Совершая один-два налета, ты имеешь достаточно времени, чтобы обдумать и спланировать следующую операцию.
– Мистер Арнольд?
Я поднял взгляд. Крупный мужчина стоял у низкой загородки, отделяющей клиентов от служащих, и держал в руке мою карточку. Я взял ящик с инструментами и пошел вслед за ним к его столу. Вблизи было заметно, что цвет его лица серовато-бледный и в уголках рта таится боль. У него была львиная голова с лохматыми седыми волосами.
– Я мог бы привести в порядок деревья у вас в усадьбе на Гоулден-хилллейн, мистер Крейг. Вы меня извините, но она у вас изрядно запущена.
Он кивнул.
– Есть у вас рекомендации?
– Местных нет. До этого я работал в районе Беллингхема, штат Вашингтон, уехал, когда там начался период дождей. Если хотите, я приду к вам в удобное для вас время и покажу, на что способен. Вы занимались лесоторговлей. Не думаю, что сумею обмануть вас.
Он снова кивнул.
– Суточные или обычный контракт?
– Полагаюсь на вас, мистер Крейг, – ответил я откровенно. – Я выбрал вас потому, что с вашей рекомендацией сумею найти хорошую работу в этом городе. Например, привести в порядок имение Ландкомба.
– Буду ждать вас у себя в усадьбе завтра в восемь утра, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Вы когда приехали в Гудзон, Арнольд?
– Вчера вечером. – Он уже звал меня просто «Арнольдом», без «мистера». Отличный знак.
– Мне нравится ваша энергия. Вы успели собрать необходимую информацию и подняться на борт корабля сегодня утром еще до того, как солнце встало из-за горизонта. У нас не принято работать так быстро. Итак, завтра в восемь утра, – повторил он.
– Буду у вас ровно в восемь, мистер Крейг. Благодарю вас.
– Рано благодарите. Если вы не справитесь с испытанием, то не получите работу. В одном вы совершенно правы: меня не обманешь. Увидимся завтра утром.
– Как только пробьют утренние склянки, – пообещал я.
Выйдя в помещение банка, предназначенное для клиентов, я подошел к кассе и открыл счет, выложив восемнадцать сотенных наличными.
По пути к двери я посмотрел на стол Крейга. Я не сомневался, что, когда мы встретимся утром у него в усадьбе, ему уже будет известно о моем вкладе. Мне хотелось, чтобы он знал об этом. Он сделает вывод, что я не просто странствующий садовник, а серьезный работник.
В Гудзоне, Флорида, хорошее отношение Роджера Крейга может оказаться таким же острым инструментом, как и те, которые я храню в своем рабочем сундучке.
* * *
Вечером того же дня я позвонил из «Ленивой Сюзанны» Джеду Реймонду, торговцу недвижимостью.
– Это Чет Арнольд, садовник, Джед, – сказал я, услышав в трубке тягучий южный акцент. – Как ты считаешь, где лучший бар в городе?
– По шоссе 19 к северу есть ресторан, Чет. Его название «Южный поросенок» – «Дикси пиг», но все называют его «У Хейзел».
– А поесть там можно?
– Если ты не вегетарианец. Хейзел проносит кусок мяса над свечкой и называет его «хорошо прожаренный бифштекс». Так что смотри, чтобы этот бифштекс не вскочил с тарелки и не укусил тебя за нос.
– Именно такую пищу я люблю. Не хочешь составить компанию?
– Только не сегодня, – в его голосе звучало сожаление. – Вынужден играть роль миссионера на диване с девушкой, отец которой планирует строительство нового квартала. Ты только подумай, как приходится зарабатывать на жизнь! Ну а твоя встреча с Роджером Крейгом?
– Завтра утром состоится испытательный полет у него в усадьбе.
– Еще одна победа для нашей команды! Передай Хейзел, что это я рекомендовал тебя. И не позволяй ей командовать. У нее характер – только держись!
– Что за характер, Джед?
– Сам увидишь, – предсказал он, засмеялся и повесил трубку.
Я принял душ, побрился и оделся. Пара коктейлей и хороший бифштекс – именно этого требовал мой организм. Я сел в машину и поехал из «Ленивой Сюзанны» на север. Начало темнеть. В пятистах ярдах от делового района я снизил скорость, когда огромная овчарка выскочила из кустов, растущих вдоль дороги, и побежала – по обочине впереди меня.
