— Миссис Херрон, возможно вам и не понравится то, что я сейчас расскажу, но неужели вам ни разу не пришла в голову мысль, что ваш сын сам был причиной того, что с ним произошло? — Дейли сердился на себя за то, что мямлил, но ничего не мог с собой поделать и продолжал, — Может быть, он делал что-то такое, чего не должен был бы делать?
Зазвонил звонок входной двери. Торнтон с удивлением посмотрел на собравшихся.
— Это, видимо, судья Уинстед и Джон Рэндол, — сказал быстро мистер Дейли. — Я взял на себя смелость пригласить их присоединиться к нам. Джон, скорее всего, знает больше об этом, чем кто-либо из нас, а судья — мой хороший друг, и нам всем понадобится его совет.
Торнтон пошел к двери и вскоре вернулся с обоими мужчинами, о которых сказал Дейли.
— А теперь, мистер Дейли, надеюсь, вы продолжите, — сказал холодно хозяин дома.
— Я попросил Джона Рэндола прийти потому, что его дочь оказалась в центре всего происшедшего.
— Именно, в центре, — это ее черный дружок избил моего сына.
Джон встал. Голос его был спокоен, но его трясло.
— Я собираюсь сказать это только здесь и не намерен больше нигде повторять: ваш сын, миссис Херрон, и ваш сын, мистер Торнтон, пытались изнасиловать мою дочь. Они жестоко избили ее и зверски прижигали грудь сигаретами, грудь и тело! Они затащили ее сюда под предлогом, что отвезут домой после работы. Наши друзья уговорили нас не обращаться в полицию и не поднимать дело ради сохранения доброй репутации города, но теперь, когда мальчик, спасший мою дочь, сидит в тюрьме, мы не можем молчать. И несмотря на то, что никто из нас не желал бы публичного разбирательства и внимания газет, мы, то есть я и моя дочь, намерены подать дело в суд на ваших сыновей прямо завтра утром.
Первым прервал наступившее тяжелое молчание Торнтон:
— Совершенно очевидно, что вы, мистер Дейли, верите всему сказанному, потому что вы привели сюда мистера Рэндола. Чего я не могу понять, так это — почему вы так убеждены в том, что все было именно так?
Артур откашлялся.
— Там была и моя дочь. Она полностью подтверждает все, сказанное Джери-Ли.
— Они обе лгут! — закричала миссис Херрон. — И что она там делала, когда все происходило? Стояла рядом и смотрела?
— Скажи ей, Мэриэн, — приказал Артур. Мэриэн начала плакать.
— Скажи ей! — крикнул он.
— Майк и я... Мы с Майком... обжимались на другой стороне бассейна, а Джо и Уолт были с Джери-Ли... — она захлюпала носом.
— И вы не видели, что там происходит? — спросил Торнтон.
— В темноте мы не могли толком рассмотреть... И потом мы считали, что они... они просто дурачатся... До этого они столкнули ее в бассейн прямо в платье...
— Я все равно не верю вам! — быстро вмешалась миссис Херрон. — Ни один из моих мальчиков не способен совершить ничего такого...
— Салли! — сказал Артур, — Расскажи миссис Херрон, что ты обнаружила, когда приехала утром за Мэриэн.
— Они оба спускались со второго этажа по внутренней лестнице. И оба были... голые, — сказала она глухим голосом еле слышно.
Торнтон встал и подошел к двери, ведущей во внутренние комнаты.
— Уолт! — позвал он. — Майк с тобой? Зайдите сюда оба, — и вернулся, не дожидаясь ответа.
Через минуту оба парня появились в комнате и остановились в нерешительности, увидев Мэриэн и ее родителей.
— Вы не рассказали мне всего, что пытались сделать с Джери-Ли в ту ночь — да или нет? — спросил Торнтон сына с болью в голосе.
Юноша уставился в пол.
— Мы не хотели причинить ей боли, папа, — ответил он и голос его дрогнул. — Все началось в шутку.
— Выходит, что все мы жестоко ошибались, — сказал Торнтон. — Давайте думать, что можно сделать, чтобы исправить положение.
— Именно потому я и попросил прийти со мной судью. Думаю, он сумеет дать нам хороший совет, — сказал Дейли.
