Теперь я готова его признать.
Александра протянула ему руку и с дразнящей улыбкой произнесла:
— Так мы будем танцевать, милорд? Ему захотелось отшлепать ее. Он представил, каким мучением будет танцевать с нею, держать ее в своих объятиях, чувствовать, как ее руки обнимают его, и отрывисто бросил:
— Я иду в карточный зал.
Коротко поклонился и ушел.
Александра улыбалась. Пусть помучается. Она позволит ему думать, что не чувствует к нему ничего, кроме его драгоценной похоти.
Леди Джульетта явно получала удовольствие на этом балу, заметила Александра. Расположившись подальше от Мелисанды, она собрала вокруг себя поклонников. Она слишком много и громко смеялась, но Александру это не беспокоило. Все равно завтра она уезжает.
Когда Холлис шепнул ей на ухо, что пора начинать обед, она поразилась, как быстро пролетело время. Ее сопровождал к столу Тони, а Дуглас вел Мелисанду. Джульетта опиралась на нетвердую руку местного помещика, который жаловался всем на донимавшую его подагру до тех пор, пока не увидел Джульетту.
— Дуглас по-прежнему стоит на своем, — поделилась Александра с Тони, отрезая кусочек нежнейшего пирога с семгой. — И я согласилась с ним, но только потому, что я действительно начала к нему остывать.
— Значит, только похоть? Хм..
— Да. Он принял ужасно неприступный вид и улизнул в карточный зал. Даже его мать недовольна его поведением. И конечно же, во всем обвиняет меня. Я еле сдерживаюсь, чтобы не открыть ей действительную причину его поведения. Тогда Дуглас предстал бы перед ней в несколько ином свете.
— А заодно и ты. Алике засмеялась.
— Да, но я согласна на это, лишь бы увидеть выражение ее лица.
— Ты еще не беременна? Алике уронила вилку:
— О Боже. Понятия не имею. О, Тони, дорогой, я совсем забыла об этом. Беременна. А почему ты спрашиваешь об этом?
— Да так, услышал, как графиня говорила об этом с тетей Милдред. Она надеется, что ты хотя бы родишь наследника в этом году, потому что ведь именно по этой причине Дуглас женился на тебе. Ну, ты же знаешь, продолжение рода и все такое.
Она задумчиво посмотрела на него:
— Надо полагать, что если в течение года я не произведу на свет этого драгоценного наследника, Дуглас сможет вышвырнуть меня и взять для этой цели другую женщину?
— Ну, у тебя это звучит так, словно речь идет о разведении скота на ферме. Нет, я думаю, Дуглас сделает все, чтобы наследника родила именно ты.
Тони прожевал тонкий ломтик хлеба и продолжил:
— Тебе трудно будет в это поверить, но это правда. Я знаю, что Дуглас ни разу в жизни не терял над собой контроля. На войне он был хладнокровен как никто, никогда не колебался, не упускал из виду не только главной цели, но и ни одной мелочи, которая могла повлиять на исход дела. Нет, Алике, он никогда не терял головы. Его подчиненные преклонялись перед ним, так как знали, что ему можно доверять. Он никогда не бросал их в беде.
Мне приходилось видеть его таким разозленным, что любой другой взорвался бы на его месте, но только не он. Что касается любви, то, конечно, я никогда не видел его в постели, но мужчины есть мужчины, и они делятся друг с другом своими победами, и всегда — я говорю о том, что было раньше — для него это было чем-то вроде игры. Ему нравилось, когда жен-шины теряли от него голову, но сам он всегда был выше этого. Ты потрясла его до глубины души, Алике. У него голова пошла кругом, и меня это ужасно забавляет. К тому же, Алике, я думаю, что сегодняшний вечер даст еще одно очко в твою пользу. Ах, как бы мне хотелось остаться и посмотреть, как он проиграет.
— Проиграет. Мне не нравится это слово.
— Ну хорошо, выиграет, потому что это будет признанием того, что он любит тебя, любит не только в постели, а по-настоящему, и что вовсе не так уж плохо — быть без ума от своей собственной жены.
— Если нас сейчас кто-нибудь подслушивает, то нас могут отправить в этот ужасный Ботэни-Бей . Я раньше и помыслить не могла о таких вещах, которые сейчас совершенно открыто с тобой обсуждаю, — усмехнулась она и добавила:
— А у Дугласа вообще нет ни капли сдержанности, ни капли стыда.
