— Я уйду.
— А агенты?
Хэтуэй глубоко вздохнул, словно с трудом выдавливая из себя слова:
— Делай, что считаешь нужным, Донован.
— Ты их обрекаешь, — холодно произнес Донован.
— Донован, это игра. То, чему ты научил меня. Игра. В ней есть победители и проигравшие. Я сделаю все, чтобы стать победителем.
— Ты чертов ублюдок, Хэтуэй!
— Хочешь провести лет двадцать за решеткой?
Донован несколько секунд смотрел на Хэтуэя, потом медленно кивнул.
— Ладно, — тихо сказал он. — Давай посмотрим, что у тебя.
* * *
Грегов снял руки со штурвала и включил автопилот.
— Что поставить? — спросил он Петра.
Тот пожал плечами:
— "Аэросмит"?
Грегов с одобрением кивнул:
— Хороший выбор.
Он нашел кассету и вставил в магнитофон, врубив громкость на полную катушку. Кабина наполнилась звуками рок-музыки. Двое русских закивали в такт.
За их спинами в огромных баулах на пяти деревянных лавках лежали восемь тысяч килограммов героина. Он начал свою жизнь как опиум, выращенный на полях восточной провинции Афганистана Нандархар. Опиум на верблюдах перевезли через границу в Турцию, где русские химики переработали его в морфий, а потом в героин. Грегов заплатил тысячу за кило, в целом восемь миллионов долларов за груз, а это значит, что один полет принесет прибыль в шестнадцать миллионов долларов.
— Что будешь делать со своей долей? — крикнул Грегов.
Петр пожал плечами:
— Не знаю. А ты?
Грегов хрипло заржал:
— Тоже не знаю. Придумаю что-нибудь. А уж девочек поимею точно.
Петр взял бутылку «Джонни Уокера» и сделал глоток.
— Ты в любом случае сможешь развлечься с цыпочками, — заметил он, передавая бутылку Грегову.
Тот отпил виски, вытер рот рукой.
— Да, но по крайней мере больше не буду кувыркаться с уродинами!
* * *
Экран ноутбука ожил.
— Сходи в бар, Донован. — Хэтуэй поставил компьютер на один из столиков на террасе возле «Паддингтон-Стоп». — Принеси пару бутылок пива, ладно? Надо отметить.
— Мне пока нечего праздновать! — отрезал Донован.
Но все-таки пошел в паб, купил две кружки светлого пива, принес на террасу. Хэтуэй положил рядом с ноутбуком мобильник и подключился к Интернету. Донован, пристроив кружки на столе, сел рядом.
— У тебя нет сигарет? — спросил Хэтуэй.
— Не курю, — ответил Донован.
— Я тоже бросил, но сейчас бы покурил. — Он повернул экран к Доновану, передал ему листок с цифрами — номером швейцарского счета. — Пять миллионов долларов.
Донован опустил руки на клавиатуру, потом остановился. Что, если он поступает неверно? Вдруг Хэтуэй подставляет его? Он закрыл глаза, напряженно размышляя. На него давят, заставляют делать нечто, от чего ему не по себе, но какой у него выбор? Если у Хэтуэя есть агенты под прикрытием, ему грозит решетка.
— Пять миллионов, — повторил Хэтуэй. — У нас мало времени.
Донован перевел деньги. Хэтуэй напряженно следил за его манипуляциями. Убедившись, что деньги на счете, раскрыл папку и вытащил конверт. Протянул Доновану.
— Дешево, отдаю за полцены, — пошутил Хэтуэй.
Донован открыл конверт. Внутри лежало заявление о приеме в столичную полицию. Написано от руки. Клиффорд Уоррен. Двадцать девять лет. Адрес в Харлсдэне.
Донован нахмурился. Клиффорд Уоррен? Он не знал никого с таким именем. В конверте лежало еще что-то. Фотография и бумага, сложенная пополам. Донован вытащил их. Фотография шесть на четыре. Неулыбчивый темнокожий парень. Короткие волосы. Квадратный подбородок. Немного расплющенный нос.
Банни!
Донован выругался.
Развернул листок. Это оказалась распечатка электронной почты. Письмо, адресованное Хэтуэю, в деталях расписывало перелет из Турции, где и когда приземлится самолет в Соединенном Королевстве.
— Как я и говорил, — прошептал Хэтуэй, как будто был в церкви, — неоспоримые доказательства. — Он погладил лэптоп. — За следующего еще пятнадцать миллионов.
