А мама ей говорила, что стоит мужчине увидеть женщину обнаженной, как его захлестывают животные инстинкты и он перестает владеть собой. С Дугласом все так и происходило, однако ему потребовалось несколько раз увидеть ее обнаженной, прежде чем у него появилась такая реакция. Возможно, чтобы привыкнуть к ней, мужчинам требуется несколько больше времени, чем обычно. Она молила Бога, чтобы это произошло с Джорджем Кадоудэлом позже, как можно позже. Раз на десятый, желательно.
— Лучше промывайте волосы. Они у вас стали как у ведьмы. Мне вообще не нравятся рыжие женщины.
"Слава Богу”, — подумала она и сказала:
— Хорошо.
Он посмотрел на нее, этот задумчивый взгляд породил в ее голове больше вопросов, чем ответов на них; потом он ушел, ругаясь себе под нос.
Александра искупалась.
К несчастью, она была так измучена, что тут же крепко заснула. Она проснулась от его голоса:
— Черт возьми, вода почти остыла. Вы что, спите? Вы какая-то ненормальная. Могли бы проявить хоть немного стыда, хоть чуть-чуть страха передо мной; должны были бы покричать, призывая на помощь. Вы уже закончили?
Она отрицательно помотала головой и глубже погрузилась в воду.
Он строго, как на ребенка, посмотрел на нее. Потом схватил мочалку, хорошенько намылил ее и яростно начал тереть ей лицо.
Она было закричала, но только наглоталась мыла. Потом почувствовала его руки на своей груди и оцепенела от страха.
И вдруг…
Глава 23
— О чудо! — сказал Джордж, уставившись на ее грудь. Он потряс головой, без особых усилий сдерживая ее сопротивление, и посмотрел на нее так хмуро, точно заставлял себя это делать.
— Да, Бог вас не обидел. Забавно, что я раньше не заметил такую грудь. Меня немного беспокоит собственное безразличие, но я так устал, так озабочен своими делами, а вы были для меня просто увесистой ношей; и все же…
Он снова покачал головой, недовольный сам собой. Но тут же, кажется, взял себя в руки. Он встал и отдал ей мочалку.
— Заканчивайте сами и не вздумайте опять заснуть — вам же будет хуже.
Она быстро домылась. Он кажется, подсматривал за ней, хотя ей казалось, что сделать это из соседней комнаты было невозможно; тем не менее, когда она закончила, торопясь так, как будто он был все еще здесь, он тут же появился в комнате и подал ей старое истончившееся полотенце. Она поспешно завернулась в него.
— И волосы. — Он дал ей еще одно полотенце и сказал:
— Разве я не говорил вам, что мне не нравятся рыжие женщины?
— Да, да, вы высказались вполне определенно. Вы не могли бы оставить меня одну, месье?
— Нет, я должен вдосталь насмотреться на вас. Это разожжет во мне страсть или по крайней мере должно разжечь. Я хочу побыстрее покончить с этим.
— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Он пожал плечами; этот жест сам по себе не значил ничего, она поняла, что он хотел этим сказать.
Ей удалось завернуться в полотенце, что позволило ей более менее свободно двигаться. Другое полотенце она намотала на голову.
— Идите в другую комнату, — сказал он, когда она закончила. — Я зажег там очаг. В доме прохладно даже летом. Я подумал, что огонь согреет мою кровь так же, как согрел комнату. Я должен попытаться, я ведь дал себе клятву, что сделаю это.
Она прошла за ним в другую комнату и задержала там взгляд на входной двери.
— Даже если вам удастся сбежать, — бесстрастно прокомментировал он ее взгляд, — я все равно не представляю, как вы пойдете по дороге с босыми ногами, прикрытая одним этим старым полотенцем.
— Вы правы, — согласилась она и подошла к очагу. От него исходило расслабляющее тепло. Она стояла у огня и терла полотенцем волосы, терла и терла, точно хотела их выдрать.
— Достаточно, — сказал он наконец, стараясь, чтобы его голос не звучал так, словно он хочет схватить ее. Его голос звучал устало, холодно и ало.
Она медленно повернулась, устремив на него немигающий взгляд. Он тоже смотрел ей в глаза не двигаясь. Открыл рот, намереваясь что-то сказать, и закрыл его. Потом произнес несколько слов по-французски и запустил пальцы в волосы.
