— Но ведь это же плагиат! — возмутился Джин. — Мама миа! И эти люди — соотечественники Колумба, открывшего Новый Свет!
Он прислушался к отдаленному вою сирен. Так и есть! Полицейские свернули в другую сторону.
— Полиция! — крикнул он панически во весь голос.
Мафиози завертели головами, а Джин раздул мускулы рук — надрезанный шнур лопнул. Он рванулся из рук Рэда и Базза, стремглав кинулся к воротам.
Уже в воротах услышал он крики и негромкий треск автомата с глушителем. Пули частой дробью ударили в металлические створки ворот, с воем зарикошетили.
С такой скоростью Джин не бегал и тогда, когда играл на соревнованиях за колледж в футбол или бейсбол. Но далеко бежать ему не пришлось. Впереди на дебаркадере замаячили фигуры гангстеров с автоматами и пистолетами. Не раздумывая, Джин метнулся к краю серого железобетонного пирса, мельком увидел борт большой старой баржи и нырнул с разбегу головой вниз в узкий просвет между баржей и пирсом.
Над головой сомкнулась холодная, маслянистая, грязная вода. Джин плыл вниз и вдоль баржи. Он широко раскрыл глаза, пытаясь сориентироваться в мутных, зеленовато-желтых полупотемках. Течение прижало его к стальному борту баржи. Он оттолкнулся от нее ногами и сразу же оцарапал руки об обросший колючим ракушечником стальной столб, один из тех вбитых в дно реки столбов, на которых стоял пирс.
Держась за столб, Джин полез вверх. Воздух в легких рвался наружу.
«А что, если… Нет, воздуха под пирсом хватает…»
Крепко ухватившись за столб с его внутренней стороны, Джин осторожно приподнял голову над водой. Наверху слышались крики и топот. Под пирсом тихо плескалась вода, тяжелая от промазученного мусора.
Великий боже! Куда смотрят эти болваны из санитарного управления Нью-Йорка и мэр Роберт Вагнер? На что тратят трудовые деньги налогоплательщиков?!
Под носом у Джина проплыла дохлая крыса.
Впрочем, с соседством дохлой крысы он готов был мириться куда охотнее, чем с соседством живого Красавчика.
— Вон он! Вон он! — азартно заорал кто-то из «горилл», свесив голову с пирса.
По голосу и по рыжей голове Джин узнал своего старого знакомого Рэда.
Куда податься? На другую сторону пирса? Они и там его схватят. Есть только один, хотя и очень рискованный, выход.
Набрав в легкие побольше воздуха Джин оттолкнулся от столба, снова ушел под воду. Течение опять прижало Джина к борту баржи. Боком, как огромный краб, Джин карабкался по клепаному борту баржи все ниже и ниже, видя, как полупотемки густеют, становясь беспросветными потемками.
Наконец-то почувствовал он, что борт баржи стал закругляться. Вот боковой киль… От давления болели уши — значит, глубина не меньше двадцати футов. Спина уперлась в плоское дно баржи, уперлась так крепко, что он почувствовал клепку.
Вперед! Вперед! Вперед в полном мраке, навстречу неизвестности.
Как широка эта баржа! Хватит ли воздуха в легких?
Его колени уперлись в илистое, захламленное дно. Какой-то острый предмет резанул по колену. Битое стекло? Рваное железо?
Раздался какой-то гул. Джин вспомнил, что в этом месте Ист-ривер, под речным дном, проложены автомобильные и железнодорожные туннели.
Теперь он полз, полз изо всех сил, почти теряя голову от ужаса. Дно реки прижимало его все сильнее ко дну баржи, а он слепо, как крот, рвался а сплошном мраке, в густом, как суп, месиве, сам не зная куда.
Спокойно, Джин! Если ты поддашься ужасу, этому извечно глубоко сидящему в человеке страху стесненных пространств, ты погиб. Ты утонешь здесь, как крыса. Джин. Лучше подумай о том, что ты можешь сбиться с пути! Определяй направление по клепке на днище баржи!..
А воздух распирал легкие, горел в них. Перед глазами поплыли круги, засверкал фейерверк.
Руки Джина уперлись в сплошную стену мусора. Неужели смерть?
Дороги назад все равно нет — не пустит течение.
Как в каком-то кашмаре, Джин из последних сил рванулся вперед, бешено работая руками и ногами, тараня головой эту стену.
И преграда рухнула, рассыпалась, расплылась. И уже, выпуская раскаленный воздух из измученных легких, уже глотая воду, Джин всплыл на поверхность, хватил распяленным ртом воздуху.
