вызывают у соседей гораздо меньше подозрений. Вечером стоило систематизировать все, что узнал я за день о Фенвике – хотя вряд ли это даст какой-то толк. Наконец, можно было пораньше поужинать и сразу завалиться спать. Как-никак мне пришлось рано встать, а драки перед завтраком стали отнимать слишком много сил. Ничего не поделаешь – возраст.
9
Утро началось спокойно и размеренно. Прежде всего я сделал несколько телефонных звонков: в справочную службу, где ничего для меня не оказалось, Оскару – секретарша попросила перезвонить позднее, – и нескольким клиентам, чтобы заверить их, что я никуда не пропал и продолжаю свою деятельность. Ни один, кстати, и не подумал отказаться от моих услуг.
Около одиннадцати я отправился на квартиру Фенвика. Та располагалась на втором этаже в одном из зданий двадцатых годов с закругленными углами и частыми металлическими оконными переплетами; они словно сочетали в себе лучшие черты немецкого модерна и английского стиля времен королевы Елизаветы. На двери оказался самый примитивный накладной замок, который я и без ключа мог бы открыть за несколько секунд. Впрочем, если бы кто-нибудь поинтересовался, ключ мог послужить доказательством моей порядочности: старый друг семьи пришел забрать кое-какие вещи для Дэвида.
В квартире были две спальни, гостиная и небольшая кухня; комнаты невелики, но потолки гораздо выше, чем строят сегодня. Я осторожно прикрыл за собой входную дверь и постарался для начала ощутить общую атмосферу. Но через несколько минут убедился в бесплодности своей затеи: либо у меня ничего не получалось, либо все дело было в квартире.
Обстановка там была никакая – ни новая, ни старая, ни дорогая, ни дешевая. Просто удобная. Единственное, что имело хоть какую-то индивидуальность – маленький круглый антикварный столик; нынче столов такого размера просто не делают. В одной спальне помещалась двойная кровать, в другой – одинарная, вместо гардеробов – встроенные шкафы для одежды. На стенах никаких картин – только гравюра с Адмиралтейством и два красивых фотоснимка клиперов под всеми парусами.
Я принялся за тщательный осмотр. Хотя, конечно, слово "тщательный" не очень подходило. Те, кому приходилось заниматься настоящим обыском, – например, поиском спрятанного в тайнике шпионом-профессионалом, – знают, что на квартиру такой величины нужна целая бригада экспертов и не меньше недели времени. Но я сделал, все что мог.
Больше всего меня заинтересовал письменный стол, точнее небольшое бюро, выполненное в том стиле, который не найти нигде, кроме голливудских фильмов. Все ящики, разумеется, были закрыты, но я надеялся как-нибудь решить эту проблему. Так и вышло: в старой коробочке для чая в глубине буфета оказался запасной ключ от ящиков стола, – а заодно и ключ от машины вместе с какими-то еще, возможно от дверей в поместье Кингскэт. Не удивительно, что домушникам вечно везет.
К тому времени я уже знал, что Фенвик не умел готовить, предпочитал довольно дорогую, но не слишком модную одежду, часто менял рубашки и белье – у него, не считая запасов в поместье, было раза в два больше, чем у меня, – и все содержал в абсолютном порядке. Вполне достаточная характеристика.
Я не нашел никаких следов пребывания в квартире мисс Маквуд или вообще какой-то женщины. А ведь женщины всегда оставляют какие-то вещи там, где довелось пережить наслаждение. Это как собака поднимает ногу у деревьев и столбов, отмечая свою территорию. Наблюдение это, конечно, не бесспорно, хотя и позволило заключить, что миссис Фенвик здесь никогда не жила.
Да, вот что я еще узнал: совсем недавно кто-то уже обыскивал квартиру.
Об этом говорили едва заметные приметы, на которые обращает внимание очень наблюдательный и подозрительный профессионал. Вот стопку чистых простыней доставали из шкафа, а потом положили так близко к стенке, что те немного смялись; брюки двух костюмов висели несколько неровно, лампу на тумбочке сдвигали с места – и это хорошо заметно по следу пыли.
