Один удар Робби блокировал, а под второй поднырнул. Не давая Уотерлингу времени перегруппироваться и перейти от атаки к защите, Робби провел удар по его опорной ноге, — в левую икру, — и тут же по ребрам.
Уотерлинг опустил руки, чтобы защитить свои бока...
Вот теперь!
Ни но коши но хиеши.
Удар в два приема. Когда противник попытается выйти из ближнего контакта, проведи имитацию атаки, но остановись. Противник насторожится и замрет, а увидев твое колебание, на мгновение расслабится. Вот тогда бей без задержки!
Подняв правую ногу, Робби сделал вид, что сейчас ударит Уотерлингу в ребра, но в самый последний момент ногу опустил обратно.
Уотерлинг напряженно замер на месте. Затем чуть опустил плечи...
В следующее мгновение произошло то, что заставило всех присутствующих в зале вскочить в возбуждении на ноги. Высоко подпрыгнув в воздух, Робби развернулся на триста шестьдесят градусов и, все еще находясь в прыжке, хлестнул левой ногой Уотерлинга в голову. Удар пришелся пяткой в висок. Дальнейшее Робби виделось словно в замедленных съемках. Он заметил, как безвольно заломилась на сторону голова экс-чемпиона, как изо рта у него вылетела капа, как в ту же сторону всплеснулись его безжизненные руки...
Он отлетел к канатам, спружинил, но вместо того, чтобы вновь встать прямо, спокойно рухнул на маты лицом вниз, раскинув руки в разные стороны.
Какую-то секунду в зале стояла напряженная тишина. Затем случился обвал, взрыв аплодисментов. Заорали все сразу в несколько тысяч глоток. Зрители наконец получили то, за чем шли сюда, за что платили деньги.
Рефери даже не стал считать Уотерлингу. Зачем? Все и так уже было ясно. Безжизненное тело экс-чемпиона окружили врачи и его секунданты, а рефери направился прямиком к Робби. Взял его за руку, вывел на центр ринга и, помедлив пару секунд, высоко вверх вскинул его руку в перчатке, тем самым представляя публике победителя поединка.
— Победу в третьем раунде нокаутом одержал... Робби Эмброуз!!!
Робби, улыбнувшись, стал оборачиваться на все четыре стороны, впервые разглядывая неистовствующих своих болельщиков.
* * *
Спустя несколько минут, Робби в своей раздевалке отвечал на вопросы прессы, доброжелателей и шоуменов, навязывавшихся к нему на будущее. Робби был расслаблен, отвечал спокойно, даже порой застенчиво.
— Робби, поединок длился очень недолго. У меня два вопроса. Во-первых, следовал ли ты какому-то заранее определенному плану? И, во-вторых, когда ты понял, что свалишь его?
— План? Мой план? Не давать ему расслабиться, постоянно давить, вот и весь план. Я сделал все, чтобы побыстрее раскусить его, раскрыть. Понять, как он двигается, как умеет реагировать на различные виды атак. Но самое главное — не отпускать его ни на секунду. Когда я понял, что свалю его? В первом раунде. Надеюсь, что не совру, когда скажу, — да вы сами все видели, — что парень не был сегодня готов. А для того, чтобы победить, необходимо постоянно тренироваться и быть готовым к войне. Потому что поединок в полном контакте — это и есть настоящая война.
— Робби, что ты можешь сказать о Моррисе? Он намеренно уклоняется от боя с тобой? Ведь он чемпион и...
— Вот видишь, парень, ты сам это сказал, не я, заметь! Я готов драться с любым. Мне плевать, чемпион он или нет. Неважно.
— А правда, что Уотерлинг забрал себе львиную долю призового фонда, а тебе перепали только остатки?
Он отмахнулся от репортера.
— О деньгах поговори лучше с устроителями поединка. У меня в Нью-Йорке есть адвокат, который занимается всеми такими вопросами. Скажем так, я доволен тем, как сегодня все обернулось.
С этими словами Робби сделал эффектный выпад рукой в перчатке.
Все засмеялись.
