- А вам мало, что я здесь... Считайте, что я её поверенное лицо.
- Право, я не знаю.
- Она сказала, что я могу вам помочь, - блефовал, - по программе "S".
- Ах, - с заметным облегчением проговорил господин Степанов. - Тогда совсем другое дело, Ваня. Можно так буду вас называть?
Когда я услышал все, что хотел услышать, то понял, если доживу до заката, это будет большим фартом для моей физической оболочки.
Итак, как я и подозревал: Ванечка Лопухин вляпался в суровую действительность, как в элифантовую лепеху. Собственной харей. Вместе с "Nikon". Но об этом позже, чтобы не мешать мозаику событий. Вернемся к общественно-политической карьере господина Любошица. Во время великих демократических потрясений начала 90-х годов мутная волна как бы новых преобразований вынесла его на островок власти. Пока народ бился в очередях за перезревшую гниль яблок, бананов, плодов манго, за пересохшую бриллиантовую от соли тараньку, за силикатный хлеб и бумажную колбасу, на блаженном островке происходили следующие события: бывшая комсомольская молодежь поняла, что демократия демократией, а чарку Царю-батюшке поднеси, и начала подносить, и в таком неумеренном количестве, что Самодержец нагружался до состояния противопехотной мины, которая мирно лежит, пока нечаянно не наступишь. Тогда да - оглушительный яростный взрыв и твоя жалкая плоть разъединяется на молекулярные кровавые шарики. Зная об этом, молодые реформаторы отвергли все физические законы естества и научились летать, как ангелы, у Тела, чтобы лишний раз не нервировать его всевозможными ваучерами, секвестрами, понимаешь, и прочей экономической долдуей. Понятно, что самое активное участие в этих процессах занимал господин Любошиц, обладающий феноменальными математическими способностями. Финансовое хозяйство республики он повел таким замечательным образом, что через несколько месяцев все терпеливое народонаселение оказалось без выплат пенсий и зарплат. Но зато номерные банковские счета его товарищей по реформам закружились в вихре соблазна и бесчисленных ноликов. С циферками впереди. А почему бы и нет: каждый член общества должен получать по своим возможностям. Да, и о будущем нужно думать. Личном. Чтобы не было мучительно больно, любуясь на снежные прекрасные альпийские вершины. После того, как тебя, радетеля интересов народных, выпи( )дят на заслуженный отдых. То есть все было замечательно: народ кряхтел и терпел, "реформы" тащились своим неспешным шагом, личные счета в швейцарских банках росли, как на дрожжах, да вот незадача пришло время как бы переизбирать Царя-батюшку, демократия, чтобы ей пусто было. Ясно, что народец этим обстоятельством решил воспользоваться и пошел бить челом Государю. Тот, сердечный, не на шутку растревожился на сановников-кровников, мол, что ж вы, сукины дети, на себя много берете, понимаешь, и мало отдаете. И пошло-поехало: кому не повезло, тот попал под горячую руку, а многим, особенно молодым выдвиженцам, удалось увернуться от тяжелой отеческой ласки. Покаялись они во всех грехах, декларации о своих скудных доходах опубликовали в СМИ, и были прощены. Но со строгим предупреждением, чтобы народ впредь шибко не обижать. Задумалась молодежь над этой проблемой, как Христос, который таки накормил пятью хлебами своих соплеменников. И пришла в голову господина Любошица светлая и счастливая мысль: а не продавать ли государственную собственность на аукционах банковским консорциумам. Пусть у них голова болит за производство, товар, ремонт и проч. мелочную херню. Они заплатят и в казне появятся денежки, которые можно будет поделить между пенсионерами, армией и бюджетниками, убеждающих мировое сообщество, что уж совсем протягивают ноги. Идея понравилась Царю-батюшке своей простотой и он дал добро на дележ сладкого пирога, сочащего нефтью и обсыпанного алмазной крошкой и золотой пыльцой. И все было бы хорошо, да одного не учла сообразительная молодежь: богатеньких олигархов оказалось куда больше, чем пышного продукта. Естественно, началась малокультурная драчка за лучший кус. С мордобоем. Отрубанием голов. Обливанием оппонента ушатами грязи. И так далее.
