Так. Окна его кабинета как раз выходят на калитку. Естественно, что я выбрала не этот путь: хоть шторы на окнах его кабинета и были закрыты, но – береженого бог бережет. Пригнувшись, чтобы ненароком не задеть ветки, я наискосок пересекла сад, перемахнула через штакетник и изо всех сил бросилась бежать по ярко освещенной улице к нашему дому, туда, где должен был ждать меня Кирилл.
* * *
До родительского дома я домчалась за десять минут. Толкнула калитку и, тяжело дыша, озираясь, пошла по дорожке к темнеющему в ночи островерхому силуэту нашего поместья. Мне по-прежнему было страшно. На всякий случай – вдруг Кирилл меня опередил, – я тихонько позвала:
– Кирилл, Кирилл! Ты здесь?..
Но мне никто не ответил. Значит, он еще не пришел. Я поднялась на крыльцо. Свет, понятное дело, в доме не горел. Я приблизилась ко входной двери, нащупала замочную скважину. Сунула в нее ключ. Открыла один замок, потом еще два – маменька думает, что количество замков может спасти от грабителей. Ха-ха. Три раза ха-ха. Я распахнула дверь, вошла в дом и тут же заперла дверь изнутри – на тяжелый засов, как велел мне по телефону Кирилл.
Свет внизу, на первом этаже я решила не включать – совсем необязательно, чтобы кто-нибудь, кроме Кирилла, узнал, что я нахожусь здесь. Из прихожей я сразу прошла в ванную и зажгла в ней свет (у нас в ванной нет окон). Я не закрыла дверь в ванную до конца, оставила щелку. Из нее в прихожую да и в гостиную падала узкая полоска света, не видимая с улицы. Мне жутко захотелось курить. Я поднялась наверх, к себе в комнату, за сигаретами. Наглухо задернула шторы и только потом зажгла большую настольную лампу под стеклянным колпаком. Нашла сигареты и вернулась вниз, в гостиную. Уселась в старое кожаное кресло, закурила и, придвинув к себе пепельницу, стала ждать Кирилла, глядя на входную дверь, смутно видневшуюся в полумраке.
Должна честно признаться: мне было очень страшно. Я и по улице-то бежала скорее не потому, что боялась опоздать на встречу с Кириллом, а от элементарного страха. В доме было до жути тихо. Даже часы на стене гостиной не тикали – наверное, завод кончился. Только еле слышно потрескивало дерево половиц, со второго этажа доносились слабые шорохи – привычные, в общем, звуки для старого дома, на которые в обычной ситуации, даже ночью, я не обратила бы никакого внимания. Но сейчас в каждом, даже легком звуке мне чудилась опасность. Реальная угроза. Угроза для моей жизни. Где же Кирилл? По моим расчетам, он уже должен быть здесь – сколько времени ему надо, чтобы дойти от станции: ну, десять минут, ну, пятнадцать? Кирилла все не было и не было. С улицы доносилось завывание ветра. Но гроза еще не началась.
У меня промелькнула мысль: а может, лучше подняться наверх, к себе? Со второго этажа я скорее его замечу. Верно. Я встала с кресла, загасила окурок и, прислушиваясь к каждому шороху, коридором пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Я уже было занесла ногу на ступеньку, как вдруг из прихожей до меня донесся какой-то странный звук: то ли шуршание, то ли поскребывание.
Неужели это Кирилл осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания, скребется во входную дверь?
Затаив дыхание, я повернулась и осторожно двинулась назад, в сторону прихожей, слабо освещенной светом из ванной. Звук повторился. И я снова не поняла – откуда именно он исходит. Я миновала коридор, гостиную, подошла к дверному проему и вслушалась. Звук еще раз повторился: это было легкое, едва различимое шуршание. Оно явно шло из подпола: оттуда, снизу, в дом вела короткая лестница, заканчивающаяся люком в прихожей. Край люка, чуть выступающий над плотно пригнанными досками пола, я достаточно хорошо видела. Значит, это всего-навсего мыши. Устроили ночные игры в подполе. Не могу сказать, что я с любовью отношусь к этим мерзким длиннохвостым тварям, но сейчас они были для меня лучшими друзьями. Я с облегчением перевела дыхание и уже было стала разворачиваться, чтобы идти наверх, но остановилась. Остановилась, замерла и почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.