— Робби, говорят, Манни Деккер все еще тренируется. Говорят, он в отличной форме. Как ты думаешь, доведется вам двоим еще разок встретиться на ринге? Многие признают, что ваш второй поединок был одним из величайших во всей истории американского карате. Во всяком случае до того момента, как ты сломал Деккеру ногу.
Робби сняли перчатки и теперь стали разматывать защитные бинты. Рассеянно глядя на это, он ответил:
— Это был мой последний неконтактный бой. В полном контакте Деккер не работает, так что я просто не знаю, где мы можем еще раз с ним встретиться. Да и зачем? Что тут еще нужно доказывать, если я клал его на маты дважды?
— Робби, как насчет открытого чемпионата мира в январе?
— Ты имеешь в виду, на приз суибина?
— Да.
— Я там буду. Слушай, да все там будут. Я уже предвкушаю настоящую войну...
Суибин — квадратная ваза для цветов в японских храмах, усыпальницах и домах. Январский турнир, о котором шла речь, намечено было провести в Париже и квалифицировать как открытое соревнование для каратистов всего мира. На него приглашались все обладатели черных поясов. Не младше двадцати одного года и не старше сорока. Профессионалы и любители. Работающие в любых стилях. Любой весовой категории. Турнир финансировался японскими и европейскими бизнесменами. О нем говорили не только в узких кругах каратистов, но писала и обычная пресса. Короче, он привлекал к себе большое внимание и интерес.
Понимая, что на чемпионате такого высокого уровня может произойти что угодно, устроители ввели следующее обязательное условие: перед регистрацией каждый прибывший на турнир участник должен был написать расписку в том, что ответственность за возможную свою гибель или получение увечья будет нести исключительно он сам и ни в коей мере не организаторы соревнований. Вдобавок к этому условию выдвигалось еще одно: каждый участник допускался к боям лишь в том случае, если уплатил невозвращаемый взнос в размере семисот долларов. Предполагалось, что эти деньги пойдут на транспортные расходы, отель и бытовые расходы для тех десяти каратистов, которым посчастливится пробиться сквозь череду утомительных отборочных боев в финальную часть чемпионата.
Приз установлен был один: красивейшая суибин, точная копия бесценной вазы, которой насчитывалось тысяча двести лет, и которая была выставлена во дворце японских императоров. Как и оригинал, копия представляла собой квадратной формы вазу, — из бронзы, — которую со всех четырех углов подпирали миниатюрный дракон, лисица, сучковатое дерево и древний монах-воин. Все было выполнено в самых подробных деталях. Умелый мастер потратил два года на создание этой вазы, стоимость которой была не менее пятидесяти тысяч долларов. Помимо главного приза было еще два дара от японского императора Хирохито. Об одном из них ничего не было известно, он держался в секрете, а другой был письмом, написанным монархом лично победителю. Наконец, последний приз, — который многим казался самым ценным, — заключался в праве победителя турнира называть себя по праву одним из лучших воинов в мире. Это была высокая честь.
— Моррис! Если ты меня сейчас слышишь, — улыбаясь и глядя в объектив телевизионной камеры, проговорил Робби. — В январе я буду в парижском Дворце Спорта! Приезжай! Поболтаем на ринге по-приятельски.
— Робби, — вылез на первый план кто-то из шоуменов. — В конце января я буду в Лос-Анджелесе. У меня будет хороший зал. Может, нам удалось бы с тобой что-нибудь провернуть?..
— Прошу прощения, но о делах я сейчас разговаривать не стану. Пообщайтесь с нью-йоркским офисом «Менеджмент Системс Консалтантс». Там сидит мой адвокат, который и занимается всеми заказами и контрактами. Если я к тому времени освобожусь, то — посмотрим. Глядишь, что-нибудь и выгорит.
— Робби, твой бой сегодня был похож на взрыв динамита! Ты хорошо подготовился.
— Благодарю.
— Врачи говорят, что у Уотерлинга челюсть сломана в трех местах и болтаются на соплях несколько ребер.
