Если вы помните, Канаи и сам уже что-то подозревал. Еще до гибели Алана Бакстеда.
— Подозревал, подозревал. А может быть, у Канаи по ночам случаются видения? Говорят, Христос помогает таким везунчикам, как он.
— Видения? А что? Такое бывает, я слышал...
— Бывает. Ой, бывает!
Они оба одновременно расхохотались.
— Прежде чем вы на сегодня откланяетесь, — продолжал Ле Клер, — я хотел бы, чтобы вы надиктовали рапорт, в котором бы подробненько поведали о том, как вам удалось заполучить этот фальшивый план вместимости. Имя информатора можете, разумеется, опустить. Одна из моих секретарш ждет вас за дверью и готова красиво оформить ваш рапорт.
— Мм... Но разве это не может подождать? Мне сегодня еще нужно успеть в участок.
— Господин Манфред! Послезавтра я должен быть в Вашингтоне. Снова, да. Я уже составил кое-какой план и ваш рапорт играет в нем очень важную роль. С его помощью я выполню задачу номер два.
— Номер два?
— Возьму за жабры уважаемого сенатора Теренса Дента. Я не собираюсь упускать эту вкусную рыбку. Сенатор Соединенных Штатов, вы только вдумайтесь! Это дельце, похоже, привлечет такое же внимание, как в свое время ABSCAM (операция ФБР, связанная с арабами). Представьте только! Но ребята из министерства юстиции хотят быть до конца уверенными, что мы на правильном пути и под конец не сядем в лужу, увлекая за собой и их. Они считают, что с них хватит седых волос, полученных после прежних неподтвердившихся обвинений в адрес конгрессменов. Если такое случится еще раз. Конгресс живьем сдерет с них шкуру и станет медленно поджаривать на огне. У Конгресса хватит яда, чтобы навсегда успокоить того, кто тронет на голове его членов хоть один волос без веских на то оснований. После ABSCAM все наши сенаторы и представители стали форменными параноиками. Стоит только попытаться приблизиться к ним с дурными намерениями, как они тотчас показывают зубы. Нам нужен, одним словом, верняк! Это понятно?
Деккер кивнул и спросил:
— А что с Пангалосом?
— А что с Пангалосом? Ничего хорошего. Он не выходит у меня из головы. Этот хлыщ уперся, как баран, но, похоже, я знаю, чем можно будет пронять его. А пока я начну работать с Кворрелсом. Выдою из него немного, а потом расскажу это Пангалосу. Он поймет, что чем дольше будет молчать, тем больше ему придется сказать потом, чтобы избежать строгого наказания. Он, бедолага, думает, что все будет по его, стоит только как следует надуть щеки и уничтожающе взглянуть на меня. Дурачок! Да он может смотреть на меня хоть до конца света, мне ничего не сделается. Я собираюсь затянуть на его члене узелок, который этот недоносок никогда не сможет распустить. И развязать нельзя и пописать трудно, каково? Или он станет со мной работать, или я его брошу на произвол судьбы. Он это рано или поздно поймет.
— Почему бы его просто не посадить?
— Я хочу как следует разобраться с «Менеджмент Системс», господин Манфред. И ожидаю, что господин Пангалос поможет мне в этом. А заключенный с отбитыми почками — плохой помощник. Пангалос еще посидит свое, не сомневайтесь. Я уж позабочусь об этом. А пока он сотрудничать не хочет. Ну что ж... Пусть пострадает хорошенько.
«О, да, он пострадает! — подумал Манни. — В этой области ты большой мастер! Уж ты, конечно, докажешь Пангалосу, кто из вас мужик с яйцами и у кого власть».
Ле Клер тем временем продолжал:
— Ему сказали, что мне ничего не стоит начать копаться в происхождении его клиентуры. Когда его клиенты узнают об этом, они выкинут Пангалоса, как рваный носок. Он уже достаточно времени побывал у меня в офисе. Улица знает, что я подбираюсь к нему все ближе и ближе. Так что, может, нам только выгодно подержать пока господина Пангалоса на длинном поводке. Я хочу, чтобы он почувствовал себя в изоляции, в одиночестве. Чтобы он понял, что ему больше некуда податься. Я хочу отрезать ему все пути для отступления. Ограничить его выбор до предела. Тогда он сам придет в мои распростертые объятия.
