Удар получился не таким сильным, как в случае с Красной Шапочкой, потому что движения Деккера были скованы мертвой хваткой бородатого. Однако бандит все же был застигнут ударом врасплох и на секунду отпустил детектива. Тогда Деккер поднял руки, обхватил ими голову бородатого и с силой бросил ее на свое поднятое колено. Послышался хруст. Было очевидно, что у парня сломался нос, несколько зубов, а, возможно, и челюсть. Бородатый упал на землю и, громко стеная, стал елозить по ней ногами. Вся борода его была залита кровью.
И еще один. Второй бородатый бандит. Он похлопывал железной монтировкой по ладони, затянутой в перчатку, описывал вокруг Деккера круги против часовой стрелки и буравил детектива своими глазами. Деккер также не спускал с бандита внимательного взгляда. Он осторожно и быстро освободился от своего пальто, серьезно стеснявшего движения.
Вдруг бородатый остановился. Его взгляд поочередно остановился на троих лежавших товарищах. Бандит со сломанной рукой сидел, привалившись спиной к «Мерседесу». Сломанную руку он держал в здоровой и тихонько постанывал. К драке он уже потерял всякий интерес. Красная Шапочка все катался по снегу, держась обеими руками за пах. Сильная боль заставила его позабыть обо всем происходящем вокруг. Третий лежал неподвижно, очевидно, потеряв сознание. Монтировка, казалось, еще не принял окончательного решения.
«Ну, давай же... Давай!.. А хочешь — беги!»
Зная о том, что снег скользкий, Деккер сделал крохотный, осторожный шажок навстречу Монтировке.
Цаншин. Концентрация. Взгляд Деккера прямо-таки буравил насквозь человека с монтировкой.
Внезапно детектив швырнул в него своим пальто. Оно приземлилось бандиту на голову и плечи. Он истерично закричал, вскинул руки и стал освобождаться от этой импровизированной ловушки...
Деккер не стал терять времени. Он мгновенно сблизился с противником.
Кияи. Крик Деккера страшной, оглушающей волной прокатился из конца в конец пустой парковочной стоянки, пронесся над водой, по которой двигались большие льдины, отозвался гулким эхом в синем, безоблачном небе.
Крикнув, Деккер атаковал то, что было головой человека с монтировкой, закрытой пальто. Лодыжки и ляжки Деккера замерли в боевой стойке, словно вросли в землю. Руки в перчатках сжались в железные кулаки. Костяшки пальцев побелели. Деккер пружинил, чуть согнув колени. Он провел всего два удара. Справа и слева. По этой бесформенной глыбе, качавшейся под тканью пальто.
Абсолютная концентрация.
Все мысленные, эмоциональные и физические ресурсы собраны воедино и выплеснуты штормом на объект атаки.
В результате удары были произведены с максимальной силой.
Монтировке так и не суждено было стряхнуть с себя пальто нью-йоркского детектива. Он повалился спиной на землю, широко раскинув руки в стороны. Упал он, неловко подогнув под себя одну ногу, а рукой коснувшись Красной Шапочки. Монтировка отключился и лежал неподвижно.
Деккер спокойно выдохнул, но не стал расслабляться. Сначала он огляделся вокруг. Четверо повержены. На подмогу им из арены никто не выбегает.
Подобные драки, хоть и случались в практике Деккера, никогда не приносили ему удовлетворения. Он любил вести бои в доджо, а когда-то еще и на турнирах. Но на улице... Деккер предпочел бы договориться с бандитами на словах. Если бы у него выпал шанс, то он убежал бы. Какая радость в том, что положил на землю четверых нетренированных мужиков?
Но у Деккера не было выбора. Ему пришлось драться и победить.
Теперь детективу хотелось кое о чем поговорить с Фрэнком Красной Шапочкой, который, судя по всему, был здесь главным.
Франк уже не катался по земле. Он лежал почти неподвижно. Видно было, что боль в пахе не отходила. Лицо его посинело от недостатка кислорода.