Робби пожал плечами. В настоящий момент он уже не думал об Уотерлинге. Ему было на него наплевать. Бой закончился, и этот парень просто перестал существовать для Робби. Так же, как и та женщина, которую он принес в жертву перед поединком для того, чтобы гарантировать себе победу.
— Робби, я с телевидения. Я просто хотел сказать, что ты для этого города был сегодня чем-то вроде Второго Пришествия. Я впервые освещаю матч по фул-контакт карате и должен доложить тебе, что нахожусь под глубоким впечатлением! Я хочу сказать, что ты соединил в себе одновременно Звездные Войны, Третью Мировую Войну и балет Большого Театра!.. Мы будем показывать твой поединок в День Благодарения. Скажи пару слов, которые можно было бы процитировать. Зрители нынче — народ заинтересованный. Говорят, что в Штатах на сегодняшний день есть уже что-то около десяти миллионов взрослых и детей, которые так или иначе занимаются карате. Они будут с нетерпением ждать твоих рекомендаций.
— Ну?
— Кто-то таким способом хочет повысить свою способность к самообороне. Другие делают это ради гимнастики и физического развития. Неважно. Скажи, в чем секрет? Как стать таким, как Робби Эмброуз?
Робби, никого не стесняясь, почесал в затылке.
— Не знаю... Но думаю, что самое главное тут — уверенность в себе. То есть, понимаешь... Недостаточно надеяться на победу. Надо твердо знать, что ты победишь. Твердо знать! А уже на втором месте одаренность, занятия и опыт. Но с самого начала ты должен работать над собой в том плане, чтобы достигнуть такого высокого уровня уверенности в себе, чтобы не оставалось ни малейшей тени сомнения относительно твоей победы.
— А каким образом можно стать столь уверенным в себе и своих силах, даже если зеркало не хочет с этим соглашаться?
— Ну, во-первых, зеркало должно с этим согласиться. А, во-вторых, тут нет ничего сложного. Ты готовишь себя. Физическая подготовка в общем виде, спарринги, бег, упражнения на растяжку мышц, ну и прочее в том же роде. Не ленись — работай. А главное: верь, что все это приведет тебя к победе.
Телевизионщик придвинул микрофон к самому лицу Робби.
— Это должно быть что-то вроде выполнения священных обрядов и ритуалов?
Улыбчивый Робби взглянул на него сверху вниз, одной рукой отодвинул микрофон в сторону, пальцем ткнул репортеру в грудь и проговорил:
— Вот именно, старик. Вот именно.
* * *
Было еще темно, когда Деккер начал свою ежедневную утреннюю пробежку в Центральном Парке. Но он знал, что пройдет всего несколько минут, и за холмами Ист-Сайда и за высотными домами с крашеными стеклами выглянет небольшой красный диск. Он бежал по направлению к перекрестку на Семьдесят Второй улице. По самому центру проезжей части, держась подальше от асфальта, где был лед и почерневший снег. В утренние часы парк был закрыт для дорожного движения, так что Деккер мог свободно располагать его пустынностью по своему усмотрению. По крайней мере обычно ему никто здесь не мешал.
Деккер был одиночкой. Он был неспособен посвятить всего себя какому-нибудь человеку. Его бывшая жена Марла часто говорила:
— Господи, Манни, зачем ты выстраиваешь вокруг себя эту глухую стену?! Зачем ты держишь меня снаружи? Ведь мы же в конце концов одна семья!
Деккеру было что ответить на эти слова. Его ответ принес бы ей боль, хотя она прекрасно знала, какой он будет. Деккер мог бы разрушить свою стену только перед одним человеком на свете. Перед Мичи. Но Мичи погибла. С того самого времени он отгородился в душе от людей и полностью отдался карате. Сделать это было нетрудно, так как занятия боевыми искусствами требовали полной отдачи, полного внимания и всего свободного времени. Карате выпрямляло человеческое сознание, будило к жизни дух воина, помогало обрести уверенность в себе, спокойствие внутри себя. Манни знал, что если хочет чего-нибудь добиться, то должен полностью погрузиться в мир карате, забыв обо всем другом на свете по мере возможности. Серьезно заниматься карате — означало балансировать на стыке, на грани двух мощных культур, — Востока и Запада, — и при этом не переступать этой границы ни в ту, ни в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Уотерлинг опустил руки, чтобы защитить свои бока...
