— В нем заинтересованы янки. Один из грузов предназначался для Нью-Йорка. Этого достаточно. Недвижимость, деньги, счета. Как только Марти окажется у них в руках, откроется доступ ко всему его имуществу.
— Глупый ублюдок. Как его взяли?
Ундервуд пожал плечами.
— Слушай, Дико, не пожимай плечами. Кто-то настучал?
— Думаю, больше чем настучал.
— Думаешь или знаешь?
— Твою мать, Ден, ты не сдаешься?
Донован перегнулся через стол, так что его губы оказались в дюйме от уха полицейского:
— Моя чертова жизнь висит на волоске, Дико, так что перестань крутить. Мне нужно знать, что происходит.
Ундервуд медленно кивнул и поставил кружку.
— Агент под прикрытием.
— Немецкий или британский?
— Немецкий.
— Имя знаешь?
— Нет, Ден, не знаю. Какого хрена они станут мне открывать его имя?
— Ты говорил — обмен информацией.
— В лучшем случае весьма поверхностной. Действительно, у нас объединенные банки данных, однако каждый имеет свои наработки, которыми не собирается делиться. Что ты намерен делать, Ден?
Донован посмотрел на Ундервуда. Взгляд был тяжелый и холодный.
— Дико, ты действительно хочешь знать?
Ундервуд глубоко вздохнул, потом хлебнул пива.
— Как близко они подобрались ко мне? — спросил Донован.
— Следят.
— Никого близкого и ничего личного?
Пожилой мужчина в забрызганном краской комбинезоне и бесформенной шляпе подошел к музыкальному автомату, опустил монету и нажал кнопку. Ундервуд подождал, пока любитель музыки вернется на свое место у бара, и только потом продолжил разговор:
— Дай мне передышку, Ден. Ты что, думаешь, я могу просто пойти в Управление по борьбе с наркотиками и спросить, какой агент у них в игре?
— Если я не ошибаюсь, ты офицер отдела национальной безопасности. А эта структура может иметь свой интерес в таком деле.
— И чем этот интерес вызван? Хочешь, чтобы я рассказал о твоем возвращении? Ведь если ты все еще греешься на солнышке на Карибах, то зачем столичной полиции или сотрудникам отдела национальной безопасности любопытствовать, какой агент копает под тебя?
— Мне нужно знать, кого они выставили.
— А мне светит еще десять лет пахать без продвижения по службе.
— Ты можешь уйти в отставку хоть завтра.
Ундервуд усмехнулся:
— Неофициально.
У него было чуть меньше миллиона фунтов, спрятанных на различных счетах в оффшорных зонах, но к ним нельзя прикасаться, пока он не оставит службу. И даже потом придется быть осторожным. Вилла в Испании. Небольшая яхта. Маленький бар с видом на море. Но это еще лет через десять. Ундервуд прошел с Донованом долгий путь. Он ценил их дружбу, во всяком случае, она оправдывала риск провести Десять лет за решеткой вместе с насильниками и убийцами.
— Прости. И выясни, что сможешь. Ладно, Дико?
— Конечно.
Практически каждый пенни из миллиона фунтов, которые скопил Ундервуд, поступил от Донована. И по крайней мере двумя своими продвижениями по службы Ундервуд был обязан другу: благодаря его информации он сумел произвести несколько довольно эффектных арестов. Конечно, при этом Донован всегда преследовал свою цель. Но и Ундервуд получал лакомый кусок — карьеру, деньги.
Он осушил стакан.
— Мне лучше уйти.
Донован протянул свернутый листок бумаги:
— Позвони мне по этому номеру. Что насчет сучки?
— Вики?
— С недавнего времени для меня она сучка.
Ундервуду стало не по себе.
— Я буду вестником плохих новостей, Ден. Они вчера уехали.
— Куда?
— В Испанию. Точнее — в Малагу.
— Не может быть!
— Заказали билеты в «Бритиш эруэйз» из Хитроу. Шарки оставил машину на стоянке возле аэропорта. Положил деньги на кредитку.
— Они не могли поехать в Испанию. Там слишком много наших общих знакомых. И машина на стоянке в аэропорту — очень уж явно. Он наверняка хотел, чтобы ее нашли.
— Я просто говорю то, что знаю.