Я все еще боялся, что она побежит через дорогу, когда синяя машина стремительно подрезала меня. Ее водитель ехал со скоростью миль шестьдесят пять в час. Едва не столкнувшись со мной, он выскочил на обочину и сбил собаку. Я не сомневался, что он сделал это намеренно.
В последнее мгновение овчарка или услышала рев приближающейся машины, или инстинктивно почувствовала опасность. Она прыгнула в сторону, но все-таки не успела спастись. Бампер машины ударил ее в бок и опрокинул в канаву. Машина вильнула обратно на шоссе и помчалась дальше.
Я выжал педаль газа, «форд» стремительно рванулся вперед. Затем я сбавил скорость. Я не мог позволить себе расправиться с этим сукиным сыном. Если я загоню его в кювет, мой приезд в Гудзон может оказаться бессмысленным. Я затормозил, включил заднюю передачу и поехал назад. Может быть, я сумею еще спасти овчарку.
Выйдя из машины, я заглянул в кювет. Собака пыталась встать. На левой стороне головы виднелась длинная кровавая царапина и передняя нога беспомощно висела. Я сунул руку в окно машины, достал пиджак, обмотал его вокруг левой руки и спустился в кювет. Овчарка пыталась подняться.
– Можно, я помогу тебе, парень? – спросил я и коснулся рукой, обернутой в пиджак, морды пса. Иногда собакам так больно, что они кусают любой предмет, оказывающийся рядом.
Пес не укусил протянутую руку. Я наклонился и с трудом поднял его. Он еле слышно ворчал. Животные хорошо относятся ко мне. Чтобы собака укусила меня, она должна быть действительно серьезно ранена. Уклон кювета был крутым, а пес – тяжелым, но мне удалось выбраться на дорогу и положить его на заднее сиденье. Я развернул машину и направился обратно к центру города. Встречный прохожий объяснил мне, где находится приемная ветеринарного врача.
– Выбито плечо, – сказал ветеринар, внимательно осмотрев овчарку, которую мы положили на стол и пристегнули ремнями. – И несколько рваных ран. Будет хромать несколько дней. Л пока оставьте его у меня. Нужно сделать ему уколы и зарегистрировать.
Будто чувствуя, что я желаю ему добра, пес повернул морду и тихонько взял мою кисть в свою огромную пасть.
– Сделайте ему все, что нужно, – сказал я. – Загляну завтра.
Выйдя на улицу, я не мог вспомнить, куда собирался ехать.
Сел в машину и направился на север к «Дикси пиг».
* * *
Ресторан я нашел сразу. Это было длинное низкое здание со сверкающей неоном вывеской. Я удивился, не увидев ни одного автомобиля на стоянке, хотя она была четко размечена перед зданием. Не останавливаясь, я проехал по укатанной дороге из мелкой щебенки, повернул за угол и увидел дюжину стоящих машин. Судя по всему, клиенты Хейзел не слишком стремились рекламировать привычку посещать бар в дневные часы, и из машин, проезжающих по шоссе, их автомобилей не было видно.
Внутри ресторан ничем не отличался от тысяч других. Он был длинным, с невысоким потолком, тускло освещенным и полным табачного дыма. Было занято всего три или четыре столика за невысокими перегородками и несколько клиентов сидели у стойки бара. Никто даже не посмотрел в мою сторону, когда я подошел к бару.
Занавес, закрывающий вход в подковообразный бар, с шуршанием раздвинулся, и вошла необычайно высокого роста женщина. Мне показалось, что пол за стойкой приподнят. В ней не меньше шести футов, подумал я, глядя на джинсы, плотно облегающие ее крутые бедра, и кожаную рубашку без рукавов. Бицепсы ее казались внушительнее моих, но кожа была нежной, как у ребенка, волосы пышные, ярко-рыжие и широкий чувственный рот.
– Что будем пить, приятель? – спросила она глубоким контральто.
– Вас зовут Хейзел? – спросил я.
Она утвердительно кивнула.
– Я – Чет Арнольд. Меня прислал сюда Джед Реймонд. Налейте мне бурбона с содовой. Если у вас есть «Джим Бим».
По ее лицу промелькнула быстрая приятная улыбка.
– Джед – хороший мальчик.
