Тот покачал головой. «Сааб» влился в поток машин и помчался вперед.
— Это что, заговор молчания? — пошутил Клэр.
Детективы с каменными лицами смотрели в окно.
— Тогда черт с вами! — выругался Клэр и поудобнее устроился на сиденье, положив руки в наручниках на колени.
Рана на руке не беспокоила его, там потребовалось всего три шва, а вот рана в животе причиняла адскую боль, особенно в сидячем положении. Поэтому он постарался вытянуть ноги, чтобы легче перенести дорогу. Доктор дал Клэру болеутоляющее, но посоветовал принимать его экономно. Детективы, услышав это, забрали таблетки. Клэр рассмеялся им в лицо. Он не самоубийца.
Шофер притормозил у светофора. Хотя еще горел зеленый свет, белый фургон, следующий впереди, замедлил движение. Шофер выругался себе под нос и уже хотел посигналить, но загорелся красный. Фургон остановился, «сааб» встал за ним.
Детективы переговаривались друг с другом по-немецки. Тот, что впереди, рассмеялся, и Клэр почувствовал, что они смеются над ним. Он не услышал звука треснувшего стекла. Пуля пробила голову, мозг и кровь забрызгали окно «сааба». Клэр умер мгновенно.
Шофер и детективы закричали. Тело Клэра дернулось, когда вторая пуля вошла в голову, хотя он был уже мертв. Свет сменился с красного на зеленый, и белый фургон рванулся вперед. Позади «сааба» раздались нетерпеливые гудки, но они смолкли, когда детективы выскочили на улицу.
Хуан Роха сначала отвинтил глушитель от ствола винтовки, потом разобрал оружие по частям и сложил все это в чемоданчик. Он закрыл его и, перед тем как поставить на туалетный столик, посмотрел на себя в зеркало. Отражение его порадовало: мужчина в темно-синем костюме в полоску, накрахмаленной белой рубашке, на которой алел галстук. Хуан подмигнул своему зеркальному двойнику. Чемодан остался в номере. Позже его заберет тот, кто заказывал номер.
Роха стрелял в Клэра с крыши отеля. Люди в белом фургоне работали на него, как и мужчина, напавший на Клэра в спортзале. Выстрел был легкий — всего с сотни метров. К тому же вокруг так много укрытий и домов, что полиция никогда не выяснит, откуда стреляли. После выполненной операции Роха тщательно вытер винтовку полотенцем и поторопился в отель, пройдя в него через черный ход.
Пальто из ангорской шерсти висело за дверью, он снял его, потом осмотрел комнату, чтобы убедиться, не оставил ли чего лишнего. Тихо насвистывая, спустился вниз на лифте. Через пять минут Роха сел в такси, направляясь в аэропорт.
* * *
Ден Донован шел по берегу озера Серпантин. Двое маленьких детей бросали кусочки хлеба суетливым уткам. Большой белый лебедь равнодушно наблюдал за ними издалека. Высоко в небе трещал вертолет. Донован опустил голову, скорее по привычке, чем из опасения, что вертолет — часть операции наблюдения.
Макфайден и Джордан были уже в нескольких сотнях ярдов отсюда, они шли вместе, увлеченно болтая, изредка поглядывая на Дена. Донован настаивал на прогулке по парку, а Макфайден и Джордан хотели ехать на машине. Им пришлось припарковать «феррари» в подземном гараже на Парк-лейн, и теперь они стояли неподалеку, пока не увидели Дена с колумбийцем.
Хесус Родригес стоял на берегу озера — в кремовом костюме, белой шелковой рубашке, застегнутой на все пуговицы, без галстука.
Доновану было не по душе встречаться с Родригесом в открытом месте — это затрудняло возможность скрыться от слежки, но Макфайден и Джордан не захотели, чтобы встреча произошла в помещении. Они ждали, когда Донован подойдет к Родригесу.
— Это они? — спросил колумбиец, кивая на Макфайдена с Джорданом.
— Да. И они нервничают. Так же, как и я.
— Мы просто гуляем по парку, приятель.
— Компания неплохая: колумбийский наркобарон, два главных наркопоставщика класса "А", работающих на Шотландию, и Танго Один. Хотя мысль собраться всем вместе я бы не назвал удачной для конспирации.
— Ты слишком волнуешься, — заметил колумбиец.