Терпел-терпел Хозяин это банковское халдейство, да и вызови на ковер своих молодых любимцев, рыжих, плешивых да кудрявых, и говорит, мол, хватит позорить наши демократические, понимаешь, достижения перед лицом всего цивилизованного капитализма; думайте как повысить благосостояние народа, и думайте не тем, на чем сидите, а наоборот, брандахлысты, понимаешь!..
- И возникла идея программы "S", - сказал господин Степанов и подозрительно осмотрелся по сторонам.
- И в чем суть ее? - поспешил я.
- В чем-в чем? - сварливо передразнили меня. - Этого никто не знает...
- ?!
- ... кроме нескольких человек.
По утверждению моего собеседника, программу "S" разрабатывали господа Любошиц и Савелло. Они были друзьями и делились, что называется, последним. И надо ж такому случиться, когда программа "S" уже была практически готова к действию, Савелло и Александра Михайловна совершили прелюбодеяние. На берегу островов Полинезии. Под пальмой. Как черт попутал. Конечно же, нашлись доброхоты, сообщившие мужу об этом неутешительном факте в его биографии. И случилось непоправимое: господин Любошиц скис на голову, схоронив в последнюю здравую секунду компьютерную дискетку с выкладками по программе. И ушел в параллельный мир, где и пребывает счастливо до сих пор. Все попытки науки извлечь из безумного сейфа информацию о месте нахождения дискетки не приносят успеха.
- И мы присутствовали при попытке его взлома? - наконец догадался я о последних событиях. - С помощью кремлевской таблетки?
- Это третья попытка, - признался Павлов. - Боюсь, что и она будет безуспешна.
- То есть ещё были две? - уточнил, вспоминая лакированное авто в нашем утреннем дворике. - Мыльная опера, и только. Единственно, что не понимаю, так своего участия в ней?
- Все мы под Богом ходим, сами слышали, - объяснил секретарь. - Мне тоже иногда кажется, что там, - указал в небо, - все уже расписано, как движение электричек.
- Вот-вот, у меня такое впечатление, что попал под поезд, - признался я.
И наш разговор зашел о гримасах судьбы, вернее о моих похождениях, благодаря которым я оказался на этой пленительной, мать её так, аллеи. По признанию секретаря, в демократическом, блядь, Движении существует два течения: экстремистское, возглавляемое господином Лиськиным, и элитное во главе с господином Савелло. Первые действуют, как бандиты с большой дороги, нет никаких принципов и убеждений, "зачищают" всех, кто мешает их поступательному продвижению к власти. Вторые более умеренные, пытаются найти общий язык и интерес с противниками "реформ", убеждены, что деньгами можно купить весь мир.
Я задумался: если это так, то регулярное появление трупов понятно, кровожадному Лиськину пламенный привет, одно смущает: почему? Почему идет такая кровавая "зачистка"? Депутат Жохов, выполняя чужую волю, подставил зад под банкира Берековского, или наоборот, что не имеет никакого принципиального значения, дело в другом: работа папарацци всеми заинтересованными сторонами была оценена настолько высоко, что только чудо уберегло его от самых печальных последствий. Неужели жопы на фото так у нас дорого оцениваются - в человеческие жизни? Нет, что-то здесь не складывается, и я это чувствую. На все мои сомнения господин Степанов пожимал плечами: он ничего не знает, кроме одного: Большой Лис беспредельщик, и от него можно ожидать все, что угодно.
- Чтобы так себя похабно вести, как он, - заметил я, - надо иметь крепкую "крышу". Так?
Мой собеседник опять пугливо огляделся по сторонам и признался, что формально тот подчиняется господину Савелло, однако на самом деле... Нет, он не может назвать фамилию человека, известного своими экономическими экспериментами и проклятым до седьмого колена заеб... ным им в конец народом.
- Ха, - сказал я. - Можете не продолжать. Эту особь я знаю: ему усики под сионистский шнобель и вылитый Adolf Hitler.
