Пекло сверху, пекло снизу, только дыма изо рта не хватало. Но, сидя на раскаленных бомбах, курить им было явно ни к чему…
— Что же ты своих дам так и не вспомнил? — спросил Мэта Бастер, разложив на коленях несколько «трехпалубных» сандвичей.
— Я их помню, конечно. Не всех, но помню, а вот…
— Что? — неожиданно заинтересовался Стиллберд.
— Было ли у меня с ними что-нибудь такое или нет — не помню.
— А они заставляли тебя кое-что вспомнить?
— Не они — их тещи. То есть их матери. Женись, говорили они, и все.
— Дай кусок вестерна, — не выдержал наконец Дуче, глядя на уплетающего сэндвичи Бастера.
— У вас это называется вестерн? — он протянул ему бутерброд.
— Какая тебе разница? — уже не способный думать ни о чем другом, промычал итальянец, запихивая в рот начинку.
Вскоре за ними прибыл их будущий командир.
— Капитан Чак Битюк, — представился он и критически оглядев всех, сразу же занялся Дуче.
— Костюм покойника.
— Да, сэр.
— Где пропили свою одежду?
— В Лас-Вегасе, сэр.
— А что это у вас под глазом? — спросил он Тэкса
— Был в отпуску, сэр.
— Кровоподтек совсем свежий.
Тэкс промолчал.
— Где служили? — спросил Чак Кэна Эгаву.
— В Корее, сэр.
— А вы? — спросил он Джина.
— Я доброволец.
— По убеждению, долги?
— Частности.
— Сэр, — поправил Джина Чак. — Что за частности?
Джин молча поглядел на него.
Чак выдержал паузу и, обращаясь ко всем, сказал:
— Я рад, что буду учить вас истинно мужской профессии.
После разговора с Чаком все прошли к машине уже без прежней свободы и развязности.
Вместе со всеми заметно сник и мастер-сержант Дик Галифакс.
Капитан Битюк был краснолицый, с рыжими крупными веснушками на лице, крупным носом картошкой, крупным подбородком с нижним прикусом, толстыми пальцами, покрытыми рыжей щетиной, и маленькими, пронзительными пуговками глаз.
Он был приземист, грудаст, тяжел и массивен, как баварский рабочий конь.
В машине Чак сделал своим воспитанникам два сообщения. Первое:
— У меня характер простой, — сказал он. — Сам себе ничего не позволю, но и вольностей не допущу. Отец меня учил так: сидим, бывало, с братом на кухне и держим ладонь над горящей спичкой. Кто первым уберет ладонь — схватит оплеуху. — Он показал огромную ладонь, изрезанную мелкими морщинами с черными точечками подпалин.
— А это топор, — продолжал он, показывая ребро ладони с ороговевшим бугром в центре.
Второе сообщение было общего порядка.
— Нам страшны только Эм-Пи и «зеленые береты». Остальных мы — того. Кто выслужится до «зеленых» — счастливчик. Там платят двести пятьдесят долларов в месяц… Место здесь ровное. Жарко… Гадов и гадюк много. Деревьев — никаких.
Когда машина въехала в город, Чак сказал:
— Сверим часы, как перед боем. Даю увольнительную: двадцать минут! Можете оглядеться.
Из машины вышли только Джин, Стиллберд и Бастер.
Форт-Брагг, этот военный город, равный по территории Будапешту, состоял из полигонов, аэродромов, особых канцелярий, плацев, складов боеприпасов, «типовых строений А».
За глухой стеной Брагга находился особый город. Город в городе. Там размещались «зеленые береты» — около трех тысяч солдат и офицеров. Только солдат в казармах Форт-Брагга насчитывалось около сорока тысяч.
Новичкам было суждено очень скоро узнать, что центр специальных методов ведения войны был создан в Форт-Брагге еще в апреле 1952 года, во время корейской войны. Поначалу в этом центре проходили подготовку три группы специального назначения. Дело шло вяло, пока «зелеными беретами» не занялся лично президент Кеннеди. После кубинского фиаско в Заливе свиней президент передал специальные войска из ведения ЦРУ в ведение штаба сухопутной армии США.
Теперь здесь размещались 503-я воздушно-десантная дивизия и 88-я дивизия «Америкэн», 18-й армейский корпус, первое подразделение 7-й группы войск специального назначения и 2-й военно-полицейский батальон «милитери-интеллидженс» — военной разведки.