Изучая боевые искусства, Деккер изучал также и каппо, систему быстрой медицинской реабилитации. Многие века эти правила оказания первой помощи хранились в обстановке глубокой секретности. Далеко не каждого своего ученика мастер награждал знанием каппо. Но, впрочем, это было в прошлом. Ныне же многие черные пояса в мире обладали этим знанием. Опытные инструктора обучали этому разделу карате-до всех своих учеников, кто это хотел знать.
Деккер опустился на одно колено позади Франка. Посадил его. Подхватив руками за подмышки, чуть приподнял его и отпустил. Фрэнк бессильно приземлился на задницу. Деккер повторил этот прием несколько раз. Затем несколько раз легонько стукнул Франка в спину, начиная от плеч и заканчивая нижним отделом позвоночника. После этого он перешел к ногам Фрэнка и точно так же несколько раз ударил его по пяткам.
Нормальный цвет стал постепенно возвращаться на лицо Фрэнка. Его дыхание стало менее затрудненным. Сняв с него красную шапку, Деккер вытер ею холодный пот с лица своего поверженного врага и затем проговорил:
— Голову опусти. Вот так. Теперь сделай несколько глубоких вдохов. Вдохнул, задержал воздух секунд на пять, затем выдохнул. Медленнее. Хорошо. Теперь можешь подняться?
— Попытаюсь... Боже, кто тебя научил так лягаться, приятель?
Деккер лишил Фрэнка его «Магнума», затем вытащил конверт с планом, свой пистолет тридцать восьмого калибра и пистолет того бородача, которого он приложил лицом к своему колену.
— Попрыгай немного, — сказал он Фрэнку, который-таки с трудом поднялся. — Приземляйся не на носки, а на всю ступню. Вот так.
Фрэнк попрыгал, а потом кивнул, давая понять, что частично восстановился.
Деккер сказал:
— Еще попрыгай. Пусть твои шарики вернутся на то место, где им указал быть бог.
Фрэнк послушно исполнил рекомендацию.
— Вернутся? — переспросил он с опаской.
— Вернутся, — пообещал детектив.
— Рад слышать. Черт возьми, когда ты меня ударил туда, я подумал, что уж лучше бы мне сразу умереть...
Деккер сунул ему под нос свою бляху.
— Детектив сержант Деккер. Кроме того, я приписан к федеральной оперативной группе. — Он кивнул головой в сторону арены. — Кто послал тебя?
Фрэнк все еще держался за свой пах и морщился.
— Похоже, теперь уже поздно выворачиваться. Бускаглия. Наверное, он и сейчас наблюдает за нами из окна. Сволочь! Сам бы попробовал сюда выйти!
— Он сказал, зачем ему так сильно потребовался мой конверт?
— Да он ему задаром не нужен! Пангалос потребовал... Юрист тут такой один... Когда узнал, что конверт у тебя, так обосрался... так обосрался!..
— Пангалос, говоришь?
— Он самый.
— Фрэнк, будь любезен, сделай мне одно одолжение. Достань свою рацию и вызови по ней Бускаглию.
Фрэнк вытащил передатчик, включил его и позвал своего начальника.
Ответом был только треск помех.
Фрэнк виновато посмотрел на Деккера и развел руками.
Деккер протянул руку и преувеличенно вежливо попросил:
— А можно мне попробовать?
Взяв в руки рацию, детектив подошел к своей машине, в капоте которой отражалось вся новая арена, поднес микрофон к лицу и заговорил:
— Бускаглия, это к тебе обращается детектив, сержант Деккер. У тебя есть тридцать секунд на то, чтобы добровольно вытащить свою задницу из здания.
Никакого ответа.
Деккер вновь переключил на «ПЕРЕДАЧУ».
— Саль, я хочу, чтобы ты вышел. Немедленно, Если ты этого не сделаешь, я сам пойду за тобой внутрь. У тебя недостаточно охраны, чтобы остановить меня. Ты им слишком мало платишь, чтобы они отдавали за тебя жизнь. А теперь, будь любезен, дружище, выходи наружу. Только без резких движений.
Деккер переключил на «ПРИЕМ». Ответа все не было.
Он уже хотел взять свое пальто и повернуться лицом к Манхэттену, как вдруг одинокая фигура спустилась из здания по витой мраморной лестнице и остановилась на последней ступеньке. Это был лысеющий мужчина в солнечных очках. На нем было дорогое пальто из верблюжьей шерсти. В руках он держал рацию, как и Деккер.
