И все же, войдя через двойную дверь в маленькую
кабинку со стеклянными стенами, она ощутила приступ такой ошеломляющей
паники, что едва не выронила пачку отпечатанных на ксероксе листов,
которые ей вручила Рода. Ощущения походили на то, что она испытала,
заметив приближающуюся к ней по Уэстморлэнд-стрит красную машину и
приняв ее за новую "сентру" Нормана.
Она увидела направленные на нее через стекло взгляды - даже
серьезный молодой Куртис Гамильтон смотрел на нее, - и их лица
показались ей искаженными и расплывчатыми, словно она видела их не
через стекло, а через толщу воды. "Вот такими кажемся мы, люди,
золотым рыбкам, когда те подплывают к стенкам аквариума, чтобы
взглянуть на нас, - подумала она, и тут же вдогонку:
- Я не справлюсь. Господи, отчего я вдруг решила, что смогу?"
Радался громкий щелчок, заставивший ее вздрогнуть.
- Миссис Макклендон? - зазвучал голос инженера звукозаписи. - Не
могли бы вы присесть перед микрофоном, чтобы я настроил уровень?
Она сомневалась. Она сомневалась даже в своей способности
двигаться. Ее ноги приросли к полу, Рози, словно окаменев, глядела на
микрофон, тянущийся к ней, похожий на голову опасной фантастической
металлической змеи. Даже если она заставит себя пересечь кабину и
сесть перед микрофоном, вряд ли из ее горла вырвется хоть один звук,
кроме сухого слабого писка.
В этот момент перед глазами Рози рухнула вся мысленно построенная
картина будущей жизни - она мелькнула в ее воображении с кошмарной
скоростью железнодорожного экспресса. Рози представила, как ее
выгоняют из маленькой уютной комнаты, в которой она прожила всего
четыре дня, потому что ей {нечем} за нее платить, представила, как
натыкается на холодный прием обитательниц "Дочерей и сестер", даже
самой Анны.
"Не могу же я снова взять вас на старое место! - услышала она
голос Анны. - В "Дочерях и сестрах", как вам прекрасно известно,
постоянно появляются новые женщины, и я, естественно, в первую очередь
буду заботиться о них. До чего же вы глупы, Рози! Откуда взялась у вас
мысль, что вы способны стать {артисткой}, даже на таком примитивном
уровне?" Она представила, как ей отказывают в месте официантки в
пригородных кофейнях, - не из-за внешнего вида, а из-за {ощущения}, от
нее исходящего, ощущения поражения, позора и неоправдавшихся ожиданий.
- Рози? - К ней обратился Робби Леффертс. - Присядьте,
пожалуйста, перед микрофоном и скажите несколько слов, чтобы Курт
настроил аппаратуру.
Он не понимает, ни он, ни другой мужчина не понимают, а вот Рода
Саймонс... по крайней мере, она догадывается. Рода достала торчавший в
волосах карандаш и принялась рисовать на листке блокнота какие-то
каракули. Впрочем, она не смотрела на лежащий перед ней лист; она
смотрела на Рози, и ее брови сосредоточенно нахмурились.
Неожиданно, словно утопающая, хватающаяся за любой подвернувшийся
под руку предмет, который способен поддержать ее на поверхности
несколько лишних секунд, Рози подумала о картине. Она повесила ее в
том самом месте, которое предложила Анна, в жилой зоне рядом с
единственным окном комнаты - там даже имелся вбитый в стену крючок,
оставшийся от прежнего жильца. Место оказалось просто идеальным,
особенно в вечернее время; можно немного полюбоваться из окна
заходящим солнцем, заливающим лучами темную зелень Брайант-парка,
затем посмотреть на картину, потом снова на парк. Они прекрасно
сочетались и дополняли друг друга, окно и картина, картина и окно. Она
не понимала, в чем секрет, но чувствовала это всей душой. Если,
однако, она потеряет комнату, картину придется снять...
"Нет, - сказала она себе, - она должна остаться на месте. Она
{должна} остаться там!"