Потому что в полу, там, где был край люка, бесшумно разверзлась черная щель. Она медленно расширялась, увеличивалась – кто-то невидимый медленно приподнимал люк.
Вопль ужаса застрял у меня в горле: со скрипом люк внезапно откинулся и снизу, из темноты подпола, высунулась на свет громадная уродливая голова, покрытая жесткой даже на вид шерстью. Голова повернулась в мою сторону, приоткрылась слюнявая пасть, и я увидела в ней ряды длиннющих, острых, поблескивающих белых клыков. Ярко-алые глаза с вертикальными черными зрачками уставились прямо на меня. Широкие лапы с когтями-лезвиями уперлись в край люка, и одним движением из черного провала подпола вымахнуло гигантское, покрытое густым серо-коричневым мехом двуногое чудовище. Оно выпрямилось, по-прежнему не сводя с меня взгляда: мне показалось, что оно почти достало башкой до потолка. Все происходило бесшумно, как в кошмарном сне. И такое жуткое создание могло привидеться только в кошмаре. Оно не могло, не имело права существовать в реальной жизни. Но тем не менее оно стояло передо мной.
И тут до меня с большим опозданием дошло: так вот кто звонил мне голосом Кирилла! Этот монстр! Поэтому-то голос Кирилла и показался мне каким-то странным, хриплым!..
Я не могла отвести от чудовища взгляда.
Была еще одна мерзкая деталь, которая меня просто добила: в низу живота, высовываясь из шерсти, у него торчком стоял неимоверных размеров, уродливый, бугристый, покрытый какой-то фиолетовой слизью член.
Меня чуть не стошнило: господи, да ведь он хочет меня трахнуть!
Ноги мои словно налились свинцом. Беззвучно хватая воздух открытым ртом, я неуклюже попятилась, чуть не упала, развернулась и кинулась к лестнице. У меня было такое ощущение, что время сгустилось, невероятно замедлилось, и из-за этого я тоже бесконечно медленно переставляю ноги по ступенькам, губительно растягивая каждое мгновение – и сокращая расстояние, отделяющее меня от чудовища. На самом же деле я почти мгновенно оказалась на верхней площадке лестницы.
За моей спиной раздался злобный рев и топот ног.
Я обернулась и увидела, что зверюга уже прыгнула следом за мной на первый пролет лестницы. В отчаянии я схватилась за первое, что попало мне под руку: за большую китайскую вазу с увядшими хризантемами, стоявшую на подставке в нише лестничной площадки второго этажа. Страх, только страх прибавил мне сил – вместе с водой ваза наверняка весила не меньше пуда. Я подняла вазу и, истошно закричав, изо всех сил метнула ее вниз – в гадину, карабкающуюся по узкой деревянной лестнице.
С трех метров трудно было промахнуться.
Ваза попала дном прямо в покатый лоб чудовища. Раздался страшный грохот, в стороны полетели осколки фарфора и стебли цветов, вода залила морду и грудь зверя: чудовище подалось назад и, потеряв равновесие, опрокинулось на спину. Оно скатилось по ступеням вниз, издав громкий пронзительный вопль. Но мой удачный бросок лишь на несколько секунд остановил преследователя. Жуткое рычание вырвалось из открытой пасти, и тварь, мотнув головой, резво вскочила на ноги.
Но этих нескольких секунд мне хватило, чтобы успеть ворваться в свою спальню, захлопнуть дверь и повернуть ключ, который, к счастью, всегда изнутри торчит в замке моей комнаты. И тут же чудовище всем телом ударило снаружи в дверь. Этот удар, как мне показалось, потряс до основания весь дом. Но каким-то чудом дверь устояла. Совершенно не помня себя от ужаса, я бросилась в сторону, уперлась обеими руками в бок старого дубового комода и одним каким-то невероятным усилием придвинула его к двери, частично перекрыв ее. От второго, уже целенаправленного удара лопнула, пошла трещинами верхняя левая филенка двери. Я трясущейся рукой нащупала в кармане куртки газовый баллончик. Зажала его в руке и, стараясь держаться подальше от двери, скользнула в сторону, к окну. Отдернула шторы – но на то, чтобы открыть окно, времени у меня уже не осталось. За дверью послышалось утробное рычание, и от нового удара филенка разлетелась на куски, в стороны полетели щепки. В образовавшуюся дыру пролезла страшная когтистая лапа. Она зашарила по двери и я поняла, что монстрюга старается дотянутся до ключа. Боже мой – это был не просто зверь, это было существо, обладающее разумом!