Она повернулась к стоящим позади рядам бутылок, а я с удовольствием следил за игрой мышц на ее обнаженных руках. Ни унции жира – за исключением тех мест, где это необходимо женской фигуре. Хейзел была самой привлекательной из всех крупных женщин, которые мне встречались.
Поставив передо мной стакан виски, она внимательно посмотрела на меня.
– Вы у нас надолго думаете остаться?
– Это зависит от многих обстоятельств, – ответил я. – Видите ли, я ведь зарабатываю на жизнь, как Тарзан – только инструментов у меня больше. – Она посмотрела на меня вопросительным взглядом. – Лазаю по деревьям с топором и пилой за поясом, – пояснил я.
Наклонив слегка голову, сложив свои сильные руки под пышной, великолепно очерченной грудью, она смотрела на меня.
– На садовника вы не очень похожи, – заметила она. Еще ни один рентгеновский аппарат не проникал в меня так глубоко, как взгляд этой женщины.
Я перешел в наступление.
– Вы родом не с ранчо, где-то недалеко от Кингмена, Хейзел?
А вы проницательны, приятель. – В ее глубоком голосе прозвучали приветливые нотки. – Только из Аризоны, а из Невады. Родилась в Мак-Гилле, это к северу от Эли. Иногда меня охватывает такая тоска по скалам и утесам моего детства, что я готова плакать подобно только что родившемуся теленку.
– Но ведь самолеты все еще летают, – напомнил я.
– Я привязана к этому проклятому заведению. Она покачала своей красивой головой. – Когда становится уж совсем тоскливо, я выпиваю пятизвездную бутылку бренди и старалось забыть обо всем. Что будете есть?
– Джед сказал, что у вас прекрасные бифштексы.
– И он совершенно прав. Берите свой стакан и отправляйтесь вон за тот столик. – Хейзел показала в угол зала. – А я приготовлю бифштекс.
– Я люблю не слишком прожаренный.
Через двадцать минут передо мной стоял бифштекс с горой жареной картошки и кучей помидоров. Я взял вилку и в течение пятнадцати минут не отрывался от тарелки. Это был действительно огромный бифштекс.
Когда Хейзел снова подошла к моему столику, я уже кончил есть и передо мной стояла пустая тарелка.
– Что еще? Яблочный пирог? Кофе? – спросила она.
Я потрогал ремень, натянувшийся у меня на, животе.
– В следующий раз.
Она посмотрела в сторону бара. Там все было тихо. Я перевел взгляд на ее ноги. Хейзел была в ковбойских сапогах из кожи ручной выделки, украшенных серебряными бляшками. Такие сапоги стоят недешево. По-видимому, «Дикси пиг» не угрожало банкротство.
Хейзел села за стол напротив меня и оперлась подбородком о ладонь. Ее пристальный взгляд проникал, казалось, до самого моего позвоночника.
– Вас выдают глаза, – сказала она. – Чем вы действительно занимаетесь, Чет?
Я достал сигареты, предложил ей и закурил сам.
– Неужели отец учил вас задавать подобные вопросы, Хейзел?
– Он всегда доверял мне, – ответила она, – и рассказывал обо всем, что мне хотелось знать. Итак, чем?
– Время от времени я делаю ставки – и часто выигрываю, – я решил пойти ей навстречу.
– Вот это ближе к правде, – удовлетворенно кивнула она. – На человека, зарабатывающего на жизнь физическим трудом, вы не похожи, приятель. Значит, делаете ставки. На что? На лошадей?
– Да, – согласился я.
– Неужели? – Она выпрямилась с такой быстротой, будто через стул, на котором она сидела, пропустили электрический ток. – Вы помните Утреннюю Звезду? На моих глазах она пробежала пять с половиной фарлонгов меньше, чем за…
Мы стали вспоминать прошлое.
Действительно, тесен мир. Первым мужем Хейзел был Чарли Эндрюз, знаменитый игрок, завсегдатай всех ипподромов страны. Мне не довелось с ним встречаться, но был он, однако, другом моего приятеля, который, к сожалению, встал на пути летящей пули. Я решил не говорить Хейзел об этом.
Через пять минут мы выяснили, что одновременно были в Луисвилле на дерби и в Балтиморе на розыгрыше Гран-при несколько лет назад, хотя никак не могли решить, в каком году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Мистер Арнольд?