— Вон он! Вон он! — оглушительно раздались сверху, над головой, возбужденные голоса.
И он увидел Красавчика, Базза, Рэда и других гангстеров. Все они глядели на него с торжествующей злобной радостью. Разгадав его маневр, они просто прыгнули на баржу, перебежали через нее и ждали, пока он не появится на той стороне.
Длинная рука Базза протянулась к нему и ухватила за шиворот. У этого парня была прямо-таки нечеловеческая сила. Легко, играючи, как мокрого щенка, втащил он Джина на баржу.
— Ну прямо Джонни Вейсмюллер! — усмехнулся Красавчик, с удовольствием глядя на Джина. — Мне было бы грустно, если бы ты, не приведи господь, застрял под этим корытом. Слава мадонне, водный аттракцион закончился благополучно. Жюри в восторге. Теперь дело за призом. Орландо! Так что, цемент там имеется?
— Нет, босс! — откликнулся тот. — Они оставили кран открытым, и цемент весь вытек и засох.
Красавчик некрасиво выругался по-итальянски.
— Ай-яй-яй! — отдуваясь, с облегчением произнес Джин. — Так выражаться на языке Данте Алигьери! Так оскорблять «ля белла лингуа»!
— Гм! — задумался Красавчик. — Может, здесь найдется негашеная известь…
Вдали, в доках, вновь послышался нарастающий вой нескольких полицейских сирен.
— На этот раз, кажется, жмут сюда! — забеспокоился Орландо. — Испортят нам все дело с пуэрториканцами. Надо обрываться, босс!
— Сам знаю! У кого есть виски?
— Нашел время кирять! — проворчал Орландо. — Так я выпущу ему потроха?
— Заткни глотку, Орландо!
Высокочастотный, пульсирующий вой сирен, этот сверлящий душу вой, все нарастал.
Один из гангстеров достал из заднего кармана плоскую бутылку с четырьмя пятыми пинты виски, подал ее боссу.
— Рэд и Базз! — сказал Красавчик. — Поезжайте за город. Вылейте ему это в глотку, облейте остатками, чтобы разило спиртным. Если остановят по дороге, тюкните по кумполу — сойдет за пьяного. Затем устройте ему хорошенькую автомобильную катастрофу и подожгите машину! В общем, «прокатите» его, и чтоб все было шито-крыто.
— Какую взять машину? — спросил Рэд.
— Возьмите старый «форд»… Постойте. А у этого парня при обыске нашли ключ от машины?
— Да, шеф.
— Идиоты! Почему я один за вас должен думать?! Давно надо было постараться найти его машину перед «Манки-баром»!
— Но он врал, что он из Фили, шеф!
— Там в машине наверняка и его водительские права с фамилией и адресом! Олухи! Болваны! Катите к «Манки-бару»! Если найдете его машину, используйте ее!
— Куда ехать, шеф?
— Куда?! Куда?! Да хотя бы за Спрингдэйл, где мы обделали то дельце в июле…
— Христа ради, босс, — сказал Орландо, — ведь они сюда едут! И к чему весь этот джаз?!
Вой полицейских сирен и в самом деле все приближался.
— По машинам! — приказал своим мафиози Красавчик. — Едем к пуэрториканцам в Гарлем! Прощай, Джин! Мне искренне жаль, что я не разделался с тобой лично, да меня ждут дела поважней. Я хочу, чтобы ты еще пожил часок-другой, чтобы каждую оставшуюся тебе минуту ты умирал медленной смертью… Прощай, сосунок!.. «Экшн» — действовать!
— Прощай, кара миа, — вымолвил Джин. — Арриведерчи! До встречи в аду! Я бы расцеловался с тобой на прощанье, да от тебя разит чесноком и духами «Мой грех»!..
Был тот час, когда кубистские контуры небоскребов сливаются с густеющими сумерками и виднеются лишь миллионы зажженных окон — огни великого города.
Недалеко от «Манки-бара» Рэд и Базз пересели вместе с Джином в «де-сото». Рэд сел за руль, Базз и Джин — на заднее сиденье. Одноглазый ехал за ними в потрепанном «форде» выпуска 1958 года.
— Шикарная колымага! — сказал Рэд, оглядывая машину Джина. — Такую жаль сжигать. Слыхал, Базз, «линкольн» теперь дает двойную гарантию — на два года или двадцать четыре тысячи миль!