— Ну, — сказал он уже по-английски, — черт бы вас побрал. Почему именно вас? Да потому что Дуглас должен заплатить за все, что он сделал, будь он проклят, но я не могу.., я…
Она хотела защитить своего мужа, но вдруг из ее рта вырвался дикий крик боли. Она прижала руки к животу. Спазм все усиливался и сводил ее тело судорогой, так что она повалилась на стул. Боль накатывала на нее приступами, давая ей лишь короткие передышки.
— Да что это с вами за чертовщина такая? Вы не можете быть больны, мне это совершенно ни к чему.
Лицо ее побелело, губы кривились от боли.
— Да сколько же будут продолжаться эти приступы! Нелепость какая! Ведь вы уже не на лошади. Ели вы только хлеб. Прекратите, слышите вы меня? Говорю вам, мне это не нравится.
Боль немного ослабела, и она почувствовала, как между ног у нее стекает что-то липкое. Она опустила голову и увидела струйки крови. Боль снова начала нарастать.
Она упала на пол, схватившись за живот и согнув ноги, плача, крича, не зная, как унять эту боль, которая становилась все острее.
Джордж опустился на пол рядом с нею. Он приподнял полотенце и увидел кровь. Он сглотнул. Господи, что же делать?
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник Дуглас с пистолетом в руке.
— А ну отойди от нее, подонок! Я убью тебя, грязная свинья!
За ним появился Тони. Он увидел полуобнаженную Александру, Кадоудала над ней, и в глазах у него потемнело от ярости. “Неужели этот подонок уже изнасиловал ее? О Боже, она истекает кровью, сколько крови. Господи, сколько крови! Что он с ней сделал?"
Джордж Кадоудэл встал с колен, посмотрел на вошедших, и на лице его отразились бесконечное облегчение и надежда. Но ему не дали ничего сказать, потому что Дуглас подлетел к нему и нанес ему страшный удар в челюсть. Джордж вскрикнул. Дуглас стал избивать его, ломая ему ребра. Джордж почти не сопротивлялся, пытаясь просто защититься от ударов.
— Дуглас, подожди!
Дуглас ударил его еще раз, прежде чем призыв Тони дошел до него.
— Дуглас, сейчас не время! Александра, ей плохо!
Дуглас перевел взгляд на жену, все еще не отпуская Кадоудала. Она лежала на спине, в луже крови, и корчилась от боли.
Он опустил занесенный кулак, и Джордж тут же быстро заговорил:
— Нет, нет, не надо больше меня бить. Я — мужчина и не могу защищаться так долго, не отвечая вам тем же. Слава Богу, что это вы, Дуглас. Быстрее, быстрее! Кажется, у нее случился выкидыш. Черт, я не знаю, что делать. Я не хочу, чтобы она умерла. Ax, mon Dieu! Помогите мне!
— Что у нее случилось? — Дуглас снова поднес кулак к самому его носу.
Александра застонала и попыталась сдвинуть ноги.
— Посмотрите на нее, Дуглас. Я не насиловал ее. Клянусь, что я не стал бы этого делать в любом случае. Да посмотрите же вы, черт вас возьми! Она теряет ребенка!
Дуглас наконец-то осознал серьезность положения. Отпустив Кадоудэла, он кинулся к жене и встал рядом с ней на колени.
— Джордж, горячей воды и чистое полотенце, быстро! Тони, иди в другую комнату и принеси с кровати матрац. Мы положим ее здесь, у огня.
Тони и Джордж немедленно принялись выполнять его указания, хотя Джордж еще немного пошатывался. Оба были счастливы хоть что-то делать, а не смотреть на нее бездействуя.
Дуглас сидел рядом с женой. Она стонала, мотая головой из стороны в сторону, когда на нее накатывал очередной приступ. Когда боль отступала, она лежала, закрыв глаза, и тяжело и прерывисто дышала.
— Александра, — позвал он, взяв ее лицо в свои руки, — Александра.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Он был потрясен, увидев, что она улыбается ему.
— Я знала, что ты придешь. Пожалуйста, помоги мне, Дуглас. Мне так больно. Пожалуйста, избавь меня от этой боли.
— Я помогу тебе, любовь моя. Он взял ее на руки и осторожно переложил на матрац, расстеленный Тони у очага.