Глава 15
В кабинете шерифа Фреда ожидали Джек и пожилой мужчина солидного вида, которого Фред никогда до этого не видел. Доставивший его в кабинет полицейский вышел, и шериф сказал:
— Ты свободен, парень. Обвинение взято обратно, — он достал из стола конверт плотной бумаги и положил на стол перед Фредом.
— Здесь все твои вещи. Проверь, все ли на месте. Фред открыл конверт и осмотрел содержимое. Десятидолларовые часы, золотое кольцо — подарок матери к окончанию школы, серебряная пластинка на браслете с его именем и фамилией — подарок сестры, две смятых банкноты по доллару и семьдесят центов мелочью — вот и все. Он надел часы, браслет и кольцо, а деньги сунул в карман.
— Все на месте, парень? — повторил вопрос шериф.
— Да.
— Подпиши, это расписка.
Фред взял ручку и подписал расписку в получений. вещей.
— Теперь все в порядке, — сказал шериф. — Можешь вдти.
Джек бросился к нему с протянутой рукой.
— Рад, что ты выбрался. Я только что разговаривал с нашим агентом — он раздобыл нам приглашение в Уэст-порт.
Тут Джек заметил, что Фред с любопытством смотрит на пожилого человека..
— Это судья Уинстед, — сказал он. — Это он добился твоего освобождения... Судья протянул Фреду руку.
— Рад с тобой познакомиться, Фред, — сказал он.
— Благодарю вас, судья. Судья обернулся к шерифу.
— Пек, у тебя найдется комнатка, где бы я мог переговорить с моим клиентом?
— Конечно, судья, — сказал шериф и показал на дверь. — Через эту дверь — там пустая комната.
Фред и Джек последовали за судьей в другую комнату. Судья подвинул стул к маленькому столику и тяжело сел.
— Чем старше я становлюсь, тем жарче лето... Интересно, что это означает? — он жестом предложил молодым людям сесть. — Если вы недоумеваете, почему я вмешался во все это, — сказал он неторопливо, — то могу пояснить: я представляю интересы Джери-Ли и ее отца.
***
Фред понимающе кивнул.
— Когда сегодня утром они пришли ко мне и рассказали все, как было, я сразу же увидел, что может произойти ужасная несправедливость. Я не мог этого допустить.
— К счастью для меня, — улыбнулся Фред. — Они собирались уже пришить мне статью.
— Такого бы не произошло, — сказал категорически судья. — Должен признать, что иногда и происходят ошибки, но в конце концов справедливость так или иначе торжествует.
Фред верил в конечное торжество Фемиды не больше, чем сам судья, но не подал и вида.
— У тебя, парень, есть настоящий друг — Джери-Ли. И ты должен это знать. Несмотря на то, что любое разбирательство повредило бы ее репутации, она готова была пойти в суд и выступить в твою защиту.
— Джери-Ли особый человек, настоящая леди.
— Согласен, она — особенный человек, — согласился судья. — И в голове у нее гораздо больше мозгов, чем у большинства девушек в наших местах. Так или иначе, как только я услышал все, что они мне рассказали, я встретился с родителями мальчиков. Мне не потребовалось очень много времени, чтобы доказать им, как они заблуждаются. Затем я поехал в клуб и повидался с Коркорэном. К сожалению, добиться вашего возвращения было уже невозможно — он заключил договор с другим оркестром. Я не считаю, что это правильно, потому что вы потеряли деньги, которые могли бы заработать, если бы продолжали выступать в клубе. Так героя не награждают.
— Да я рад уже тому, что не оказался за решеткой, — сказал Фред. — А на эту работу мне чихать. И на деньги тоже!
— И все равно, это не по совести. Кто-то должен заплатить за все те переживания и волнения, которые ты испытал.
— Точно, — подхватил Джек. — Бедный малый попал в передрягу только потому, что поступил как положено.
— Именно так смотрю на это и я. Поэтому я переговорил со всеми заинтересованными лицами, и они пришли к выводу о необходимости как-то восполнить то, что вы потеряли, утратив работу в клубе. Если считать, что все вы недоработали пять недель по двести долларов в неделю, плюс питание и жилье, что тоже составляет двести долларов, мы получаем общую сумму в две тысячи долларов.
Он полез в карман и извлек конверт, из которого достал пачку банкнот и положил их веером перед собой.
Фред бросил взгляд на двадцать стодолларовых бумажек.
