Помимо всего прочего его работа давала ему доступ к уцелевшим документам о немецких фальшивомонетчиках. Это могло оказаться очень ценным в будущем.
В то время как Николас отсутствовал, Роза и Кассандра путешествовали по городу. Зрелище, которому они стали свидетелями, заставило их содрогнуться. Дети, в большинстве своем сироты, жили в развалинах и копались в мусоре в поисках пищи. В проходах между рядами домов старые люди умирали от болезней и недоедания. Девочки не старше двенадцати лет продавали себя солдатам за несколько сигарет и продовольственный паек.
«А Стивен помогал наступлению этого хаоса, – думала Роза. – Знал ли он, каким людям помогал?»
Ответ был чрезвычайно ясным. Стивен знал, потому, что он был одним из них.
Вид разрушенного Берлина и его населения только укрепили решимость Розы добиваться банковского контракта, но встречи с генералом Дрейпером разочаровали ее. Генерал не был высокого мнения о деловых женщинах. Банкиров он ценил больше. Кроме того, ситуация, когда шесть финансовых организаций конкурировали за получение лицензии, сделала его королем, ролью которого он наслаждался.
– Как ты собираешься убедить его, что именно «Глобал» должна получить контракт? – спросила Кассандра у Розы.
Роза улыбнулась и похлопала рукой по папке, которую Николас приготовил для нее. В ней содержались данные о всей карьере Дрейпера, начиная с его обучения в Уэст-Пойнте.
– Обрати внимание, Кассандра. Иногда прямая линия не самое короткое расстояние между двумя точками.
Роза обнаружила, что Дрейпер считал себя метким стрелком. У него было достаточно трофеев, свидетельствующих об этом. Когда она узнала, что Дрейпер также любит охотиться, она приказала управляющему гостиницей «Кемпински» сделать все приготовления к охоте па кабана.
«Но, фрейлейн Джефферсон, в Берлине пет кабанов, – ответил управляющий.
– Тогда сообщите мне, где можно достать нескольких и охотничье угодье. По крайней мере ваши холодильники будут полны.
Через три дня управляющий сообщил Розе, что небольшая партия кабанов может быть выпущена в лесу на окраине Нюрнберга. Роза позвонила генералу Дрейперу и сделала еще одну попытку убедить его, что выбор «Глобал» был бы наилучшим для всей банковской системы.
– Вы должны понимать, мисс Джефферсон, – раздраженно сказал Дрейпер. – Есть и другие заинтересованные стороны.
– Но все они в Вашингтоне сидят в своих креслах, – сказала ему Роза. – Вы хотите, чтобы гражданские взяли в свои руки ваши дела, генерал, или вам нужен кто-то, кто выполнит работу?
Дрейпер снисходительно улыбнулся.
– И вы этот кто-то, я прав?
– Вы спортивный человек, не так ли, генерал?
– В свое время я немного занимался стрельбой.
– Давайте заключим маленькое пари, – предложила Роза. – Я организовала охоту на кабана в окрестностях Нюрнберга. Вы и я будем единственными участниками игры. Если я подстрелю кабана раньше вас, вы обещаете мне снять ограничения и рекомендуете «Глобал» Вашингтону.
– А если вы проиграете? – подозрительно спросил Дрейпер.
– «Глобал» отзовет свою заявку. У вас будет одним претендентом меньше.
Дрейпер не мог не улыбнуться.
– Мне нравится эта идея.
Три дня спустя Роза, Кассандра и Дрейпер вместе с окружением генерала поехали в Нюрнберг. Дрейпер любовно сжимал свой «Ремингтон-360».
– А какое оружие вы используете, мисс Джефферсон?
Из кожаного футляра Роза достала охотничий арбалет с тремя угрожающе торчащими стрелами. У Дрейпера отвисла челюсть.
– У кабана тоже должен быть шанс, генерал, – сказала она и скрылась в лесу.
Дрейпер преследовал добычу с осторожностью старого охотника.
– Он на том открытом месте, – прошептал он своему помощнику. – Сукин сын, вероятно, спит в логове.
