Звуки выстрелов были таким же обычным делом, как треск мотороллеров.
— Мои деньги. Мой героин. А я ничего не могу поделать! Черт! Чихара устроил мне эту сделку, потом заложил таможне, а я значит должен утереть плевок и пройти мимо, да?
Он что-то тихо добавил по-итальянски. В глазах его блеснуло пламя ненависти. Спарроухоук не знал языка макаронников, но смысл он уловил несомненно...
Месть!
Спарроухоук не притронулся до сих пор к своему стакану. У него было чувство, что в эти минуты его жизнь совершает резкий поворот в какую-то другую сторону. Тут уж не до выпивки. Если когда голова у человека и должна оставаться ясной, так именно в такие минуты.
Молиз продолжил:
— Этот траханый Чихара загреб себе треть от того, что Буддоголовые взяли с меня. Они постоянно меня снабжали, но сейчас не в этом дело. В ближайшие два дня Чихара вывезет из Сайгона последний груз золота и алмазов. Вместе со своей долей моего героина. Вьетконговцы захватили аэродром в Бьен Хо, где стояли его самолеты. Теперь он договорился о том, чтобы драпануть на корабле, который стоит сейчас на причале в Сайгоне.
Молиз наклонился вперед и рукой, державшей стакан с виски, показал на Спарроухоука.
— Я хочу, чтобы вы мне принесли задницу Чихары. Принесите мне его задницу вместе с его золотом, алмазами и моим героином! Я не могу показаться на глаза отцу, пока не довершу эту сделку до конца, а я довершу ее до конца так или иначе, можете не сомневаться. Я могу потерять все, потерять чувство собственного достоинства, уважение окружающих, но возьму свое и разберусь с Чихарой! Между прочим, я собираюсь сделать это, не рискуя чувством собственного достоинства и уважением окружающих. К сожалению, моих людей здесь почти нет. У меня есть бухгалтер, который сидит сейчас в своем кабинете вдоль по коридору и что-то там считает. У меня есть один строитель, который сегодня вечером должен был встретиться с кое-кем из местных, чтобы взять хоть какую-нибудь компенсацию за все то, что я вынужден буду оставить здесь и подарить господам коммунистам. Два человека, вот все мое богатство. Ни тот, ни другой пистолета в жизни никогда не держали в руках. Мне нужны крепкие ребята, которые могли бы навестить Чихару от моего имени и разобраться с ним. Я не хочу, чтобы он просто умер. Так не годится. Простая смерть не для него. Побережем ее для более достойных людей. Эта скотина должен медленно истекать кровью. Я хочу, чтобы он каждое утро просыпался в вонючей и затхлой тюремной клетке и знал, что то, что с ним происходит, это все ему устроил Поль Молиз! Пусть он знает это и скрежещет зубами!
«Чихара посеял шипы, — подумал Спарроухоук. — Поэтому вряд ли ему стоит надеяться собрать урожай роз».
Молиз продолжил:
— Я передам его вьетконговцам. Они назначили хорошую цену за его голову и будут рады ему почти как Хо Ши Мину. Когда господин Чихара погостит у них с годик-другой, он уже будет жалеть о том, что родился на свет.
— У него есть жена и две дочери, — напомнил Спарроухоук итальянцу.
— Мне насрать. Они будут также наказаны. Их вы можете убить, вьетконговцы на них не позарятся. Но сделайте что-нибудь такое... забавное перед казнью. Подключите сюда свою фантазию. Я хочу, чтобы Чихара страдал. И хочу, чтобы он знал: всем этим счастьем он обязан исключительно мне, своему лучшему другу Полю Молизу!
Спарроухоук не выдержал и сделал глоток виски из своего стакана. Да, такой план, конечно, предусматривал то, что господин Чихара расплатится по всем своим счетам сполна. Однако, Спарроухоук не видел оснований для того, чтобы мучить его жену и дочерей. Если он вообще согласится на эту грязную работенку, то с женщинами будут обращаться как с леди. «Еще парочку» для каждой и хватит на этом.
— Я полагаю, к этому делу можно будет смело подключить Дориана, — предложил Молиз. — Кстати, где его черти носят?
