Даже если мне придется для этого убить кого-то из этих любознательных, умных и спокойных варваров с учеными степенями… Уж кто-кто, а Прегон должен быть в числе обладателей допуска в секретное помещение. И если мне не удастся выкачать из его дочки никакой полезной информации, то придется дождаться его прихода. Жаль, что оружия у меня нет, хотя я и без оружия справлюсь с любым из них».
— Скажи, — приказал Гарс Агессе н уже понял, что в диалоге с гетилюксированными это слово является ключевым, если хочешь получить ответ на свой вопрос — иначе «живой робот» сочтет, что ты просто размышляешь вслух), — скажи, твой отец работает дома?
— Да, мой отец работает дома.
— Скажи, что твой отец делает, когда работает дома?
— Когда мой отец работает дома, он ничего не делает. Он только сидит и набирает текст…
Гарс чуть не выругался. Занудное повторение одних и тех же оборотов уже не забавляло, а раздражало его.
— Скажи, на чем твой отец набирает текст при работе дома? — спросил он.
Ни здесь, ни в гостиной, через которую они проходили, не было видно ни интов, ни транспьютеров.
— У него есть комп-нот, — внезапно отказавшись от повторения его вопроса, почти осмысленно ответила девушка, и он испугался: может, действие гетилюкса заканчивается? Но стояла Агесса все так же неестественно прямо, уставясь в пространство перед собой. «Нет, нет, — решил он, — пока еще она — полностью моя…»
— Скажи, где находится этот комп-нот? — осведомился он, не надеясь на удачу. Сейчас выяснится, что профессор носит этот комп-нот всегда с собой, и тогда останется только дожидаться его самого… Но девушка невозмутимо произнесла:
— Этот комп-нот лежит в верхнем ящике рабочего стола отца.
— Идем туда! — приказал, не веря еще в успех, Гарс.
Они опять прошли через безликую, лишенную уюта гостиную и углубились в коридор, который привел их в комнату, которая должна была принадлежать Прагону. Это был гибрид домашнего кабинета и спальни холостяка. Или смесь тюремной камеры-одиночки, предназначенной для пожизненного заключения какого-нибудь выдающегося политического деятеля, и походной кабинет-палатки военачальника образца двадцать первого века.
Однако разглядывать интерьер Гарс не собирался. Он устремился к письменному столу, стоявшему перед большим голоокном, и рванул на себя верхний ящик. Комп-нот был там.
Он уселся за стол, не забыв посадить и девушку — на этот раз он не забыл указать точный адрес того места, куда она должна была сесть (кресло в углу), — и включил приборчик.
На небольшом экранчике высветилась строка:
«Введите пароль».
«Проклятье! Видимо, без профессора мне все равно не обойтись!»
Он покосился на Агессу.
— Ты знаешь пароль к этому комп-ноту? — спросил он, уже забыв о необходимости строить вопрос в виде приказания.
Однако она все же ответила.
— Да, я знаю пароль к этому комп-ноту.
— Продиктуй мне пароль к комп-ноту твоего отца! — не дослушав девушку, потребовал Гарс.
— Бе-ат-ри-са, — по слогам произнесла Агесса.
— Женское имя? — удивился Гарс, вводя пароль. — Почему?
Девушка молчала. И тогда он сам догадался:
— Скажи, твою мать звали Беатрисой?
—Да.
Что-то мелькнуло в глубине замороженных гетилюксом глаз девушки, и Гарс понял, что к ней начинает возвращаться контроль над своим телом. Значит, еще немного — и его ждет неприятное объяснение.
Между тем комп-нот включился, выведя на экранчик схему расположения информации. Ее было много.
— Сейчас ты пойдешь в свою комнату, ляжешь, на кровать и крепко заснешь, — сказал Гарс Агессе. — Ты проспишь до утра, а когда проснешься, то не будешь помнить о том, что я был здесь. Ты также забудешь все, о чем мы с тобой говорили. А еще ты забудешь о… — Он хотел было сказать «о своем влечении ко мне», но что-то остановило его. Какое право он имеет распоряжаться ее душевными порывами, если и так уже попользовался ею вволю? — Ладно, этовсе… Выполняй.
