«Она мне говорит, что некоторые приходят на шахтные дворы только для того, чтобы попялиться на женщин, словно на существа другой расы. Неужели же угольная пыль и брюки так ослепляют людей? Разве ее ум и сила духа не сияют ярким светом даже сквозь такие одеяния? Она утверждает, что моя ряса — костюм куда более странный, нежели любые брюки, какие она может надеть; и хотя в разговорах с ней я отвергаю подобные обвинения, в душе я начинаю с ними соглашаться».
Блэар вспомнил, что, когда Мэйпоула видели в последний раз, тот бежал за Розой Мулине, на ходу срывая с себя стоячий воротничок священнослужителя.
«Как лента алая губы твои… Два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.
О, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!»
«Зачем, — подумал Блэар, — Мэйпоулу понадобилось зашифровывать то, что есть в Библии?» Очевидно, это имело смысл лишь в случае, если библейские тексты означали для него нечто исключительно важное. «Да, — решил Блэар, — нельзя молодым викариям давать читать „Песнь Соломона“. Святое Писание поначалу катится, как паровоз по рельсам, по пути рассказа об освященном убийстве, а потом вдруг неизвестно откуда, ни с того ни с сего возникают стихи о любви». Блэар представил себе поездного кондуктора, выкрикивающего: «Не смотрите в окна на эту голую пару! Через пять минут поезд прибывает на станцию Исайи и низложения Сиона!»
Дальше шло несколько строк открытым текстом:
«Вот, голос моего возлюбленного, который стучится: „Отвори мне… возлюбленная моя, голубица моя… потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою“.
Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину… Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка».
Следующая запись в дневнике была сделана каким-то иным шифром, что для больной головы Блэара было уже слишком. Одно тем не менее становилось ему совершенно ясно. Если этот человек был влюблен в Шарлотту Хэнни, его должны были поджидать серьезные неприятности.
Глава двенадцатая
Блэар извлек из банки пиявку и положил к тем ее товаркам, что уже разместились рядком и теперь кормились на его посиневшем и распухшем бедре. Конечно, никакой настоящей пользы от пиявок он не ждал, разве что подкожного кровотечения. Блэар лежал на боку, чтобы излишняя кровь не приливала к бедру; на нем были только свободная рубашка и носки, кожа раскраснелась от жара полыхавшего в гостиной камина. Поскольку в венах его текла смесь аспирина, мышьяка и бренди, Блэар рассчитывал, что пиявки вскоре попадают в обморок и отвалятся.
Накануне Леверетт привез ему в гостиницу экземпляр доклада по итогам расследования, и Блэар отправил его добывать список тех шахтерок, которые проходили через «Дом для женщин». Где еще могла Роза научиться накладывать швы? Где еще могла она познакомиться с Джоном Мэйпоулом?
Доклад весил не меньше имперского фунта.

«Слушания группы по расследованию обстоятельств и причин взрыва на шахте Хэнни в Уигане, Ланкашир, проведенные в гостинице „Ройял-инн“ 21 января 1872 г.»
Место проведения слушаний не удивило Блэара. Как правило, такого рода выездные мероприятия проводились в каком-нибудь общественном зале, что на практике обычно означало любую местную гостиницу, располагавшую помещением, где могли бы разместиться комиссия, свидетели, семьи погибших и пострадавших и все заинтересованные лица.
Доклад открывала складная карта шахты Хэнни, выполненная в масштабе пятьдесят ярдов в дюйме. Нанесенные на ней стрелки показывали, как свежий воздух поступает по главному стволу шахты вниз, как от основной штольни, называющейся «главной дорогой», он расходится по пересекающимся штольням вплоть до самого дальнего забоя. Отработанный воздух возвращался назад по «обратной дороге» — специальной возвратной штольне, поднимался по наклонной штольне — так называемой «глухой выработке» — и попадал в вытяжной ствол, откуда уже выходил наружу высоко над создававшей тягу печью — с тем чтобы газ, содержащийся в удаляемом из шахты воздухе, не взрывался.