— Йеп! — промычал неразговорчивый Базз, не разжимая челюстей.
— Держи руки за головой, парень! — приказал Рэд Джину.
Джин молча сцепил руки за головой.
Рэд вел машину по улицам одностороннего движения, ведущим на север и на восток, избегая магистральных авеню, где днем и ночью не затихает усиленное движение и не расходятся облака ядовитых выхлопных газов миллионов двигателей внутреннего сгорания.
Миновали собор святого Патрика, оставили справа стеклянную громадину здания ООН, выехали снова на проезд Рузвельта на набережной. Выскочив из прямоугольного лабиринта Манхэттена, Базз перекатил через мост Куинзборо, соединяющий 59-ю улицу и Асторию. Промелькнул щит с призывом управления гражданской обороны:
В случае вражеского нападения — продолжайте движение — освобождайте мост!
За рекой Ист-ривер, замурзанной золушкой Нью-Йорка, так непохожей на гордый Гудзон, движение транспорта заметно поредело. Опять накрапывал дождь. Мерно тикала пара «дворников», разметая дождевые капли на ветровом стекле, невпопад барабанил дождь по крыше машины. Вереницы алых стоп-сигналов, качающиеся конусы света автомобильных фар, неоновые и аргоновые вывески баров и магазинов Куинза — все это, проносясь со скоростью 60 миль в час, причудливо отражалось в мокром черном бетоне, и Джин с какой-то щемящей грустью вспомнил себя в детстве, когда самая заурядная прогулка с отцом на машине в дождь по набережной Риверсайд-драйв вдоль Гудзона казалась ему путешествием в волшебный мир.
А сейчас «люгер», лежащий дулом в сторону Джина на коленях у Базза, напоминал Джину, что его везут в мир потусторонний.
«Прокатить» на языке гангстеров означает поездку не «туда и обратно», а только «туда», откуда нет возврата. «Прокатить» — значит вывезти за город и убить. И так, чтобы все было шито-крыто.
Привычные дорожные объявления приобрели вдруг особое значение для Джина:
Не спешите встретиться с господом!
Смерть — это навсегда!
Огненные штыки молний неистово кололи черный горизонт Лонг-Айленда.
Теперь машины неслись по многорядному прямому и широкому шоссе. Джин хорошо знал Нью-Йорк и его пригороды: Флашинг, Гарден-сити, Хэмпстед. А вот и Спрингдэйл. Конечный пункт, названный Красавчиком. Малознакомая Джину местность, занятая почти сплошь фермами, разводящими уток, кур и кроликов. Дальше, за фермами, на северном берегу острова, тянулись поместья миллиардеров с Уолл-стрита.
— Слушай, Базз! — сказал Рэд. — Твоя мамаша опять приставала ко мне — ты опять не был на исповеди? Ходил ты или нет?
— Ноуп! — сказал Базз.
— Трудно тебе в церковь сходить? А то твоя мамаша думает, что у тебя черт те что на совести, боишься богу рассказать. Обещай мне, что завтра сходишь.
— Йеп! — сказал Базз.
— И еще, — добавил Рэд, — мамаша твоя жаловалась мне, что ты уже два месяца не высылал денег братишке — тому, что учится в колледже. Давай все-таки поджарим этого фраера в «форде», а его «де-сото» загоним. Тогда ты сможешь послать деньги братишке, поможешь ему человеком стать.
Базз промолчал.
Рэд широко зевнул, почесал рыжие лохмы.
Их обогнал щеголеватый «тандэрбэрд», набитый пьяными юнцами и их подружками.
— Безобразие! — проворчал Рэд. — Стыдно смотреть на это молодое поколение. Алкоголь, секс, марихуана с ранних лет. Разве мы такими с тобой были, Базз?
— Ноуп! — сказал Базз.
Рэд нажал одну из кнопок на щите управления, и невидимый душ окатил ветровое стекло, смывая пыль и налипших мошек. Рэд рассмеялся, как ребенок, довольный новой игрушкой.
— Иисусе! Я пропустил последние известия по радио. Кто же выиграл сегодня в Бруклине: чикагские «Медведи» или нью-йоркские «Гиганты»?
Этого болельщика гораздо больше интересовал результат футбольного матча, чем предстоящее убийство.
Рэд включил, нажав клавишу, радиоприемник, нашел «дискового жокея», без устали проигрывающего «попс» — самые популярные эстрадные боевики, достал сигарету «Пелл Мелл», прикурил от автомобильной зажигалки и откинулся, наслаждаясь быстрой ездой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101