Он вытащил из кармана пачку «Мальборо», выудил сигарету и зажал ее губами. Достал уже знакомую Доновану золотую зажигалку и, поигрывая ей, ухмыльнулся:
— Надеюсь, ты успел переодеться?
Донован ответил Родригесу ледяной улыбкой, и тот прикурил сигарету. Глубоко затянулся, потом выдохнул и двинулся по берегу озера. Донован последовал за ним. Он вытащил книжки шпарбух-чеков и протянул колумбийцу.
Родригес пролистал их.
— Так же хороши, как и наличные, говоришь?
— Намного лучше, — ответил Донован. — Они недействительны без пароля. Ты можешь облететь весь мир с ними в кармане, и никто не узнает.
Родригес кивнул и положил книжки в карман. Донован протянул ему листок с двумя словами.
Колумбиец засунул его в бумажник.
— Будь на то моя воля, я бы убил тебя. Ты знаешь?
— Догадываюсь, — ответил Донован.
Он небрежно огляделся. Двое парней, пришедших с Родригесом, топтались в тени платанов.
— Мой дядя велел передать тебе: если разберешься со своими финансами, он готов возобновить ваши деловые отношения.
Донован грустно улыбнулся:
— Я запомню это, Хесус. Передай ему спасибо.
— А ты достанешь деньги за картины до того, как я уеду из Лондона?
— Надеюсь, что да.
Родригес сухо хихикнул.
— На всякий случай помни: у меня припасена еще одна канистра бензина, — предупредил он. — Теперь об этих двоих в черном. Им известны условия?
Донован кивнул.
— Они заплатят тебе после доставки. Восемнадцать миллионов. Деньги в оффшорах, поэтому они могут перевести их на любой счет, который ты назовешь.
— Как много им известно обо мне?
— Твое имя. И то, что ты поставщик. Они боятся подставы. Потому и попросили меня прийти.
Родригес усмехнулся:
— А ты в состоянии их защитить?
— Нет, но если это подстава — погорю вместе с ними.
— Думаешь, они убедились, что это не так?
— Я спрошу.
Донован кивнул Макфайдену и Джордану. Мужчины, переглянувшись, направились к ним. Донован повернулся к Родригесу:
— Ты можешь доверять им.
— Мой дядя тоже думал, что может доверять тебе.
— Меня обокрали.
— Какая разница? Все, что имеет значение, — деньги. Вложение и приумножение капитала — вот смысл бизнеса. Поэтому ты никогда не должен делать его личным. Когда переходишь на личные отношения, совершаешь ошибку. — Он снова похлопал Донована по плечу, так сильно, что тот стиснул зубы. — Запомни.
— Спасибо, Хесус, — ответил Донован. — В комиксах вычитал?
— Мой отец сказал мне это, — отрезал Родригес. — Много лет назад. До того как ему в затылок выпустили пулю. Одна сволочь, к которой он повернулся спиной.
Подошли Макфайден и Джордан. Макфайден кивнул Родригесу, потом указал на парней в тени:
— Они с тобой?
— Да, — спокойно ответил Родригес. — Тебя это волнует?
— Нет, если они останутся там, где стоят, — сказал Макфайден.
— Вас трое, а я один, но я же не захожусь, — возразил Хесус. Он выпустил струйку дыма, которую тут же подхватил ветер. И кивнул Доновану: — Может, представишь нас?
— Это Чарли Макфайден, лучший в Эдинбурге. Чарли, это Хесус Родригес.
Мужчины пожали друг другу руки.
— А это Рики Джордан.
— Из Ливерпуля, — кивнул Родригес. — Родины «Битлз». — Он стиснул ладонь Рики. — Я слышал о тебе, Рики. Два года назад в Майами ты имел дела с Роберто Гальярдо.
Джордан прищурил глаза, а Родригес громко рассмеялся.
— Не беспокойся, Рики, я не из отдела по борьбе с наркотиками. Роберто — мой старый друг. И он ничего не говорил о тебе и твоих стриптизершах. — Он заговорщицки подмигнул: — Ты ведь знаешь, что испанка — транссексуалка?
Джордан покраснел, а Макфайден захихикал.
— Ты никогда не рассказывал мне об этом, Рики, — поддел он друга.
— Она женщина! — возразил Джордан.
— Конечно, — усмехнулся Родригес. — Стала ею к тому времени, как вы встретились.