Дрейпер молча пополз вперед, пока не заметил характерную черную щетину. Он аккуратно прицелился и два раза нажал на спусковой крючок. Затем он выскочил на открытое пространство и увидел кабана весом в шестьсот фунтов, лежащего в стороне. На расстоянии нескольких футов от него на большом камне сидела Роза Джефферсон.
– Хорошо, что вы меткий стрелок, генерал, – сказала она. – В противном случае вы могли ранить меня. Хотя вы немного опоздали.
– Что вы имеете в виду?
Роза показала на стрелу, торчащую из кабаньей головы.
– Желаю удачи в следующий раз.
– Ты действительно попала первой? – прошептала Кассандра, когда они возвращались вслед за разъяренным Дрейпером к джипу.
– Действительно выглядит похоже, не так ли? – сказала Роза с невинным видом.
И это были ее последние слова на эту тему.
Может быть, генерал Дрейпер и не умел проигрывать, но он был человеком слова. Менее чем через неделю у Розы была копия его рекомендательного письма в Пентагон.
– Теперь я возвращаюсь домой, – объявила она.
Они втроем обедали последний раз вместе в гостинице «Кемпински». Кассандра ела мало и еще меньше говорила. Она и Роза пришли к согласию, что Кассандре следует вернуться в Париж и вновь открыть представительство на улице Де Берри. Кассандра была признательна за оказанное доверие, но у нее были свои возражения. Даже хотя Эмиль Ротшильд и Пьер Лазар будут в Париже помогать ей, Николас не сказал ничего о своей поездке вместе с ней.
Роза заметила мрачный вид Кассандры и улыбнулась про себя. Когда они заказывали десерт, она сказала:
– У меня есть небольшой сюрприз для тебя. Хотя Николас работал очень напряженно, похоже, он не до конца завершил свою работу. Так что если у тебя нет возражений, он останется в Европе.
Кассандра едва не поперхнулась вином.
– Когда вы решили это? – Несколько дней назад.
– Несколько дней?
– Ну, это был ее сюрприз, – сказал Николас. Кассандра поцеловала Розу в щеку.
– Спасибо, – прошептала она.
– Я всего лишь одалживаю его тебе, – предупредила ее Роза.
– Ты можешь никогда не получить его обратно! Кассандра извинилась и вышла в туалетную комнату.
Николас проводил ее взглядом и почувствовал стыд.
– Я ненавижу себя, когда лгу ей, – резко сказал он.
– Ты оберегаешь ее, – поправила его Роза. – Кроме того, мы договорились, что она не должна знать о Гарри. – Она сделала паузу. – И потом, ты нужен Кассандре. Вы вдвоем очень подходите друг другу.
Николас мельком посмотрел на Кассандру, идущую между столиков.
– Мы вдвоем живем среди секретов.
– Это продлится недолго, Николас. Ты скоро найдешь его. Я чувствую это. Поезжай в Вену. Вена приблизит тебя к разгадке.
Австрийская столица представляла собой опустошенный город, наводненный шпионами, агентами, осведомителями и дельцами черного рынка. Это было, как подумал Локвуд, отличное место для того, чтобы добыть необходимую информацию. Этой цели служил арсенал средств Симона Визенталя.
Локвуд поднялся по лестнице Венского архивного центра, предъявил свое удостоверение крепкому молодому человеку и через несколько минут оказался в кабинете Визенталя. Зная, что Визенталь был узником одного из многочисленных лагерей смерти, Локвуд ожидал встретить привидение. Вместо этого он столкнулся с огромным крепким человеком с железным рукопожатием и чистыми целеустремленными глазами.
– Я не уверен, могу ли быть вам полезным, – сказал Визенталь после того, как Локвуд рассказал ему о Гарри Тейлоре и его таинственном исчезновении в парижских катакомбах. – Помимо всего прочего, этот человек не является военным преступником. У нас нет данных на него. Наши возможности ограничены, и мы должны тщательно распределять свои силы для поиска нужных людей. Надеюсь, вы понимаете меня.
– Понимаю, – ответил Локвуд. – Я могу гарантировать, что средства, необходимые для ваших расследований, поступят вам, чтобы вы могли выполнять свою основную работу.