Вот теперь!
Ни но коши но хиеши.
Удар в два приема. Когда противник попытается выйти из ближнего контакта, проведи имитацию атаки, но остановись. Противник насторожится и замрет, а увидев твое колебание, на мгновение расслабится. Вот тогда бей без задержки!
Подняв правую ногу, Робби сделал вид, что сейчас ударит Уотерлингу в ребра, но в самый последний момент ногу опустил обратно.
Уотерлинг напряженно замер на месте. Затем чуть опустил плечи...
В следующее мгновение произошло то, что заставило всех присутствующих в зале вскочить в возбуждении на ноги. Высоко подпрыгнув в воздух, Робби развернулся на триста шестьдесят градусов и, все еще находясь в прыжке, хлестнул левой ногой Уотерлинга в голову. Удар пришелся пяткой в висок. Дальнейшее Робби виделось словно в замедленных съемках. Он заметил, как безвольно заломилась на сторону голова экс-чемпиона, как изо рта у него вылетела капа, как в ту же сторону всплеснулись его безжизненные руки...
Он отлетел к канатам, спружинил, но вместо того, чтобы вновь встать прямо, спокойно рухнул на маты лицом вниз, раскинув руки в разные стороны.
Какую-то секунду в зале стояла напряженная тишина. Затем случился обвал, взрыв аплодисментов. Заорали все сразу в несколько тысяч глоток. Зрители наконец получили то, за чем шли сюда, за что платили деньги.
Рефери даже не стал считать Уотерлингу. Зачем? Все и так уже было ясно. Безжизненное тело экс-чемпиона окружили врачи и его секунданты, а рефери направился прямиком к Робби. Взял его за руку, вывел на центр ринга и, помедлив пару секунд, высоко вверх вскинул его руку в перчатке, тем самым представляя публике победителя поединка.
— Победу в третьем раунде нокаутом одержал... Робби Эмброуз!!!
Робби, улыбнувшись, стал оборачиваться на все четыре стороны, впервые разглядывая неистовствующих своих болельщиков.
* * *
Спустя несколько минут, Робби в своей раздевалке отвечал на вопросы прессы, доброжелателей и шоуменов, навязывавшихся к нему на будущее. Робби был расслаблен, отвечал спокойно, даже порой застенчиво.
— Робби, поединок длился очень недолго. У меня два вопроса. Во-первых, следовал ли ты какому-то заранее определенному плану? И, во-вторых, когда ты понял, что свалишь его?
— План? Мой план? Не давать ему расслабиться, постоянно давить, вот и весь план. Я сделал все, чтобы побыстрее раскусить его, раскрыть. Понять, как он двигается, как умеет реагировать на различные виды атак. Но самое главное — не отпускать его ни на секунду. Когда я понял, что свалю его? В первом раунде. Надеюсь, что не совру, когда скажу, — да вы сами все видели, — что парень не был сегодня готов. А для того, чтобы победить, необходимо постоянно тренироваться и быть готовым к войне. Потому что поединок в полном контакте — это и есть настоящая война.
— Робби, что ты можешь сказать о Моррисе? Он намеренно уклоняется от боя с тобой? Ведь он чемпион и...
— Вот видишь, парень, ты сам это сказал, не я, заметь! Я готов драться с любым. Мне плевать, чемпион он или нет. Неважно.
— А правда, что Уотерлинг забрал себе львиную долю призового фонда, а тебе перепали только остатки?
Он отмахнулся от репортера.
— О деньгах поговори лучше с устроителями поединка. У меня в Нью-Йорке есть адвокат, который занимается всеми такими вопросами. Скажем так, я доволен тем, как сегодня все обернулось.
С этими словами Робби сделал эффектный выпад рукой в перчатке.
Все засмеялись.