По улицам угрожающе разъезжали Эм-Пи, наводя страх на жителей этого странного города.
Вот и сейчас на углу, возле бара, остановилась машина. Из нее вышли два Эм-Пи и человек в штатском.
Джин с товарищами подошли к группе, в центре которой стоял рослый рыжий сержант, видимо только что вывалившийся из бара.
— Этот ублюдок? — спросил человек в штатском.
— Точно так, сэр.
— Ты ударил офицера, свинья?
— Он сам напросился, сэр, — залепетал сержант. — Я стоял у стойки, а не в строю. А он схватил меня и хотел вышвырнуть.
— Ирвинг! — Штатский подозвал гиганта с лицом палача — видимо, своего подчиненного.
— Уходи! — крикнул испугавшийся сержант и попытался оттолкнуть Ирвинга. — Пусть он уйдет! — кричал он в диком страхе. — Я уже видел его работу.
Сержант попытался толкнуть в грудь гиганта.
— Покажи всем, Ирвинг, где у человека самое слабое место! — спокойно сказал штатский.
Ирвинг в одно мгновение разрубил ребром ладони переносицу провинившегося парня, и тот упал на асфальт.
— Хорошее начало, — сказал Стиллберд и по обыкновению потянул вверх левое плечо.
— Зайдем туда, или уже не стоит? — спросил Джин у своих коллег, кивнув на вывеску бара.
— Он нас проверяет, — объяснил Бастер и показал на часы.
— Ты пьешь? — спросил Джин у Берди.
— И пью и колюсь, — ответил как ни в чем не бывало Берди.
— И марихуану куришь? — не вытерпел Бастер улыбнувшись.
— Что? — переспросил Берди. — Курю!..
— И хорошо себя чувствуешь? — спросил Джин.
— Я всегда неважно себя чувствую, — сообщил Берди. — Всегда, кажется, еле тяну, а без наркотиков, наверное, просто загнулся б.
Бастер открыл рот от изумления, но ничего не сказал.
Они появились, не опоздав ни на минуту.
Чак Битюк хлопнул ладонью о ладонь, скомандовал:
— Вперед!
Неуклюжая машина М—59 весом в двадцать одну тонну, тяжелая, малоподвижная, но надежная, двинулась вперед.
Недалеко от центрального плаца, там, где по обыкновению проводятся парады, чествования и ритуальные сборы, Битюк встретил своего приятеля — подполковника Клейхорна из 7-й военно-воздушной группы специальных войск, и тот посоветовал ему вести строй прибывших мимо корпусов «V».
— У нас сегодня много гостей, — сказал тот, — приехали конгрессмены от нашего штата — Чарльз Р. Джонас и сенатор Эрвин. Кстати, скоро начнется «драминг-аут». Помнишь историю с неповиновением на полигоне?
Чак безучастно качнул головой и свернул направо, по улочке «свиданий».
Именно в это время навстречу ему шли группа руководителей служб, гости и сам генерал Трой Мидлборо.
Чак перешел на строевой шаг и, выйдя в точку дистанции, необходимой для приветствия, поднес руку к козырьку, резко повернул голову влево.
Генерал ответил на его приветствие и поздоровался со строем. Затем он вдруг остановился.
Капитан Битюк мгновенно остановил строй.
— Еще тепленькие? — спросил Трой Мидлборо.
— Точно так, сэр. Из отпуска, рэйнджеры.
— Пусть поглядят «драминг-аут», — приказал генерал и медленно пошел вперед. Вместе с ним двинулась свита и гости, а за ними на большом расстоянии — Чак со своей командой.
…Они стояли на плацу вместе с другими. Все были в полевой форме. Только они все еще в своем, в гражданском.
Первым в строю стоял Бастер. Вторым — негр из Техаса Джордж Вашингтон Смит. Третьим — долговязый длиннолицый Стиллберд. Четвертым — Джин. Пятым — Мэт. Шестым — Тэкс. Строй команды замыкал Кэн Эгава.
Сравнительно высокий для японцев, Кэн казался малышом среди этих высоченных парней, в пределах шести футов каждый. Рядом с плацем, на террасе второго этажа казармы возвышалось начальство.
Все о чем-то весело переговаривались, шутили, но вот…
Молодой генерал с двумя звездами на погонах дал знак — внизу прогремела команда: «Смирна-а-а!» — и барабанная дробь рассыпалась над бетонным прямоугольником.