Донован колебался, но пальцы с клавиатуры не убрал.
— Нехорошо останавливаться на полпути. Все или ничего.
Ден прикусил губу, понимая, что полицейский прав. Под пристальным взглядом Хэтуэя он перевел пятнадцать миллионов долларов. Тот почесал подбородок. Хэтуэй тяжело дышал, и Донован чувствовал на щеке его теплое дыхание.
Когда Ден закончил, Хэтуэй передал ему второй конверт. Внутри лежали такой же бланк столичной полиции и фотография. Джеймс Роберт Фуллертон.
— Не может быть, мать твою! — выдохнул Донован.
— Боюсь, что может, — подтвердил Хэтуэй.
— Я видел, что он принимает наркотики. И продает краденый товар.
— Глубокое прикрытие, — ответил Хэтуэй. — Очень глубокое.
В конверте было еще кое-что. Листок. Донован развернул его. Распечатка электронного письма, отправленного Хэтуэю, где в подробностях описывалась перевозка «фольксвагенов-жуков» из Мексики.
— Странно, я не слышал от него ни слова о турецком полете, — заметил Хэтуэй. — Либо он держит карты при себе, либо перешел на твою сторону.
— Ублюдок! — выругался Донован, глядя на фото Фуллертона. — Я доверял ему.
— Конечно, доверял. Какой тогда смысл прикрытия, если бы ты не доверял ему?
Донован разорвал фотографию и бросил обрывки на пол.
— И последнее, но более ценное. Двадцать пять миллионов долларов, — продолжил Хэтуэй. — Двадцать пять, и ты получишь последнее имя.
— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? Может, осталось еще двое?
— Я дал слово.
Донован посмотрел на собеседника.
— Ты ублюдок! — выругался он.
Хэтуэй улыбнулся:
— Не спорю. Но я ублюдок с ключом, освобождающим тебя от тюрьмы. У меня уже есть двадцать миллионов, Донован. Я могу уйти прямо сейчас совершенно счастливым. Хочешь, так и сделаю? — Хэтуэй начал подниматься.
— Нет! — быстро остановил его Донован.
Он знал, что Хэтуэй прав. Нужны все три имени. В противном случае его ожидает тюрьма.
Донован перевел деньги, полицейский бросил на стол третий конверт.
— А теперь я говорю: «Прощай». — Хэтуэй протянул руку: — Спасибо за все.
Донован проигнорировал протянутую руку.
— Что собираешься делать?
— Уйти в отставку. У меня есть настоящие паспорта. Все нужные бумажки. Остается одно — вписаться в новую жизнь. В жизнь, где у меня есть сорок пять миллионов долларов. — Он кивнул на конверт: — Будешь открывать?
Донован покачал головой. Он не хотел, чтобы Хэтуэй видел его реакцию на содержимое конверта. У него было ужасное предчувствие, что тот приберег напоследок самое убийственное.
Хэтуэй встал.
— В таком случае чао, — сказал он, закрывая лэптоп и засовывая его в сумку.
— Надеюсь, у тебя будет рак, — пожелал ему Донован.
— Не плюй в колодец, — предостерег Хэтуэй, застегивая сумку. — Я дал тебе свободу. Дал имена ублюдков, копающих под тебя. Нас нельзя назвать лучшими друзьями, но, думаю, я заслужил благодарность.
Донован бесстрастно посмотрел на Хэтуэя.
Тот пожал плечами.
— Пожалуй, мне стоит позаботиться о деньгах, — сказал он, повернулся и направился к станции Уорвик-авеню.
Донован подождал, пока Хэтуэй скроется за углом, прежде чем открыть конверт. Он вытащил уже знакомый бланк заявления с просьбой о приеме в столичную полицию. Кристина Луиза Лей. Фотография была перевернута, и он медленно достал ее. У девушки на фото были длинные белокурые волосы, вместо каштановых, уложенных в прическу «боб», но, без сомнения, это была она. Донован смотрел на фотографию и не верил своим глазам.
Он встал, все еще глядя на фото. Луиза. Он доверил ей единственного ребенка. Впустил ее в свою жизнь, делился с ней самыми заветными мыслями. Открылся, а она все это время лгала. Луиза — коп. Гребаный коп. Значит всё, каждое ее слово — ложь.
Банни, Джеми и Луиза. Каждый из ник — предатель. Они офицеры полиции. Все работали, чтобы убрать его. А он доверял всем троим. Как он мог быть настолько глуп? Хэтуэй прав: Донован гордился своим нюхом на агентов под прикрытием, умением разгадывать людей, видеть, кто они на самом деле. Как он мог ошибиться?