- Вы с ума сошли, - занервничал Павлов. - Что вы такое говорите? А если нас подслушивают?..
- Ну и что? - был спокоен я. - Если эта гнидная рыжь сумела поджаться под юбчонку имиджмекера.
- Нет, вы... вы на голову... ещё хуже, чем... - и мой собеседник кинулся прочь от меня, точно от прокаженного; халдей он так и не понял, что от судьбы, как и от себя...
Так-так, Ванечка, родной мой порнограф, сказал я себе, ситуация с одной стороны проясняется, а с другой завязывается в смертельный узелок. Если в подобных игрищах принимают участие самые высокопоставленные персоны, то дело для многих простых граждан закончится тихим погостом. Насколько мне известно, сейчас стоимость "заказа" на ликвидацию рядового болтливого свидетеля всего пять кусков "зеленых", то есть пять тысяч долларов. Копейки для тех, кто мечтает о чистоте экономического эксперимента. Надеюсь, жизнь папарацци оценена выше? Я всегда старался быть вне толпы и даже теперь предпочитаю стоять в стороне.
Между тем, надо было возвращаться к коллективу, который толкался у автомобилей для разъезда в мирскую и опасную жизнь. Оставаться в этом заповеднике у меня тоже не было никакого резона и я поспешил на асфальтированный пятачок. Дог Ванечка кружил у "нашего" лимузина, готовясь к десантированию. Специалисты говорили на своей научной тарабарщине. Господин Степанов с плохо скрываемым испугом косился в мою сторону, боясь, видимо, что я снова буду вслух откровенничать о своих метких физиогномических наблюдениях. Александра держала себя спокойно и даже подобие улыбки перекашивало её губы. Не знаю, как бы я себя вел на её месте после такого зрелища, где смешались все времена и народности. Мужественная девочка, но то, что преследует определенную цель, нет никаких сомнений. По отношению ко мне, Лопухину. В противном случае, я бы здесь не путался, как пес под ногами исследователей души человеческой.
И не ошибся: возвращались в город дружной компанией, сидящей на заднем сидении: Александра, я и Ванечка. Спецстекло отделяло нас от водителя, и была прекрасная возможность обсуждать все проблемы.
- Спасибо, милая моя, - сказал я. - Зрелище не для слабонервных. Самому можно того... - и покрутил пальцем у виска.
- Это тебе, Ванечка, не грозит, - усмехнулась. - Таким лбом гвозди нужно забивать.
- Это намек, что я тупой, - обиделся.
- Это намек, что ты ещё тупее, - рассмеялась и обрадовала меня дальновидной мыслей, что меня исправит только могила.
О могиле пришлось говорить подробнее. По мнению Александры, я её начал рыть сам себе, когда согласился выполнять работу папарацци. Ну и что, не понимал я, профессии всякие нужны и важны. Кстати, родная, ты не брала, прости, карточки; помнишь, мы их рассматривали и смеялись? Этот вопрос был задан, что называется, без задней, пардон, мысли. И ожидался естественный ответ: нет, милый, на хрена они мне? И что же услышал?
- Да, эти фото и негатив взяла я, - проговорила девушка с невозмутимым видом, будто всего-навсего забрала из-под кактуса чайник. Мой.
Я потерял дар речи. Всегда думал, что так говорят для красивого слова. Ничего подобного, господа. Язык у меня отнялся, точно его секвистировали. Ёхмочки мои, что же это делается, спросил я самого себя. И не получил ответа. Но мудацкое выражение лица моего уморило девушку, она засмеялась, и была тоже искренняя в своих чувствах:
- Ванечка, что с тобой?
- З-з-зачем? - клацал зубами.
- Что?
- З-з-зачем?
- Что?
- Дур-р-ра! - наконец прорвало меня, как коллектор под Тверской. Зачем ты это сделала?! Где фотки?! Немедленно верни. Что это за блядство, понимаешь?!.
На эти нечеловеческие вопли отреагировал лишь собака Ванечка, и то апатично, приподняв башку, мол, хозяин, яйца, что ли, прищемил, так с этим делом поаккуратнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
- Право, я не знаю.