— Робби, говорят, Манни Деккер все еще тренируется. Говорят, он в отличной форме. Как ты думаешь, доведется вам двоим еще разок встретиться на ринге? Многие признают, что ваш второй поединок был одним из величайших во всей истории американского карате. Во всяком случае до того момента, как ты сломал Деккеру ногу.
Робби сняли перчатки и теперь стали разматывать защитные бинты. Рассеянно глядя на это, он ответил:
— Это был мой последний неконтактный бой. В полном контакте Деккер не работает, так что я просто не знаю, где мы можем еще раз с ним встретиться. Да и зачем? Что тут еще нужно доказывать, если я клал его на маты дважды?
— Робби, как насчет открытого чемпионата мира в январе?
— Ты имеешь в виду, на приз суибина?
— Да.
— Я там буду. Слушай, да все там будут. Я уже предвкушаю настоящую войну...
Суибин — квадратная ваза для цветов в японских храмах, усыпальницах и домах. Январский турнир, о котором шла речь, намечено было провести в Париже и квалифицировать как открытое соревнование для каратистов всего мира. На него приглашались все обладатели черных поясов. Не младше двадцати одного года и не старше сорока. Профессионалы и любители. Работающие в любых стилях. Любой весовой категории. Турнир финансировался японскими и европейскими бизнесменами. О нем говорили не только в узких кругах каратистов, но писала и обычная пресса. Короче, он привлекал к себе большое внимание и интерес.
Понимая, что на чемпионате такого высокого уровня может произойти что угодно, устроители ввели следующее обязательное условие: перед регистрацией каждый прибывший на турнир участник должен был написать расписку в том, что ответственность за возможную свою гибель или получение увечья будет нести исключительно он сам и ни в коей мере не организаторы соревнований. Вдобавок к этому условию выдвигалось еще одно: каждый участник допускался к боям лишь в том случае, если уплатил невозвращаемый взнос в размере семисот долларов. Предполагалось, что эти деньги пойдут на транспортные расходы, отель и бытовые расходы для тех десяти каратистов, которым посчастливится пробиться сквозь череду утомительных отборочных боев в финальную часть чемпионата.
Приз установлен был один: красивейшая суибин, точная копия бесценной вазы, которой насчитывалось тысяча двести лет, и которая была выставлена во дворце японских императоров. Как и оригинал, копия представляла собой квадратной формы вазу, — из бронзы, — которую со всех четырех углов подпирали миниатюрный дракон, лисица, сучковатое дерево и древний монах-воин. Все было выполнено в самых подробных деталях. Умелый мастер потратил два года на создание этой вазы, стоимость которой была не менее пятидесяти тысяч долларов. Помимо главного приза было еще два дара от японского императора Хирохито. Об одном из них ничего не было известно, он держался в секрете, а другой был письмом, написанным монархом лично победителю. Наконец, последний приз, — который многим казался самым ценным, — заключался в праве победителя турнира называть себя по праву одним из лучших воинов в мире. Это была высокая честь.
— Моррис! Если ты меня сейчас слышишь, — улыбаясь и глядя в объектив телевизионной камеры, проговорил Робби. — В январе я буду в парижском Дворце Спорта! Приезжай! Поболтаем на ринге по-приятельски.
— Робби, — вылез на первый план кто-то из шоуменов. — В конце января я буду в Лос-Анджелесе. У меня будет хороший зал. Может, нам удалось бы с тобой что-нибудь провернуть?..
— Прошу прощения, но о делах я сейчас разговаривать не стану. Пообщайтесь с нью-йоркским офисом «Менеджмент Системс Консалтантс». Там сидит мой адвокат, который и занимается всеми заказами и контрактами. Если я к тому времени освобожусь, то — посмотрим. Глядишь, что-нибудь и выгорит.
— Робби, твой бой сегодня был похож на взрыв динамита! Ты хорошо подготовился.
— Благодарю.
— Врачи говорят, что у Уотерлинга челюсть сломана в трех местах и болтаются на соплях несколько ребер.
Робби пожал плечами. В настоящий момент он уже не думал об Уотерлинге. Ему было на него наплевать. Бой закончился, и этот парень просто перестал существовать для Робби. Так же, как и та женщина, которую он принес в жертву перед поединком для того, чтобы гарантировать себе победу.