– Это интересное предложение, – признал Визенталь. – Но у моих людей, помимо денег, должна быть другая мотивация.
– Вам знакомо имя Мишель Лекруа, более известной как Мишель Мак-Куин?
– Женщина, которая работала с Абрахамом Варбургом?
Локвуд кивнул головой.
– Тысячи евреев в Палестине и других местах почитают ее, мистер Локвуд.
– Гарри Тейлор несет часть ответственности за ее убийство. Если бы Мишель была жива, она бы сделала гораздо больше. Гарри Тейлор знает, кто убил ее. Он был там. Он единственный, кто может представить убийцу правосудию. Чтобы вы ни делали, мистер Визенталь, вы это будете делать ради нее. Не ради меня или за деньги.
Визенталь долго смотрел в окно.
– Пожалуйста, расскажите мне обо всем, – сказал он наконец.
56
Стивен Толбот вылез обнаженным из бассейна. За три года, проведенные на островах, его кожа приобрела шоколадный цвет, а занятия плаваньем, верховой ездой и греблей поддерживали его в форме. Его изуродованное лицо выглядело неплохо, насколько это было возможным, хотя он все еще скрывал красную, неестественно красную изрубцованную кожу от солнца: широкополая шляпа стала его визитной карточкой, известной по всему Оаху.
Стивен прошел в закрытую беседку позади сада, который представлял из себя тропическую фантазию из карликовых пальм, деревьев вили-вили, розовых, желтых и белых франгипани и дюжины орхидей разных видов. Он вытерся, надел легкий халат, поданный слугой и сел напротив Юкико.
– Как выглядят показатели?
– Лучше, чем шесть месяцев назад. Гораздо лучше.
Стивен просмотрел балансовые таблицы. Цифры были ошеломляюще огромны, особенно, если учесть, что прошло менее трех лет с тех пор, как он и Юкико приехали на острова. И это было только начало.
Конечно, это все стало возможным благодаря золоту. Учитывая его влияние и репутацию, у Стивена не было проблем с провозкой синтоистских колоколов через таможню на Гавайи в ходе их долгого путешествия через Бирму. Оказавшись на островах, Стивен возобновил свои контакты с влиятельными людьми, которые помнили его по его короткому пребыванию в Гонолулу перед отправкой в штаб генерала Макартура. Известие о его службе у генерала, о влиянии, которым он обладал, предшествовало его приезду. Стивен был немедленно принят в узкий круг влиятельных семейств и приобрел недвижимость. Его принципами стали секретность и безопасность. Только когда на его земле появились японские слуги и охрана, а также решительная японская женщина, которая вела себя скорее как хозяйка, чем как слуга, соседи стали удивляться.
Юкико не оставалась безразличной к молчаливому осуждению и иногда откровенным проявлениям враждебности, которые ей приходилось испытывать, когда она выходила за пределы поместья. Она относилась с презрением к тем американцам, которые так легко забыли свою собственную историю. Бароны сахарных и ананасовых плантаций процветали за счет японских рабочих, которые первые пришли на Гавайи в 1885 году, спасаясь бегством от бедности и голода. Они работали за девять долларов в месяц, и им давали шесть долларов на пропитание. Целые семьи ютились в одной комнате, не имея кухни и туалета. В 1909 году, когда семь тысяч японских рабочих отважились выйти на забастовку, ассоциация сахарных плантаций изгнала их из мест обитания, собрав всех в огромном лагере «беженцев».
История эксплуатации, также как врожденное чувство национальной принадлежности японцев, как думал Стивен, помогут Юкико достаточно просто установить негласное сотрудничество с японской общиной на Гавайях.
– Подумай еще раз, – предупреждала она его. – Конституция вашего генерала Макартура может вынудить наших мужчин предоставить женщине равные права, но в душе они не изменились.
Предсказание Юкико оказалось точным. Некоторые лидеры японской общины открыто унижали ее, принимая за шлюху гайджина. Те, кто был настроен более приветливо, не обращал на нее внимание, так как община принимала ее за аутсайдера, принадлежащего больше Западу, чем Востоку.