Интуитивно Деккер проговорил:
— А с вами когда-нибудь и кто-нибудь делал такое? Ограничивал вам выбор до предела?
Ле Клер опустил взгляд на свои отлакированные до блеска башмаки. Наступила недолгая пауза. Затем он проговорил:
— Это было давно. Я был еще ребенком. Пацаном. Учился в Говардском университете в округе Колумбия. Мой батя тогда служил там в Пентагоне. Как-то раз мы шумной компанией возвращались с баскетбольного матча в Балтиморе. Дети, господи. Ну, понятное дело, пьяные, но никого не задирали, это я отлично помню! И белые полицейские забрали нас. Посадили в «обезьянник» в участке.
Он поднял глаза на Деккера.
— Представьте только: негры в белом «обезьяннике»! И знаете, что они придумали? Каждому наставили в башку ствол и сказали: «Пойте хором „Реку Старика“ или ваши мозги полетят догонять журавлей». Все запели. Кроме меня.
— Да ну?
— Я сказал: "Можешь нажимать на спусковой крючок, белая задница, но от меня ты этого дерьма не услышишь. Ну, и я, естественно, стал центром внимания. Кто-то из фараонов решил меня проверить. Когда узнали, что мой батя двухзвездочный генерал в Пентагоне, меня, конечно, отпустили. Но на прощанье сломали челюсть и пару раз дали по почкам. Чтобы помнил о встрече. Вот так. Это еще добрые ребята попались. От других я бы не ушел так просто.
— Ну и что?
— Это меня кое-чему научило, — сказал Ле Клер. — Я понял, что твою задницу может спасти в конечном итоге только власть. Поэтому я стал стремиться к этому волшебному чуду. Я понял также на примере этого случая, что полицейские легко увлекаются. За ними нужен глаз да глаз.
«Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду», — подумал Деккер, вспомнив о судьбе Де Мейна и Бенитеза.
— Ладно, — махнул рукой Ле Клер. — Мне тогда был предложен выбор. Сейчас я то же самое предлагаю господину Пангалосу. Он может выбрать одно из двух. Либо пойти в тюрьму. Либо сотрудничать со мной. Он думает, что семейка Молизов слишком занята расследованием убийства Поля младшего и совсем о нем забыла. Нет, не забыла. Скоро, я уверен, он поймет, что его начальство выделит денек на его персону. И когда он увидит, что все внимание переключилось на него, ему понадобится друг.
Деккер сказал:
— Пошли разговоры о том, что была назначена цена на того, кто убил Поли. Дают четверть миллиона всякому, кто доберется до убийцы. Без всяких вопросов. Вероятно, вы правы, говоря о том, что сейчас ребята Молизов полностью сосредоточились на этом. Меня не удивит, если они решат подключить к этому и «Менеджмент Системс», которая ведет себя очень осторожно и старается не мараться.
Ле Клер кивнул в знак согласия.
— А теперь я убедительно попрошу вас пройти вот за эту дверь и спросить Рошель. Она уже заждалась вас. Я уже сказал, что требуется не простая отписка, а рапорт, которому я отвожу весьма серьезную роль в моей грядущей встрече с министром в Вашингтоне.
Деккер встал со стула и повернулся к двери. Ле Клер поднял вверх указательный палец и проговорил:
— Да, и еще, господин Манфред...
Детектив остановился на полдороги и повернулся к прокурору.
— Слушаю.
— По-моему, не стоит слишком часто оставлять миссис Реймонд одну, дружище.
Больше Деккер не оборачивался. Он ничего не ответил на это замечание своего начальника по федеральной оперативной группе. Детектив просто быстро вышел из его кабинета.
«Твою мать! — подумал он в сердцах. — Ле Клер знает про Мичи!»
* * *
Деккер убрал ключи в карман пальто, толкнул дверь от себя и вошел в квартиру своей любимой. Прикрыв за собой дверь и включив свет, он прошел на порог затененной гостиной.
Запах сигар все еще отчетливо чувствовался в воздухе. На кофейном столике не было серебряной пепельницы. Тот, кто спрятался в спальне, взял туда с собой ее и курит. Дверь в спальню, которую Деккер вчера плотно закрыл, была приоткрыта. Всего лишь щелка. Для того, чтобы наблюдать за ним изнутри и знать о его приближении.