Начался так называемый «драминг-аут» — «выбарабанивание».
На плацу вслед за двумя барабанщиками, одетыми в парадную форму с белой широкой портупеей на белом широком поясе, шел, опустив голову, без фуражки и погон бывший военнослужащий, осужденный на ритуальный позор.
Совершивший преступление сначала подвергался товарищескому презрению, затем Эм-Пи должна была увезти его для отбывания наказания в главную тюрьму сухопутных сил армии США — Форт-Ливенуорт. Этот форт штата Канзас запомнился и еще, вероятно, за помнится многим. Надолго или навсегда.
По двое барабанщиков, впереди и сзади, непрерывным мелким градом дроби осыпали того, кто шел как во сне, под охраной караульного начальника.
Осужденный то вбирал голову в плечи, то пытался стряхнуть с себя оглушающую, дробящую мозг картечь барабанов. Но самое страшное было впереди.
Как только он приближался к шеренге солдат, обращенных к нему лицом, на уровне правофлангового раздавалась команда: «Кругом!» — и строй поворачивался к нему спиной.
Теперь уже он продвигался вперед вдоль спин. Вдоль тяжелых безучастных спин. И ни одного лица.
Презрение, барабанная дробь, хлещущая по ушам а впереди — федеральная тюрьма Ливенуорта — вот что ожидало клятвоотступника.
В голове Джина вдруг зазвучали знакомые со школы строки:
В мозгу могилу заступ рыл,
Кого-то хороня,
И люди шли, и звук шагов
Перерастал меня.
За упокой бил барабан,
И в такт гудела тьма
Сильней, сильней, и мнилось мне,
Что я сойду с ума.
Взяв гроб, со скрипом по душе
Процессия прошла.
И тут пространство принялось
Звонить в колокола.
Все небо превратилось в звук,
А все живое — в слух.
И с тишиной мы глаз на глаз
Одни остались вдруг.
Когда тюремный фургон увез заключенного и разошлись команды «старичков» и тех, кто «помоложе», к вновь прибывшим подошел один из высших офицеров Форт-Брагга — полковник Маггер.
— Ну как, — спросил он, ощупывая глазами строй, — видели?
Строй молчал.
— Быть может, вы удивляетесь, почему вам не скомандовали повернуться к преступнику спиной? Пока вы еще не «зеленые береты». — И полковник произнес длинную речь: — Ребята! Сегодня вы мало чем отличаетесь от банды гарлемской шпаны, но, когда я кончу возиться с вами, вы станете сверхсолдатами, элитой армии, гордостью наших вооруженных сил. Ваше счастье, что вы попали сюда именно теперь. Последние восемь лет из-за безмозглых штафирок-политиканов сила армии и ее бюджет оставляли желать много лучшего. Теперь, слава богу, ввиду растущей угрозы со стороны мирового коммунизма, стремящегося к мировому господству, эти парни в Вашингтоне взялись за ум и начали укреплять армию — щит нашей нации. Эти скряги в конгрессе наконец-то ассигновали нашим вооруженным силам почти сорок восемь миллиардов долларов. Прежде всего по приказу президента мы начали приводить в форму наших рэйнджеров, наши специальные войска, особенно отрабатывая парашютно-десантные операции и модернизируя наше оружие, с тем чтобы максимально повысить его огневую мощь.
Пока у нас в армии всего шесть тысяч «зеленых беретов», но это только начало. Даже эти пижоны из морской пехоты и парашютисты-десантники не могут тягаться с нами. Наша задача — лупить партизан и самим партизанить, проводить диверсии, вести специальную стратегическую разведку. Мы снабжены самым современным оружием: самозарядная винтовка М—14, пулемет М—60, гранатомет М—79, транспортные вертолеты «чинук» и «ирокез». Скоро мы получим в подарок такое оружие, какое вы и в комиксах не видели новые противотанковые ракетные гранаты, бронированную разведывательно-штурмовую самоходку «генерал Шеридан», транспортеры с алюминиевой броней М—113, индивидуальные ракетно-летательные аппараты, водные «туфли» для форсирования рек и разные другие игрушки.