Тони, смеясь, схватил ее руку и поцеловал. Потом он быстро взглянул на Дугласа, чтобы посмотреть на его реакцию, и прочитал в его глазах смертный приговор. Что же касается Мелисанды, то в ее взгляде он смог прочитать и способ казни — четвертование, если его не обманула интуиция. Он был чрезвычайно доволен. Никогда в жизни ему не забыть, как они любили друг друга в нортклиффском саду. Хорошо бы она была беременна.
— Ах, как не хочется упустить ни одной сцены из этой драмы, — сказал Тони, обращаясь к свояченице.
Александра засмеялась.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то не доживешь до конца этой драмы.
Прием закончился в два часа ночи. Александра была так возбуждена, что не чувствовала усталости, но остальные домочадцы были явно утомлены. Перо цвета лаванды на тюрбане ее свекрови уже утратило свою первоначальную дерзость, тетя Милдред перестала танцевать в такт музыке, дядя Альберт тихонько посапывал под оранжерейной пальмой.
Дуглас вышел из карточного зала на пятьсот фунтов богаче и занял место рядом с женой, чтобы проводить гостей.
— Ты имела успех, — заметил он между прочим, — но я все равно не одобряю такой глубокий вырез на платье.
— Я думаю, ты тоже пользовался успехом, Дуглас, особенно благодаря этим черным бриджам, так плотно облегающим твои стройные ноги и все остальное. Не сомневаюсь, что все женщины обратили внимание на предмет твоей мужской гордости.
Чтобы не дать ему ответить, она немедленно отвернулась к сэру Томасу Хардести с женой и начала делать комплименты их прелестной дочери, Мелинде Беатрис, подмигивая воспарившему от радости Тайсону. Она несказанно удивилась, заметив, что сэр Томас задержал ее руку в своей, весьма недвусмысленно улыбаясь. Дуглас держался очень чопорно до самого их отъезда.
— Черт бы побрал этого старого распутника. Как он смел так таращиться на тебя!
— Он не таращился, — возразил Тайсон. — Просто у него близорукость, вот и все.
— Ты глупеешь с каждым часом, и мне это поднадоело. Надо было отослать тебя вместе с Райдером. Может, ему удалось бы выбить из тебя эту наивность.
— Ну, — сказала Александра после того, как Тайсон ушел, — леди Хардести тоже слишком пристально смотрела на тебя.
— Ты дорого заплатишь за свои наблюдения, Александра.
На ее губах засияла солнечная улыбка.
— Почему ты не зовешь меня Алике? К ним присоединились Мелисанда и Тони. Дуглас с интересом посмотрел на двух сестер, стоящих рядом. Одна была так красива, что у любого мужчины пересыхало в горле от одного взгляда на нее; а другая… О Боже, от одного звука ее голоса его бросало в жар, и он тут же начинал представлять ее обнаженной. Сейчас она не выглядела так ужасно рядом с сестрой. Ему захотелось поцеловать ее блестящий носик.
Дуглас не мог дождаться минуты, когда наконец сможет стащить с нее этот проклятый корсет и прижать к своему телу. Он прошел за ней в ее спальню, отпустил горничную, но не выпустил из своих объятий Алике до тех пор, пока они оба не обессилели.
Когда она смогла восстановить дыхание, Алике спросила:
— Как ты думаешь, я беременна?
— Несомненно, — ответил он, не задумавшись ни на секунду, — ты беременна с того самого момента, как я первый раз овладел тобою.
— Ну, если это так, это значит, что я оправдаю твою женитьбу на мне. Ведь именно этого все хотят, не так ли? Наследника Шербруков?
— Да, и насколько я помню, ты сама вызвалась произвести на свет наследника.
— Конечно, — подтвердила она с готовностью, — я подарю тебе полдюжины наследников, если ты пожелаешь. Мне бы хотелось родить мальчика, который был бы как две капли воды похож на тебя, Дуглас.
Ее слова почему-то ему не понравились. Он зевнул и сказал:
— Я устал. Ты отнимаешь у меня все силы.
Давай спать.