— Робби, я с телевидения. Я просто хотел сказать, что ты для этого города был сегодня чем-то вроде Второго Пришествия. Я впервые освещаю матч по фул-контакт карате и должен доложить тебе, что нахожусь под глубоким впечатлением! Я хочу сказать, что ты соединил в себе одновременно Звездные Войны, Третью Мировую Войну и балет Большого Театра!.. Мы будем показывать твой поединок в День Благодарения. Скажи пару слов, которые можно было бы процитировать. Зрители нынче — народ заинтересованный. Говорят, что в Штатах на сегодняшний день есть уже что-то около десяти миллионов взрослых и детей, которые так или иначе занимаются карате. Они будут с нетерпением ждать твоих рекомендаций.
— Ну?
— Кто-то таким способом хочет повысить свою способность к самообороне. Другие делают это ради гимнастики и физического развития. Неважно. Скажи, в чем секрет? Как стать таким, как Робби Эмброуз?
Робби, никого не стесняясь, почесал в затылке.
— Не знаю... Но думаю, что самое главное тут — уверенность в себе. То есть, понимаешь... Недостаточно надеяться на победу. Надо твердо знать, что ты победишь. Твердо знать! А уже на втором месте одаренность, занятия и опыт. Но с самого начала ты должен работать над собой в том плане, чтобы достигнуть такого высокого уровня уверенности в себе, чтобы не оставалось ни малейшей тени сомнения относительно твоей победы.
— А каким образом можно стать столь уверенным в себе и своих силах, даже если зеркало не хочет с этим соглашаться?
— Ну, во-первых, зеркало должно с этим согласиться. А, во-вторых, тут нет ничего сложного. Ты готовишь себя. Физическая подготовка в общем виде, спарринги, бег, упражнения на растяжку мышц, ну и прочее в том же роде. Не ленись — работай. А главное: верь, что все это приведет тебя к победе.
Телевизионщик придвинул микрофон к самому лицу Робби.
— Это должно быть что-то вроде выполнения священных обрядов и ритуалов?
Улыбчивый Робби взглянул на него сверху вниз, одной рукой отодвинул микрофон в сторону, пальцем ткнул репортеру в грудь и проговорил:
— Вот именно, старик. Вот именно.
* * *
Было еще темно, когда Деккер начал свою ежедневную утреннюю пробежку в Центральном Парке. Но он знал, что пройдет всего несколько минут, и за холмами Ист-Сайда и за высотными домами с крашеными стеклами выглянет небольшой красный диск. Он бежал по направлению к перекрестку на Семьдесят Второй улице. По самому центру проезжей части, держась подальше от асфальта, где был лед и почерневший снег. В утренние часы парк был закрыт для дорожного движения, так что Деккер мог свободно располагать его пустынностью по своему усмотрению. По крайней мере обычно ему никто здесь не мешал.
Деккер был одиночкой. Он был неспособен посвятить всего себя какому-нибудь человеку. Его бывшая жена Марла часто говорила:
— Господи, Манни, зачем ты выстраиваешь вокруг себя эту глухую стену?! Зачем ты держишь меня снаружи? Ведь мы же в конце концов одна семья!
Деккеру было что ответить на эти слова. Его ответ принес бы ей боль, хотя она прекрасно знала, какой он будет. Деккер мог бы разрушить свою стену только перед одним человеком на свете. Перед Мичи. Но Мичи погибла. С того самого времени он отгородился в душе от людей и полностью отдался карате. Сделать это было нетрудно, так как занятия боевыми искусствами требовали полной отдачи, полного внимания и всего свободного времени. Карате выпрямляло человеческое сознание, будило к жизни дух воина, помогало обрести уверенность в себе, спокойствие внутри себя. Манни знал, что если хочет чего-нибудь добиться, то должен полностью погрузиться в мир карате, забыв обо всем другом на свете по мере возможности. Серьезно заниматься карате — означало балансировать на стыке, на грани двух мощных культур, — Востока и Запада, — и при этом не переступать этой границы ни в ту, ни в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75