— А теперь послушай меня. Ты теряешь ребенка. Пока это еще не зашло слишком далеко, я думаю, мы сумеем что-нибудь сделать. Обещаю тебе. Держись, любовь моя. Сейчас я крепко перетяну тебя этими полотенцами, чтобы остановить кровь. Не надо, не старайся перетерпеть боль. Просто держи меня за руку и сжимай ее, сколько хочешь, и все будет хорошо.
Он почувствовал, как боль снова пронзила ее тело, так сильно она сжала ему руку.
Он молился, чтобы это побыстрее закончилось. Он знал о выкидышах очень мало, чтобы не сказать — вообще ничего; этот предмет никогда не обсуждался в присутствии мужчин.
Вдруг она вытянулась, потом выгнулась дугой и закричала. Он почувствовал, как из нее полилась горячая кровь, заливая полотенца и его руки.
Она посмотрела на него блуждающим взглядом, потом голова ее откинулась назад. Она потеряла сознание.
Дуглас потуже затянул полотенца.
— Вот горячая вода, — сказал Джордж Кадоудал. — О Боже, что с ней, Дуглас?
— Все будет хорошо. Если кровотечение не прекратится, я перетяну ей вены.
Джордж удивленно посмотрел на него:
— Она сказала, что вы не приедете за ней, что вы любите ее сестру. Она не сомневалась, что вам будет все равно, что я сделаю с нею.
— Она иногда сильно ошибается, — ответил Дуглас, не отводя взгляд от лица жены.
— Похоже на то. Она не такая, как все. — вздохнул Джордж и запустил пальцы в волосы:
— Черт, я не стал бы насиловать ее, я говорю вам правду. Проклятье! Да я могу убить сотню мужчин, не моргнув и глазом, но ее… Простите, что я похитил ее, Дуглас. Я был не прав. Ведь вы не насиловали Жанин, правда?
— Нет.
— Эта малышка тоже не сомневалась в этом. Сказала, что вы человек чести.
Дуглас только улыбнулся.
Тони принес одеяло и укрыл Александру. Прижал ладонь к ее лбу. Он был холодным на ощупь.
Джордж Кадоудэл отвернулся. Дуглас поразился, видя, что он искренне переживает за нее. Джордж постоял так какое-то время, потом вдруг сказал, точно исповедуясь:
— Это с ней случилось из-за меня. Дуглас стиснул зубы:
— Расскажите мне, что произошло.
— Она сбежала от меня. Я дал ей воды и забыл заново связать ем руки. Она задурила мне голову. Уж не знаю, как ей это удалось, но она протиснулась в узенькое окошко в спальне, вы видели его. Упала ничком на землю. Потом побежала. Бежала очень долго, но я все равно поймал ее и положил поперек седла. Тогда ее стошнило.
Тони вмешался:
— Я, кажется, слышал, что выкидыш вполне естественная вещь. Это со многими случается.
— Нет, если бы я не похитил ее, этого бы не произошло.
— Вот именно, — согласился Дуглас, отводя взгляд от бледного лица жены. — Я еще вытрясу из тебя душу за это.
— Ради Бога, Дуглас, — взмолился Тони, — нельзя же сказать с уверенностью, кто в атом виноват. Ты уже побил его. Того, что случилось, это не изменит. Александра поправится, и у тебя со временем будет наследник. К тому же, если Кадоудэл действительно виноват, то пошли его к черту, и тот накажет его вечными муками.
— Сомневаюсь, что у дьявола найдется время, чтобы наказать Джорджа за этот конкретный поступок. На нем еще столько всего висит, — возразил Дуглас и, помолчав, добавил:
— И вообще, Тони, не очень-то мне и нужен этот драгоценный наследник.
Дуглас мрачно посмотрел на Джорджа:
— Если она умрет, я убью тебя. А там уж пусть дьявол разбирается как хочет.
— Да, наверное, его будет правильно, — произнес Джордж, вздрогнув. Его левый глаз почти закрылся от удара, которым наградил его Дуглас.
Тони ничего не сказал на это. Джордж отошел к грязному окну. Несколько минут прошло в молчании. Вдруг Джордж начал страшно ругаться. Тони и Дуглас удивленно посмотрели на него. Джордж побежал к двери и распахнул ее.
На пороге стояла Жанин Додэ, вся в пыли, растрепанная, с пистолетом в руке.