— Грезит в вонючем притоне на Ту До-стрит, — отозвался Робби. — Или со шлюхами возится. Эти девчонки нынче творят просто чудеса. Каждая из кожи вон лезет. Может, надеется на то, что Дориан возьмет ее с собой на самолет? Дура!
Молиз сказал:
— У меня есть подробная информация касательно виллы Чихары. Охрана, слуги... Словом, все, что вам понадобится для работы. Он планирует увезти золото и бриллианты на грузовике. Семь человек охраны, вооруженной автоматами. Вам придется тормознуть эту кампанию, если повезет, прямо на вилле, или на дороге.
Робби качнул плечами.
— Нет проблем.
Спарроухоук задумчиво стал разглаживать навощеные кончики усов согнутым указательным пальцем.
«Нет, Робби, приятель, проблема-то как раз здесь есть».
Сузив глаза, англичанин оперся о стол, наклонился вперед к Молизу и холодно произнес:
— А теперь давай послушаем настоящую историю.
Итальянец долго и неприязненно смотрел на Спарроухоука, потом отвел глаза в сторону.
— Я плачу вам...
Спарроухоук резко выпрямился и сжал кулаки.
У него был ледяной голос:
— Вы недостаточно платите мне для того, чтобы я рисковал из-за вас своей шкурой! Хватит играться, сэр! Если. Вы. Не возражаете! Чихара — агент ЦРУ. Вы слишком близко стоите к Раттенкаттеру, чтобы не знать этого и чтобы самолично затеять всю эту интригу. Если убийство старика Джорджа — действительно решенное дело, значит, у вас должно быть на это «высочайшее» разрешение. И значит причины кроются не в тех делах, которые вы тут подробно нам с Робби описали, а в чем-то ином! Не всякому дается право убивать платных агентов ЦРУ, согласитесь.
Молиз долго молчал и чесал свой небритый подбородок.
— Разрешение есть. Поверьте, все согласовано.
— О, я верю вам! Но поскольку речь идет о моей жизни и жизни Робби, я требую, чтобы вы от меня ничего не скрывали. Я должен быть поставлен в известность обо всем. Почему Раттенкаттеру и ЦРУ вдруг захотелось уничтожить Джорджа Чихару, который, насколько мне известно, до сих пор верой и правдой служил «конторе»?
Молиз стал смотреть на потолок. Маленькая ящерица вылезла из слабо вращающегося деревянного вентилятора и начала свой долгий путь по потолку в направлении входной двери.
— Тут две причины, — наконец неохотно стал говорить Молиз. — Из которых одна главная. Они хотят обменять его на одного парня, которого вьетконговцы держат у себя уже в течение года. Речь идет об американце.
— Но почему именно Чихара? Почему не какой-нибудь другой несчастный, родившийся под несчастливой звездой?
— Я говорю вам: все это часть одной большой картины. ЦРУ планирует оставить здесь своих агентов, которые должны прижиться при коммунистах и продолжать работать. Местные агенты, разумеется. Вьетнамцы. Этот план отрабатывается уже много недель.
— Я наслышан о нем. Дальше?
— Все это, естественно, держится в большом секрете. Во всяком случае держалось. Несколько дней назад парочка очень важных вьетнамцев показались в посольстве и заявили ЦРУ, что могут завалить им весь этот проект, если те не заплатят то, что было названо вьетнамцами, «налогом». Иначе, как они пригрозили, список агентов, которые готовятся остаться, попадет в руки вьетконговцев.
— Если цэрэушники не заплатят?
Молиз кивнул.
— Но это еще не все. Прошел также слушок о том, что южные вьетнамцы устанавливают минометы и ракетные установки на крышах домов, прилегающих к американскому посольству. Говорят, что они собираются атаковать здание посольства и вертолеты, на которых планируется переправлять людей на американские авианосцы, стоящие в открытом море. Если, конечно, ЦРУ не заплатит «налог». — Молиз сделал паузу, чтобы тяжело вздохнуть и потом закончил: — Десять миллионов.
— О, боже... — проговорил тихо Спарроухоук, еще раз прикладываясь к стакану со скотчем.
Робби присвистнул. На несколько мгновений комната погрузилась в тягостное молчание. За окнами слышалась отдаленная орудийная и ракетная канонада. Вьетконговцы с каждым часом подбирались к городу все ближе.