– Что нужно предпринять, чтобы заставить их сотрудничать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
В то время как Николас отсутствовал, Роза и Кассандра путешествовали по городу. Зрелище, которому они стали свидетелями, заставило их содрогнуться. Дети, в большинстве своем сироты, жили в развалинах и копались в мусоре в поисках пищи. В проходах между рядами домов старые люди умирали от болезней и недоедания. Девочки не старше двенадцати лет продавали себя солдатам за несколько сигарет и продовольственный паек.
«А Стивен помогал наступлению этого хаоса, – думала Роза. – Знал ли он, каким людям помогал?»
Ответ был чрезвычайно ясным. Стивен знал, потому, что он был одним из них.
Вид разрушенного Берлина и его населения только укрепили решимость Розы добиваться банковского контракта, но встречи с генералом Дрейпером разочаровали ее. Генерал не был высокого мнения о деловых женщинах. Банкиров он ценил больше. Кроме того, ситуация, когда шесть финансовых организаций конкурировали за получение лицензии, сделала его королем, ролью которого он наслаждался.
– Как ты собираешься убедить его, что именно «Глобал» должна получить контракт? – спросила Кассандра у Розы.
Роза улыбнулась и похлопала рукой по папке, которую Николас приготовил для нее. В ней содержались данные о всей карьере Дрейпера, начиная с его обучения в Уэст-Пойнте.
– Обрати внимание, Кассандра. Иногда прямая линия не самое короткое расстояние между двумя точками.
Роза обнаружила, что Дрейпер считал себя метким стрелком. У него было достаточно трофеев, свидетельствующих об этом. Когда она узнала, что Дрейпер также любит охотиться, она приказала управляющему гостиницей «Кемпински» сделать все приготовления к охоте па кабана.
«Но, фрейлейн Джефферсон, в Берлине пет кабанов, – ответил управляющий.
– Тогда сообщите мне, где можно достать нескольких и охотничье угодье. По крайней мере ваши холодильники будут полны.
Через три дня управляющий сообщил Розе, что небольшая партия кабанов может быть выпущена в лесу на окраине Нюрнберга. Роза позвонила генералу Дрейперу и сделала еще одну попытку убедить его, что выбор «Глобал» был бы наилучшим для всей банковской системы.
– Вы должны понимать, мисс Джефферсон, – раздраженно сказал Дрейпер. – Есть и другие заинтересованные стороны.
– Но все они в Вашингтоне сидят в своих креслах, – сказала ему Роза. – Вы хотите, чтобы гражданские взяли в свои руки ваши дела, генерал, или вам нужен кто-то, кто выполнит работу?
Дрейпер снисходительно улыбнулся.
– И вы этот кто-то, я прав?
– Вы спортивный человек, не так ли, генерал?
– В свое время я немного занимался стрельбой.
– Давайте заключим маленькое пари, – предложила Роза. – Я организовала охоту на кабана в окрестностях Нюрнберга. Вы и я будем единственными участниками игры. Если я подстрелю кабана раньше вас, вы обещаете мне снять ограничения и рекомендуете «Глобал» Вашингтону.
– А если вы проиграете? – подозрительно спросил Дрейпер.
– «Глобал» отзовет свою заявку. У вас будет одним претендентом меньше.
Дрейпер не мог не улыбнуться.
– Мне нравится эта идея.
Три дня спустя Роза, Кассандра и Дрейпер вместе с окружением генерала поехали в Нюрнберг. Дрейпер любовно сжимал свой «Ремингтон-360».
– А какое оружие вы используете, мисс Джефферсон?
Из кожаного футляра Роза достала охотничий арбалет с тремя угрожающе торчащими стрелами. У Дрейпера отвисла челюсть.
– У кабана тоже должен быть шанс, генерал, – сказала она и скрылась в лесу.
Дрейпер преследовал добычу с осторожностью старого охотника.
– Он на том открытом месте, – прошептал он своему помощнику. – Сукин сын, вероятно, спит в логове.