Последняя мысль помогла ей найти силы, чтобы хотя бы сдвинуться с
места. Она медленно пересекла стеклянную кабинку, приблизилась к
столу, положила листки (увеличенные фотокопии страниц книги, изданной
в пятьдесят первом году) перед собой и села. Она села, но ей
показалось, что она свалилась на стул, словно кто-то выдернул
фиксирующие шпильки из ее колен.
"Ты справишься, Рози, - заверил ее внутренний голос, но теперь
его убежденность звучала фальшиво. - У тебя все прекрасно получилось
на уличном перекрестке, ты справишься и здесь".
Она совсем не удивилась, почувствовав, что внутренний голос не
убедил ее. Однако ее по-настоящему поразила последовавшая затем мысль:
"Женщина на картине не испугалась бы; {такой} чепухи женщина в
мареновом хитоне ни капельки не испугалась бы".
Это же смешно, люди добрые; если бы женщина на картине была
настоящей, она жила бы в античном мире, где кометы считались
предвестниками несчастья, боги бродили по верхушкам гор, а большинство
людей от рождения до смерти даже не видели, что представляет собой
книга. Если бы женщина из тех времен перенеслась в такую комнату, этот
стеклянный кубик с холодным светом и стальной змеиной головой,
торчащей из крышки единственного стола, она либо с воплем бросилась к
двери, либо потеряла бы сознание на месте.
Но тут Рози почему-то показалось, что светловолосая женщина в
мареновом хитоне на вершине холма ни разу в жизни не теряла сознания
на месте, и для того, чтобы заставить её закричать, обыкновенной
обстановки современной студии звукозаписи отнюдь не достаточно.
"Ты думаешь о ней так, словно она настоящая, - произнес голос в
глубине ее сознания. В нем ощущалась явная нервозность. - Ты уверена,
что поступаешь правильно?"
"Если она поможет мне пройти через это испытание, то да", -
подумала она в ответ.
- Рози? - донесся из динамиков голос Роды Саймонс. - С вами все в
порядке?
- Да, - ответила она, с облегчением отмечая, что все еще способна
издавать звуки, правда, слегка квакающие. - Во-первых, у меня в горле
пересохло. Во-вторых, мне страшно до смерти.
- Слева под столом вы найдете небольшой холодильник с водой
"Эвиан" и фруктовыми соками, - сказала Рода. - Что касается страха,
это вполне естественно. Он пройдет, не переживайте.
- Пожалуйста поговорите еще немного, Рози, - попросил Куртис. Он
уже надел наушники и возился со своей аппаратурой, щелкая
переключателями и передвигая рычажки настройки.
Паника действительно проходила - благодаря женщине в мареновом
хитоне. В качестве успокоительного средства мысли о ней могли
сравниться с пятнадцатью минутами раскачивания в кресле Винни-Пуха.
"Нет, это не она, это ты, - заверил ее глубинный голос. - Это ты
стоишь на вершине холма, подружка, по крайней мере сейчас, и не она
помогла тебе; ты сама успокоилась. И сделай мне одолжение, будь столь
любезна, независимо от того, чем закончится прослушивание,
договорились? Постарайся не забыть, кто здесь настоящая Рози, а кто -
Рози Настоящая".
- Неважно, о чем, просто говорите, - добавил Куртис. - О чем, не
имеет значения.
На мгновение она совершенно растерялась. Взгляд ее опустился к
лежащим на столе листкам. Первый представлял собой репродукцию обложки
книги. На ней изображалась плохо одетая женщина, к которой приближался
угрожающего вида сутулый и небритый мужчина с ножом. У мужчины были
усы, и мысль, настолько мимолетная, что она едва успела уловить ее
{(давай повеселимся крошка мы сделаем это по-собачьи)}
пролетела мимо ее сознания, как зловонный выдох.
- Я собираюсь прочесть книгу, которая называется "Сияющий луч", -
заговорила она, надеясь, что ее голос звучит нормально. - Она была
издана в тысяча девятьсот пятьдесят первом году издательством "Лайон
Букс", маленькой компанией, выпускавшей книги в мягких переплетах.
Хотя на обложке написано, что автором является... хватит или еще?
