Он еще не договорил до конца последнюю фразу, как в ее мозгу вдруг вспыхнула сумасшедшая идея!..
Хай! Действительно, почему бы не прилететь в Нью-Йорк следующим же рейсом? Для того, чтобы убить Дориана Реймонда!
Это будет сопряжено с огромным риском и опасностью. Ей нужно будет «уйти от хвоста» в Амстердаме, затем вылететь в Нью-Йорк инкогнито и, не попавшись на глаза ни Манни, ни кому бы то ни было другому, убить Дориана Реймонда, после чего немедленно вернуться в Европу и сделать видимость того, что она ее и не покидала. Ей потребуется для успеха мобилизация всех сил, всех способностей, всей хитрости, на какую она только способна, абсолютной концентрации...
А также благословение богов и предков.
— Следующим самолетом... — прошептала она.
— Что? — переспросил Манни.
Она вернулась к реальности и спохватилась.
— Ничего. Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что любишь меня. Это моя соломинка, за которую я хочу уцепиться. Это все, что у меня есть в жизни. Люби меня, Манни. — Ее глаза наполнились слезами. — Прошу тебя. Люби меня!
Она резко повесила трубку.
Находясь от нее за тридцать пять сотен миль, Манни кричал в свою трубку:
— Люблю! Люблю! Я люблю тебя!
Вдруг он замолчал.
— Мичи? Мичи? Але? Але?! Мичи?!..
Ее имя эхом прокатилось по всему доджо от стены до стены, от пола до потолка. Кроме Деккера в тренировочном зале больше никого в ту минуту не было. В зеркале отражалась его одинокая фигура. Он все еще продолжал инстинктивно прижимать трубку к уху.
По лакированному деревянному полу медленно ползло красное рассветное солнце. Еще минута и оно коснется его блестящего от пота тела...
* * *
Спустя двенадцать часов после телефонного разговора с Мичи Деккер стоял на пороге квартиры Ромейн и звонил в ее дверь. Она жила в коричневом доме на западной стороне Восемьдесят Четвертой улицы. Недалеко от Риверсайд Драйв и от лодочной станции на Генри Гудзон Ривер, куда можно было без труда дойти пешком.
Изнутри послышался шорох. Ромейн шла ему открывать. Он не жаждал встречаться с нею, но у него не было выбора. Ле Клер находился в скверном расположении духа по случаю убийства Пангалоса и Кворрелса. Даже его очаровательные секретарши ничего не могли сегодня поделать со своими шефом. Он просто озверел.
Это двойное убийство едва не ставило крест на том расследовании в отношении «Менеджмент Системс», которое Ле Клер так долго лелеял. Два мертвых тела адвокатов мафии серьезно задерживали Чарльза Ле Клера на его пути к славе. Ему было очень трудно примириться с этим. С той самой минуты, как только в его офис принесли сообщение об этих убийствах, он сидел на проводе с министерством юстиции.
У журналистов в этот день был настоящий праздник. Газеты вышли с крупными заголовками «Убийства в Вест-Сайде». Пресса отрывалась как могла. К счастью, — по какому-то недоразумению, — никто из писак даже не вспомнил сегодня о «Менеджмент Системс».
Дориану Реймонду, однако, повезло меньше. По крайней мере о нем Ле Клер вспомнил сразу же.
— Клянусь своей черной задницей, что этот удар поддых мы получили от нашего общего друга Дориана! — бесновался Ле Клер. — Кто еще? Ясно, как день!
Деккер пожал плечами.
— Если бы мы знали точно...
— Да! Если бы мы знали точно! Я вам вот что скажу, господин Манфред. Бросайте-ка вы все к чертовой матери, — абсолютно все, до тех пор, пока мы не разберемся с этим дерьмом, до тех пор, пока нам не удастся как-нибудь объяснить этот позор перед министром юстиции. Начиная с этой минуты, вы намертво прилипаете к жене Дориана. Только не надо мне говорить о том, что ваши глаза смотрят совсем в другую сторону, ясно? Я хочу знать, где шатался Дориан всю прошлую ночь. Кстати, а вы-то где были?
— Эй, вы что, подозреваете меня в совершении этих двух убийств?! Вот это мило!
Ле Клер в раздражении швырнул ручку на стол, но она на нем не удержалась и скатилась на пол.