— Ну, вышел. Что дальше? — спросил он.
— Теперь иди ко мне.
Саль Бускаглия не двинулся с места.
Улыбающийся Деккер оглянулся на секунду на Фрэнка, затем вновь перевел взгляд на Бускаглию. Наступали забавные минуты в жизни полицейского. Когда полицейский начинает руководить преступниками и те ему подчиняются. Подчиняются его воле. То, что Бускаглия остался на месте, — это он просто дурит. Он вышел наружу, и в этом главное. Теперь он играется. Он не знает, с кем вздумал играться.
Деккер терпеливо ждал. Он знал, что Бускаглия зашел уже слишком далеко, выйдя наружу. Теперь он подойдет к нему, как и было приказано.
Действительно, через минуту руководитель охранного союза сошел с лестницы и медленно направился в сторону парковочной стоянки.
Деккер не смотрел сейчас на Фрэнка. Но отдал ему распоряжение командирским голосом:
— Фрэнк, давай сюда мое пальто и шляпу. Я хочу хорошо выглядеть, когда Саль подойдет сюда.
Психологическое давление. Полицейские постоянно играют в такие игры. Делай все, чтобы не дать преступнику сосредоточиться. Отвлекай его и постоянно напоминай о том, что ты здесь главный, а не он.
Фрэнк послушно исполнил приказание Деккера и передал ему пальто и шляпу.
— Фрэнк... Мне кажется, что твой дружок... Тот, что сидит у моей машины... Уже может ходить. Я ему немного повредил руку, но с ногами и головой у него должно быть все в порядке. Прошу тебя, убери его от моего «Мерседеса», хорошо? И не позабудь про своих остальных друзей. Я думаю. Саль должен будет оплатить все медицинские счета, которые придут. Ведь это была его идея, натравливать вас на меня. А вот и он... Наш дорогой Саль!.. Господи, замшевые полуботинки! Это по такому-то снегу? Ну, Саль, ты пижон, однако!.. Так быстро выбежал ко мне, что даже забыл надеть галоши?
Подойдя к «Мерседесу», угрюмый Сальватор Бускаглия остановился. Он старался не смотреть на ухмыляющегося Деккера. Господи, сколько раз за свою практику Бускаглия сам так ухмылялся, а люди перед ним стояли чернее тучи. Он и не подозревал, что придет время, когда он побудет в их шкуре.
— Предъяви мне обвинение. Ты обязан предъявить мне обвинение. Если я арестован, то что же ты мне собираешься вменить в вину?
Деккер кивнул на свою машину.
— Садись, Саль.
Бускаглия покачал головой.
Улыбающийся Деккер пожал плечами, сел в машину и захлопнул дверцу. Они оба знали, как играется эта игра. Саль не мог уронить себя перед своими людьми. И перед теми, кто наблюдал за сценой из окон арены. Он и так зашел уже слишком далеко.
Бускаглия тяжело вздохнул, открыл дверцу и сел рядом с детективом. Еще пару раз он оглянулся отчаянно на арену, словно ожидая оттуда подмоги... Но ее не было.
Во время всей поездки в Манхэттен он не проронил ни слова. Это не удивило Деккера. В его практике было слишком много подобных случаев, чтобы каждый раз удивляться.
* * *
Сидя в своем офисе на Парк Авеню, Уширо Канаи отложил в сторону газетную подшивку, которую читал, и, крутанувшись на стуле, стал смотреть на картину, которая украшала стену за его столом. Картина занимала почти все пространство между двумя окнами, выходившими на отель «Уолдорф-Астория», который располагался на другой стороне улицы.
Размеры картины были внушительными: семь футов на семь футов. Она была выполнена в японском стиле йохаку — художественное использование пустого пространства. Буквально это слово переводилось на английский, как «белое пространство». Этот стиль живописи был отражением японского метода достижения равновесия и баланса путем сочетания несочетаемых объектов.