Молиз сказал:
— Требование об этом траханом «налоге» поступило от вьетнамцев, но за всем этим стоит Чихара. Это он передал вьетнамцам список агентов ЦРУ, и это он придумал пригрозить артиллерийским обстрелом американцам. Сейчас здесь и так уже паника от приближения коммунистов, а тут еще эта угроза... У цэрэушников лопнуло терпение. Я их не виню, хорошо зная, какая свинья этот ваш старик Джордж.
Спарроухоук искоса внимательно взглянул на Молиза.
— Значит, собственное жизненное время господина Чихары уже закончилось и в настоящую минуту он живет в кредит, который вы и Раттенкаттер решили ему закрыть, не так ли?
Ухмылка Молиза на эту остроту была тонкой, как проволока, и ледяной.
— Кому-то в жизни всегда не везет. Это закон. Просто наступил тот редкий момент, когда мы сошлись с Раттенкаттером в целях и задачах.
— Подобное согласие обычно идет кому-то во вред здоровью. В данном случае господину Чихаре.
— А вам это согласие очень даже выгодно, — заметил, ухмыляясь, Молиз. — Вам все еще хочется получить ту работенку в Нью-Йорке, о которой мы с вами говорили?
* * *
Нью-Йорк, ноябрь 1981 года.
Сидя в своем офисе руководителя «Менеджмент Системс Консалтантс», Спарроухоук закончил читать последнюю страницу информативного сообщения относительно Мишель Асамы, сделал последнюю пометку на полях и бросил золотую ручку на стол. Он поднес было ко рту чашку с чаем, пригубил, но тут же поморщился и отставил напиток в сторону. Холодный. Он подумал было о том, чтобы заказать миссис Розбери новую чашку, но передумал и не стал ее вызывать. Он хотел еще некоторое время побыть одному, чтобы вспомнить Сайгон, вспомнить о том, что он там сделал в ту последнюю ночь ради обещанной работы в Штатах, не желая возвращаться в Манчестер и прозябать в нищете.
* * *
Вилла Чихары.
Запахи чая, рыбы и корицы во влажном ночном воздухе.
Тянущийся далеко в обе стороны и выкрашенный в белый цвет дом.
Внутри него, в гостиной, лицом вниз на татами, закрывавшем пол, лежал Джордж Чихара. Робби навис над ним, упираясь коленом ему в шею и ухмыляясь. Он знал, что будет дальше.
Спарроухоук прижал правую руку Чихары к мату и прицелился ему в тыльную сторону ладони из автоматического «Кольта» сорок пятого калибра. Робби захихикал. Японец хрипел и безуспешно пытался вырваться. Англичанин медленно нажал на спусковой крючок.
Выстрела не прозвучало. Звука никакого не было. Не было и пули.
Тем не менее Чихара испытал страшную боль!
Этот пистолет сорок пятого калибра, был излюбленным оружием цэрэушников. Его приспособили так, что он стрелял не пулями, а дротиками, которые вылетали из ствола со скоростью пули и убивали человека, что называется, без шуму и пыли.
Дротик впился в руку Чихары, прошел сквозь кость, разорвал связки и сухожилия и пригвоздил руку к полу. Японец каким-то чудом умудрился не закричать. Но он весь напрягся и крепко сжал зубы. Вены на его висках взбухли. По лицу тек обильный пот.
За несколько минут до этого Спарроухоук, Робби и Дориан убили перед домом семерых охранников, застигнув их врасплох, пока они грузили в грузовик деревянные ящики. Затем англичанин и два американца ворвались в виллу, убили еще трех охранников и двоих слуг. Чихара попал к ним в руки. Но прежде чем они успели его схватить, он что-то коротко крикнул по-японски. Что это было? Команда? Предупредительный сигнал? Спарроухоук не понял. Но он увидел, как три женщины, которые были в верхней части винтовой лестницы, резко повернулись, бросились в ближайшую комнату и заперлись внутри.
В ту же самую минуту машина, которая подъезжала к вилле, резко развернулась и уехала. Вопросы, требующие немедленных ответов... Спарроухоук переступил через распростертое тело японца. Коренастый Чихара попытался сбросить с себя Робби, но безуспешно. Чтобы успокоить его, Эмброуз воткнул ему в ухо кончик лезвия к-бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Мои деньги. Мой героин. А я ничего не могу поделать! Черт! Чихара устроил мне эту сделку, потом заложил таможне, а я значит должен утереть плевок и пройти мимо, да?