— Слушай, сержант, хватит острить! По-моему, вы выбрали для этого не самое удачное время! Мне нужна информация, господин Манфред! Мне нужна от вас информация завтра в это же время!
Он не стал утруждать себя произнесением сакраментального: «иначе...» Деккер и так знал, что будет «иначе».
Ле Клер добавил:
— Так что можете пока забыть о своей японской леди! Потому что если я решу, что вы хотите выпасть из связки, мы перейдем с вами в ближний бой! Играть я стану очень круто и не успокоюсь до тех пор, пока один из нас не уткнется мордой в грязь! И учтите: я не собираюсь быть таким неудачником! «Менеджмент Системс Консалтантс» не победить меня! Я не собираюсь плевать на перспективу занять пост заместителя министра, так и знайте.
Он откинулся на спинку своего стула, снял очки и стал усиленно массажировать перемычку носа большим и указательным пальцами.
— Знаете что, Деккер... Вот я, наблюдая за тем, как вы обращаетесь со своими женщинами... И я не хочу, чтобы вы обращались со мной так же! Все. Проваливайте.
Удар ниже пояса. Скотина. И прямо в «десятку».
Это замечание больно кольнуло его; тем больнее, что Деккер сознавал частичную правоту его.
Однако, разумеется, не в отношении Ле Клера. Ему казалось, что он обращается с Мичи, как с другими женщинами, — сначала секс, а потом лишь намеки на реального Манни Деккера, каким он являлся, и никаких обещаний, — и что пора с этим заканчивать.
Сегодня Деккер позвонил Ромейн и это был первый разговор с ней за последние несколько дней. Ему нужно было узнать, не слышала ли она чего-нибудь о Дориане, который после двойного убийства, как сквозь землю провалился. В участке, где он работал, отвечали, что детектив Реймонд заболел. Дома к телефону никто не подходил. В кабаках и ночных клубах, где он был частым посетителем, никто его не видел. Со своими букмекерами он не встречался. Словом, исчез.
По улице ходил о нем невероятный слух: говорили, будто бы Дориан расплатился со всеми своими долгами.
Деккеру не особенно-то хотелось встречаться сегодня с Ромейн, но Ле Клер не оставил ему выбора. Детектив понимал, что единственный способ удержать Ле Клера в стороне от Мичи — это игра по его правилам. Прокурор уже был наслышан о японской подруге Деккера. «Как много ему известно?!» — спрашивал себя порой с отчаянием детектив.
У двери Ромейн Деккер замешкался. Он не сразу позвонил в дверь, долго готовился и боролся с желанием уйти. Но под конец он решил не оступать. Он услышал тихий звук за дверью. Кто-то глянул на него в «глазок». После этого послышался звук открываемого замка. Дверь медленно, как-то судорожно открылась перед ним.
Ромейн до его прихода плакала. Сейчас у нее было влажное лицо и покрасневшие глаза, в которых до сих пор стояли слезы. Она открыла дверь и молча отошла в сторону. Ни поцелуя, ни приглашающего жеста. Деккер почуял в душе холодок.
Ромейн закрыла за ним дверь, обмахнула слезы с ресниц и отвернулась от детектива. Холодок в душе превратился в мороз.
Она проговорила:
— Если бы ты доверял мне, то знал бы, что это ничего между нами не изменило бы. Тебе всего лишь нужно было все рассказать.
— Рассказать? Что именно? — спросил Деккер удивленно.
Впрочем он, конечно, знал «что именно». Но он так долго играл роль обманщика, что теперь не мог ее сдать без боя.
Она повернулась и стала смотреть ему прямо в лицо, от чего ему стало очень неловко.
— Ты полицейский! Я никогда не была тебе интересна, как женщина и человек. Тебе просто нужно было получать регулярно информацию о Дориане, не так ли?
С того самого момента, как он ступил сегодня в эту квартиру, Деккер чувствовал, что произойдет что-то страшное и последнее... Но он все же не успел подготовиться.
Сейчас он сделал шаг навстречу ей, раскрыв руки для объятия, но она остановила его тем, что отрицательно покачала головой.
— Дориан, — сказала она не своим голосом. — Вот все, что тебе нужно было относительно меня.
У него опустились плечи. Тяжело как!.. Он не смел отрывать взгляда от ковра на полу.