— Не нужна мне их проклятая подачка! — закричал он.
— Это не подачка. Это справедливость.
— Старик, судья прав, — вмешался Джек. — Это на каждого по четыре стольника. Бери, старик. Хорошие деньги.
— Да что ты знаешь...
— Конечно знаю. Эти деньги — на всех, ведь мы все потеряли работу вместе с тобой.
— Бери, бери, сынок, — повторил судья. — Все правильно. К тому же нет никаких оснований лишать своих друзей заработка из-за того, что случилось с тобой.
Фред подумал и сказал:
— О'кей!
Судья улыбнулся.
— Вот и правильно, — сказал он, извлекая еще одну бумагу из кармана и протягивая ее Фреду. — Это взаимное обязательство в том, что вы, с одной стороны, и люди, подавшие в суд, с другой стороны, взаимно признаете, что никаких претензий друг к другу не имеете — ни сейчас, ни в дальнейшем.
Простая формальность, сынок. Подпиши — и забирай деньги. Фред подписал, не читая.
— Мне пора возвращаться в город, — сказал судья, пряча бумагу в карман. — Рад был с вами познакомиться, молодые люди. И тем более был рад оказаться вам полезным.
Фред пожал протянутую руку.
— Спасибо, судья. И не думайте, что я не ценю тога^ что вы сделали.
Я вам очень признателен.
Когда дверь за судьей закрылась, Фред посмотрел на Джека, — ударник улыбался от уха до уха.
— Чему ты радуешься, Джек?
— Этот судья дешевка, каких я мало встречал. Он надеялся заставить тебя подписать бумагу за сотню. Но я-то знал, что они у тебя в руках, и поработал-он протянул руку и стал перебирать банкноты. — Слушая, детка, недурственно выглядит, а? Такая высокая оплата за такую пустяковую работу.
Она ожидала их у выхода из офиса шерифа. И только увидев ее, Фред понял, что все время надеялся на встречу.
Он остановился на последней ступеньке небольшой лестницы.
— Джери-Ли! — воскликнул он и голос его дрогнул. Она посмотрела ему прямо в глаза.
— С тобой все в порядке?
— Все чудесно, здесь действительно вполне ничего. Пожалуй, это одна из лучших тюрем, в которой мне пришлось побывать...
У нее в глазах мелькнул испуг.
— Ты уже сидел раньше в тюрьме?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Я просто придури-ваюсь. А тебе вовсе не нужно было приезжать так далеко — я бы и сам навестил тебя, Джери-Ли.
Она посмотрела на него с явным сомнением.
— Да нет же, правда, я хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделала.
Джек легонько потянул Фреда за руку.
— Слушай, автобус уходит в семь, и мм лучше поторопиться, Фред, если мы хотим успеть. Это последний сегодня.
— А как ты доберешься до Порт-Клера, Джери-Ли?
— Берни одолжил мне машину. Сегодня он работает только вечером.
— Коркорэн взял его обратно?
— Да.
— А ты вернешься туда работать?
— Я собиралась, но теперь передумала.
— И что же ты собираешься делать?
— Не знаю. Буду читать целыми днями. Может быть, сумею закончить рассказ, который начала.
— Старик, нам пора! — напомнил Джек.
— Ты иди вперед, Джек, я догоню.
— А ты знаешь, где тут автобусная станция?
— Найду, не волнуйся.
— Автобус уходит в семь тридцать.
— Я успею, успею!
Джек убежал. Они смотрели ему вслед, не проронив ни слова. Потом Фред спросил:
— Ты где припарковалась? Я провожу тебя до машины.
— Недалеко — у следующего перекрестка. А что ты собираешься делать?
— Джек добыл работу в Уэстпорте.
— Рада за вас, — сказала Джери-Ли. — Берни просил меня передать тебе его наилучшие пожелания и сказать, что он был бы рад встретиться с тобой.
— Твой бой-френд о'кей.
— Он вовсе не мой бой-френд в действительности. Просто мы с ним выросли вместе.
— Обычно так все и начинается.
— А у тебя есть герл-френд?
— Да, — солгал он.
— Она хорошенькая?
— Мне кажется, да.
— Что значит — мне кажется?
— А то, что мне трудно судить. Видишь ли, мы вместе выросли.
Она поглядела на него лукаво.
— Обычно все начинается именно так, — заявила она с деланной серьезностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72