Деккер сконцентрировался. Почта, оставленная вчера на кофейном столике, никуда не исчезла и лежала там. Правда, видно было, что ее переворошили. Шоджи был не на том месте, где накануне, как вспомнил Деккер. Две вазы с икебана на пороге токономы, — алькова, — были пододвинуты одна к другой несколько ближе, чем обычно. Словом, детектив понял, что своим приходом кому-то помешал.
Детектив кинул рождественскую открытку на кофейный столик к остальной почте, снял пальто и повесил его на согнутую в локте правую руку. Затем он быстро расстегнул все пуговицы на своем пиджаке и стал медленно приближаться к двери в спальню, которая была в начале коридора, ведущего в другие комнаты. Коридор был узкий, поэтому Деккер предпочел не входить в него. Мало ли что... Он пересек всю гостиную и остановился в конце ее, в нескольких шагах от двери в спальню. Прежде чем он успел что-то предпринять, как эта дверь распахнулась и в проеме показался мужчина в шляпе с круглой, плоской тульей и полями, загнутыми вверх, и кожаной куртке до колен. Он медленно вышел в коридор и остановился напротив Деккера. Обе руки у него были в карманах.
Он медленно вытащил их. В одной не было ничего, в другой блеснула полицейская бляха.
— Полиция. Мы бы хотели посмотреть на ваши документы, если имеются.
— Мы?
— Мой напарник за вашей спиной.
Деккер оглянулся через левое плечо. Действительно, из ванной комнаты показался второй. Он был молод, — не больше тридцати, — очень крепок, с широкими плечами, толстой шеей и свисающими светлыми усами. На нем были джинсы, тяжелые ботинки и белый шерстяной свитер грубой вязки. Он медленно приближался к Деккеру, постукивая об руку здоровенной отверткой с резиновой рукояткой.
Деккер почувствовал, как в воздухе запахло опасностью.
Он вновь оглянулся на того, который был в кожаной куртке.
— Говоришь, полицейский? Дайте-ка еще раз взглянуть на эту бляху.
— Я только что показывал вам ее, господин...
— Мое имя Деккер.
— Господин Деккер. Мы здесь при исполнении служебных обязанностей.
— О? Значит и туалетная салфетка имеется?
Кожаная Куртка повернул к Деккеру правое ухо, как будто недослышал. Видно было, что он немного растерялся.
— Туалетная салфетка, — повторил Деккер, снимая с правой руки пальто и показывая Кожаной Куртке свою пушку тридцать восьмого калибра. — Туалетными салфетками мы называем ордера на обыск в домах граждан. Любой полицейский знает это выражение.
Другой рукой Деккер достал из внутреннего кармана пиджака свою бляху и удостоверение личности. Руку, в которой было оружие, он развернул в сторону парня в белом свитере.
— Вы талантливые ребята, — проговорил он, следя за обоими. — На входной двери два первоклассных замка, а вы прошли сквозь них, как маги. Наверно и в центральном вестибюле вас не видели, не так ли? Ну, рассказывайте свою придумку. Грузовой лифт? Подземный гараж?
Кожаная Куртка на пару секунд надул щеки и с шумом выдохнул воздух. Осклабившись, он пробормотал:
— Охо-хо!.. У меня же написано в гороскопе: остерегайтесь сегодня встреч с незнакомыми людьми. А я, дурак, наплевал...
Деккер вовремя повернул голову вправо и увернулся от отвертки, которая была устремлена в его левый висок. Впрочем, ему это не совсем удалось. Удар инструментом пришелся в скулу. В ту же секунду Белый Свитер поднырнул под руку Деккера, державшую пистолет, и выстрелил вверх левой ногой. Ботинок с грубой, ребристой подошвой сильно ударил по запястью детектива. Пистолет вылетел из руки и отскочил в сторону.
Белый Свитер неспроста повел себя так уверенно. Деккер понял, что этот парень имеет подготовку в боевых искусствах. И очень неплохую.