Цифры от 1 до 76 указывали на карте места гибели каждого из шахтеров. Взрывы в шахтах капризны и непредсказуемы: звук и дым взрыва способны там многократно усиливаться и с огромной скоростью распространяться по штольням, внезапно отворачивая от наиболее вероятной жертвы, чтобы настигнуть какого-нибудь несчастного в полумиле от этого места. Кроме того, по законам коварной алхимии подземных катастроф, вслед за метаном, который и вызывает взрыв и пожар, всегда появляется специфическая газовая смесь, включающая окись углерода. Поэтому ни один шахтер не может считать себя в безопасности, пока не опередит распространяющийся после взрыва газ и не выберется на поверхность.
За картой шли свидетельства о смерти. Их было много, поэтому Блэар просто пробежал по ним глазами.
1. Генри Тэртон, 8 лет, погонщик пони. Пытаясь помочь Дьюку, своему пони, запутался в вожжах и упал в ствол шахты…
23, 24 и 25. Альберт Пимблетт, 62 года; его сын, Роберт Пимблетт, 41 год, и внук Альберт, 18 лет, обнаружены лежащими рядом, без видимых внешних повреждений, на «главной дороге». По-видимому, один из них упал под воздействием газа, двое других пытались ему помочь, в итоге погибли все. Опознаны женами…
45. На «главной дороге», ирландец, прозвище Пэдди, подлинное имя неизвестно. Возраст неизвестен. Опознан по фенианской татуировке…
48. Уильям Бибби, 14 лет. Опознан братом Абелем, не пошедшим в тот день на работу из-за головной боли…
53. Бернард Твисс, 16 лет. Обгорел. Найден в забое отцом, Харви Твиссом, поначалу не узнавшим его. Опознан позднее по красной материи, которой он подвязывал брюки…
66. Арнольд Кэрри, 34 года. Обнаружен в забое, сильно обожжен и обезображен. Опознан женой по клогам…
73. Томас Гринолл, 54 года. В забое. Обожжен и изуродован, опознан по недостающему пальцу, потерянному ранее…
74 и 75. Джордж Свифт, 21 год, и Джон Свифт, 20 лет. Обожжены и изуродованы. Опознаны по пряжке ремня Джорджа и по часам Джона.
76. Временный рабочий на один день, известный как Тэффи. Возраст неизвестен. Опознан по почерневшему зубу…
Недостающий палец, часы, татуировка. Впору задуматься, есть ли у тебя самого какие-либо подобные приметы.
Дальше шло перечисление тринадцати членов жюри: три банкира, два отставных армейских офицера, владелец строительной фирмы, страховой агент, шесть лавочников — все это были представители социального слоя, постоянно обращенного лицом к Хэнни подобно тому, как подсолнечник поворачивается вслед за солнцем. Воистину жюри равных.
Первым опрошенным свидетелем был Джордж Бэтти.
Следователь : Как смотритель работ, вы являетесь одним из сотрудников, более других ответственных за повседневную безопасность работ на шахте Хэнни и тех, кто трудится в шахте, верно?
Бэтти : Да, сэр.
Следователь : На прошлой неделе в этой шахте погибли семьдесят шесть человек. В каждом доме в Уигане потеряли кто мужа, кто отца, кто брата. Сегодня здесь присутствуют вдовы погибших, и они хотят знать, каким образом оказалось возможным допустить столь массовое бедствие. Мы заслушаем свидетельские показания и выслушаем мнения тех, кто выжил в катастрофе, а также спасателей, тех экспертов, которые были немедленно вызваны на место катастрофы, равно как и тех, кто осматривал шахту позднее, представителей шахтовладельца и профсоюза шахтеров и, в заключение, инспектора Горно-шахтной инспекции Ее Величества. Возможно, однако, что вы являетесь самым важным свидетелем, поскольку именно на вас была возложена ответственность за безопасность тех, кто стал жертвами катастрофы.
Блэар живо представил себе, как облаченный в воскресный костюм Бэтти ждал вопросов — словно пони, с ужасом глядящий в ствол шахты.
Следователь : Что вы предприняли утром восемнадцатого января, чтобы обеспечить безопасность людей, работавших в шахте Хэнни?