- Она сказала, что я могу вам помочь, - блефовал, - по программе "S".
- Ах, - с заметным облегчением проговорил господин Степанов. - Тогда совсем другое дело, Ваня. Можно так буду вас называть?
Когда я услышал все, что хотел услышать, то понял, если доживу до заката, это будет большим фартом для моей физической оболочки.
Итак, как я и подозревал: Ванечка Лопухин вляпался в суровую действительность, как в элифантовую лепеху. Собственной харей. Вместе с "Nikon". Но об этом позже, чтобы не мешать мозаику событий. Вернемся к общественно-политической карьере господина Любошица. Во время великих демократических потрясений начала 90-х годов мутная волна как бы новых преобразований вынесла его на островок власти. Пока народ бился в очередях за перезревшую гниль яблок, бананов, плодов манго, за пересохшую бриллиантовую от соли тараньку, за силикатный хлеб и бумажную колбасу, на блаженном островке происходили следующие события: бывшая комсомольская молодежь поняла, что демократия демократией, а чарку Царю-батюшке поднеси, и начала подносить, и в таком неумеренном количестве, что Самодержец нагружался до состояния противопехотной мины, которая мирно лежит, пока нечаянно не наступишь. Тогда да - оглушительный яростный взрыв и твоя жалкая плоть разъединяется на молекулярные кровавые шарики. Зная об этом, молодые реформаторы отвергли все физические законы естества и научились летать, как ангелы, у Тела, чтобы лишний раз не нервировать его всевозможными ваучерами, секвестрами, понимаешь, и прочей экономической долдуей. Понятно, что самое активное участие в этих процессах занимал господин Любошиц, обладающий феноменальными математическими способностями. Финансовое хозяйство республики он повел таким замечательным образом, что через несколько месяцев все терпеливое народонаселение оказалось без выплат пенсий и зарплат. Но зато номерные банковские счета его товарищей по реформам закружились в вихре соблазна и бесчисленных ноликов. С циферками впереди. А почему бы и нет: каждый член общества должен получать по своим возможностям. Да, и о будущем нужно думать. Личном. Чтобы не было мучительно больно, любуясь на снежные прекрасные альпийские вершины. После того, как тебя, радетеля интересов народных, выпи( )дят на заслуженный отдых. То есть все было замечательно: народ кряхтел и терпел, "реформы" тащились своим неспешным шагом, личные счета в швейцарских банках росли, как на дрожжах, да вот незадача пришло время как бы переизбирать Царя-батюшку, демократия, чтобы ей пусто было. Ясно, что народец этим обстоятельством решил воспользоваться и пошел бить челом Государю. Тот, сердечный, не на шутку растревожился на сановников-кровников, мол, что ж вы, сукины дети, на себя много берете, понимаешь, и мало отдаете. И пошло-поехало: кому не повезло, тот попал под горячую руку, а многим, особенно молодым выдвиженцам, удалось увернуться от тяжелой отеческой ласки. Покаялись они во всех грехах, декларации о своих скудных доходах опубликовали в СМИ, и были прощены. Но со строгим предупреждением, чтобы народ впредь шибко не обижать. Задумалась молодежь над этой проблемой, как Христос, который таки накормил пятью хлебами своих соплеменников. И пришла в голову господина Любошица светлая и счастливая мысль: а не продавать ли государственную собственность на аукционах банковским консорциумам. Пусть у них голова болит за производство, товар, ремонт и проч. мелочную херню. Они заплатят и в казне появятся денежки, которые можно будет поделить между пенсионерами, армией и бюджетниками, убеждающих мировое сообщество, что уж совсем протягивают ноги. Идея понравилась Царю-батюшке своей простотой и он дал добро на дележ сладкого пирога, сочащего нефтью и обсыпанного алмазной крошкой и золотой пыльцой. И все было бы хорошо, да одного не учла сообразительная молодежь: богатеньких олигархов оказалось куда больше, чем пышного продукта. Естественно, началась малокультурная драчка за лучший кус. С мордобоем. Отрубанием голов. Обливанием оппонента ушатами грязи. И так далее.