Обещаю вам, ребята, что вы за всю жизнь не пролили столько пота, сколько прольете здесь, в Форт-Брагге. На вас не останется и унции жира, одни только мускулы, крепкие, как сталь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Что же ты своих дам так и не вспомнил? — спросил Мэта Бастер, разложив на коленях несколько «трехпалубных» сандвичей.
— Я их помню, конечно. Не всех, но помню, а вот…
— Что? — неожиданно заинтересовался Стиллберд.
— Было ли у меня с ними что-нибудь такое или нет — не помню.
— А они заставляли тебя кое-что вспомнить?
— Не они — их тещи. То есть их матери. Женись, говорили они, и все.
— Дай кусок вестерна, — не выдержал наконец Дуче, глядя на уплетающего сэндвичи Бастера.
— У вас это называется вестерн? — он протянул ему бутерброд.
— Какая тебе разница? — уже не способный думать ни о чем другом, промычал итальянец, запихивая в рот начинку.
Вскоре за ними прибыл их будущий командир.
— Капитан Чак Битюк, — представился он и критически оглядев всех, сразу же занялся Дуче.
— Костюм покойника.
— Да, сэр.
— Где пропили свою одежду?
— В Лас-Вегасе, сэр.
— А что это у вас под глазом? — спросил он Тэкса
— Был в отпуску, сэр.
— Кровоподтек совсем свежий.
Тэкс промолчал.
— Где служили? — спросил Чак Кэна Эгаву.
— В Корее, сэр.
— А вы? — спросил он Джина.
— Я доброволец.
— По убеждению, долги?
— Частности.
— Сэр, — поправил Джина Чак. — Что за частности?
Джин молча поглядел на него.
Чак выдержал паузу и, обращаясь ко всем, сказал:
— Я рад, что буду учить вас истинно мужской профессии.
После разговора с Чаком все прошли к машине уже без прежней свободы и развязности.
Вместе со всеми заметно сник и мастер-сержант Дик Галифакс.
Капитан Битюк был краснолицый, с рыжими крупными веснушками на лице, крупным носом картошкой, крупным подбородком с нижним прикусом, толстыми пальцами, покрытыми рыжей щетиной, и маленькими, пронзительными пуговками глаз.
Он был приземист, грудаст, тяжел и массивен, как баварский рабочий конь.
В машине Чак сделал своим воспитанникам два сообщения. Первое:
— У меня характер простой, — сказал он. — Сам себе ничего не позволю, но и вольностей не допущу. Отец меня учил так: сидим, бывало, с братом на кухне и держим ладонь над горящей спичкой. Кто первым уберет ладонь — схватит оплеуху. — Он показал огромную ладонь, изрезанную мелкими морщинами с черными точечками подпалин.
— А это топор, — продолжал он, показывая ребро ладони с ороговевшим бугром в центре.
Второе сообщение было общего порядка.
— Нам страшны только Эм-Пи и «зеленые береты». Остальных мы — того. Кто выслужится до «зеленых» — счастливчик. Там платят двести пятьдесят долларов в месяц… Место здесь ровное. Жарко… Гадов и гадюк много. Деревьев — никаких.
Когда машина въехала в город, Чак сказал:
— Сверим часы, как перед боем. Даю увольнительную: двадцать минут! Можете оглядеться.
Из машины вышли только Джин, Стиллберд и Бастер.
Форт-Брагг, этот военный город, равный по территории Будапешту, состоял из полигонов, аэродромов, особых канцелярий, плацев, складов боеприпасов, «типовых строений А».
За глухой стеной Брагга находился особый город. Город в городе. Там размещались «зеленые береты» — около трех тысяч солдат и офицеров. Только солдат в казармах Форт-Брагга насчитывалось около сорока тысяч.
Новичкам было суждено очень скоро узнать, что центр специальных методов ведения войны был создан в Форт-Брагге еще в апреле 1952 года, во время корейской войны. Поначалу в этом центре проходили подготовку три группы специального назначения. Дело шло вяло, пока «зелеными беретами» не занялся лично президент Кеннеди. После кубинского фиаско в Заливе свиней президент передал специальные войска из ведения ЦРУ в ведение штаба сухопутной армии США.
Теперь здесь размещались 503-я воздушно-десантная дивизия и 88-я дивизия «Америкэн», 18-й армейский корпус, первое подразделение 7-й группы войск специального назначения и 2-й военно-полицейский батальон «милитери-интеллидженс» — военной разведки.