От удара правая рука детектива онемела. Горячие иглы пронзили каждый нерв по всей длине руки. Но когда он вдруг увидел, как Кожаная Куртка нагибается за его пистолетом, он приказал себе не обращать внимание на боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Подозревал, подозревал. А может быть, у Канаи по ночам случаются видения? Говорят, Христос помогает таким везунчикам, как он.
— Видения? А что? Такое бывает, я слышал...
— Бывает. Ой, бывает!
Они оба одновременно расхохотались.
— Прежде чем вы на сегодня откланяетесь, — продолжал Ле Клер, — я хотел бы, чтобы вы надиктовали рапорт, в котором бы подробненько поведали о том, как вам удалось заполучить этот фальшивый план вместимости. Имя информатора можете, разумеется, опустить. Одна из моих секретарш ждет вас за дверью и готова красиво оформить ваш рапорт.
— Мм... Но разве это не может подождать? Мне сегодня еще нужно успеть в участок.
— Господин Манфред! Послезавтра я должен быть в Вашингтоне. Снова, да. Я уже составил кое-какой план и ваш рапорт играет в нем очень важную роль. С его помощью я выполню задачу номер два.
— Номер два?
— Возьму за жабры уважаемого сенатора Теренса Дента. Я не собираюсь упускать эту вкусную рыбку. Сенатор Соединенных Штатов, вы только вдумайтесь! Это дельце, похоже, привлечет такое же внимание, как в свое время ABSCAM (операция ФБР, связанная с арабами). Представьте только! Но ребята из министерства юстиции хотят быть до конца уверенными, что мы на правильном пути и под конец не сядем в лужу, увлекая за собой и их. Они считают, что с них хватит седых волос, полученных после прежних неподтвердившихся обвинений в адрес конгрессменов. Если такое случится еще раз. Конгресс живьем сдерет с них шкуру и станет медленно поджаривать на огне. У Конгресса хватит яда, чтобы навсегда успокоить того, кто тронет на голове его членов хоть один волос без веских на то оснований. После ABSCAM все наши сенаторы и представители стали форменными параноиками. Стоит только попытаться приблизиться к ним с дурными намерениями, как они тотчас показывают зубы. Нам нужен, одним словом, верняк! Это понятно?
Деккер кивнул и спросил:
— А что с Пангалосом?
— А что с Пангалосом? Ничего хорошего. Он не выходит у меня из головы. Этот хлыщ уперся, как баран, но, похоже, я знаю, чем можно будет пронять его. А пока я начну работать с Кворрелсом. Выдою из него немного, а потом расскажу это Пангалосу. Он поймет, что чем дольше будет молчать, тем больше ему придется сказать потом, чтобы избежать строгого наказания. Он, бедолага, думает, что все будет по его, стоит только как следует надуть щеки и уничтожающе взглянуть на меня. Дурачок! Да он может смотреть на меня хоть до конца света, мне ничего не сделается. Я собираюсь затянуть на его члене узелок, который этот недоносок никогда не сможет распустить. И развязать нельзя и пописать трудно, каково? Или он станет со мной работать, или я его брошу на произвол судьбы. Он это рано или поздно поймет.
— Почему бы его просто не посадить?
— Я хочу как следует разобраться с «Менеджмент Системс», господин Манфред. И ожидаю, что господин Пангалос поможет мне в этом. А заключенный с отбитыми почками — плохой помощник. Пангалос еще посидит свое, не сомневайтесь. Я уж позабочусь об этом. А пока он сотрудничать не хочет. Ну что ж... Пусть пострадает хорошенько.
«О, да, он пострадает! — подумал Манни. — В этой области ты большой мастер! Уж ты, конечно, докажешь Пангалосу, кто из вас мужик с яйцами и у кого власть».
Ле Клер тем временем продолжал:
— Ему сказали, что мне ничего не стоит начать копаться в происхождении его клиентуры. Когда его клиенты узнают об этом, они выкинут Пангалоса, как рваный носок. Он уже достаточно времени побывал у меня в офисе. Улица знает, что я подбираюсь к нему все ближе и ближе. Так что, может, нам только выгодно подержать пока господина Пангалоса на длинном поводке. Я хочу, чтобы он почувствовал себя в изоляции, в одиночестве. Чтобы он понял, что ему больше некуда податься. Я хочу отрезать ему все пути для отступления. Ограничить его выбор до предела. Тогда он сам придет в мои распростертые объятия.