— Если ты можешь контролировать свою похоть, то должен быть в состоянии говорить со мной.
— Давай спать, черт тебя побери. Она повиновалась с улыбкой на губах. На следующее утро, когда она проснулась в своей постели, Дугласа рядом с ней уже не было. Она встала с кровати, чувствуя, что скучает по нему, потому что обычно он будил ее своими поцелуями и ласками. Но сегодня она была одна. И ей это совершенно не нравилось.
Ты беременна с того самого момента, как я первый раз овладел тобою.
Нет-нет, он не может знать этого наверняка. Правда, недавно у нее появились некоторые подозрения, но до конца она не была уверена.
Она поспешно приняла ванну и оделась. Тони с Мелисандой сегодня уезжают. И дядя Альберт с тетей Милдред тоже. И вместе с ними леди Джульетта, слава Богу.
Леди Джульетта отбыла первая, в два часа дня, в ужасном настроении, не переставая бранить свою горничную даже во время прощания с хозяевами.
Графиня нахмурилась.
— Эта девушка меня ужасно разочаровала, Милдред. Мне бы не понравилось, если бы Дуглас женился на ней.
— Она оказалась сварливой, — согласилась тетя Милдред.
— Все равно она божественна, — заступился за Джульетту дядя Альберт. — Она молода и потому у нее слишком высокие запросы.
— Она страшно избалованна и с годами будет становиться только хуже, — возразила его обожаемая жена.
Тони склонился к Александре и на прощанье шепнул ей:
— Я горжусь тобой. Оставайся такой же и придерживайся прежней тактики. Все будет хорошо.
Мелисанда долгим взглядом посмотрела на сестру и протянула:
— Я не возражаю против того, что тебе достался титул графини, а мне всего лишь виконтессы. Но я буду очень сильно возражать, если ты захочешь отнять у меня Тони. Ты никогда не получишь его, Алике, так что забудь об атом.
Александра взглянула на свою необычайно красивую сестру и чуть не рассмеялась от нелепости ее предположений.
— Клянусь тебе, что больше никогда не буду пытаться украсть его у тебя.
— Смотри! Ты хотела Дугласа Шербрука, и ты получила его. И если ты уже не рада этому, тебе придется смириться. Попытайся все же поладить со своим мужем, потому что Тони — мой.
— Я попытаюсь, — ответила Александра, подавляя смех.
Дуглас слышал большую часть разговора и, хотя и с трудом, сохранял невозмутимость. Ему даже удалось довольно любезно спросить Тони:
— Наверное, увидимся в Лондоне?
— Возможно. Если да, то, пожалуйста, Дуглас, окажи мне услугу: подготовь там всех к тому, что они увидят, — я имею в виду мою жену. Надеюсь, это предотвратит дуэль. Я был бы очень благодарен тебе за это.
— Ну, ее же видели там в прошлом сезоне. Так что все давно подготовлены.
— Нет, сейчас совсем другое дело. Она стала более.., человечной теперь, более чувствительной, и значит, более уязвимой. Подготовь их, Дуглас. Это божество превратилось в человека. Посмотри, как она морщит лоб.
— Хорошо, я расскажу всем, что ты — прекрасный учитель.
— Не забывай и сам предмета, приятель. Дуглас засмеялся и легонько толкнул кузена в плечо. У него наконец проснулось чувство юмора, в котором не было и тени той горечи, которая переполняла все его существо неделю назад. У Александры появился проблеск надежды. Хорошо, что Мелисанда не слышала этой беседы, а то она сломала бы Тони руку.
Они стояли на широких ступенях парадного крыльца Нортклифф-холла до тех пор, пока последний экипаж не скрылся из виду.
— Ну, — вздохнула вдовствующая графиня Нортклифф, — мы снова в тесном домашнем кругу, и, как ни жаль это сознавать, опять погрузимся в уныние.
— Я — нет, — возразил Дуглас, глядя на жену.
— О дорогой, — обратилась к брату Синджен, — перестань так смотреть на нее, Дуглас. Мне так хотелось покататься верхом, не лишай меня надежды.
— Нет, я никуда не поеду, — отказался Дуглас, — по крайней мере еще какое-то время.
— Нет, никогда, — сказала любящая мамочка Дугласа, глядя, как он схватил за руку жену и потащил ее в холл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51