Джордан насупил брови, не вполне уверенный, шутит колумбиец или нет.
Родригес положил руку Джордану на плечо и приобнял его.
— Итак, поговорим о деле. — Он посмотрел на Донована: — Позвони мне в отель по нашему вопросу, ладно? У тебя два дня.
Донован кивнул.
— Теперь все в порядке? — спросил он Макфайдена.
— Думаю, да.
— Оставляю вас. Удачи. — Он подмигнул Макфайдену.
— Она точно женщина, — продолжал оправдываться Рики, когда Донован уже отошел.
Ден не спешил покидать Гайд-парк. Он заказал кофе в ресторанчике с видом на Серпантин и посидел там, вглядываясь в лица прохожих. Потом неторопливой походкой двинулся по Потен-роуд на угол Гайд-парка, дважды останавливаясь, чтобы завязать шнурки. Взглянув на часы, он резко повернулся и быстро двинулся назад той же дорогой, которой пришел, выискивая в толпе возможных преследователей.
Когда Донован наконец убедился, что за ним никто не следит, он стремительно спустился в подземный переход, вышел на Гросвенор-Плейс и поймал такси.
* * *
Стеклянная дверь в галерею была закрыта. Небольшая медная табличка гласила, что посетители должны звонить. Высокая брюнетка с короткой стрижкой и испуганными оленьими глазами усердно не замечала Донована. Она сидела за конторкой из белого дуба, стуча по клавишам машинки. Девушка увидела Донована, вглядывающегося в огромное окно, но отвела глаза, когда он улыбнулся.
После третьего звонка Донована она подняла голову. Донован снял очки и подмигнул. Девушка холодно посмотрела на него и вновь стала печатать. Ден еще раз позвонил. Брюнетка встала и на невероятно длинных ногах подошла к стеклянной двери. Остановилась по другую сторону стекла и склонила голову набок, презрительно искривив верхнюю губу. Донован понял, что бейсбольная кепка не самый лучший наряд для посещения галереи, но будь он проклят, если уйдет ни с чем.
— Я здесь, чтобы увидеть Маури.
— Он ждет вас?
— Просто скажите, что его спрашивает Ден Донован.
Несколько секунд девица смотрела на него, потом нажала кнопку. Щелкнул замок, и Донован открыл дверь.
— У вас много клиентов? — осведомился он.
Девушка, не удостоив его ответом, направилась в приемную, высокие каблуки застучали по серому мраморному полу. Донован наблюдал, как она качает бедрами в своей короткой серой юбке, потом переключился на картину, висящую на стене напротив стола секретарши. Современно и бессмысленно, мазня на огромном холсте, работа студента-второкурсника. Он отступил на несколько шагов, но даже взгляд с расстояния не прибавил картине смысла. На холсте не была проставлена цена, лишь висел маленький листочек с именем. Донован подумал, что подписывать картины — дурной стиль. Искусство должно говорить само за себя.
На полу галереи стояло несколько металлических скульптур, которые выглядели так, словно их притащили сюда из какого-нибудь гаража. Донован осмотрелся, презрительно качая головой.
— Ден! Рад тебя видеть.
Маури Голдман, раскинув руки, шел по коридору. Грива седых волос развевалась, как во время езды на скутере без шлема. Впрочем, ни один скутер не выдержал бы вес Голдмана, настолько он был толстый, скорее даже жирный. Он заказывал костюмы на три размера больше обычных. Щекастое лицо, как всегда, лоснилось от пота, но рука, когда Донован пожал ее, оказалась сухой и крепкой, как камень. Голдман только несколько дней назад перенес тяжелый сердечный приступ, однако выглядел как и двенадцать лет назад, когда Донован познакомился с ним.
Голдман схватил Донована за руку, потом обнял. Возвращаясь за конторку, брюнетка бросила на посетителя холодный взгляд, словно осуждая босса за внимание, оказываемое нестоящему гостю.
— Когда ты вернулся? — спросил Голдман.
— Пару дней назад. Как бизнес?
Голдман жестом показал: так себе.
— Не могу пожаловаться, Ден.
Донован кивнул на огромные холсты:
— Не думал, что ты дойдешь до этого, Маури.
— Ради друга, — с сожалением произнес Голдман. — Его сын только что закончил... ну, что я могу сказать... — Маури тихо рассмеялся.