Бэтти : Я всегда первым спускаюсь в шахту в четыре часа утра, чтобы выслушать доклад ночного смотрителя работ о том, были ли накануне какие-либо жалобы или несчастные случаи. В тот день их не было. Потом я проверил показания барометра и термометра.
Аарон Хоптон, эсквайр, адвокат шахты Хэнни : Зачем?
Бэтти : Если давление падает, из угля начинает выделяться газ. Когда подобное происходит, я предупреждаю работающих, чтобы они не производили взрывов, иначе газ может воспламениться. В то утро давление упало, и я делал такое предупреждение всякий раз, когда очередная клеть со сменой опускалась в шахту. Потом я прошел по рабочим местам, чтобы убедиться, что мое предупреждение понято и исполняется, обращая особое внимание на те забои, в которых, как я знал, опасность появления газа была особенно велика. Одновременно я проверял и вентиляцию, чтобы удостовериться, что на все участки шахты есть доступ хорошего свежего воздуха и что с каждого рабочего места есть два пути отхода.
Майлс Липтрот, эсквайр, адвокат шахты Хэнни : Вы проверяли то место, где позднее произошел взрыв?
Бэтти : Да, сэр. То есть, мне кажется, я могу предположить, в каком месте произошел взрыв, и я проверял это место утром в день пожара.
Инок Нателл, эсквайр, адвокат шахты Хэнни : В то утро вы обнаружили газ?
Бэтти : Да.
Исаак Мик, эсквайр, адвокат шахты Хэнни : И как вы его обнаружили?
Бэтти : Я провел лампой вдоль стенки забоя и увидел, что пламя удлинилось. Я передвинул парус…
Хоптон : Парус?
Бэтти : Деревянную раму с натянутым на нее холстом, которая направляет вентилирующий поток воздуха. И я сказал Альберту Смоллбоуну…
Липтрот : Это работавший в том месте подрывник?
Бэтти : Да, сэр. Я сказал ему, чтобы он следил за газом и не производил взрывов.
Нателл : То есть не пользовался порохом для облегчения добычи угля?
Бэтти : Да, сэр.
Мик : Опишите, мистер Бэтти, где вы находились и что вы делали в тот момент, когда вам стало известно о взрыве?
Бэтти : Я находился на своем рабочем месте у основания шахтного ствола, когда в два сорок пять пополудни земля подпрыгнула и из штолен вырвались горячие клубы угольной пыли. Пони забеспокоились. Из-за одного из них даже погиб мальчик, упавший в отверстие, что находится в нижней части шахтного ствола. Клеть спустилась почти сразу же, но было уже поздно, опоздали буквально на мгновения.
Хоптон : Продолжайте.
Бэтти : Я написал записку управляющему шахтой, объяснив ему ситуацию, и отправил клеть наверх. Потом организовал группу, мы взяли спасательное оборудование, которое всегда наготове, — кирки и лопаты, носилки и медицинские шины, паруса и крепежный лес, инструменты и канареек в клетках — и двинулись со всем этим вглубь по «главной дороге», потому что именно по ней в основном поступает чистый воздух. Первыми, кого мы увидели, были бежавшие нам навстречу люди и пони. Вскоре я стал натыкаться на сброшенные со своих мест паруса, что затрудняло поступление свежего воздуха в глубь шахты и способствовало распространению газовой смеси, образующейся после взрыва. Мы чинили такие паруса и ставили их на место, чтобы улучшить вентиляцию и оттеснить газ назад. Продвигаться вперед можно было только по мере очищения воздуха. Одно дело, когда кому-то выпадет судьба погибнуть, и совсем другое, если руководитель спасателей опрометчивостью или поспешностью своих действий ставит под угрозу дополнительные жизни.
Углубившись на пятьсот ярдов, мы обнаружили людей, которых настиг образовавшийся после взрыва газ; все они лежали на грунте без сознания, лицом вниз — верный признак того, что они упали на бегу. Мы переворачивали их на спины, чтобы им свободнее дышалось: так мы помогли примерно двадцати человекам, да и вентиляция в этой части шахты стала налаживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70