Это была моя смерть.
Я вытянула руку и нажала на клапан баллончика, направляя газовую струю в образовавшуюся в двери дыру; туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его морда. Судя по всему, я в нее попала – за дверью раздался разъяренный вопль. Но лапа вопреки ожиданию продолжала шарить по двери.
Разве такого возьмет какой-то там газ?!
Я отшвырнула бесполезный баллончик и судорожно огляделась в поисках хоть чего-то, что могло заменить мне оружие. И нашла. Я схватила горящую настольную лампу и с размаха ударила стеклянным колпаком о край столика. Колпак разлетелся вдребезги вместе с лампочкой, и в комнате воцарилась темнота. Только частые вспышки молний разгоняли ее – на улице гремел гром накатывающейся на поселок грозы. Вот при свете очередной молнии я и увидела, что чудовище, оставив бесполезные попытки дотянуться до ключа, закрытого комодом, частыми ударами вышибает всю верхнюю часть двери. И когда оно сделало это и протиснуло сквозь дыру в двери верхнюю часть тела, я, не выдергивая шнура лампы из розетки, завизжала и воткнула контакты разбитой лампочки прямо внутрь мокрой клыкастой пасти.
Раздался оглушительный треск, полыхнула фиолетовая молния, озарившая комнату. Челюсть монстрюги сомкнулась на контактах, его затрясло, закорежило от электрического разряда. Потом челюсти его разжались, и его отбросило от двери назад. Исковерканная лампа осталась у меня в руках, а в темноте послышался удаляющийся грохот – чудовище кубарем катилось вниз по лестнице.
Еще несколько ударов, и внизу все затихло.
И тогда, не выпуская из руки лампы-спасительницы, я бросилась к телефону, сорвала трубку, прижала ее к уху плечом и, не попадая пальцем в кнопки, все же набрала номер деда. Раздались короткие гудки – было занято!
Я нажала на кнопку сброса, потом повтора: еще раз, еще – и, когда наконец услышала голос деда, отчаянно закричала в трубку:
– Дедушка, дедушка! Спаси! Ради бога, спаси меня! Это чудовище! Оно пришло меня убить!..
Глава 21. БУТУРЛИН
Я сидел за письменным столом в кабинете, освещенном только настольной лампой – к тому же я еще прикрыл ее платком, – и ждал. На коленях у меня лежал заряженный "зауэр".
Часы простужено захрипели и ударили один раз. Я покосился на стрелки – час ночи. Пора бы уже Кириллу появиться, пора. Я прислушался: в доме царила тишина. Со второго этажа, из Стасиной комнаты, тоже не доносилось ни звука. Наверное, просто с ума сходит бедная девочка. Хотя я весьма старый человек, но отнюдь не слепой. То, что они с Кириллом испытывали взаимное влечение, для меня не было секретом. Это было видно невооруженным глазом. Хотя они и старались изо всех сил это скрыть, наивные дети. Ну да и на здоровье: Станиславе я всегда желал только добра, а Кирилл – далеко не самый худший вариант для моей своенравной и самолюбивой внучки.
Только бы больше ничего не случилось.
Невольно я тоже начал нервничать – Кирилла все не было и не было. В голову лезли совсем уж невероятные предположения, типа: по дороге назад Кирилл наткнулся на убийцу, или заблудился в лесу, или – не дай бог – споткнулся в темноте и сломал ногу.