— Мне нужна твоя помощь, — вполголоса произнес Донован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Это что, заговор молчания? — пошутил Клэр.
Детективы с каменными лицами смотрели в окно.
— Тогда черт с вами! — выругался Клэр и поудобнее устроился на сиденье, положив руки в наручниках на колени.
Рана на руке не беспокоила его, там потребовалось всего три шва, а вот рана в животе причиняла адскую боль, особенно в сидячем положении. Поэтому он постарался вытянуть ноги, чтобы легче перенести дорогу. Доктор дал Клэру болеутоляющее, но посоветовал принимать его экономно. Детективы, услышав это, забрали таблетки. Клэр рассмеялся им в лицо. Он не самоубийца.
Шофер притормозил у светофора. Хотя еще горел зеленый свет, белый фургон, следующий впереди, замедлил движение. Шофер выругался себе под нос и уже хотел посигналить, но загорелся красный. Фургон остановился, «сааб» встал за ним.
Детективы переговаривались друг с другом по-немецки. Тот, что впереди, рассмеялся, и Клэр почувствовал, что они смеются над ним. Он не услышал звука треснувшего стекла. Пуля пробила голову, мозг и кровь забрызгали окно «сааба». Клэр умер мгновенно.
Шофер и детективы закричали. Тело Клэра дернулось, когда вторая пуля вошла в голову, хотя он был уже мертв. Свет сменился с красного на зеленый, и белый фургон рванулся вперед. Позади «сааба» раздались нетерпеливые гудки, но они смолкли, когда детективы выскочили на улицу.
Хуан Роха сначала отвинтил глушитель от ствола винтовки, потом разобрал оружие по частям и сложил все это в чемоданчик. Он закрыл его и, перед тем как поставить на туалетный столик, посмотрел на себя в зеркало. Отражение его порадовало: мужчина в темно-синем костюме в полоску, накрахмаленной белой рубашке, на которой алел галстук. Хуан подмигнул своему зеркальному двойнику. Чемодан остался в номере. Позже его заберет тот, кто заказывал номер.
Роха стрелял в Клэра с крыши отеля. Люди в белом фургоне работали на него, как и мужчина, напавший на Клэра в спортзале. Выстрел был легкий — всего с сотни метров. К тому же вокруг так много укрытий и домов, что полиция никогда не выяснит, откуда стреляли. После выполненной операции Роха тщательно вытер винтовку полотенцем и поторопился в отель, пройдя в него через черный ход.
Пальто из ангорской шерсти висело за дверью, он снял его, потом осмотрел комнату, чтобы убедиться, не оставил ли чего лишнего. Тихо насвистывая, спустился вниз на лифте. Через пять минут Роха сел в такси, направляясь в аэропорт.
* * *
Ден Донован шел по берегу озера Серпантин. Двое маленьких детей бросали кусочки хлеба суетливым уткам. Большой белый лебедь равнодушно наблюдал за ними издалека. Высоко в небе трещал вертолет. Донован опустил голову, скорее по привычке, чем из опасения, что вертолет — часть операции наблюдения.
Макфайден и Джордан были уже в нескольких сотнях ярдов отсюда, они шли вместе, увлеченно болтая, изредка поглядывая на Дена. Донован настаивал на прогулке по парку, а Макфайден и Джордан хотели ехать на машине. Им пришлось припарковать «феррари» в подземном гараже на Парк-лейн, и теперь они стояли неподалеку, пока не увидели Дена с колумбийцем.
Хесус Родригес стоял на берегу озера — в кремовом костюме, белой шелковой рубашке, застегнутой на все пуговицы, без галстука.
Доновану было не по душе встречаться с Родригесом в открытом месте — это затрудняло возможность скрыться от слежки, но Макфайден и Джордан не захотели, чтобы встреча произошла в помещении. Они ждали, когда Донован подойдет к Родригесу.
— Это они? — спросил колумбиец, кивая на Макфайдена с Джорданом.
— Да. И они нервничают. Так же, как и я.
— Мы просто гуляем по парку, приятель.
— Компания неплохая: колумбийский наркобарон, два главных наркопоставщика класса "А", работающих на Шотландию, и Танго Один. Хотя мысль собраться всем вместе я бы не назвал удачной для конспирации.
— Ты слишком волнуешься, — заметил колумбиец.