Двигаясь целеустремленно и очень точно, девушка поднялась и вышла из комнаты. Вскоре в глубине квартиры захлопнулась дверь.
Гарс принялся исследовать комп-нот.
В глубине души он сомневался, что найдет здесь какую-либо важную информацию. Эмиль Прегоу явно не относился к числу фанатиков-ученых, стереотипно изображаемых в художественной литературе рассеянными чудаками, то и дело теряющими предметы личного обихода и узнающими о погоде за окном из компьютерных метеосводок. Вряд ли он стал бы заносить сведения о секретных исследованиях Когниции в свою электронную записную книжку, да еще хранить ее дома!
Но, с другой стороны, чего ему опасаться? Даже если кто-то из коллег и догадается о подлинной сути экспериментов группы СПИ, то разве кому-то придет в голову залезть в жилище всеми уважаемого руководителя сектора, чтобы порыться в его личных вещах? Он же не знает, что угроза утечки информации исходит от рядового лаборанта, работающего, можно сказать, у него под носом!
Думая так, Гарс лихорадочно рылся в виртуальных записях Прагона. И убеждался, что он прав в своих предположениях.
Потому что если где-то и проскальзывали намеки на причастность сектора два-ноль-три к разработке методов массового зомбирования, то лишь в виде туманных, тщательно завуалированных пассажей. В большинстве своем это были цитаты из чьих-то публикаций с комментариями Прегона:
«Для достижения максимального эффекта от воздействия следует прилагать минимум этого воздействия. — Ас!..»
«Если на момент подачи команды свободного места не найдется, она вряд ли будет выполнена. — Но это же очевидно!»
"Величайшие ошибки и неудачи правителей, полководцев, вождей… могли быть вызваны тем, что они, не сообразуясь с состоянием психического предрасположения масс, либо требовали от них невозможного, либо ошибочно рассчитывали на их поддержку в то время, когда внешние факторы еще не начинали оказывать на них свое влияние… Не будет отныне более ложных шагов, неудачных попыток, незакономерных стремлений. (А.Чижевский. Физические факторы исторического процесса.) — До поразительности актуальной.
… м.б., сны — естеств. реакция организма на то, что поток инф-ции падает ниже допустимого знач-ия? — Проверить опытным путем!"…
«Нужна не столько апология далекого идеала, которая в столкновении с жизненными реалиями может лишь дезориентировать личность, а то и разрушить ее, сколько обращение к непреходящим ценностям, к культуре повседневного поведения, к уважению сиюминутного существования — своего и ближнего (В.Ротарь. Совесть и выбор). —Использовать в докладе на ученом совете по проблеме воздействия!»
«О, если бы все правительства учили людей одной и той же бессмыслице, это было бы еще не так ужасно. К несчастью, каждая сторона ставит на людей свое собственное клеймо, и это-то разнообразие служит плохому делу взаимной агрессивности между сторонниками различных кредо. — Превенторы и экстроперы!»
"Если на Земле вообще возможен мир, то для его установления правительства либо должны отказаться вообще от навязывания догм, либо все вместе должны суметь навязать своим подданным одну всеобщую догму.
(Бертран Рассел. Очерки об интеллектуальном убожестве). — Непременно показать сей тезис Г.Л., чтобы повесил у себя над столом в качестве девиза!"
Но в одном месте Гарсу попалась коротенькая, но способная много значить пометка:
«Идентиф. № 0007-8642с-П1». Сопровождалась эта запись непонятным символом, смахивающим не то на знак бесконечности, употребляемый в математике, не то на сильно сплющенное в вертикальной плоскости оптическое приспособление для страдавших дефектами зрения… кажется раньше его называли «очки».