Он что-то тихо добавил по-итальянски. В глазах его блеснуло пламя ненависти. Спарроухоук не знал языка макаронников, но смысл он уловил несомненно...
Месть!
Спарроухоук не притронулся до сих пор к своему стакану. У него было чувство, что в эти минуты его жизнь совершает резкий поворот в какую-то другую сторону. Тут уж не до выпивки. Если когда голова у человека и должна оставаться ясной, так именно в такие минуты.
Молиз продолжил:
— Этот траханый Чихара загреб себе треть от того, что Буддоголовые взяли с меня. Они постоянно меня снабжали, но сейчас не в этом дело. В ближайшие два дня Чихара вывезет из Сайгона последний груз золота и алмазов. Вместе со своей долей моего героина. Вьетконговцы захватили аэродром в Бьен Хо, где стояли его самолеты. Теперь он договорился о том, чтобы драпануть на корабле, который стоит сейчас на причале в Сайгоне.
Молиз наклонился вперед и рукой, державшей стакан с виски, показал на Спарроухоука.
— Я хочу, чтобы вы мне принесли задницу Чихары. Принесите мне его задницу вместе с его золотом, алмазами и моим героином! Я не могу показаться на глаза отцу, пока не довершу эту сделку до конца, а я довершу ее до конца так или иначе, можете не сомневаться. Я могу потерять все, потерять чувство собственного достоинства, уважение окружающих, но возьму свое и разберусь с Чихарой! Между прочим, я собираюсь сделать это, не рискуя чувством собственного достоинства и уважением окружающих. К сожалению, моих людей здесь почти нет. У меня есть бухгалтер, который сидит сейчас в своем кабинете вдоль по коридору и что-то там считает. У меня есть один строитель, который сегодня вечером должен был встретиться с кое-кем из местных, чтобы взять хоть какую-нибудь компенсацию за все то, что я вынужден буду оставить здесь и подарить господам коммунистам. Два человека, вот все мое богатство. Ни тот, ни другой пистолета в жизни никогда не держали в руках. Мне нужны крепкие ребята, которые могли бы навестить Чихару от моего имени и разобраться с ним. Я не хочу, чтобы он просто умер. Так не годится. Простая смерть не для него. Побережем ее для более достойных людей. Эта скотина должен медленно истекать кровью. Я хочу, чтобы он каждое утро просыпался в вонючей и затхлой тюремной клетке и знал, что то, что с ним происходит, это все ему устроил Поль Молиз! Пусть он знает это и скрежещет зубами!
«Чихара посеял шипы, — подумал Спарроухоук. — Поэтому вряд ли ему стоит надеяться собрать урожай роз».
Молиз продолжил:
— Я передам его вьетконговцам. Они назначили хорошую цену за его голову и будут рады ему почти как Хо Ши Мину. Когда господин Чихара погостит у них с годик-другой, он уже будет жалеть о том, что родился на свет.
— У него есть жена и две дочери, — напомнил Спарроухоук итальянцу.
— Мне насрать. Они будут также наказаны. Их вы можете убить, вьетконговцы на них не позарятся. Но сделайте что-нибудь такое... забавное перед казнью. Подключите сюда свою фантазию. Я хочу, чтобы Чихара страдал. И хочу, чтобы он знал: всем этим счастьем он обязан исключительно мне, своему лучшему другу Полю Молизу!
Спарроухоук не выдержал и сделал глоток виски из своего стакана. Да, такой план, конечно, предусматривал то, что господин Чихара расплатится по всем своим счетам сполна. Однако, Спарроухоук не видел оснований для того, чтобы мучить его жену и дочерей. Если он вообще согласится на эту грязную работенку, то с женщинами будут обращаться как с леди. «Еще парочку» для каждой и хватит на этом.
— Я полагаю, к этому делу можно будет смело подключить Дориана, — предложил Молиз. — Кстати, где его черти носят?