Терпел-терпел Хозяин это банковское халдейство, да и вызови на ковер своих молодых любимцев, рыжих, плешивых да кудрявых, и говорит, мол, хватит позорить наши демократические, понимаешь, достижения перед лицом всего цивилизованного капитализма; думайте как повысить благосостояние народа, и думайте не тем, на чем сидите, а наоборот, брандахлысты, понимаешь!..
- И возникла идея программы "S", - сказал господин Степанов и подозрительно осмотрелся по сторонам.
- И в чем суть ее? - поспешил я.
- В чем-в чем? - сварливо передразнили меня. - Этого никто не знает...
- ?!
- ... кроме нескольких человек.
По утверждению моего собеседника, программу "S" разрабатывали господа Любошиц и Савелло. Они были друзьями и делились, что называется, последним. И надо ж такому случиться, когда программа "S" уже была практически готова к действию, Савелло и Александра Михайловна совершили прелюбодеяние. На берегу островов Полинезии. Под пальмой. Как черт попутал. Конечно же, нашлись доброхоты, сообщившие мужу об этом неутешительном факте в его биографии. И случилось непоправимое: господин Любошиц скис на голову, схоронив в последнюю здравую секунду компьютерную дискетку с выкладками по программе. И ушел в параллельный мир, где и пребывает счастливо до сих пор. Все попытки науки извлечь из безумного сейфа информацию о месте нахождения дискетки не приносят успеха.
- И мы присутствовали при попытке его взлома? - наконец догадался я о последних событиях. - С помощью кремлевской таблетки?
- Это третья попытка, - признался Павлов. - Боюсь, что и она будет безуспешна.
- То есть ещё были две? - уточнил, вспоминая лакированное авто в нашем утреннем дворике. - Мыльная опера, и только. Единственно, что не понимаю, так своего участия в ней?
- Все мы под Богом ходим, сами слышали, - объяснил секретарь. - Мне тоже иногда кажется, что там, - указал в небо, - все уже расписано, как движение электричек.
- Вот-вот, у меня такое впечатление, что попал под поезд, - признался я.
И наш разговор зашел о гримасах судьбы, вернее о моих похождениях, благодаря которым я оказался на этой пленительной, мать её так, аллеи. По признанию секретаря, в демократическом, блядь, Движении существует два течения: экстремистское, возглавляемое господином Лиськиным, и элитное во главе с господином Савелло. Первые действуют, как бандиты с большой дороги, нет никаких принципов и убеждений, "зачищают" всех, кто мешает их поступательному продвижению к власти. Вторые более умеренные, пытаются найти общий язык и интерес с противниками "реформ", убеждены, что деньгами можно купить весь мир.
Я задумался: если это так, то регулярное появление трупов понятно, кровожадному Лиськину пламенный привет, одно смущает: почему? Почему идет такая кровавая "зачистка"? Депутат Жохов, выполняя чужую волю, подставил зад под банкира Берековского, или наоборот, что не имеет никакого принципиального значения, дело в другом: работа папарацци всеми заинтересованными сторонами была оценена настолько высоко, что только чудо уберегло его от самых печальных последствий. Неужели жопы на фото так у нас дорого оцениваются - в человеческие жизни? Нет, что-то здесь не складывается, и я это чувствую. На все мои сомнения господин Степанов пожимал плечами: он ничего не знает, кроме одного: Большой Лис беспредельщик, и от него можно ожидать все, что угодно.
- Чтобы так себя похабно вести, как он, - заметил я, - надо иметь крепкую "крышу". Так?
Мой собеседник опять пугливо огляделся по сторонам и признался, что формально тот подчиняется господину Савелло, однако на самом деле... Нет, он не может назвать фамилию человека, известного своими экономическими экспериментами и проклятым до седьмого колена заеб... ным им в конец народом.
- Ха, - сказал я. - Можете не продолжать. Эту особь я знаю: ему усики под сионистский шнобель и вылитый Adolf Hitler.