Это вполне могло относиться к чему угодно, но не к той двери, через которую хотел пройти Гарс. Мало ли идентификаторов могло быть у руководителя целого научного сектора и члена ученого совета Когниции!
Но на всякий случай Гарс вызубрил таинственный номер наизусть.
За время своего пребывания под землей он хорошо усвоил заповедь номер один когнитора: лучшим способом проверки гипотезы является практический эксперимент.
Глава 6
Когда спрятанная в стене дверь гостеприимно распахнулась, Гарс невольно попятился. Трагедия, постигшая его после ухода за Горизонт вместе с земляками, навсегда отшибла тупую уверенность в том, что вылазки в неизвестность могут иметь благополучный конец. И теперь у него мелькнула мысль: а что, если обратного хода здесь тоже не будет? Может быть, лучше подготовиться как следует, запастись всякими полезными средствами и вернуться сюда в другой раз?
Но дверь ждать его явно не собиралась. Через две секунды створки стали смыкаться, закрывая проход. И тогда он испугался другого — что в другой раз код Прегона не подействует.
За дверью оказалась кромешная тьма, но, когда створки за спиной Гарса окончательно сомкнулись, над головой вспыхнул бледный свет, и стало понятно, что это нечто вроде лифта. Глухой параллелепипед без окон и дверей, но с кнопочной панелью на противоположной стене.
Кнопок было много, и каждая из них имела условное обозначение в виде аббревиатур и целых слов. Здесь имелись таинственные «Свет» и «Мрак», явно зашифрованные «Глыба» и «Дуршлаг», непроизносимые сокращения типа «ЩЖПК» и «АУЭЕ». Не хватало только «Ада» и «Рая» да еще «Входа» и «Выхода».
Куда же отправиться?
Чувствуя, как под ложечкой начинает неуклюже ворочаться угловатый страх, Гарс нажал кнопку с надписью латинскими буквами «Obser.» — он исходил из предположения, что за этим сокращением скрывается «обсерватория».
Пол под ногами вздрогнул, и «лифт» беззвучно устремился в недра здания. Только, в отличие от своих обычных собратьев, он передвигался не только вниз и вверх, а по более сложному маршруту. Он двигался и вертикально, и горизонтально, он совершал головокружительные повороты под прямым углом, а иногда складывалось впечатление, что он движется по спирали, и от этого начинала кружиться голова. Поездка смахивала на катание на «американских горках». Чтобы выдержать ее, надо было обладать хорошо развитым вестибулярным аппаратом и чувством равновесия. Впрочем, упасть пассажиру здесь не позволяли. Едва «лифт» тронулся, из его стен выползли призрачные голубоватые отростки, напоминающие щупальца огромного спрута-людоеда, и мягко, но властно обвили тело Гарса, на мгновение утратившего дар речи. Зато инерция и рывки перестали ощущаться. Видимо, это было силовое поле, выполняющее функцию амортизатора, чтобы обеспечить если не комфорт, то, по крайней мере, безопасность пассажиров этого странного транспортного средства.
Гарс не знал, сколько времени заняла поездка. Часы были на руке, но он не мог пошевелить конечностями Все же ему показалось, что «катается» он слишком долго. Одно из двух: либо путь в таинственный «Obser.» действительно был очень протяженным, и тогда это означало, что секретная часть подземного города Когниции представляет собой огромное здание; либо разработчики маршрута специально создали извилистый лабиринт, чтобы… Чтобы — что? Сбить с толку и запутать постороннего, если кому-то случайно удастся попасть в «лифт»? Или по какой-то другой причине?
Додумать Гарс не успел. «Лифт» остановился, «щупальца» втянулись обратно в стену, а дверные створки бесшумно разошлись в стороны.
«Интересно, поджидает ли меня тут кто-нибудь, — подумал он, переступая порог „лифта“. — Или здесь не принято встречать посетителей?»
К облегчению Гарса, верный? оказалось второе. Скорее всего создатели «секретных недр» не предусматривали возможности проникновения сюда лаборантов, страдающих избытком любопытства.