Она вцепилась в Джорджа и стала его трясти, что-то крича ему по-французски.
— Скажи, что ты не изнасиловал ее, скажи мне… — ее голос упал до шепота. Она вдруг увидела остальных:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Лучше промывайте волосы. Они у вас стали как у ведьмы. Мне вообще не нравятся рыжие женщины.
"Слава Богу”, — подумала она и сказала:
— Хорошо.
Он посмотрел на нее, этот задумчивый взгляд породил в ее голове больше вопросов, чем ответов на них; потом он ушел, ругаясь себе под нос.
Александра искупалась.
К несчастью, она была так измучена, что тут же крепко заснула. Она проснулась от его голоса:
— Черт возьми, вода почти остыла. Вы что, спите? Вы какая-то ненормальная. Могли бы проявить хоть немного стыда, хоть чуть-чуть страха передо мной; должны были бы покричать, призывая на помощь. Вы уже закончили?
Она отрицательно помотала головой и глубже погрузилась в воду.
Он строго, как на ребенка, посмотрел на нее. Потом схватил мочалку, хорошенько намылил ее и яростно начал тереть ей лицо.
Она было закричала, но только наглоталась мыла. Потом почувствовала его руки на своей груди и оцепенела от страха.
И вдруг…
Глава 23
— О чудо! — сказал Джордж, уставившись на ее грудь. Он потряс головой, без особых усилий сдерживая ее сопротивление, и посмотрел на нее так хмуро, точно заставлял себя это делать.
— Да, Бог вас не обидел. Забавно, что я раньше не заметил такую грудь. Меня немного беспокоит собственное безразличие, но я так устал, так озабочен своими делами, а вы были для меня просто увесистой ношей; и все же…
Он снова покачал головой, недовольный сам собой. Но тут же, кажется, взял себя в руки. Он встал и отдал ей мочалку.
— Заканчивайте сами и не вздумайте опять заснуть — вам же будет хуже.
Она быстро домылась. Он кажется, подсматривал за ней, хотя ей казалось, что сделать это из соседней комнаты было невозможно; тем не менее, когда она закончила, торопясь так, как будто он был все еще здесь, он тут же появился в комнате и подал ей старое истончившееся полотенце. Она поспешно завернулась в него.
— И волосы. — Он дал ей еще одно полотенце и сказал:
— Разве я не говорил вам, что мне не нравятся рыжие женщины?
— Да, да, вы высказались вполне определенно. Вы не могли бы оставить меня одну, месье?
— Нет, я должен вдосталь насмотреться на вас. Это разожжет во мне страсть или по крайней мере должно разжечь. Я хочу побыстрее покончить с этим.
— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Он пожал плечами; этот жест сам по себе не значил ничего, она поняла, что он хотел этим сказать.
Ей удалось завернуться в полотенце, что позволило ей более менее свободно двигаться. Другое полотенце она намотала на голову.
— Идите в другую комнату, — сказал он, когда она закончила. — Я зажег там очаг. В доме прохладно даже летом. Я подумал, что огонь согреет мою кровь так же, как согрел комнату. Я должен попытаться, я ведь дал себе клятву, что сделаю это.
Она прошла за ним в другую комнату и задержала там взгляд на входной двери.
— Даже если вам удастся сбежать, — бесстрастно прокомментировал он ее взгляд, — я все равно не представляю, как вы пойдете по дороге с босыми ногами, прикрытая одним этим старым полотенцем.
— Вы правы, — согласилась она и подошла к очагу. От него исходило расслабляющее тепло. Она стояла у огня и терла полотенцем волосы, терла и терла, точно хотела их выдрать.
— Достаточно, — сказал он наконец, стараясь, чтобы его голос не звучал так, словно он хочет схватить ее. Его голос звучал устало, холодно и ало.
Она медленно повернулась, устремив на него немигающий взгляд. Он тоже смотрел ей в глаза не двигаясь. Открыл рот, намереваясь что-то сказать, и закрыл его. Потом произнес несколько слов по-французски и запустил пальцы в волосы.