В верхнем правом углу картины было нанесено на холст несколько толстых и смелых, бесформенных и хаотичных красных мазков. В нижнем левом углу угадывался нечеткий треугольный рисунок высотой в два фута, выполненный желтым и золотистым цветами. В самом центре полотна была клякса: черное пятно, чуть подкрашенное красным. Остальная часть картины являла собой пустое, незакрашенное пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
И еще один. Второй бородатый бандит. Он похлопывал железной монтировкой по ладони, затянутой в перчатку, описывал вокруг Деккера круги против часовой стрелки и буравил детектива своими глазами. Деккер также не спускал с бандита внимательного взгляда. Он осторожно и быстро освободился от своего пальто, серьезно стеснявшего движения.
Вдруг бородатый остановился. Его взгляд поочередно остановился на троих лежавших товарищах. Бандит со сломанной рукой сидел, привалившись спиной к «Мерседесу». Сломанную руку он держал в здоровой и тихонько постанывал. К драке он уже потерял всякий интерес. Красная Шапочка все катался по снегу, держась обеими руками за пах. Сильная боль заставила его позабыть обо всем происходящем вокруг. Третий лежал неподвижно, очевидно, потеряв сознание. Монтировка, казалось, еще не принял окончательного решения.
«Ну, давай же... Давай!.. А хочешь — беги!»
Зная о том, что снег скользкий, Деккер сделал крохотный, осторожный шажок навстречу Монтировке.
Цаншин. Концентрация. Взгляд Деккера прямо-таки буравил насквозь человека с монтировкой.
Внезапно детектив швырнул в него своим пальто. Оно приземлилось бандиту на голову и плечи. Он истерично закричал, вскинул руки и стал освобождаться от этой импровизированной ловушки...
Деккер не стал терять времени. Он мгновенно сблизился с противником.
Кияи. Крик Деккера страшной, оглушающей волной прокатился из конца в конец пустой парковочной стоянки, пронесся над водой, по которой двигались большие льдины, отозвался гулким эхом в синем, безоблачном небе.
Крикнув, Деккер атаковал то, что было головой человека с монтировкой, закрытой пальто. Лодыжки и ляжки Деккера замерли в боевой стойке, словно вросли в землю. Руки в перчатках сжались в железные кулаки. Костяшки пальцев побелели. Деккер пружинил, чуть согнув колени. Он провел всего два удара. Справа и слева. По этой бесформенной глыбе, качавшейся под тканью пальто.
Абсолютная концентрация.
Все мысленные, эмоциональные и физические ресурсы собраны воедино и выплеснуты штормом на объект атаки.
В результате удары были произведены с максимальной силой.
Монтировке так и не суждено было стряхнуть с себя пальто нью-йоркского детектива. Он повалился спиной на землю, широко раскинув руки в стороны. Упал он, неловко подогнув под себя одну ногу, а рукой коснувшись Красной Шапочки. Монтировка отключился и лежал неподвижно.
Деккер спокойно выдохнул, но не стал расслабляться. Сначала он огляделся вокруг. Четверо повержены. На подмогу им из арены никто не выбегает.
Подобные драки, хоть и случались в практике Деккера, никогда не приносили ему удовлетворения. Он любил вести бои в доджо, а когда-то еще и на турнирах. Но на улице... Деккер предпочел бы договориться с бандитами на словах. Если бы у него выпал шанс, то он убежал бы. Какая радость в том, что положил на землю четверых нетренированных мужиков?
Но у Деккера не было выбора. Ему пришлось драться и победить.
Теперь детективу хотелось кое о чем поговорить с Фрэнком Красной Шапочкой, который, судя по всему, был здесь главным.
Франк уже не катался по земле. Он лежал почти неподвижно. Видно было, что боль в пахе не отходила. Лицо его посинело от недостатка кислорода.
Изучая боевые искусства, Деккер изучал также и каппо, систему быстрой медицинской реабилитации. Многие века эти правила оказания первой помощи хранились в обстановке глубокой секретности. Далеко не каждого своего ученика мастер награждал знанием каппо. Но, впрочем, это было в прошлом. Ныне же многие черные пояса в мире обладали этим знанием. Опытные инструктора обучали этому разделу карате-до всех своих учеников, кто это хотел знать.