По улицам угрожающе разъезжали Эм-Пи, наводя страх на жителей этого странного города.
Вот и сейчас на углу, возле бара, остановилась машина. Из нее вышли два Эм-Пи и человек в штатском.
Джин с товарищами подошли к группе, в центре которой стоял рослый рыжий сержант, видимо только что вывалившийся из бара.
— Этот ублюдок? — спросил человек в штатском.
— Точно так, сэр.
— Ты ударил офицера, свинья?
— Он сам напросился, сэр, — залепетал сержант. — Я стоял у стойки, а не в строю. А он схватил меня и хотел вышвырнуть.
— Ирвинг! — Штатский подозвал гиганта с лицом палача — видимо, своего подчиненного.
— Уходи! — крикнул испугавшийся сержант и попытался оттолкнуть Ирвинга. — Пусть он уйдет! — кричал он в диком страхе. — Я уже видел его работу.
Сержант попытался толкнуть в грудь гиганта.
— Покажи всем, Ирвинг, где у человека самое слабое место! — спокойно сказал штатский.
Ирвинг в одно мгновение разрубил ребром ладони переносицу провинившегося парня, и тот упал на асфальт.
— Хорошее начало, — сказал Стиллберд и по обыкновению потянул вверх левое плечо.
— Зайдем туда, или уже не стоит? — спросил Джин у своих коллег, кивнув на вывеску бара.
— Он нас проверяет, — объяснил Бастер и показал на часы.
— Ты пьешь? — спросил Джин у Берди.
— И пью и колюсь, — ответил как ни в чем не бывало Берди.
— И марихуану куришь? — не вытерпел Бастер улыбнувшись.
— Что? — переспросил Берди. — Курю!..
— И хорошо себя чувствуешь? — спросил Джин.
— Я всегда неважно себя чувствую, — сообщил Берди. — Всегда, кажется, еле тяну, а без наркотиков, наверное, просто загнулся б.
Бастер открыл рот от изумления, но ничего не сказал.
Они появились, не опоздав ни на минуту.
Чак Битюк хлопнул ладонью о ладонь, скомандовал:
— Вперед!
Неуклюжая машина М—59 весом в двадцать одну тонну, тяжелая, малоподвижная, но надежная, двинулась вперед.
Недалеко от центрального плаца, там, где по обыкновению проводятся парады, чествования и ритуальные сборы, Битюк встретил своего приятеля — подполковника Клейхорна из 7-й военно-воздушной группы специальных войск, и тот посоветовал ему вести строй прибывших мимо корпусов «V».
— У нас сегодня много гостей, — сказал тот, — приехали конгрессмены от нашего штата — Чарльз Р. Джонас и сенатор Эрвин. Кстати, скоро начнется «драминг-аут». Помнишь историю с неповиновением на полигоне?
Чак безучастно качнул головой и свернул направо, по улочке «свиданий».
Именно в это время навстречу ему шли группа руководителей служб, гости и сам генерал Трой Мидлборо.
Чак перешел на строевой шаг и, выйдя в точку дистанции, необходимой для приветствия, поднес руку к козырьку, резко повернул голову влево.
Генерал ответил на его приветствие и поздоровался со строем. Затем он вдруг остановился.
Капитан Битюк мгновенно остановил строй.
— Еще тепленькие? — спросил Трой Мидлборо.
— Точно так, сэр. Из отпуска, рэйнджеры.
— Пусть поглядят «драминг-аут», — приказал генерал и медленно пошел вперед. Вместе с ним двинулась свита и гости, а за ними на большом расстоянии — Чак со своей командой.
…Они стояли на плацу вместе с другими. Все были в полевой форме. Только они все еще в своем, в гражданском.
Первым в строю стоял Бастер. Вторым — негр из Техаса Джордж Вашингтон Смит. Третьим — долговязый длиннолицый Стиллберд. Четвертым — Джин. Пятым — Мэт. Шестым — Тэкс. Строй команды замыкал Кэн Эгава.
Сравнительно высокий для японцев, Кэн казался малышом среди этих высоченных парней, в пределах шести футов каждый. Рядом с плацем, на террасе второго этажа казармы возвышалось начальство.
Все о чем-то весело переговаривались, шутили, но вот…
Молодой генерал с двумя звездами на погонах дал знак — внизу прогремела команда: «Смирна-а-а!» — и барабанная дробь рассыпалась над бетонным прямоугольником.