Я поднял взгляд. Крупный мужчина стоял у низкой загородки, отделяющей клиентов от служащих, и держал в руке мою карточку. Я взял ящик с инструментами и пошел вслед за ним к его столу. Вблизи было заметно, что цвет его лица серовато-бледный и в уголках рта таится боль. У него была львиная голова с лохматыми седыми волосами.
– Я мог бы привести в порядок деревья у вас в усадьбе на Гоулден-хилллейн, мистер Крейг. Вы меня извините, но она у вас изрядно запущена.
Он кивнул.
– Есть у вас рекомендации?
– Местных нет. До этого я работал в районе Беллингхема, штат Вашингтон, уехал, когда там начался период дождей. Если хотите, я приду к вам в удобное для вас время и покажу, на что способен. Вы занимались лесоторговлей. Не думаю, что сумею обмануть вас.
Он снова кивнул.
– Суточные или обычный контракт?
– Полагаюсь на вас, мистер Крейг, – ответил я откровенно. – Я выбрал вас потому, что с вашей рекомендацией сумею найти хорошую работу в этом городе. Например, привести в порядок имение Ландкомба.
– Буду ждать вас у себя в усадьбе завтра в восемь утра, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Вы когда приехали в Гудзон, Арнольд?
– Вчера вечером. – Он уже звал меня просто «Арнольдом», без «мистера». Отличный знак.
– Мне нравится ваша энергия. Вы успели собрать необходимую информацию и подняться на борт корабля сегодня утром еще до того, как солнце встало из-за горизонта. У нас не принято работать так быстро. Итак, завтра в восемь утра, – повторил он.
– Буду у вас ровно в восемь, мистер Крейг. Благодарю вас.
– Рано благодарите. Если вы не справитесь с испытанием, то не получите работу. В одном вы совершенно правы: меня не обманешь. Увидимся завтра утром.
– Как только пробьют утренние склянки, – пообещал я.
Выйдя в помещение банка, предназначенное для клиентов, я подошел к кассе и открыл счет, выложив восемнадцать сотенных наличными.
По пути к двери я посмотрел на стол Крейга. Я не сомневался, что, когда мы встретимся утром у него в усадьбе, ему уже будет известно о моем вкладе. Мне хотелось, чтобы он знал об этом. Он сделает вывод, что я не просто странствующий садовник, а серьезный работник.
В Гудзоне, Флорида, хорошее отношение Роджера Крейга может оказаться таким же острым инструментом, как и те, которые я храню в своем рабочем сундучке.
* * *
Вечером того же дня я позвонил из «Ленивой Сюзанны» Джеду Реймонду, торговцу недвижимостью.
– Это Чет Арнольд, садовник, Джед, – сказал я, услышав в трубке тягучий южный акцент. – Как ты считаешь, где лучший бар в городе?
– По шоссе 19 к северу есть ресторан, Чет. Его название «Южный поросенок» – «Дикси пиг», но все называют его «У Хейзел».
– А поесть там можно?
– Если ты не вегетарианец. Хейзел проносит кусок мяса над свечкой и называет его «хорошо прожаренный бифштекс». Так что смотри, чтобы этот бифштекс не вскочил с тарелки и не укусил тебя за нос.
– Именно такую пищу я люблю. Не хочешь составить компанию?
– Только не сегодня, – в его голосе звучало сожаление. – Вынужден играть роль миссионера на диване с девушкой, отец которой планирует строительство нового квартала. Ты только подумай, как приходится зарабатывать на жизнь! Ну а твоя встреча с Роджером Крейгом?
– Завтра утром состоится испытательный полет у него в усадьбе.
– Еще одна победа для нашей команды! Передай Хейзел, что это я рекомендовал тебя. И не позволяй ей командовать. У нее характер – только держись!
– Что за характер, Джед?
– Сам увидишь, – предсказал он, засмеялся и повесил трубку.
Я принял душ, побрился и оделся. Пара коктейлей и хороший бифштекс – именно этого требовал мой организм. Я сел в машину и поехал из «Ленивой Сюзанны» на север. Начало темнеть. В пятистах ярдах от делового района я снизил скорость, когда огромная овчарка выскочила из кустов, растущих вдоль дороги, и побежала – по обочине впереди меня.
Я все еще боялся, что она побежит через дорогу, когда синяя машина стремительно подрезала меня. Ее водитель ехал со скоростью миль шестьдесят пять в час. Едва не столкнувшись со мной, он выскочил на обочину и сбил собаку. Я не сомневался, что он сделал это намеренно.