Донован покачал головой:
— Мне еще проще, если они там. — Он изобразил рукой пистолет, «выстрелил» два раза и подул в импровизированный ствол, как бы разгоняя дым. — Вряд ли они настолько наивны. — Он ухмыльнулся. — По крайней мере Шарки. — Донован нахмурился, наклонился вперед, сощурил глаза. — Багаж? Проверяли их багаж?
— Черт, откуда я могу знать?
— Так спроси! Узнай, проходили ли они таможенный контроль. Если да, был ли у них багаж. Как ты вообще умудрился стать детективом, Дико?
— Ловкость рук и никакого мошенничества.
Донован не отреагировал на шутку. Он говорил быстро, наклонившись вперед, глаза горели дьявольским огнем:
— Это старый трюк, описанный в книгах. Я сам такое проделывал в присутствии Вики несколько раз. Ты регистрируешься на международный рейс. Билеты, паспорта и все такое. Но у тебя есть другой билет на рейс, где не надо проходить паспортный контроль. Допустим, в Дублин, Глазго, на Нормандские острова. Ты проходишь иммиграционный контроль и садишься в нужный самолет. Говоришь, что опоздал и зарегистрируешься по прибытии. Паспорта нет, билет может быть на другое имя. Багаж не проверяют, порой даже декларацию не посмотрят. После посадки самолета тебя может не оказаться на месте: к примеру, пошел в туалет или задержался в «дьюти фри». А ты тем временем уже в Джерси и летишь во Францию или куда угодно.
— Да, возможно, так и было.
— Никаких возможно. Они так и сделали. — Его верхняя губа дрожала от злости. — Думают, что умнее меня, — прошептал Донован. — Ошибаются!
Ундервуд встал, слегка улыбнулся:
— Мне жаль тебя и Вики. Правда.
— Я достану эту суку, не волнуйся.
— Не совершай... ты знаешь... — Он пожал плечами, не желая произносить вслух.
— Она затащила его в мою кровать.
— Она мать твоего ребенка, Ден. Любая месть отразится на Робби.
— Ты думаешь, на нем никак не отразилось то, что она сделала?
— Конечно. Он ненавидит ее за это, но она все равно его мать. А ты его отец. Знаю, это нелегко пережить...
— Все ты знаешь, мать твою! — заорал Донован, ударив рукой по столу.
Несколько голов повернулось в их сторону. Впрочем, угрозы и крики были здесь обычным делом, и когда стало ясно, что никто не собирается драться, интерес у посетителей пропал.
— Отнесись к этому проще, вот что я говорю, Ден. Я знаю тебя. И понимаю: сейчас они для тебя что красная тряпка для быка. Но как говорят итальянцы, месть — блюдо, которое нужно подавать холодным. Ладно?
Донован кивнул. Он видел, что Ундервуд действительно переживает за него.
— Просто подстрахуй меня, Дико. А я позабочусь об остальном.
* * *
Донован вернулся в отель, принял душ и переоделся. В итальянском ресторане на Эджвар-роуд заказал стейк и салат, выпил стакан белого вина, прочитал «Гардиан», при этом не упуская из виду происходящее на улице. Потом оплатил счет и минут пять погулял, прежде чем поймать такси. Он приехал в Хэмпстед за час до встречи с Испанцем. Прошелся по улицам, несколько раз оборачиваясь и заглядывая в отражения окон, пока не убедился, что за ним нет слежки.
Прошелся по Хит. Руки — в карманах кожаной черной куртки. На нем были такого же цвета джинсы и белые кроссовки «Найк», бейсбольная кепка «Нью-Йорк янкиз». Типичный гомосексуалист, ищущий компанию.
Вначале Донован нарезал круги вокруг того места, где они договорились встретиться с Рохой. Потом спрятался в тени деревьев, пока не увидел Испанца, идущего по одной из дорожек, пересекающих Хит. Мужчина средних лет в желто-коричневом плаще поднял бровь, привлекая внимание Рохи, но тот покачал головой и пошел дальше. Донован улыбнулся. Роха — симпатичный парень, половина тусующихся здесь много бы отдали за один его взгляд. Испанец напоминал молодого Саша Дистеля: нежные карие глаза, блестящие черные волосы, идеальный загар. Внешность Рохи ставила его в невыгодное положение для работы — он не мог близко подойти к жертве, потому что сразу же мужские или женские головы поворачивались в его сторону. Донован мог предугадать показания свидетелей: «Да, он выглядел как Саша Дистель. В молодости». Поэтому Роха убивал, соблюдая дистанцию. Для чего у него имелся разнообразный арсенал: винтовка, бомба, яд...