Кто мог тут быть – ребята Макби? Тогда он подыскал себе каких-то новых. Здесь явно побывали профессионалы, хотя и не самого высокого класса. Люди из Скотленд-Ярда? Нет, те сделали бы все по правилам, с ордером на обыск, пригласив кого-нибудь из семьи Фенвиков или Оскара Андерхила. Да и они не стали бы трудиться, чтобы не оставлять следов. Конечно, рано или поздно официальный обыск состоится, и потому мне тоже не хотелось оставлять следы; я поправил стопку простыней и брюки, поставил лампу на место.
Потом я перешел к бюро, хотя особых надежд на успех уже не питал. Мои предшественники его уже явно осматривали, и если Фенвик вел какие-то записи, их там, конечно, уже не было. Хуже всего, что я так и не узнаю, что там было – дневник или какие-то бумаги. Квартира уже не давала точной картины жизни Фенвика, – ведь посторонние могли что-то забрать, переставить или даже добавить. Ах, черт возьми, почему я вовремя не сообразил, что у него своя отдельная квартира и первый не перевернул ее верх дном?
И все-таки я осмотрел бюро. Как и следовало ожидать, все тот же идеальный порядок – счета, квартплата, справки из банка, копии налоговых деклараций и множество других бумажек, неотделимых от любого солидного человека, как плющ от садовой ограды.
Я невольно улыбнулся. Как и у каждого из нас, у Фенвика были свои проблемы. Но их не решают пулей.
В столе мне не попалось ничего личного, если не считать конверта с фотографиями Дэвида, сделанными с год назад. Никаких писем, счетов от частных детективов. Разумеется, это еще ничего не доказывало, – клиенты часто просят детективов не делать записей, а сами детективы предпочитают оплату наличными, что снимает проблему налогов.
Был уже час дня. Справки из банка и копии налоговых деклараций я прихватил с собой и вышел под дождь с печальную улыбкой незадачливого домушника.
После обеда я принялся уламывать администратора отеля, чтобы суровая дама позволила мне самому поработать на местном ксероксе. Возможно, у нее сложилось впечатление, что я не меньше чем охранник премьер-министра, но все же я добился своего. И в половине третьего выписки из банковского счета и копии налоговых деклараций уже опять лежали у Фенвика в столе, а я валялся на кровати в своем номере, изучая сделанные копии.
Возможно, для компьютера колонки банковских счетов выглядели настоящей поэзией, но мне они ровным счетом ничего не говорили, пока не известно было, что нужно искать. Поэтому я начал с налоговых деклараций. Фенвик сообщал адрес в поместье Кингскэт, указывал налоговую скидку на жену, Луис Линду Фенвик... на ребенка, Дэвида Джеймса Фенвик, родившегося тогда-то и там-то.
Я углубился в цифры.
Разбираться пришлось недолго. Через четверть часа я уже имел представление о финансовом положении Фенвика в последние три года. Его зарплата за это время составила 4, 5 тысячи фунтов в год плюс примерно 500 фунтов ренты, стало быть, акций у него было тысяч на десять – двенадцать. Жена его поначалу располагала примерно таким состоянием, но примерно год назад продала часть акций, тысячи на две-три фунтов.
И каждый год делалась приписка: "Размер страховых доходов – по согласованию". В страховом обществе Ллойда доход от страхования можно получить только через три года – все это время деньги хранятся в банке на случай запоздалых требований о выплате страховых премий. Но в интересующие меня годы фирма с одинаковым успехом могла ожидать и доходов, и убытков. Самым серьезным потрясением для них стал ураган "Бетси" в 1965 году, последствия которого их лихорадили больше трех лет.