— Ну, — сказал он уже по-английски, — черт бы вас побрал. Почему именно вас? Да потому что Дуглас должен заплатить за все, что он сделал, будь он проклят, но я не могу.., я…
Она хотела защитить своего мужа, но вдруг из ее рта вырвался дикий крик боли. Она прижала руки к животу. Спазм все усиливался и сводил ее тело судорогой, так что она повалилась на стул. Боль накатывала на нее приступами, давая ей лишь короткие передышки.
— Да что это с вами за чертовщина такая? Вы не можете быть больны, мне это совершенно ни к чему.
Лицо ее побелело, губы кривились от боли.
— Да сколько же будут продолжаться эти приступы! Нелепость какая! Ведь вы уже не на лошади. Ели вы только хлеб. Прекратите, слышите вы меня? Говорю вам, мне это не нравится.
Боль немного ослабела, и она почувствовала, как между ног у нее стекает что-то липкое. Она опустила голову и увидела струйки крови. Боль снова начала нарастать.
Она упала на пол, схватившись за живот и согнув ноги, плача, крича, не зная, как унять эту боль, которая становилась все острее.
Джордж опустился на пол рядом с нею. Он приподнял полотенце и увидел кровь. Он сглотнул. Господи, что же делать?
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник Дуглас с пистолетом в руке.
— А ну отойди от нее, подонок! Я убью тебя, грязная свинья!
За ним появился Тони. Он увидел полуобнаженную Александру, Кадоудала над ней, и в глазах у него потемнело от ярости. “Неужели этот подонок уже изнасиловал ее? О Боже, она истекает кровью, сколько крови. Господи, сколько крови! Что он с ней сделал?"
Джордж Кадоудэл встал с колен, посмотрел на вошедших, и на лице его отразились бесконечное облегчение и надежда. Но ему не дали ничего сказать, потому что Дуглас подлетел к нему и нанес ему страшный удар в челюсть. Джордж вскрикнул. Дуглас стал избивать его, ломая ему ребра. Джордж почти не сопротивлялся, пытаясь просто защититься от ударов.
— Дуглас, подожди!
Дуглас ударил его еще раз, прежде чем призыв Тони дошел до него.
— Дуглас, сейчас не время! Александра, ей плохо!
Дуглас перевел взгляд на жену, все еще не отпуская Кадоудала. Она лежала на спине, в луже крови, и корчилась от боли.
Он опустил занесенный кулак, и Джордж тут же быстро заговорил:
— Нет, нет, не надо больше меня бить. Я — мужчина и не могу защищаться так долго, не отвечая вам тем же. Слава Богу, что это вы, Дуглас. Быстрее, быстрее! Кажется, у нее случился выкидыш. Черт, я не знаю, что делать. Я не хочу, чтобы она умерла. Ax, mon Dieu! Помогите мне!
— Что у нее случилось? — Дуглас снова поднес кулак к самому его носу.
Александра застонала и попыталась сдвинуть ноги.
— Посмотрите на нее, Дуглас. Я не насиловал ее. Клянусь, что я не стал бы этого делать в любом случае. Да посмотрите же вы, черт вас возьми! Она теряет ребенка!
Дуглас наконец-то осознал серьезность положения. Отпустив Кадоудэла, он кинулся к жене и встал рядом с ней на колени.
— Джордж, горячей воды и чистое полотенце, быстро! Тони, иди в другую комнату и принеси с кровати матрац. Мы положим ее здесь, у огня.
Тони и Джордж немедленно принялись выполнять его указания, хотя Джордж еще немного пошатывался. Оба были счастливы хоть что-то делать, а не смотреть на нее бездействуя.
Дуглас сидел рядом с женой. Она стонала, мотая головой из стороны в сторону, когда на нее накатывал очередной приступ. Когда боль отступала, она лежала, закрыв глаза, и тяжело и прерывисто дышала.
— Александра, — позвал он, взяв ее лицо в свои руки, — Александра.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Он был потрясен, увидев, что она улыбается ему.
— Я знала, что ты придешь. Пожалуйста, помоги мне, Дуглас. Мне так больно. Пожалуйста, избавь меня от этой боли.
— Я помогу тебе, любовь моя. Он взял ее на руки и осторожно переложил на матрац, расстеленный Тони у очага.
— А теперь послушай меня. Ты теряешь ребенка. Пока это еще не зашло слишком далеко, я думаю, мы сумеем что-нибудь сделать. Обещаю тебе. Держись, любовь моя. Сейчас я крепко перетяну тебя этими полотенцами, чтобы остановить кровь. Не надо, не старайся перетерпеть боль. Просто держи меня за руку и сжимай ее, сколько хочешь, и все будет хорошо.