Интуитивно Деккер проговорил:
— А с вами когда-нибудь и кто-нибудь делал такое? Ограничивал вам выбор до предела?
Ле Клер опустил взгляд на свои отлакированные до блеска башмаки. Наступила недолгая пауза. Затем он проговорил:
— Это было давно. Я был еще ребенком. Пацаном. Учился в Говардском университете в округе Колумбия. Мой батя тогда служил там в Пентагоне. Как-то раз мы шумной компанией возвращались с баскетбольного матча в Балтиморе. Дети, господи. Ну, понятное дело, пьяные, но никого не задирали, это я отлично помню! И белые полицейские забрали нас. Посадили в «обезьянник» в участке.
Он поднял глаза на Деккера.
— Представьте только: негры в белом «обезьяннике»! И знаете, что они придумали? Каждому наставили в башку ствол и сказали: «Пойте хором „Реку Старика“ или ваши мозги полетят догонять журавлей». Все запели. Кроме меня.
— Да ну?
— Я сказал: "Можешь нажимать на спусковой крючок, белая задница, но от меня ты этого дерьма не услышишь. Ну, и я, естественно, стал центром внимания. Кто-то из фараонов решил меня проверить. Когда узнали, что мой батя двухзвездочный генерал в Пентагоне, меня, конечно, отпустили. Но на прощанье сломали челюсть и пару раз дали по почкам. Чтобы помнил о встрече. Вот так. Это еще добрые ребята попались. От других я бы не ушел так просто.
— Ну и что?
— Это меня кое-чему научило, — сказал Ле Клер. — Я понял, что твою задницу может спасти в конечном итоге только власть. Поэтому я стал стремиться к этому волшебному чуду. Я понял также на примере этого случая, что полицейские легко увлекаются. За ними нужен глаз да глаз.
«Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду», — подумал Деккер, вспомнив о судьбе Де Мейна и Бенитеза.
— Ладно, — махнул рукой Ле Клер. — Мне тогда был предложен выбор. Сейчас я то же самое предлагаю господину Пангалосу. Он может выбрать одно из двух. Либо пойти в тюрьму. Либо сотрудничать со мной. Он думает, что семейка Молизов слишком занята расследованием убийства Поля младшего и совсем о нем забыла. Нет, не забыла. Скоро, я уверен, он поймет, что его начальство выделит денек на его персону. И когда он увидит, что все внимание переключилось на него, ему понадобится друг.
Деккер сказал:
— Пошли разговоры о том, что была назначена цена на того, кто убил Поли. Дают четверть миллиона всякому, кто доберется до убийцы. Без всяких вопросов. Вероятно, вы правы, говоря о том, что сейчас ребята Молизов полностью сосредоточились на этом. Меня не удивит, если они решат подключить к этому и «Менеджмент Системс», которая ведет себя очень осторожно и старается не мараться.
Ле Клер кивнул в знак согласия.
— А теперь я убедительно попрошу вас пройти вот за эту дверь и спросить Рошель. Она уже заждалась вас. Я уже сказал, что требуется не простая отписка, а рапорт, которому я отвожу весьма серьезную роль в моей грядущей встрече с министром в Вашингтоне.
Деккер встал со стула и повернулся к двери. Ле Клер поднял вверх указательный палец и проговорил:
— Да, и еще, господин Манфред...
Детектив остановился на полдороги и повернулся к прокурору.
— Слушаю.
— По-моему, не стоит слишком часто оставлять миссис Реймонд одну, дружище.
Больше Деккер не оборачивался. Он ничего не ответил на это замечание своего начальника по федеральной оперативной группе. Детектив просто быстро вышел из его кабинета.
«Твою мать! — подумал он в сердцах. — Ле Клер знает про Мичи!»
* * *
Деккер убрал ключи в карман пальто, толкнул дверь от себя и вошел в квартиру своей любимой. Прикрыв за собой дверь и включив свет, он прошел на порог затененной гостиной.
Запах сигар все еще отчетливо чувствовался в воздухе. На кофейном столике не было серебряной пепельницы. Тот, кто спрятался в спальне, взял туда с собой ее и курит. Дверь в спальню, которую Деккер вчера плотно закрыл, была приоткрыта. Всего лишь щелка. Для того, чтобы наблюдать за ним изнутри и знать о его приближении.