Я вздохнул и, каюсь, суеверно поплевал через плечо – надеюсь, что ничего экстраординарного все же не произошло. И тут послышался легкий стук в окно кабинета. Я вскочил с кресла и резво, словно юноша – откуда только прыть взялась, – кинулся к окну. Отодвинув штору, я увидел лицо Кирилла, мелькнувшее в полосе света, упавшего из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
* * *
До родительского дома я домчалась за десять минут. Толкнула калитку и, тяжело дыша, озираясь, пошла по дорожке к темнеющему в ночи островерхому силуэту нашего поместья. Мне по-прежнему было страшно. На всякий случай – вдруг Кирилл меня опередил, – я тихонько позвала:
– Кирилл, Кирилл! Ты здесь?..
Но мне никто не ответил. Значит, он еще не пришел. Я поднялась на крыльцо. Свет, понятное дело, в доме не горел. Я приблизилась ко входной двери, нащупала замочную скважину. Сунула в нее ключ. Открыла один замок, потом еще два – маменька думает, что количество замков может спасти от грабителей. Ха-ха. Три раза ха-ха. Я распахнула дверь, вошла в дом и тут же заперла дверь изнутри – на тяжелый засов, как велел мне по телефону Кирилл.
Свет внизу, на первом этаже я решила не включать – совсем необязательно, чтобы кто-нибудь, кроме Кирилла, узнал, что я нахожусь здесь. Из прихожей я сразу прошла в ванную и зажгла в ней свет (у нас в ванной нет окон). Я не закрыла дверь в ванную до конца, оставила щелку. Из нее в прихожую да и в гостиную падала узкая полоска света, не видимая с улицы. Мне жутко захотелось курить. Я поднялась наверх, к себе в комнату, за сигаретами. Наглухо задернула шторы и только потом зажгла большую настольную лампу под стеклянным колпаком. Нашла сигареты и вернулась вниз, в гостиную. Уселась в старое кожаное кресло, закурила и, придвинув к себе пепельницу, стала ждать Кирилла, глядя на входную дверь, смутно видневшуюся в полумраке.
Должна честно признаться: мне было очень страшно. Я и по улице-то бежала скорее не потому, что боялась опоздать на встречу с Кириллом, а от элементарного страха. В доме было до жути тихо. Даже часы на стене гостиной не тикали – наверное, завод кончился. Только еле слышно потрескивало дерево половиц, со второго этажа доносились слабые шорохи – привычные, в общем, звуки для старого дома, на которые в обычной ситуации, даже ночью, я не обратила бы никакого внимания. Но сейчас в каждом, даже легком звуке мне чудилась опасность. Реальная угроза. Угроза для моей жизни. Где же Кирилл? По моим расчетам, он уже должен быть здесь – сколько времени ему надо, чтобы дойти от станции: ну, десять минут, ну, пятнадцать? Кирилла все не было и не было. С улицы доносилось завывание ветра. Но гроза еще не началась.
У меня промелькнула мысль: а может, лучше подняться наверх, к себе? Со второго этажа я скорее его замечу. Верно. Я встала с кресла, загасила окурок и, прислушиваясь к каждому шороху, коридором пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Я уже было занесла ногу на ступеньку, как вдруг из прихожей до меня донесся какой-то странный звук: то ли шуршание, то ли поскребывание.
Неужели это Кирилл осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания, скребется во входную дверь?
Затаив дыхание, я повернулась и осторожно двинулась назад, в сторону прихожей, слабо освещенной светом из ванной. Звук повторился. И я снова не поняла – откуда именно он исходит. Я миновала коридор, гостиную, подошла к дверному проему и вслушалась. Звук еще раз повторился: это было легкое, едва различимое шуршание. Оно явно шло из подпола: оттуда, снизу, в дом вела короткая лестница, заканчивающаяся люком в прихожей. Край люка, чуть выступающий над плотно пригнанными досками пола, я достаточно хорошо видела. Значит, это всего-навсего мыши. Устроили ночные игры в подполе. Не могу сказать, что я с любовью отношусь к этим мерзким длиннохвостым тварям, но сейчас они были для меня лучшими друзьями. Я с облегчением перевела дыхание и уже было стала разворачиваться, чтобы идти наверх, но остановилась. Остановилась, замерла и почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.