Он почувствовал, как боль снова пронзила ее тело, так сильно она сжала ему руку.
Он молился, чтобы это побыстрее закончилось. Он знал о выкидышах очень мало, чтобы не сказать — вообще ничего; этот предмет никогда не обсуждался в присутствии мужчин.
Вдруг она вытянулась, потом выгнулась дугой и закричала. Он почувствовал, как из нее полилась горячая кровь, заливая полотенца и его руки.
Она посмотрела на него блуждающим взглядом, потом голова ее откинулась назад. Она потеряла сознание.
Дуглас потуже затянул полотенца.
— Вот горячая вода, — сказал Джордж Кадоудал. — О Боже, что с ней, Дуглас?
— Все будет хорошо. Если кровотечение не прекратится, я перетяну ей вены.
Джордж удивленно посмотрел на него:
— Она сказала, что вы не приедете за ней, что вы любите ее сестру. Она не сомневалась, что вам будет все равно, что я сделаю с нею.
— Она иногда сильно ошибается, — ответил Дуглас, не отводя взгляд от лица жены.
— Похоже на то. Она не такая, как все. — вздохнул Джордж и запустил пальцы в волосы:
— Черт, я не стал бы насиловать ее, я говорю вам правду. Проклятье! Да я могу убить сотню мужчин, не моргнув и глазом, но ее… Простите, что я похитил ее, Дуглас. Я был не прав. Ведь вы не насиловали Жанин, правда?
— Нет.
— Эта малышка тоже не сомневалась в этом. Сказала, что вы человек чести.
Дуглас только улыбнулся.
Тони принес одеяло и укрыл Александру. Прижал ладонь к ее лбу. Он был холодным на ощупь.
Джордж Кадоудэл отвернулся. Дуглас поразился, видя, что он искренне переживает за нее. Джордж постоял так какое-то время, потом вдруг сказал, точно исповедуясь:
— Это с ней случилось из-за меня. Дуглас стиснул зубы:
— Расскажите мне, что произошло.
— Она сбежала от меня. Я дал ей воды и забыл заново связать ем руки. Она задурила мне голову. Уж не знаю, как ей это удалось, но она протиснулась в узенькое окошко в спальне, вы видели его. Упала ничком на землю. Потом побежала. Бежала очень долго, но я все равно поймал ее и положил поперек седла. Тогда ее стошнило.
Тони вмешался:
— Я, кажется, слышал, что выкидыш вполне естественная вещь. Это со многими случается.
— Нет, если бы я не похитил ее, этого бы не произошло.
— Вот именно, — согласился Дуглас, отводя взгляд от бледного лица жены. — Я еще вытрясу из тебя душу за это.
— Ради Бога, Дуглас, — взмолился Тони, — нельзя же сказать с уверенностью, кто в атом виноват. Ты уже побил его. Того, что случилось, это не изменит. Александра поправится, и у тебя со временем будет наследник. К тому же, если Кадоудэл действительно виноват, то пошли его к черту, и тот накажет его вечными муками.
— Сомневаюсь, что у дьявола найдется время, чтобы наказать Джорджа за этот конкретный поступок. На нем еще столько всего висит, — возразил Дуглас и, помолчав, добавил:
— И вообще, Тони, не очень-то мне и нужен этот драгоценный наследник.
Дуглас мрачно посмотрел на Джорджа:
— Если она умрет, я убью тебя. А там уж пусть дьявол разбирается как хочет.
— Да, наверное, его будет правильно, — произнес Джордж, вздрогнув. Его левый глаз почти закрылся от удара, которым наградил его Дуглас.
Тони ничего не сказал на это. Джордж отошел к грязному окну. Несколько минут прошло в молчании. Вдруг Джордж начал страшно ругаться. Тони и Дуглас удивленно посмотрели на него. Джордж побежал к двери и распахнул ее.
На пороге стояла Жанин Додэ, вся в пыли, растрепанная, с пистолетом в руке.
Она вцепилась в Джорджа и стала его трясти, что-то крича ему по-французски.
— Скажи, что ты не изнасиловал ее, скажи мне… — ее голос упал до шепота. Она вдруг увидела остальных:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51