Зал, в котором оказался Гарс, выйдя из лифта, был пуст. В том смысле, что в нем не было ни единой живой души. Зато всевозможной аппаратуры "было — хоть отбавляй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Скажи, — приказал Гарс Агессе н уже понял, что в диалоге с гетилюксированными это слово является ключевым, если хочешь получить ответ на свой вопрос — иначе «живой робот» сочтет, что ты просто размышляешь вслух), — скажи, твой отец работает дома?
— Да, мой отец работает дома.
— Скажи, что твой отец делает, когда работает дома?
— Когда мой отец работает дома, он ничего не делает. Он только сидит и набирает текст…
Гарс чуть не выругался. Занудное повторение одних и тех же оборотов уже не забавляло, а раздражало его.
— Скажи, на чем твой отец набирает текст при работе дома? — спросил он.
Ни здесь, ни в гостиной, через которую они проходили, не было видно ни интов, ни транспьютеров.
— У него есть комп-нот, — внезапно отказавшись от повторения его вопроса, почти осмысленно ответила девушка, и он испугался: может, действие гетилюкса заканчивается? Но стояла Агесса все так же неестественно прямо, уставясь в пространство перед собой. «Нет, нет, — решил он, — пока еще она — полностью моя…»
— Скажи, где находится этот комп-нот? — осведомился он, не надеясь на удачу. Сейчас выяснится, что профессор носит этот комп-нот всегда с собой, и тогда останется только дожидаться его самого… Но девушка невозмутимо произнесла:
— Этот комп-нот лежит в верхнем ящике рабочего стола отца.
— Идем туда! — приказал, не веря еще в успех, Гарс.
Они опять прошли через безликую, лишенную уюта гостиную и углубились в коридор, который привел их в комнату, которая должна была принадлежать Прагону. Это был гибрид домашнего кабинета и спальни холостяка. Или смесь тюремной камеры-одиночки, предназначенной для пожизненного заключения какого-нибудь выдающегося политического деятеля, и походной кабинет-палатки военачальника образца двадцать первого века.
Однако разглядывать интерьер Гарс не собирался. Он устремился к письменному столу, стоявшему перед большим голоокном, и рванул на себя верхний ящик. Комп-нот был там.
Он уселся за стол, не забыв посадить и девушку — на этот раз он не забыл указать точный адрес того места, куда она должна была сесть (кресло в углу), — и включил приборчик.
На небольшом экранчике высветилась строка:
«Введите пароль».
«Проклятье! Видимо, без профессора мне все равно не обойтись!»
Он покосился на Агессу.
— Ты знаешь пароль к этому комп-ноту? — спросил он, уже забыв о необходимости строить вопрос в виде приказания.
Однако она все же ответила.
— Да, я знаю пароль к этому комп-ноту.
— Продиктуй мне пароль к комп-ноту твоего отца! — не дослушав девушку, потребовал Гарс.
— Бе-ат-ри-са, — по слогам произнесла Агесса.
— Женское имя? — удивился Гарс, вводя пароль. — Почему?
Девушка молчала. И тогда он сам догадался:
— Скажи, твою мать звали Беатрисой?
—Да.
Что-то мелькнуло в глубине замороженных гетилюксом глаз девушки, и Гарс понял, что к ней начинает возвращаться контроль над своим телом. Значит, еще немного — и его ждет неприятное объяснение.
Между тем комп-нот включился, выведя на экранчик схему расположения информации. Ее было много.
— Сейчас ты пойдешь в свою комнату, ляжешь, на кровать и крепко заснешь, — сказал Гарс Агессе. — Ты проспишь до утра, а когда проснешься, то не будешь помнить о том, что я был здесь. Ты также забудешь все, о чем мы с тобой говорили. А еще ты забудешь о… — Он хотел было сказать «о своем влечении ко мне», но что-то остановило его. Какое право он имеет распоряжаться ее душевными порывами, если и так уже попользовался ею вволю? — Ладно, этовсе… Выполняй.