- Вы с ума сошли, - занервничал Павлов. - Что вы такое говорите? А если нас подслушивают?..
- Ну и что? - был спокоен я. - Если эта гнидная рыжь сумела поджаться под юбчонку имиджмекера.
- Нет, вы... вы на голову... ещё хуже, чем... - и мой собеседник кинулся прочь от меня, точно от прокаженного; халдей он так и не понял, что от судьбы, как и от себя...
Так-так, Ванечка, родной мой порнограф, сказал я себе, ситуация с одной стороны проясняется, а с другой завязывается в смертельный узелок. Если в подобных игрищах принимают участие самые высокопоставленные персоны, то дело для многих простых граждан закончится тихим погостом. Насколько мне известно, сейчас стоимость "заказа" на ликвидацию рядового болтливого свидетеля всего пять кусков "зеленых", то есть пять тысяч долларов. Копейки для тех, кто мечтает о чистоте экономического эксперимента. Надеюсь, жизнь папарацци оценена выше? Я всегда старался быть вне толпы и даже теперь предпочитаю стоять в стороне.
Между тем, надо было возвращаться к коллективу, который толкался у автомобилей для разъезда в мирскую и опасную жизнь. Оставаться в этом заповеднике у меня тоже не было никакого резона и я поспешил на асфальтированный пятачок. Дог Ванечка кружил у "нашего" лимузина, готовясь к десантированию. Специалисты говорили на своей научной тарабарщине. Господин Степанов с плохо скрываемым испугом косился в мою сторону, боясь, видимо, что я снова буду вслух откровенничать о своих метких физиогномических наблюдениях. Александра держала себя спокойно и даже подобие улыбки перекашивало её губы. Не знаю, как бы я себя вел на её месте после такого зрелища, где смешались все времена и народности. Мужественная девочка, но то, что преследует определенную цель, нет никаких сомнений. По отношению ко мне, Лопухину. В противном случае, я бы здесь не путался, как пес под ногами исследователей души человеческой.
И не ошибся: возвращались в город дружной компанией, сидящей на заднем сидении: Александра, я и Ванечка. Спецстекло отделяло нас от водителя, и была прекрасная возможность обсуждать все проблемы.
- Спасибо, милая моя, - сказал я. - Зрелище не для слабонервных. Самому можно того... - и покрутил пальцем у виска.
- Это тебе, Ванечка, не грозит, - усмехнулась. - Таким лбом гвозди нужно забивать.
- Это намек, что я тупой, - обиделся.
- Это намек, что ты ещё тупее, - рассмеялась и обрадовала меня дальновидной мыслей, что меня исправит только могила.
О могиле пришлось говорить подробнее. По мнению Александры, я её начал рыть сам себе, когда согласился выполнять работу папарацци. Ну и что, не понимал я, профессии всякие нужны и важны. Кстати, родная, ты не брала, прости, карточки; помнишь, мы их рассматривали и смеялись? Этот вопрос был задан, что называется, без задней, пардон, мысли. И ожидался естественный ответ: нет, милый, на хрена они мне? И что же услышал?
- Да, эти фото и негатив взяла я, - проговорила девушка с невозмутимым видом, будто всего-навсего забрала из-под кактуса чайник. Мой.
Я потерял дар речи. Всегда думал, что так говорят для красивого слова. Ничего подобного, господа. Язык у меня отнялся, точно его секвистировали. Ёхмочки мои, что же это делается, спросил я самого себя. И не получил ответа. Но мудацкое выражение лица моего уморило девушку, она засмеялась, и была тоже искренняя в своих чувствах:
- Ванечка, что с тобой?
- З-з-зачем? - клацал зубами.
- Что?
- З-з-зачем?
- Что?
- Дур-р-ра! - наконец прорвало меня, как коллектор под Тверской. Зачем ты это сделала?! Где фотки?! Немедленно верни. Что это за блядство, понимаешь?!.
На эти нечеловеческие вопли отреагировал лишь собака Ванечка, и то апатично, приподняв башку, мол, хозяин, яйца, что ли, прищемил, так с этим делом поаккуратнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72