- Магнитофон настроен, - сообщил Куртис, отталкиваясь ногами и
перекатываясь в кресле на колесиках от одного конца панели с
аппаратурой к другому. - Поговорите еще чуть-чуть, пока я займусь
эквалайзером.
- Отлично, отлично, - вставила Рода, и Рози подумала, что
облегченные интонации в голосе режиссера ей не почудились.
Слегка приободрившись, она снова обратилась к микрофону.
- На обложке значится, что автор книги - некий Ричард Расин,
однако мистер Леффертс - Роб - говорит, что на самом деле книгу
написала женщина по имени Кристина Белл. Книга является частью
несокращенного радиосериала "Женщины в масках", и я получила эту
работу, потому что женщине, которая должна была читать романы Кристины
Белл, предложили...
- У меня все, - перебил ее Куртис Гамильтон.
- Боже мой, она говорит, как Лиз Тейлор в "Баттерфилд-8", -
заметила Рода и вдруг зааплодировала.
Робби кивнул. Он улыбался, явно довольный и Рози, и собой.
- Рода будет подсказывать и помогать вам, но если вы прочитаете
так, как читали "Темные аллеи" возле "Либерти-Сити", мы все будем
счастливы.
Рози наклонилась, едва успев остановиться, чтобы не стукнуться
головой о крышку стола, и достала из холодильника бутылку воды
"Эвиан". Открывая ее, она обратила внимание на заметную дрожь в руках.
- Я постараюсь сделать все, что могу. Обещаю.
- Мы знаем, - откликнулся он.
"Думай о женщине на холме, - велела себе Рози. - Подумай о том,
как она стоит на вершине прямо сейчас, не боясь ничего - того, что
приближается к ней в ее мире, того, что подкрадывается за ее спиной из
моего.
Она безоружна, и все же не боится - тебе совсем не обязательно
заглядывать ей в лицо, чтобы понять это, ты видишь, что ей не страшно,
по изгибу спины. Она..."
- ...готова ко {всему}, - пробормотала Рози, Робби приник к
стеклу со своей стороны.
- Простите? Я не расслышал.
- Я сказала, что готова, - произнесла Рози.
- Уровень отличный, - вставил Куртис и повернулся {к} Роде,
которая положила перед собой рядом с блокнотом свою копию романа. -
Начинаем по вашей команде, маэстро.
- Отлично. Рози, давайте покажем им, как надо работать, - сказала
Рода.
- Кристина Белл. "Сияющий луч". Заказчик - "Аудио консептс".
Режиссер - Рода Саймонс. Читает Рози Макклендон. Лента пошла.
Начинайте читать на счет раз, и... {раз}!
"Господи, я не могу!" - в неведомо какой раз подумала Рози. Затем
сузила поле своего сознания до единственного ослепительно яркого
образа: она представила золотой браслет, надетый на правую руку
женщины в мареновом хитоне чуть выше локтя. И когда образ
выкристаллизовался в мозгу, свежие волны паники отступили.
- Глава первая.
Нелла догадалась, что ее преследует мужчина в поношенном плаще,
только тогда, когда оказалась между уличным фонарем и замусоренным
переулком слева, разверстым, как челюсти старика, умершего с
непережеванной пищей во рту. Но было уже поздно. Она услышала топот
ботинок со стальными набойками на каблуках. Топот приближался, и
большая грязная рука потянулась к ней из темноты..."

3

Рози вставила ключ в замочную скважину двери своей квартирки на
втором этаже дома на Трентон-стрит в пятнадцать минут восьмого. Ее
одолевала усталость, ей было жарко - в этом году лето пришло в город
очень рано, - однако все чувства подавляло счастье. На руке Рози
висела большая сумка с покупками. На самом верху лежала стопка желтых
листовок, сообщавших о предстоящем летнем пикнике и концерте, который
устраивают "Дочери и сестры". Рози заглянула в "Дочери и сестры",
чтобы рассказать, как прошел первый день на работе (ее буквально
распирало от желания поделиться своей радостью), и перед уходом Робин
Сент-Джеймс спросила, не могла бы она захватить с собой пачку листовок
и раздать их соседям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96