Двигаясь целеустремленно и очень точно, девушка поднялась и вышла из комнаты. Вскоре в глубине квартиры захлопнулась дверь.
Гарс принялся исследовать комп-нот.
В глубине души он сомневался, что найдет здесь какую-либо важную информацию. Эмиль Прегоу явно не относился к числу фанатиков-ученых, стереотипно изображаемых в художественной литературе рассеянными чудаками, то и дело теряющими предметы личного обихода и узнающими о погоде за окном из компьютерных метеосводок. Вряд ли он стал бы заносить сведения о секретных исследованиях Когниции в свою электронную записную книжку, да еще хранить ее дома!
Но, с другой стороны, чего ему опасаться? Даже если кто-то из коллег и догадается о подлинной сути экспериментов группы СПИ, то разве кому-то придет в голову залезть в жилище всеми уважаемого руководителя сектора, чтобы порыться в его личных вещах? Он же не знает, что угроза утечки информации исходит от рядового лаборанта, работающего, можно сказать, у него под носом!
Думая так, Гарс лихорадочно рылся в виртуальных записях Прагона. И убеждался, что он прав в своих предположениях.
Потому что если где-то и проскальзывали намеки на причастность сектора два-ноль-три к разработке методов массового зомбирования, то лишь в виде туманных, тщательно завуалированных пассажей. В большинстве своем это были цитаты из чьих-то публикаций с комментариями Прегона:
«Для достижения максимального эффекта от воздействия следует прилагать минимум этого воздействия. — Ас!..»
«Если на момент подачи команды свободного места не найдется, она вряд ли будет выполнена. — Но это же очевидно!»
"Величайшие ошибки и неудачи правителей, полководцев, вождей… могли быть вызваны тем, что они, не сообразуясь с состоянием психического предрасположения масс, либо требовали от них невозможного, либо ошибочно рассчитывали на их поддержку в то время, когда внешние факторы еще не начинали оказывать на них свое влияние… Не будет отныне более ложных шагов, неудачных попыток, незакономерных стремлений. (А.Чижевский. Физические факторы исторического процесса.) — До поразительности актуальной.
… м.б., сны — естеств. реакция организма на то, что поток инф-ции падает ниже допустимого знач-ия? — Проверить опытным путем!"…
«Нужна не столько апология далекого идеала, которая в столкновении с жизненными реалиями может лишь дезориентировать личность, а то и разрушить ее, сколько обращение к непреходящим ценностям, к культуре повседневного поведения, к уважению сиюминутного существования — своего и ближнего (В.Ротарь. Совесть и выбор). —Использовать в докладе на ученом совете по проблеме воздействия!»
«О, если бы все правительства учили людей одной и той же бессмыслице, это было бы еще не так ужасно. К несчастью, каждая сторона ставит на людей свое собственное клеймо, и это-то разнообразие служит плохому делу взаимной агрессивности между сторонниками различных кредо. — Превенторы и экстроперы!»
"Если на Земле вообще возможен мир, то для его установления правительства либо должны отказаться вообще от навязывания догм, либо все вместе должны суметь навязать своим подданным одну всеобщую догму.
(Бертран Рассел. Очерки об интеллектуальном убожестве). — Непременно показать сей тезис Г.Л., чтобы повесил у себя над столом в качестве девиза!"
Но в одном месте Гарсу попалась коротенькая, но способная много значить пометка:
«Идентиф. № 0007-8642с-П1». Сопровождалась эта запись непонятным символом, смахивающим не то на знак бесконечности, употребляемый в математике, не то на сильно сплющенное в вертикальной плоскости оптическое приспособление для страдавших дефектами зрения… кажется раньше его называли «очки».
Это вполне могло относиться к чему угодно, но не к той двери, через которую хотел пройти Гарс. Мало ли идентификаторов могло быть у руководителя целого научного сектора и члена ученого совета Когниции!
Но на всякий случай Гарс вызубрил таинственный номер наизусть.