Начался так называемый «драминг-аут» — «выбарабанивание».
На плацу вслед за двумя барабанщиками, одетыми в парадную форму с белой широкой портупеей на белом широком поясе, шел, опустив голову, без фуражки и погон бывший военнослужащий, осужденный на ритуальный позор.
Совершивший преступление сначала подвергался товарищескому презрению, затем Эм-Пи должна была увезти его для отбывания наказания в главную тюрьму сухопутных сил армии США — Форт-Ливенуорт. Этот форт штата Канзас запомнился и еще, вероятно, за помнится многим. Надолго или навсегда.
По двое барабанщиков, впереди и сзади, непрерывным мелким градом дроби осыпали того, кто шел как во сне, под охраной караульного начальника.
Осужденный то вбирал голову в плечи, то пытался стряхнуть с себя оглушающую, дробящую мозг картечь барабанов. Но самое страшное было впереди.
Как только он приближался к шеренге солдат, обращенных к нему лицом, на уровне правофлангового раздавалась команда: «Кругом!» — и строй поворачивался к нему спиной.
Теперь уже он продвигался вперед вдоль спин. Вдоль тяжелых безучастных спин. И ни одного лица.
Презрение, барабанная дробь, хлещущая по ушам а впереди — федеральная тюрьма Ливенуорта — вот что ожидало клятвоотступника.
В голове Джина вдруг зазвучали знакомые со школы строки:
В мозгу могилу заступ рыл,
Кого-то хороня,
И люди шли, и звук шагов
Перерастал меня.
За упокой бил барабан,
И в такт гудела тьма
Сильней, сильней, и мнилось мне,
Что я сойду с ума.
Взяв гроб, со скрипом по душе
Процессия прошла.
И тут пространство принялось
Звонить в колокола.
Все небо превратилось в звук,
А все живое — в слух.
И с тишиной мы глаз на глаз
Одни остались вдруг.
Когда тюремный фургон увез заключенного и разошлись команды «старичков» и тех, кто «помоложе», к вновь прибывшим подошел один из высших офицеров Форт-Брагга — полковник Маггер.
— Ну как, — спросил он, ощупывая глазами строй, — видели?
Строй молчал.
— Быть может, вы удивляетесь, почему вам не скомандовали повернуться к преступнику спиной? Пока вы еще не «зеленые береты». — И полковник произнес длинную речь: — Ребята! Сегодня вы мало чем отличаетесь от банды гарлемской шпаны, но, когда я кончу возиться с вами, вы станете сверхсолдатами, элитой армии, гордостью наших вооруженных сил. Ваше счастье, что вы попали сюда именно теперь. Последние восемь лет из-за безмозглых штафирок-политиканов сила армии и ее бюджет оставляли желать много лучшего. Теперь, слава богу, ввиду растущей угрозы со стороны мирового коммунизма, стремящегося к мировому господству, эти парни в Вашингтоне взялись за ум и начали укреплять армию — щит нашей нации. Эти скряги в конгрессе наконец-то ассигновали нашим вооруженным силам почти сорок восемь миллиардов долларов. Прежде всего по приказу президента мы начали приводить в форму наших рэйнджеров, наши специальные войска, особенно отрабатывая парашютно-десантные операции и модернизируя наше оружие, с тем чтобы максимально повысить его огневую мощь.
Пока у нас в армии всего шесть тысяч «зеленых беретов», но это только начало. Даже эти пижоны из морской пехоты и парашютисты-десантники не могут тягаться с нами. Наша задача — лупить партизан и самим партизанить, проводить диверсии, вести специальную стратегическую разведку. Мы снабжены самым современным оружием: самозарядная винтовка М—14, пулемет М—60, гранатомет М—79, транспортные вертолеты «чинук» и «ирокез». Скоро мы получим в подарок такое оружие, какое вы и в комиксах не видели новые противотанковые ракетные гранаты, бронированную разведывательно-штурмовую самоходку «генерал Шеридан», транспортеры с алюминиевой броней М—113, индивидуальные ракетно-летательные аппараты, водные «туфли» для форсирования рек и разные другие игрушки.
Обещаю вам, ребята, что вы за всю жизнь не пролили столько пота, сколько прольете здесь, в Форт-Брагге. На вас не останется и унции жира, одни только мускулы, крепкие, как сталь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101