Потому что в полу, там, где был край люка, бесшумно разверзлась черная щель. Она медленно расширялась, увеличивалась – кто-то невидимый медленно приподнимал люк.
Вопль ужаса застрял у меня в горле: со скрипом люк внезапно откинулся и снизу, из темноты подпола, высунулась на свет громадная уродливая голова, покрытая жесткой даже на вид шерстью. Голова повернулась в мою сторону, приоткрылась слюнявая пасть, и я увидела в ней ряды длиннющих, острых, поблескивающих белых клыков. Ярко-алые глаза с вертикальными черными зрачками уставились прямо на меня. Широкие лапы с когтями-лезвиями уперлись в край люка, и одним движением из черного провала подпола вымахнуло гигантское, покрытое густым серо-коричневым мехом двуногое чудовище. Оно выпрямилось, по-прежнему не сводя с меня взгляда: мне показалось, что оно почти достало башкой до потолка. Все происходило бесшумно, как в кошмарном сне. И такое жуткое создание могло привидеться только в кошмаре. Оно не могло, не имело права существовать в реальной жизни. Но тем не менее оно стояло передо мной.
И тут до меня с большим опозданием дошло: так вот кто звонил мне голосом Кирилла! Этот монстр! Поэтому-то голос Кирилла и показался мне каким-то странным, хриплым!..
Я не могла отвести от чудовища взгляда.
Была еще одна мерзкая деталь, которая меня просто добила: в низу живота, высовываясь из шерсти, у него торчком стоял неимоверных размеров, уродливый, бугристый, покрытый какой-то фиолетовой слизью член.
Меня чуть не стошнило: господи, да ведь он хочет меня трахнуть!
Ноги мои словно налились свинцом. Беззвучно хватая воздух открытым ртом, я неуклюже попятилась, чуть не упала, развернулась и кинулась к лестнице. У меня было такое ощущение, что время сгустилось, невероятно замедлилось, и из-за этого я тоже бесконечно медленно переставляю ноги по ступенькам, губительно растягивая каждое мгновение – и сокращая расстояние, отделяющее меня от чудовища. На самом же деле я почти мгновенно оказалась на верхней площадке лестницы.
За моей спиной раздался злобный рев и топот ног.
Я обернулась и увидела, что зверюга уже прыгнула следом за мной на первый пролет лестницы. В отчаянии я схватилась за первое, что попало мне под руку: за большую китайскую вазу с увядшими хризантемами, стоявшую на подставке в нише лестничной площадки второго этажа. Страх, только страх прибавил мне сил – вместе с водой ваза наверняка весила не меньше пуда. Я подняла вазу и, истошно закричав, изо всех сил метнула ее вниз – в гадину, карабкающуюся по узкой деревянной лестнице.
С трех метров трудно было промахнуться.
Ваза попала дном прямо в покатый лоб чудовища. Раздался страшный грохот, в стороны полетели осколки фарфора и стебли цветов, вода залила морду и грудь зверя: чудовище подалось назад и, потеряв равновесие, опрокинулось на спину. Оно скатилось по ступеням вниз, издав громкий пронзительный вопль. Но мой удачный бросок лишь на несколько секунд остановил преследователя. Жуткое рычание вырвалось из открытой пасти, и тварь, мотнув головой, резво вскочила на ноги.
Но этих нескольких секунд мне хватило, чтобы успеть ворваться в свою спальню, захлопнуть дверь и повернуть ключ, который, к счастью, всегда изнутри торчит в замке моей комнаты. И тут же чудовище всем телом ударило снаружи в дверь. Этот удар, как мне показалось, потряс до основания весь дом. Но каким-то чудом дверь устояла. Совершенно не помня себя от ужаса, я бросилась в сторону, уперлась обеими руками в бок старого дубового комода и одним каким-то невероятным усилием придвинула его к двери, частично перекрыв ее. От второго, уже целенаправленного удара лопнула, пошла трещинами верхняя левая филенка двери. Я трясущейся рукой нащупала в кармане куртки газовый баллончик. Зажала его в руке и, стараясь держаться подальше от двери, скользнула в сторону, к окну. Отдернула шторы – но на то, чтобы открыть окно, времени у меня уже не осталось. За дверью послышалось утробное рычание, и от нового удара филенка разлетелась на куски, в стороны полетели щепки. В образовавшуюся дыру пролезла страшная когтистая лапа. Она зашарила по двери и я поняла, что монстрюга старается дотянутся до ключа. Боже мой – это был не просто зверь, это было существо, обладающее разумом!