Дрейпер молча пополз вперед, пока не заметил характерную черную щетину. Он аккуратно прицелился и два раза нажал на спусковой крючок. Затем он выскочил на открытое пространство и увидел кабана весом в шестьсот фунтов, лежащего в стороне. На расстоянии нескольких футов от него на большом камне сидела Роза Джефферсон.
– Хорошо, что вы меткий стрелок, генерал, – сказала она. – В противном случае вы могли ранить меня. Хотя вы немного опоздали.
– Что вы имеете в виду?
Роза показала на стрелу, торчащую из кабаньей головы.
– Желаю удачи в следующий раз.
– Ты действительно попала первой? – прошептала Кассандра, когда они возвращались вслед за разъяренным Дрейпером к джипу.
– Действительно выглядит похоже, не так ли? – сказала Роза с невинным видом.
И это были ее последние слова на эту тему.
Может быть, генерал Дрейпер и не умел проигрывать, но он был человеком слова. Менее чем через неделю у Розы была копия его рекомендательного письма в Пентагон.
– Теперь я возвращаюсь домой, – объявила она.
Они втроем обедали последний раз вместе в гостинице «Кемпински». Кассандра ела мало и еще меньше говорила. Она и Роза пришли к согласию, что Кассандре следует вернуться в Париж и вновь открыть представительство на улице Де Берри. Кассандра была признательна за оказанное доверие, но у нее были свои возражения. Даже хотя Эмиль Ротшильд и Пьер Лазар будут в Париже помогать ей, Николас не сказал ничего о своей поездке вместе с ней.
Роза заметила мрачный вид Кассандры и улыбнулась про себя. Когда они заказывали десерт, она сказала:
– У меня есть небольшой сюрприз для тебя. Хотя Николас работал очень напряженно, похоже, он не до конца завершил свою работу. Так что если у тебя нет возражений, он останется в Европе.
Кассандра едва не поперхнулась вином.
– Когда вы решили это? – Несколько дней назад.
– Несколько дней?
– Ну, это был ее сюрприз, – сказал Николас. Кассандра поцеловала Розу в щеку.
– Спасибо, – прошептала она.
– Я всего лишь одалживаю его тебе, – предупредила ее Роза.
– Ты можешь никогда не получить его обратно! Кассандра извинилась и вышла в туалетную комнату.
Николас проводил ее взглядом и почувствовал стыд.
– Я ненавижу себя, когда лгу ей, – резко сказал он.
– Ты оберегаешь ее, – поправила его Роза. – Кроме того, мы договорились, что она не должна знать о Гарри. – Она сделала паузу. – И потом, ты нужен Кассандре. Вы вдвоем очень подходите друг другу.
Николас мельком посмотрел на Кассандру, идущую между столиков.
– Мы вдвоем живем среди секретов.
– Это продлится недолго, Николас. Ты скоро найдешь его. Я чувствую это. Поезжай в Вену. Вена приблизит тебя к разгадке.
Австрийская столица представляла собой опустошенный город, наводненный шпионами, агентами, осведомителями и дельцами черного рынка. Это было, как подумал Локвуд, отличное место для того, чтобы добыть необходимую информацию. Этой цели служил арсенал средств Симона Визенталя.
Локвуд поднялся по лестнице Венского архивного центра, предъявил свое удостоверение крепкому молодому человеку и через несколько минут оказался в кабинете Визенталя. Зная, что Визенталь был узником одного из многочисленных лагерей смерти, Локвуд ожидал встретить привидение. Вместо этого он столкнулся с огромным крепким человеком с железным рукопожатием и чистыми целеустремленными глазами.
– Я не уверен, могу ли быть вам полезным, – сказал Визенталь после того, как Локвуд рассказал ему о Гарри Тейлоре и его таинственном исчезновении в парижских катакомбах. – Помимо всего прочего, этот человек не является военным преступником. У нас нет данных на него. Наши возможности ограничены, и мы должны тщательно распределять свои силы для поиска нужных людей. Надеюсь, вы понимаете меня.
– Понимаю, – ответил Локвуд. – Я могу гарантировать, что средства, необходимые для ваших расследований, поступят вам, чтобы вы могли выполнять свою основную работу.