— Грезит в вонючем притоне на Ту До-стрит, — отозвался Робби. — Или со шлюхами возится. Эти девчонки нынче творят просто чудеса. Каждая из кожи вон лезет. Может, надеется на то, что Дориан возьмет ее с собой на самолет? Дура!
Молиз сказал:
— У меня есть подробная информация касательно виллы Чихары. Охрана, слуги... Словом, все, что вам понадобится для работы. Он планирует увезти золото и бриллианты на грузовике. Семь человек охраны, вооруженной автоматами. Вам придется тормознуть эту кампанию, если повезет, прямо на вилле, или на дороге.
Робби качнул плечами.
— Нет проблем.
Спарроухоук задумчиво стал разглаживать навощеные кончики усов согнутым указательным пальцем.
«Нет, Робби, приятель, проблема-то как раз здесь есть».
Сузив глаза, англичанин оперся о стол, наклонился вперед к Молизу и холодно произнес:
— А теперь давай послушаем настоящую историю.
Итальянец долго и неприязненно смотрел на Спарроухоука, потом отвел глаза в сторону.
— Я плачу вам...
Спарроухоук резко выпрямился и сжал кулаки.
У него был ледяной голос:
— Вы недостаточно платите мне для того, чтобы я рисковал из-за вас своей шкурой! Хватит играться, сэр! Если. Вы. Не возражаете! Чихара — агент ЦРУ. Вы слишком близко стоите к Раттенкаттеру, чтобы не знать этого и чтобы самолично затеять всю эту интригу. Если убийство старика Джорджа — действительно решенное дело, значит, у вас должно быть на это «высочайшее» разрешение. И значит причины кроются не в тех делах, которые вы тут подробно нам с Робби описали, а в чем-то ином! Не всякому дается право убивать платных агентов ЦРУ, согласитесь.
Молиз долго молчал и чесал свой небритый подбородок.
— Разрешение есть. Поверьте, все согласовано.
— О, я верю вам! Но поскольку речь идет о моей жизни и жизни Робби, я требую, чтобы вы от меня ничего не скрывали. Я должен быть поставлен в известность обо всем. Почему Раттенкаттеру и ЦРУ вдруг захотелось уничтожить Джорджа Чихару, который, насколько мне известно, до сих пор верой и правдой служил «конторе»?
Молиз стал смотреть на потолок. Маленькая ящерица вылезла из слабо вращающегося деревянного вентилятора и начала свой долгий путь по потолку в направлении входной двери.
— Тут две причины, — наконец неохотно стал говорить Молиз. — Из которых одна главная. Они хотят обменять его на одного парня, которого вьетконговцы держат у себя уже в течение года. Речь идет об американце.
— Но почему именно Чихара? Почему не какой-нибудь другой несчастный, родившийся под несчастливой звездой?
— Я говорю вам: все это часть одной большой картины. ЦРУ планирует оставить здесь своих агентов, которые должны прижиться при коммунистах и продолжать работать. Местные агенты, разумеется. Вьетнамцы. Этот план отрабатывается уже много недель.
— Я наслышан о нем. Дальше?
— Все это, естественно, держится в большом секрете. Во всяком случае держалось. Несколько дней назад парочка очень важных вьетнамцев показались в посольстве и заявили ЦРУ, что могут завалить им весь этот проект, если те не заплатят то, что было названо вьетнамцами, «налогом». Иначе, как они пригрозили, список агентов, которые готовятся остаться, попадет в руки вьетконговцев.
— Если цэрэушники не заплатят?
Молиз кивнул.
— Но это еще не все. Прошел также слушок о том, что южные вьетнамцы устанавливают минометы и ракетные установки на крышах домов, прилегающих к американскому посольству. Говорят, что они собираются атаковать здание посольства и вертолеты, на которых планируется переправлять людей на американские авианосцы, стоящие в открытом море. Если, конечно, ЦРУ не заплатит «налог». — Молиз сделал паузу, чтобы тяжело вздохнуть и потом закончил: — Десять миллионов.
— О, боже... — проговорил тихо Спарроухоук, еще раз прикладываясь к стакану со скотчем.
Робби присвистнул. На несколько мгновений комната погрузилась в тягостное молчание. За окнами слышалась отдаленная орудийная и ракетная канонада. Вьетконговцы с каждым часом подбирались к городу все ближе.