За время своего пребывания под землей он хорошо усвоил заповедь номер один когнитора: лучшим способом проверки гипотезы является практический эксперимент.
Глава 6
Когда спрятанная в стене дверь гостеприимно распахнулась, Гарс невольно попятился. Трагедия, постигшая его после ухода за Горизонт вместе с земляками, навсегда отшибла тупую уверенность в том, что вылазки в неизвестность могут иметь благополучный конец. И теперь у него мелькнула мысль: а что, если обратного хода здесь тоже не будет? Может быть, лучше подготовиться как следует, запастись всякими полезными средствами и вернуться сюда в другой раз?
Но дверь ждать его явно не собиралась. Через две секунды створки стали смыкаться, закрывая проход. И тогда он испугался другого — что в другой раз код Прегона не подействует.
За дверью оказалась кромешная тьма, но, когда створки за спиной Гарса окончательно сомкнулись, над головой вспыхнул бледный свет, и стало понятно, что это нечто вроде лифта. Глухой параллелепипед без окон и дверей, но с кнопочной панелью на противоположной стене.
Кнопок было много, и каждая из них имела условное обозначение в виде аббревиатур и целых слов. Здесь имелись таинственные «Свет» и «Мрак», явно зашифрованные «Глыба» и «Дуршлаг», непроизносимые сокращения типа «ЩЖПК» и «АУЭЕ». Не хватало только «Ада» и «Рая» да еще «Входа» и «Выхода».
Куда же отправиться?
Чувствуя, как под ложечкой начинает неуклюже ворочаться угловатый страх, Гарс нажал кнопку с надписью латинскими буквами «Obser.» — он исходил из предположения, что за этим сокращением скрывается «обсерватория».
Пол под ногами вздрогнул, и «лифт» беззвучно устремился в недра здания. Только, в отличие от своих обычных собратьев, он передвигался не только вниз и вверх, а по более сложному маршруту. Он двигался и вертикально, и горизонтально, он совершал головокружительные повороты под прямым углом, а иногда складывалось впечатление, что он движется по спирали, и от этого начинала кружиться голова. Поездка смахивала на катание на «американских горках». Чтобы выдержать ее, надо было обладать хорошо развитым вестибулярным аппаратом и чувством равновесия. Впрочем, упасть пассажиру здесь не позволяли. Едва «лифт» тронулся, из его стен выползли призрачные голубоватые отростки, напоминающие щупальца огромного спрута-людоеда, и мягко, но властно обвили тело Гарса, на мгновение утратившего дар речи. Зато инерция и рывки перестали ощущаться. Видимо, это было силовое поле, выполняющее функцию амортизатора, чтобы обеспечить если не комфорт, то, по крайней мере, безопасность пассажиров этого странного транспортного средства.
Гарс не знал, сколько времени заняла поездка. Часы были на руке, но он не мог пошевелить конечностями Все же ему показалось, что «катается» он слишком долго. Одно из двух: либо путь в таинственный «Obser.» действительно был очень протяженным, и тогда это означало, что секретная часть подземного города Когниции представляет собой огромное здание; либо разработчики маршрута специально создали извилистый лабиринт, чтобы… Чтобы — что? Сбить с толку и запутать постороннего, если кому-то случайно удастся попасть в «лифт»? Или по какой-то другой причине?
Додумать Гарс не успел. «Лифт» остановился, «щупальца» втянулись обратно в стену, а дверные створки бесшумно разошлись в стороны.
«Интересно, поджидает ли меня тут кто-нибудь, — подумал он, переступая порог „лифта“. — Или здесь не принято встречать посетителей?»
К облегчению Гарса, верный? оказалось второе. Скорее всего создатели «секретных недр» не предусматривали возможности проникновения сюда лаборантов, страдающих избытком любопытства.
Зал, в котором оказался Гарс, выйдя из лифта, был пуст. В том смысле, что в нем не было ни единой живой души. Зато всевозможной аппаратуры "было — хоть отбавляй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49