— Мы с самого начала были обречены... — продолжала она. — Тобой. Ты все определил с самой первой встречи. У тебя был строжайший план, который ты с блеском исполнял. А по утрам докладывал начальству, да?
Слова ребенка. Наивные, правдивые и бесхитростные. Прямо в цель. Ему было сейчас очень больно... Он мог понять ее чувства. У него у самого в жизни бывали черные моменты, когда он чувствовал, что его не любят. Обман в любви повергает человека в состояние близкое к смерти. Может быть, это состояние еще даже хуже смерти...
— Прости, — сдавленным голосом проговорил Деккер. — Мне никогда не было наплевать на тебя. Ты была мне очень дорога... Правда. Я не хотел делать тебе больно...
— Я замолвлю за тебя словечко, Манни! Ты был со мной человеком слова. Ничего не обещал и поступал в соответствии с этой установкой.
У Манни все же хватило смелости еще раз поднять на Ромейн глаза. Затем он как-то неопределенно пожал плечами и повернулся к двери.
Когда он ушел, она медленно закрыла за ним дверь, прислонилась к ней спиной и вновь заплакала. Ее худенькие плечи содрогались. Затем открылась дверь в спальню и из нее показался Дориан... Он быстро подошел к своей жене и обнял ее.
— Все хорошо, — проговорил он. — Все будет хорошо. Отныне у нас с тобой все будет прекрасно. Как я и говорил. У меня столько денег, что хватит до конца жизни нам обоим. И еще останется. Мне только осталось продать тот список, о котором я тебе рассказывал. А потом мы с тобой уедем отсюда. Куда-нибудь на курорт. К морю и солнцу.
Он поцеловал ее в голову, нежно прикоснувшись губами к волосам. Затем стал гладить их.
— Прошу тебя, милая, дай мне еще один шанс! Я готов встать перед тобой на колени, я готов... я готов... Я не знаю... Все сделаю! Ты прости, я никогда не умел красиво говорить... Я люблю тебя. Люблю. У меня нет других слов. Я отдам все свои деньги только за то, чтобы ты дала мне еще одну возможность, Ромейн! Прошу тебя, давай попробуем!
Ее руки медленно обвились вокруг его талии. Она спрятала лицо у него на груди.
Впервые за много лет Дориан заплакал.
— У нас все получится, — пробормотал он сквозь слезы. — Вот увидишь...
* * *
— Ле Клер слушает. Кто это?
— Деккер. Я только что от Ромейн Реймонд. Звоню из телефонной будки недалеко от ее квартиры.
— Так... Судя по вашему голосу, вас разлюбили! Что там случилось, черт возьми? Она что, сорвала с вас маску? Как ей это удалось? Такая наивная дурочка...
— Я нашел Дориана Реймонда.
— Вот это мне нравится больше. Вот такой работы я и ждал от вас, когда включал в состав федеральной оперативной группы. Где он шатается?
Деккер оглянулся на дом Ромейн.
— Там, где вы совсем не ожидали на него наткнуться. У своей жены.
Ле Клер, похоже, стукнул кулаком по столу и расхохотался.
— Эй, приятель, ты что, дуришь меня, старика? У своей жены?! Вот так сучка! У своей жены... И вы были там в это же самое время! — Ле Клер снова заржал.
Никогда еще Деккер не чувствовал по отношению к своему начальнику такой лютой ненависти и такого огромного презрения.
— Да. Мы предпочли друг друга «не заметить».
— Господин Манфред, — сказал в трубку довольный прокурор, не догадываясь о настроении детектива. — Вам никто не говорил раньше, что вы ведете удивительно интересный образ жизни?
* * *
Спарроухоук вывел единственно возможное заключение, исходя из проведенного аналитического расследования: само существование на этом свете Мишель Асамы ставило его собственную жизнь под серьезную угрозу. Доказательства этого вывода лежали перед его глазами на столе в виде короткого, но насыщенного последнего доклада.
Хотел он того или не хотел, нравилось ему это или не нравилось, но он вновь вынужден был стать охотником. Это был его единственный шанс выжить. Его жизнь зависела теперь от того, удастся ему навсегда раскрыть тайну молодой японки или нет.
Доклад был разложен по отдельным страничкам на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75