Деккер опустился на одно колено позади Франка. Посадил его. Подхватив руками за подмышки, чуть приподнял его и отпустил. Фрэнк бессильно приземлился на задницу. Деккер повторил этот прием несколько раз. Затем несколько раз легонько стукнул Франка в спину, начиная от плеч и заканчивая нижним отделом позвоночника. После этого он перешел к ногам Фрэнка и точно так же несколько раз ударил его по пяткам.
Нормальный цвет стал постепенно возвращаться на лицо Фрэнка. Его дыхание стало менее затрудненным. Сняв с него красную шапку, Деккер вытер ею холодный пот с лица своего поверженного врага и затем проговорил:
— Голову опусти. Вот так. Теперь сделай несколько глубоких вдохов. Вдохнул, задержал воздух секунд на пять, затем выдохнул. Медленнее. Хорошо. Теперь можешь подняться?
— Попытаюсь... Боже, кто тебя научил так лягаться, приятель?
Деккер лишил Фрэнка его «Магнума», затем вытащил конверт с планом, свой пистолет тридцать восьмого калибра и пистолет того бородача, которого он приложил лицом к своему колену.
— Попрыгай немного, — сказал он Фрэнку, который-таки с трудом поднялся. — Приземляйся не на носки, а на всю ступню. Вот так.
Фрэнк попрыгал, а потом кивнул, давая понять, что частично восстановился.
Деккер сказал:
— Еще попрыгай. Пусть твои шарики вернутся на то место, где им указал быть бог.
Фрэнк послушно исполнил рекомендацию.
— Вернутся? — переспросил он с опаской.
— Вернутся, — пообещал детектив.
— Рад слышать. Черт возьми, когда ты меня ударил туда, я подумал, что уж лучше бы мне сразу умереть...
Деккер сунул ему под нос свою бляху.
— Детектив сержант Деккер. Кроме того, я приписан к федеральной оперативной группе. — Он кивнул головой в сторону арены. — Кто послал тебя?
Фрэнк все еще держался за свой пах и морщился.
— Похоже, теперь уже поздно выворачиваться. Бускаглия. Наверное, он и сейчас наблюдает за нами из окна. Сволочь! Сам бы попробовал сюда выйти!
— Он сказал, зачем ему так сильно потребовался мой конверт?
— Да он ему задаром не нужен! Пангалос потребовал... Юрист тут такой один... Когда узнал, что конверт у тебя, так обосрался... так обосрался!..
— Пангалос, говоришь?
— Он самый.
— Фрэнк, будь любезен, сделай мне одно одолжение. Достань свою рацию и вызови по ней Бускаглию.
Фрэнк вытащил передатчик, включил его и позвал своего начальника.
Ответом был только треск помех.
Фрэнк виновато посмотрел на Деккера и развел руками.
Деккер протянул руку и преувеличенно вежливо попросил:
— А можно мне попробовать?
Взяв в руки рацию, детектив подошел к своей машине, в капоте которой отражалось вся новая арена, поднес микрофон к лицу и заговорил:
— Бускаглия, это к тебе обращается детектив, сержант Деккер. У тебя есть тридцать секунд на то, чтобы добровольно вытащить свою задницу из здания.
Никакого ответа.
Деккер вновь переключил на «ПЕРЕДАЧУ».
— Саль, я хочу, чтобы ты вышел. Немедленно, Если ты этого не сделаешь, я сам пойду за тобой внутрь. У тебя недостаточно охраны, чтобы остановить меня. Ты им слишком мало платишь, чтобы они отдавали за тебя жизнь. А теперь, будь любезен, дружище, выходи наружу. Только без резких движений.
Деккер переключил на «ПРИЕМ». Ответа все не было.
Он уже хотел взять свое пальто и повернуться лицом к Манхэттену, как вдруг одинокая фигура спустилась из здания по витой мраморной лестнице и остановилась на последней ступеньке. Это был лысеющий мужчина в солнечных очках. На нем было дорогое пальто из верблюжьей шерсти. В руках он держал рацию, как и Деккер.
— Ну, вышел. Что дальше? — спросил он.
— Теперь иди ко мне.
Саль Бускаглия не двинулся с места.