Деккер сконцентрировался. Почта, оставленная вчера на кофейном столике, никуда не исчезла и лежала там. Правда, видно было, что ее переворошили. Шоджи был не на том месте, где накануне, как вспомнил Деккер. Две вазы с икебана на пороге токономы, — алькова, — были пододвинуты одна к другой несколько ближе, чем обычно. Словом, детектив понял, что своим приходом кому-то помешал.
Детектив кинул рождественскую открытку на кофейный столик к остальной почте, снял пальто и повесил его на согнутую в локте правую руку. Затем он быстро расстегнул все пуговицы на своем пиджаке и стал медленно приближаться к двери в спальню, которая была в начале коридора, ведущего в другие комнаты. Коридор был узкий, поэтому Деккер предпочел не входить в него. Мало ли что... Он пересек всю гостиную и остановился в конце ее, в нескольких шагах от двери в спальню. Прежде чем он успел что-то предпринять, как эта дверь распахнулась и в проеме показался мужчина в шляпе с круглой, плоской тульей и полями, загнутыми вверх, и кожаной куртке до колен. Он медленно вышел в коридор и остановился напротив Деккера. Обе руки у него были в карманах.
Он медленно вытащил их. В одной не было ничего, в другой блеснула полицейская бляха.
— Полиция. Мы бы хотели посмотреть на ваши документы, если имеются.
— Мы?
— Мой напарник за вашей спиной.
Деккер оглянулся через левое плечо. Действительно, из ванной комнаты показался второй. Он был молод, — не больше тридцати, — очень крепок, с широкими плечами, толстой шеей и свисающими светлыми усами. На нем были джинсы, тяжелые ботинки и белый шерстяной свитер грубой вязки. Он медленно приближался к Деккеру, постукивая об руку здоровенной отверткой с резиновой рукояткой.
Деккер почувствовал, как в воздухе запахло опасностью.
Он вновь оглянулся на того, который был в кожаной куртке.
— Говоришь, полицейский? Дайте-ка еще раз взглянуть на эту бляху.
— Я только что показывал вам ее, господин...
— Мое имя Деккер.
— Господин Деккер. Мы здесь при исполнении служебных обязанностей.
— О? Значит и туалетная салфетка имеется?
Кожаная Куртка повернул к Деккеру правое ухо, как будто недослышал. Видно было, что он немного растерялся.
— Туалетная салфетка, — повторил Деккер, снимая с правой руки пальто и показывая Кожаной Куртке свою пушку тридцать восьмого калибра. — Туалетными салфетками мы называем ордера на обыск в домах граждан. Любой полицейский знает это выражение.
Другой рукой Деккер достал из внутреннего кармана пиджака свою бляху и удостоверение личности. Руку, в которой было оружие, он развернул в сторону парня в белом свитере.
— Вы талантливые ребята, — проговорил он, следя за обоими. — На входной двери два первоклассных замка, а вы прошли сквозь них, как маги. Наверно и в центральном вестибюле вас не видели, не так ли? Ну, рассказывайте свою придумку. Грузовой лифт? Подземный гараж?
Кожаная Куртка на пару секунд надул щеки и с шумом выдохнул воздух. Осклабившись, он пробормотал:
— Охо-хо!.. У меня же написано в гороскопе: остерегайтесь сегодня встреч с незнакомыми людьми. А я, дурак, наплевал...
Деккер вовремя повернул голову вправо и увернулся от отвертки, которая была устремлена в его левый висок. Впрочем, ему это не совсем удалось. Удар инструментом пришелся в скулу. В ту же секунду Белый Свитер поднырнул под руку Деккера, державшую пистолет, и выстрелил вверх левой ногой. Ботинок с грубой, ребристой подошвой сильно ударил по запястью детектива. Пистолет вылетел из руки и отскочил в сторону.
Белый Свитер неспроста повел себя так уверенно. Деккер понял, что этот парень имеет подготовку в боевых искусствах. И очень неплохую.
От удара правая рука детектива онемела. Горячие иглы пронзили каждый нерв по всей длине руки. Но когда он вдруг увидел, как Кожаная Куртка нагибается за его пистолетом, он приказал себе не обращать внимание на боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75