Молиз сказал:
— Требование об этом траханом «налоге» поступило от вьетнамцев, но за всем этим стоит Чихара. Это он передал вьетнамцам список агентов ЦРУ, и это он придумал пригрозить артиллерийским обстрелом американцам. Сейчас здесь и так уже паника от приближения коммунистов, а тут еще эта угроза... У цэрэушников лопнуло терпение. Я их не виню, хорошо зная, какая свинья этот ваш старик Джордж.
Спарроухоук искоса внимательно взглянул на Молиза.
— Значит, собственное жизненное время господина Чихары уже закончилось и в настоящую минуту он живет в кредит, который вы и Раттенкаттер решили ему закрыть, не так ли?
Ухмылка Молиза на эту остроту была тонкой, как проволока, и ледяной.
— Кому-то в жизни всегда не везет. Это закон. Просто наступил тот редкий момент, когда мы сошлись с Раттенкаттером в целях и задачах.
— Подобное согласие обычно идет кому-то во вред здоровью. В данном случае господину Чихаре.
— А вам это согласие очень даже выгодно, — заметил, ухмыляясь, Молиз. — Вам все еще хочется получить ту работенку в Нью-Йорке, о которой мы с вами говорили?
* * *
Нью-Йорк, ноябрь 1981 года.
Сидя в своем офисе руководителя «Менеджмент Системс Консалтантс», Спарроухоук закончил читать последнюю страницу информативного сообщения относительно Мишель Асамы, сделал последнюю пометку на полях и бросил золотую ручку на стол. Он поднес было ко рту чашку с чаем, пригубил, но тут же поморщился и отставил напиток в сторону. Холодный. Он подумал было о том, чтобы заказать миссис Розбери новую чашку, но передумал и не стал ее вызывать. Он хотел еще некоторое время побыть одному, чтобы вспомнить Сайгон, вспомнить о том, что он там сделал в ту последнюю ночь ради обещанной работы в Штатах, не желая возвращаться в Манчестер и прозябать в нищете.
* * *
Вилла Чихары.
Запахи чая, рыбы и корицы во влажном ночном воздухе.
Тянущийся далеко в обе стороны и выкрашенный в белый цвет дом.
Внутри него, в гостиной, лицом вниз на татами, закрывавшем пол, лежал Джордж Чихара. Робби навис над ним, упираясь коленом ему в шею и ухмыляясь. Он знал, что будет дальше.
Спарроухоук прижал правую руку Чихары к мату и прицелился ему в тыльную сторону ладони из автоматического «Кольта» сорок пятого калибра. Робби захихикал. Японец хрипел и безуспешно пытался вырваться. Англичанин медленно нажал на спусковой крючок.
Выстрела не прозвучало. Звука никакого не было. Не было и пули.
Тем не менее Чихара испытал страшную боль!
Этот пистолет сорок пятого калибра, был излюбленным оружием цэрэушников. Его приспособили так, что он стрелял не пулями, а дротиками, которые вылетали из ствола со скоростью пули и убивали человека, что называется, без шуму и пыли.
Дротик впился в руку Чихары, прошел сквозь кость, разорвал связки и сухожилия и пригвоздил руку к полу. Японец каким-то чудом умудрился не закричать. Но он весь напрягся и крепко сжал зубы. Вены на его висках взбухли. По лицу тек обильный пот.
За несколько минут до этого Спарроухоук, Робби и Дориан убили перед домом семерых охранников, застигнув их врасплох, пока они грузили в грузовик деревянные ящики. Затем англичанин и два американца ворвались в виллу, убили еще трех охранников и двоих слуг. Чихара попал к ним в руки. Но прежде чем они успели его схватить, он что-то коротко крикнул по-японски. Что это было? Команда? Предупредительный сигнал? Спарроухоук не понял. Но он увидел, как три женщины, которые были в верхней части винтовой лестницы, резко повернулись, бросились в ближайшую комнату и заперлись внутри.
В ту же самую минуту машина, которая подъезжала к вилле, резко развернулась и уехала. Вопросы, требующие немедленных ответов... Спарроухоук переступил через распростертое тело японца. Коренастый Чихара попытался сбросить с себя Робби, но безуспешно. Чтобы успокоить его, Эмброуз воткнул ему в ухо кончик лезвия к-бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75