Улыбающийся Деккер оглянулся на секунду на Фрэнка, затем вновь перевел взгляд на Бускаглию. Наступали забавные минуты в жизни полицейского. Когда полицейский начинает руководить преступниками и те ему подчиняются. Подчиняются его воле. То, что Бускаглия остался на месте, — это он просто дурит. Он вышел наружу, и в этом главное. Теперь он играется. Он не знает, с кем вздумал играться.
Деккер терпеливо ждал. Он знал, что Бускаглия зашел уже слишком далеко, выйдя наружу. Теперь он подойдет к нему, как и было приказано.
Действительно, через минуту руководитель охранного союза сошел с лестницы и медленно направился в сторону парковочной стоянки.
Деккер не смотрел сейчас на Фрэнка. Но отдал ему распоряжение командирским голосом:
— Фрэнк, давай сюда мое пальто и шляпу. Я хочу хорошо выглядеть, когда Саль подойдет сюда.
Психологическое давление. Полицейские постоянно играют в такие игры. Делай все, чтобы не дать преступнику сосредоточиться. Отвлекай его и постоянно напоминай о том, что ты здесь главный, а не он.
Фрэнк послушно исполнил приказание Деккера и передал ему пальто и шляпу.
— Фрэнк... Мне кажется, что твой дружок... Тот, что сидит у моей машины... Уже может ходить. Я ему немного повредил руку, но с ногами и головой у него должно быть все в порядке. Прошу тебя, убери его от моего «Мерседеса», хорошо? И не позабудь про своих остальных друзей. Я думаю. Саль должен будет оплатить все медицинские счета, которые придут. Ведь это была его идея, натравливать вас на меня. А вот и он... Наш дорогой Саль!.. Господи, замшевые полуботинки! Это по такому-то снегу? Ну, Саль, ты пижон, однако!.. Так быстро выбежал ко мне, что даже забыл надеть галоши?
Подойдя к «Мерседесу», угрюмый Сальватор Бускаглия остановился. Он старался не смотреть на ухмыляющегося Деккера. Господи, сколько раз за свою практику Бускаглия сам так ухмылялся, а люди перед ним стояли чернее тучи. Он и не подозревал, что придет время, когда он побудет в их шкуре.
— Предъяви мне обвинение. Ты обязан предъявить мне обвинение. Если я арестован, то что же ты мне собираешься вменить в вину?
Деккер кивнул на свою машину.
— Садись, Саль.
Бускаглия покачал головой.
Улыбающийся Деккер пожал плечами, сел в машину и захлопнул дверцу. Они оба знали, как играется эта игра. Саль не мог уронить себя перед своими людьми. И перед теми, кто наблюдал за сценой из окон арены. Он и так зашел уже слишком далеко.
Бускаглия тяжело вздохнул, открыл дверцу и сел рядом с детективом. Еще пару раз он оглянулся отчаянно на арену, словно ожидая оттуда подмоги... Но ее не было.
Во время всей поездки в Манхэттен он не проронил ни слова. Это не удивило Деккера. В его практике было слишком много подобных случаев, чтобы каждый раз удивляться.
* * *
Сидя в своем офисе на Парк Авеню, Уширо Канаи отложил в сторону газетную подшивку, которую читал, и, крутанувшись на стуле, стал смотреть на картину, которая украшала стену за его столом. Картина занимала почти все пространство между двумя окнами, выходившими на отель «Уолдорф-Астория», который располагался на другой стороне улицы.
Размеры картины были внушительными: семь футов на семь футов. Она была выполнена в японском стиле йохаку — художественное использование пустого пространства. Буквально это слово переводилось на английский, как «белое пространство». Этот стиль живописи был отражением японского метода достижения равновесия и баланса путем сочетания несочетаемых объектов.
В верхнем правом углу картины было нанесено на холст несколько толстых и смелых, бесформенных и хаотичных красных мазков. В нижнем левом углу угадывался нечеткий треугольный рисунок высотой в два фута, выполненный желтым и золотистым цветами. В самом центре полотна была клякса: черное пятно, чуть подкрашенное красным. Остальная часть картины являла собой пустое, незакрашенное пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75