Это была моя смерть.
Я вытянула руку и нажала на клапан баллончика, направляя газовую струю в образовавшуюся в двери дыру; туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его морда. Судя по всему, я в нее попала – за дверью раздался разъяренный вопль. Но лапа вопреки ожиданию продолжала шарить по двери.
Разве такого возьмет какой-то там газ?!
Я отшвырнула бесполезный баллончик и судорожно огляделась в поисках хоть чего-то, что могло заменить мне оружие. И нашла. Я схватила горящую настольную лампу и с размаха ударила стеклянным колпаком о край столика. Колпак разлетелся вдребезги вместе с лампочкой, и в комнате воцарилась темнота. Только частые вспышки молний разгоняли ее – на улице гремел гром накатывающейся на поселок грозы. Вот при свете очередной молнии я и увидела, что чудовище, оставив бесполезные попытки дотянуться до ключа, закрытого комодом, частыми ударами вышибает всю верхнюю часть двери. И когда оно сделало это и протиснуло сквозь дыру в двери верхнюю часть тела, я, не выдергивая шнура лампы из розетки, завизжала и воткнула контакты разбитой лампочки прямо внутрь мокрой клыкастой пасти.
Раздался оглушительный треск, полыхнула фиолетовая молния, озарившая комнату. Челюсть монстрюги сомкнулась на контактах, его затрясло, закорежило от электрического разряда. Потом челюсти его разжались, и его отбросило от двери назад. Исковерканная лампа осталась у меня в руках, а в темноте послышался удаляющийся грохот – чудовище кубарем катилось вниз по лестнице.
Еще несколько ударов, и внизу все затихло.
И тогда, не выпуская из руки лампы-спасительницы, я бросилась к телефону, сорвала трубку, прижала ее к уху плечом и, не попадая пальцем в кнопки, все же набрала номер деда. Раздались короткие гудки – было занято!
Я нажала на кнопку сброса, потом повтора: еще раз, еще – и, когда наконец услышала голос деда, отчаянно закричала в трубку:
– Дедушка, дедушка! Спаси! Ради бога, спаси меня! Это чудовище! Оно пришло меня убить!..
Глава 21. БУТУРЛИН
Я сидел за письменным столом в кабинете, освещенном только настольной лампой – к тому же я еще прикрыл ее платком, – и ждал. На коленях у меня лежал заряженный "зауэр".
Часы простужено захрипели и ударили один раз. Я покосился на стрелки – час ночи. Пора бы уже Кириллу появиться, пора. Я прислушался: в доме царила тишина. Со второго этажа, из Стасиной комнаты, тоже не доносилось ни звука. Наверное, просто с ума сходит бедная девочка. Хотя я весьма старый человек, но отнюдь не слепой. То, что они с Кириллом испытывали взаимное влечение, для меня не было секретом. Это было видно невооруженным глазом. Хотя они и старались изо всех сил это скрыть, наивные дети. Ну да и на здоровье: Станиславе я всегда желал только добра, а Кирилл – далеко не самый худший вариант для моей своенравной и самолюбивой внучки.
Только бы больше ничего не случилось.
Невольно я тоже начал нервничать – Кирилла все не было и не было. В голову лезли совсем уж невероятные предположения, типа: по дороге назад Кирилл наткнулся на убийцу, или заблудился в лесу, или – не дай бог – споткнулся в темноте и сломал ногу.
Я вздохнул и, каюсь, суеверно поплевал через плечо – надеюсь, что ничего экстраординарного все же не произошло. И тут послышался легкий стук в окно кабинета. Я вскочил с кресла и резво, словно юноша – откуда только прыть взялась, – кинулся к окну. Отодвинув штору, я увидел лицо Кирилла, мелькнувшее в полосе света, упавшего из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67