Он вытащил из кармана пачку «Мальборо», выудил сигарету и зажал ее губами. Достал уже знакомую Доновану золотую зажигалку и, поигрывая ей, ухмыльнулся:
— Надеюсь, ты успел переодеться?
Донован ответил Родригесу ледяной улыбкой, и тот прикурил сигарету. Глубоко затянулся, потом выдохнул и двинулся по берегу озера. Донован последовал за ним. Он вытащил книжки шпарбух-чеков и протянул колумбийцу.
Родригес пролистал их.
— Так же хороши, как и наличные, говоришь?
— Намного лучше, — ответил Донован. — Они недействительны без пароля. Ты можешь облететь весь мир с ними в кармане, и никто не узнает.
Родригес кивнул и положил книжки в карман. Донован протянул ему листок с двумя словами.
Колумбиец засунул его в бумажник.
— Будь на то моя воля, я бы убил тебя. Ты знаешь?
— Догадываюсь, — ответил Донован.
Он небрежно огляделся. Двое парней, пришедших с Родригесом, топтались в тени платанов.
— Мой дядя велел передать тебе: если разберешься со своими финансами, он готов возобновить ваши деловые отношения.
Донован грустно улыбнулся:
— Я запомню это, Хесус. Передай ему спасибо.
— А ты достанешь деньги за картины до того, как я уеду из Лондона?
— Надеюсь, что да.
Родригес сухо хихикнул.
— На всякий случай помни: у меня припасена еще одна канистра бензина, — предупредил он. — Теперь об этих двоих в черном. Им известны условия?
Донован кивнул.
— Они заплатят тебе после доставки. Восемнадцать миллионов. Деньги в оффшорах, поэтому они могут перевести их на любой счет, который ты назовешь.
— Как много им известно обо мне?
— Твое имя. И то, что ты поставщик. Они боятся подставы. Потому и попросили меня прийти.
Родригес усмехнулся:
— А ты в состоянии их защитить?
— Нет, но если это подстава — погорю вместе с ними.
— Думаешь, они убедились, что это не так?
— Я спрошу.
Донован кивнул Макфайдену и Джордану. Мужчины, переглянувшись, направились к ним. Донован повернулся к Родригесу:
— Ты можешь доверять им.
— Мой дядя тоже думал, что может доверять тебе.
— Меня обокрали.
— Какая разница? Все, что имеет значение, — деньги. Вложение и приумножение капитала — вот смысл бизнеса. Поэтому ты никогда не должен делать его личным. Когда переходишь на личные отношения, совершаешь ошибку. — Он снова похлопал Донована по плечу, так сильно, что тот стиснул зубы. — Запомни.
— Спасибо, Хесус, — ответил Донован. — В комиксах вычитал?
— Мой отец сказал мне это, — отрезал Родригес. — Много лет назад. До того как ему в затылок выпустили пулю. Одна сволочь, к которой он повернулся спиной.
Подошли Макфайден и Джордан. Макфайден кивнул Родригесу, потом указал на парней в тени:
— Они с тобой?
— Да, — спокойно ответил Родригес. — Тебя это волнует?
— Нет, если они останутся там, где стоят, — сказал Макфайден.
— Вас трое, а я один, но я же не захожусь, — возразил Хесус. Он выпустил струйку дыма, которую тут же подхватил ветер. И кивнул Доновану: — Может, представишь нас?
— Это Чарли Макфайден, лучший в Эдинбурге. Чарли, это Хесус Родригес.
Мужчины пожали друг другу руки.
— А это Рики Джордан.
— Из Ливерпуля, — кивнул Родригес. — Родины «Битлз». — Он стиснул ладонь Рики. — Я слышал о тебе, Рики. Два года назад в Майами ты имел дела с Роберто Гальярдо.
Джордан прищурил глаза, а Родригес громко рассмеялся.
— Не беспокойся, Рики, я не из отдела по борьбе с наркотиками. Роберто — мой старый друг. И он ничего не говорил о тебе и твоих стриптизершах. — Он заговорщицки подмигнул: — Ты ведь знаешь, что испанка — транссексуалка?
Джордан покраснел, а Макфайден захихикал.
— Ты никогда не рассказывал мне об этом, Рики, — поддел он друга.
— Она женщина! — возразил Джордан.
— Конечно, — усмехнулся Родригес. — Стала ею к тому времени, как вы встретились.
Джордан насупил брови, не вполне уверенный, шутит колумбиец или нет.