Никаких указаний о ссудах или залоге недвижимости там не было, зато я обнаружил, что из годового дохода в пять тысяч фунтов около тысячи Фенвик ежегодно отводил на страхование своей жизни. Конечно, страховщик должен верить в страхование, но не до такой же степени! Его смерть должна была обойтись страховым компаниям тысяч в тридцать – весьма немалую сумму. Можно было подумать, что за колонной в Аррасе пряталась его жена, миссис Луис Линда Фенвик.
Эта мысль заставила меня позвонить Оскару. Оказалось, мистер Андерхил уже вернулся из Франции, но был очень занят и не мог говорить ни с кем и ни о чем.
Наконец он все-таки взял трубку.
– Опять ты? Ничего нового сказать не могу.
– Ты с полицейскими разговаривал?
– Да, и между прочим, у них не слишком получается. Поэтому они запросили помощи у Скотленд-Ярда.
– Я слышал. А как насчет меня?
– Ну, инспектор на тебя очень сердит – начальство ему здорово намылило шею, что ты сбежал. Но теперь тебя не считают важной фигурой. Так, телохранитель-дилетант, который струсил при первом же выстреле, – это он произнес с явным удовольствием. – Но учти: их до смерти интересует, что было в пакете.
– Когда-нибудь я им скажу. Насчет пистолета ты спросил?
– Да. Насколько я понял, "браунинг".
– Какой модели?
– Ну не мог же я задавать им таких вопросов! Меня бы тут же потащили в комнату для допросов.
– Пожалуй. Ну ладно, спасибо.
По крайней мере, это не "вальтер" Макби.
– Если интересуешься, тело отправят завтра. Похороны, скорее всего, в субботу. Я не стал бы на твоем месте посылать цветы.
– Почему такая спешка с похоронами?
Оскар удивился.
– А почему и нет? Опознания не требуется, причина смерти очевидна. Споров по поводу результатов экспертизы не предвидится – если даже дело дойдет до суда.
– Возможно. Во всяком случае, жена его осталась весьма неплохо обеспеченной.
Оскар сразу насторожился.
– О чем ты?
– Крупная страховая премия, никаких долгов и выплат за дом.
– Ты что, опять занялся дурацкой игрой в частного детектива?
– Ну что ты! Мне даже не пришлось преступать закон.
– И что же получается?
– Похоже, в самые удачные годы он переводил доходы на имя жены, да еще вкладывал их в поместье.
Оскар вздохнул.
– Похоже, ты понятия не имеешь о работе страхового общества Ллойда.
– Я хозяин своего слова, а мне хозяйка – моя жена?
– Прекрати свои дурацкие шуточки и поработай головой, если в тот раз не спустил ее в канализацию в Аррасе. Ты знаешь, что такое страховое общество Ллойда? Это почти что фондовая биржа и одновременно крупнейший в мире тотализатор. И люди вроде Мартина Фенвика – первоклассные букмекеры. На чем зарабатывает деньги букмекер?
– На том, что с умом принимает ставки.
– Это только часть проблемы, с которым приходилось сталкиваться Фенвику: страховать нужные корабли на нужные суммы. Другая часть – необходимость самому иметь как можно больше денег, чтобы принимать максимально высокие ставки и получать наибольший возможный доход. У Ллойда к этому подходят с соблюдением всех формальностей. Чем больше капитал, оформленного на твое имя, тем крупнее ставки ты принимаешь. Я хочу сказать – тем крупнее страховая сумма, которую ты можешь назначить.
– Значит, только полный идиот станет класть деньги на имя жены? Ведь это урезает возможности увеличения дохода.
– Да, Джим, это ты умеешь: смотришь, как баран на новые ворота, но все-таки в конце концов поймешь.
– Ну ладно, ладно. Откуда же тогда у нее деньги? И почему он сразу расплатился за дом?
– Кто сказал, что это были его деньги? Или ее? И вообще... – вдруг спохватился Оскар, – забудь про это. Я же просил тебя не совать нос в это дело.
– Виноват...
– Ну ладно, я занят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45