Донован немного выждал, желая убедиться, что Роха один, после чего тихим свистом привлек его внимание. Роха махнул рукой и пошел по траве к рощице. Он обнял Донована, и тот уловил запах чеснока.
— Деннис, рад снова видеть тебя.
— Не слишком радуйся, Хуан. Я знаю, какой счет ты собираешься мне предъявить. Плюс расходы. И так далее.
Роха от души рассмеялся и положил руку на плечо Донована:
— У тебя все то же чувство юмора, Деннис.
Донован сузил глаза:
— Что ты слышал?
Роха равнодушно пожал плечами:
— Слышал, что Марти Клэр задержан и что его хотят передать янки.
— Твою мать, Хуан! Я поражен!
— Такова жизнь, приятель. Поэтому ты хочешь позаботиться о Марти?
Донован кивнул.
— Надеюсь, ты никогда не рассердишься на меня, Деннис.
— Кого же я найму, чтобы убить тебя, Хуан? Ты — непревзойденный.
— Без сомнений, — согласился Испанец.
— Как можно скорее, ладно?
— Я ручаюсь за то, что делаю. Мои обычные сроки.
— И никаких исключений?
— Даже для тебя.
Они прошлись по рощице.
— Еще кое-что, — произнес Донован и, пока они шли по Хитроу, рассказал Рохе о своей жене и бухгалтере, их бегстве.
Испанец молча слушал, время от времени кивая.
— Мне надо найти их, Хуан. — Донован протянул Рохе конверт: — Здесь данные паспортов, кредиток, телефонные номера. Они знают, что я примусь за поиски, поэтому будут прятаться.
— Понимаю.
— Когда разыщешь их, имей в виду, что мне надо поговорить с ними.
— Значит, ты хочешь присутствовать... — Роха оборвал фразу.
— Мне надо побыть с ними какое-то время. Вот и все. — Донован не собирался рассказывать Испанцу о пропавших шестидесяти миллионах долларов. — Ты закончишь свое дело, когда я уйду.
— Обоих? — нахмурился Роха.
— Обоих, — подтвердил Донован.
— Амиго, ты уверен, что это разумно? — спросил Роха. — Все-таки она твоя жена. Дела делами, а жена — это личное. Ты, конечно, накажи ее, но... — Он пожал плечами и вздохнул.
— Она трахалась с моим бухгалтером. В моем доме. На глазах у моего ребенка.
— Не спорю, он должен умереть. Без вопросов. Но жена...
— Она больше мне не жена, Хуан.
— Полиция узнает.
— Они будут только подозревать.
Испанец снова пожал плечами, на сей раз соглашаясь. Он видел, что спорить с Донованом нет смысла. Тот все решил.
— Хорошо. Ты покупатель. А покупатель всегда прав...
— Спасибо.
— ...даже если он не прав.
Они пожали руки, потом Роха еще раз крепко обнял Донована.
— Будь осторожен, Деннис. И это я говорю из деловых соображений, а не личного беспокойства, понял?
Донован усмехнулся. Он понимал. Испанец подмигнул и пошел назад к дорожке. Донован смотрел ему вслед, пока тот не скрылся в темноте, затем пошел искать такси.
Было уже начало двенадцатого, когда Марк Гарднер вернулся домой. Бросил свой набитый кейс возле входной двери, повесил на крючок пальто.
— Ни о чем не спрашивай! — крикнул он, вытягивая перед собой руку, предупреждая упреки жены. — Но если Дженни или Джулия когда-нибудь проявят хоть малейший интерес к рекламной индустрии, запри их дома или пристрели, хорошо?
Лора протянула мужу стакан джина с тоником и ушла на кухню. Марк немного постоял в коридоре, потом шагнул в арку, ведущую в маленькую галерею. Плюхнулся на один из диванов и положил ноги на стеклянный столик. Вздохнул и отпил джин-тоника, глядя во французское окно. По всему саду стояли бетонные конструкции в форме грибков, высотой до колен, в которых горели маленькие лампочки. Они остались от предыдущих хозяев. Раньше рядом с ними стояли гномы. Но бывший владелец забрал их, а грибовидные лампы остались и давали повод друзьям обвинить супругов в безвкусице. Тем не менее Марк и Лора полюбили эти фонарики: ночью они выглядели маленькими звездочками, затерявшимися в темноте вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58