Родригес положил руку Джордану на плечо и приобнял его.
— Итак, поговорим о деле. — Он посмотрел на Донована: — Позвони мне в отель по нашему вопросу, ладно? У тебя два дня.
Донован кивнул.
— Теперь все в порядке? — спросил он Макфайдена.
— Думаю, да.
— Оставляю вас. Удачи. — Он подмигнул Макфайдену.
— Она точно женщина, — продолжал оправдываться Рики, когда Донован уже отошел.
Ден не спешил покидать Гайд-парк. Он заказал кофе в ресторанчике с видом на Серпантин и посидел там, вглядываясь в лица прохожих. Потом неторопливой походкой двинулся по Потен-роуд на угол Гайд-парка, дважды останавливаясь, чтобы завязать шнурки. Взглянув на часы, он резко повернулся и быстро двинулся назад той же дорогой, которой пришел, выискивая в толпе возможных преследователей.
Когда Донован наконец убедился, что за ним никто не следит, он стремительно спустился в подземный переход, вышел на Гросвенор-Плейс и поймал такси.
* * *
Стеклянная дверь в галерею была закрыта. Небольшая медная табличка гласила, что посетители должны звонить. Высокая брюнетка с короткой стрижкой и испуганными оленьими глазами усердно не замечала Донована. Она сидела за конторкой из белого дуба, стуча по клавишам машинки. Девушка увидела Донована, вглядывающегося в огромное окно, но отвела глаза, когда он улыбнулся.
После третьего звонка Донована она подняла голову. Донован снял очки и подмигнул. Девушка холодно посмотрела на него и вновь стала печатать. Ден еще раз позвонил. Брюнетка встала и на невероятно длинных ногах подошла к стеклянной двери. Остановилась по другую сторону стекла и склонила голову набок, презрительно искривив верхнюю губу. Донован понял, что бейсбольная кепка не самый лучший наряд для посещения галереи, но будь он проклят, если уйдет ни с чем.
— Я здесь, чтобы увидеть Маури.
— Он ждет вас?
— Просто скажите, что его спрашивает Ден Донован.
Несколько секунд девица смотрела на него, потом нажала кнопку. Щелкнул замок, и Донован открыл дверь.
— У вас много клиентов? — осведомился он.
Девушка, не удостоив его ответом, направилась в приемную, высокие каблуки застучали по серому мраморному полу. Донован наблюдал, как она качает бедрами в своей короткой серой юбке, потом переключился на картину, висящую на стене напротив стола секретарши. Современно и бессмысленно, мазня на огромном холсте, работа студента-второкурсника. Он отступил на несколько шагов, но даже взгляд с расстояния не прибавил картине смысла. На холсте не была проставлена цена, лишь висел маленький листочек с именем. Донован подумал, что подписывать картины — дурной стиль. Искусство должно говорить само за себя.
На полу галереи стояло несколько металлических скульптур, которые выглядели так, словно их притащили сюда из какого-нибудь гаража. Донован осмотрелся, презрительно качая головой.
— Ден! Рад тебя видеть.
Маури Голдман, раскинув руки, шел по коридору. Грива седых волос развевалась, как во время езды на скутере без шлема. Впрочем, ни один скутер не выдержал бы вес Голдмана, настолько он был толстый, скорее даже жирный. Он заказывал костюмы на три размера больше обычных. Щекастое лицо, как всегда, лоснилось от пота, но рука, когда Донован пожал ее, оказалась сухой и крепкой, как камень. Голдман только несколько дней назад перенес тяжелый сердечный приступ, однако выглядел как и двенадцать лет назад, когда Донован познакомился с ним.
Голдман схватил Донована за руку, потом обнял. Возвращаясь за конторку, брюнетка бросила на посетителя холодный взгляд, словно осуждая босса за внимание, оказываемое нестоящему гостю.
— Когда ты вернулся? — спросил Голдман.
— Пару дней назад. Как бизнес?
Голдман жестом показал: так себе.
— Не могу пожаловаться, Ден.
Донован кивнул на огромные холсты:
— Не думал, что ты дойдешь до этого, Маури.
— Ради друга, — с сожалением произнес Голдман. — Его сын только что закончил... ну, что я могу сказать... — Маури тихо рассмеялся.
— Мне нужна твоя помощь, — вполголоса произнес Донован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58