– Это интересное предложение, – признал Визенталь. – Но у моих людей, помимо денег, должна быть другая мотивация.
– Вам знакомо имя Мишель Лекруа, более известной как Мишель Мак-Куин?
– Женщина, которая работала с Абрахамом Варбургом?
Локвуд кивнул головой.
– Тысячи евреев в Палестине и других местах почитают ее, мистер Локвуд.
– Гарри Тейлор несет часть ответственности за ее убийство. Если бы Мишель была жива, она бы сделала гораздо больше. Гарри Тейлор знает, кто убил ее. Он был там. Он единственный, кто может представить убийцу правосудию. Чтобы вы ни делали, мистер Визенталь, вы это будете делать ради нее. Не ради меня или за деньги.
Визенталь долго смотрел в окно.
– Пожалуйста, расскажите мне обо всем, – сказал он наконец.
56
Стивен Толбот вылез обнаженным из бассейна. За три года, проведенные на островах, его кожа приобрела шоколадный цвет, а занятия плаваньем, верховой ездой и греблей поддерживали его в форме. Его изуродованное лицо выглядело неплохо, насколько это было возможным, хотя он все еще скрывал красную, неестественно красную изрубцованную кожу от солнца: широкополая шляпа стала его визитной карточкой, известной по всему Оаху.
Стивен прошел в закрытую беседку позади сада, который представлял из себя тропическую фантазию из карликовых пальм, деревьев вили-вили, розовых, желтых и белых франгипани и дюжины орхидей разных видов. Он вытерся, надел легкий халат, поданный слугой и сел напротив Юкико.
– Как выглядят показатели?
– Лучше, чем шесть месяцев назад. Гораздо лучше.
Стивен просмотрел балансовые таблицы. Цифры были ошеломляюще огромны, особенно, если учесть, что прошло менее трех лет с тех пор, как он и Юкико приехали на острова. И это было только начало.
Конечно, это все стало возможным благодаря золоту. Учитывая его влияние и репутацию, у Стивена не было проблем с провозкой синтоистских колоколов через таможню на Гавайи в ходе их долгого путешествия через Бирму. Оказавшись на островах, Стивен возобновил свои контакты с влиятельными людьми, которые помнили его по его короткому пребыванию в Гонолулу перед отправкой в штаб генерала Макартура. Известие о его службе у генерала, о влиянии, которым он обладал, предшествовало его приезду. Стивен был немедленно принят в узкий круг влиятельных семейств и приобрел недвижимость. Его принципами стали секретность и безопасность. Только когда на его земле появились японские слуги и охрана, а также решительная японская женщина, которая вела себя скорее как хозяйка, чем как слуга, соседи стали удивляться.
Юкико не оставалась безразличной к молчаливому осуждению и иногда откровенным проявлениям враждебности, которые ей приходилось испытывать, когда она выходила за пределы поместья. Она относилась с презрением к тем американцам, которые так легко забыли свою собственную историю. Бароны сахарных и ананасовых плантаций процветали за счет японских рабочих, которые первые пришли на Гавайи в 1885 году, спасаясь бегством от бедности и голода. Они работали за девять долларов в месяц, и им давали шесть долларов на пропитание. Целые семьи ютились в одной комнате, не имея кухни и туалета. В 1909 году, когда семь тысяч японских рабочих отважились выйти на забастовку, ассоциация сахарных плантаций изгнала их из мест обитания, собрав всех в огромном лагере «беженцев».
История эксплуатации, также как врожденное чувство национальной принадлежности японцев, как думал Стивен, помогут Юкико достаточно просто установить негласное сотрудничество с японской общиной на Гавайях.
– Подумай еще раз, – предупреждала она его. – Конституция вашего генерала Макартура может вынудить наших мужчин предоставить женщине равные права, но в душе они не изменились.
Предсказание Юкико оказалось точным. Некоторые лидеры японской общины открыто унижали ее, принимая за шлюху гайджина. Те, кто был настроен более приветливо, не обращал на нее внимание, так как община принимала ее за аутсайдера, принадлежащего больше Западу, чем Востоку.
– Что нужно предпринять, чтобы заставить их сотрудничать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124