Донован перешел через мост и побрел вдоль дороги. Он почти физически ощущал, как его мысли отделились от тела и витают где-то вверху, наблюдая за своей оболочкой, бредущей вдоль канала. Голова опущена, в правой руке конверты, полученные от Хэтуэя.
Узкая лодка, раскрашенная в яркие алый и зеленый цвета, причалила к берегу. На ее крыше стоял ряд горшков с анютиными глазками разных оттенков и несколько сверкающих медных ведерок для угля.
Донован прыгнул в лодку и дважды постучал в деревянную дверь. Открыла женщина лет под пятьдесят с блокнотом и часами. Она улыбнулась и пропустила его внутрь.
Алекс Найт, сидевший перед мониторами камер слежения, снял огромные наушники и улыбнулся Доновану.
— Ты все записал? — спросил Донован.
Найт установил поблизости от места встречи Донована и Хэтуэя полдюжины микрофонов и видеокамер. Двое парней под видом рыболовов стояли на одном из берегов канала, мужчина и женщина тусовались в пабе, двое парней наблюдали из квартиры с видом на канал и две команды — с одной из ближайших крыш. Камеры и микрофоны также были установлены в фургоне «Бритиш телеком», припаркованном на Бломфилд-роуд, и две маленькие камеры с радиоуправлением стояли на фонарях у моста.
— Каждое слово, — похвастался Алекс. — Есть и звук, и изображение. Я сделаю монтаж и подчищу, где надо, звук. К вечеру будет готово.
— Должно быть готово к завтрашнему утру, — сказал Донован.
— Сделаем.
Найт кивнул на конверты в руках Дена:
— Плохие новости?
— Бывали и хуже, — возразил Донован.
— Я немного подслушал: ты за это заплатил? Но он ведь забрал не все твои деньги?
— Большую часть, — ответил Донован. — Не волнуйся, у меня хватит, чтобы оплатить твой счет.
— Об этом я даже и не думал, Ден, — с улыбкой произнес Найт.
* * *
Рэймонд Макки открыл дверь и заглянул в комнату. Дюжина человек с озабоченным выражением на лицах оторвали взгляд от полированной поверхности дубового стола. Начальник Управления по борьбе с наркотиками созвал экстренное совещание на третьем этаже здания таможни на Лоуэр-Темз-стрит. Начальникам отделов дали всего двадцать минут на сборы и приказали прибыть без опозданий.
Макки бросил на стол папку и сел в кожаное кресло с высокой спинкой.
— Нет времени на сантименты, джентльмены... и леди, — добавил он, кивая единственной женщине за столом. — Ребята с Уоксхолл-Бридж наконец-то решили поделиться с нами своими сведениями и подбросили горячие новости. Мне позвонили полчаса назад, я не успел подготовить материалы и записи. Поэтому, пожалуйста, слушайте внимательно.
Он подождал несколько минут, чтобы убедиться в полном внимании присутствующих.
— Самолет с афганским героином вылетел из Турции и направляется в Соединенное Королевство. Восемь тысяч килограммов. — Макки подождал, пока утихнет шепот, и повторил: — Восемь тонн. Уличная стоимость в Лондоне — около восьмисот миллионов фунтов. Достойно Книги рекордов Гиннесса. Самолет русской модели, «ИЛ-76». — Макки взглянул на часы: — По нашим данным, он приземлится на аэродроме, расположенном на юго-востоке Англии, через четыре часа. Задействовано спецподразделение десантников, но наших людей надо собрать тоже как можно больше. Я хочу, чтобы это была операция таможни. Она даст нам шанс проявить себя, показать, на что мы способны.
В дальнем конце стола поднялась рука. Макки улыбнулся:
— Если я правильно прочитал ваши мысли, то мой ответ — Ден Донован. Танго Один.
* * *
— Он? — спросил Фуллертон, прислушиваясь к далекому гулу турбин.
— Возможно, — предположил Донован. — Расслабься, Джеми. Не волнуйся. Прилетит по расписанию.
Банни и ПМ стояли неподалеку, разговаривая о чем-то.
— Как думаешь, о чем они беседуют? — спросил Фуллертон.
— Может, обсуждают, когда им следует вытащить пистолеты и перестрелять всех нас, чтобы завладеть товаром? — предположил Донован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58