В последнее мгновение овчарка или услышала рев приближающейся машины, или инстинктивно почувствовала опасность. Она прыгнула в сторону, но все-таки не успела спастись. Бампер машины ударил ее в бок и опрокинул в канаву. Машина вильнула обратно на шоссе и помчалась дальше.
Я выжал педаль газа, «форд» стремительно рванулся вперед. Затем я сбавил скорость. Я не мог позволить себе расправиться с этим сукиным сыном. Если я загоню его в кювет, мой приезд в Гудзон может оказаться бессмысленным. Я затормозил, включил заднюю передачу и поехал назад. Может быть, я сумею еще спасти овчарку.
Выйдя из машины, я заглянул в кювет. Собака пыталась встать. На левой стороне головы виднелась длинная кровавая царапина и передняя нога беспомощно висела. Я сунул руку в окно машины, достал пиджак, обмотал его вокруг левой руки и спустился в кювет. Овчарка пыталась подняться.
– Можно, я помогу тебе, парень? – спросил я и коснулся рукой, обернутой в пиджак, морды пса. Иногда собакам так больно, что они кусают любой предмет, оказывающийся рядом.
Пес не укусил протянутую руку. Я наклонился и с трудом поднял его. Он еле слышно ворчал. Животные хорошо относятся ко мне. Чтобы собака укусила меня, она должна быть действительно серьезно ранена. Уклон кювета был крутым, а пес – тяжелым, но мне удалось выбраться на дорогу и положить его на заднее сиденье. Я развернул машину и направился обратно к центру города. Встречный прохожий объяснил мне, где находится приемная ветеринарного врача.
– Выбито плечо, – сказал ветеринар, внимательно осмотрев овчарку, которую мы положили на стол и пристегнули ремнями. – И несколько рваных ран. Будет хромать несколько дней. Л пока оставьте его у меня. Нужно сделать ему уколы и зарегистрировать.
Будто чувствуя, что я желаю ему добра, пес повернул морду и тихонько взял мою кисть в свою огромную пасть.
– Сделайте ему все, что нужно, – сказал я. – Загляну завтра.
Выйдя на улицу, я не мог вспомнить, куда собирался ехать.
Сел в машину и направился на север к «Дикси пиг».
* * *
Ресторан я нашел сразу. Это было длинное низкое здание со сверкающей неоном вывеской. Я удивился, не увидев ни одного автомобиля на стоянке, хотя она была четко размечена перед зданием. Не останавливаясь, я проехал по укатанной дороге из мелкой щебенки, повернул за угол и увидел дюжину стоящих машин. Судя по всему, клиенты Хейзел не слишком стремились рекламировать привычку посещать бар в дневные часы, и из машин, проезжающих по шоссе, их автомобилей не было видно.
Внутри ресторан ничем не отличался от тысяч других. Он был длинным, с невысоким потолком, тускло освещенным и полным табачного дыма. Было занято всего три или четыре столика за невысокими перегородками и несколько клиентов сидели у стойки бара. Никто даже не посмотрел в мою сторону, когда я подошел к бару.
Занавес, закрывающий вход в подковообразный бар, с шуршанием раздвинулся, и вошла необычайно высокого роста женщина. Мне показалось, что пол за стойкой приподнят. В ней не меньше шести футов, подумал я, глядя на джинсы, плотно облегающие ее крутые бедра, и кожаную рубашку без рукавов. Бицепсы ее казались внушительнее моих, но кожа была нежной, как у ребенка, волосы пышные, ярко-рыжие и широкий чувственный рот.
– Что будем пить, приятель? – спросила она глубоким контральто.
– Вас зовут Хейзел? – спросил я.
Она утвердительно кивнула.
– Я – Чет Арнольд. Меня прислал сюда Джед Реймонд. Налейте мне бурбона с содовой. Если у вас есть «Джим Бим».
По ее лицу промелькнула быстрая приятная улыбка.
– Джед – хороший мальчик.
Она повернулась к стоящим позади рядам бутылок, а я с удовольствием следил за игрой мышц на ее обнаженных руках. Ни унции жира – за исключением тех мест, где это необходимо женской фигуре. Хейзел была самой привлекательной из всех крупных женщин, которые мне встречались.
Поставив передо мной стакан виски, она внимательно посмотрела на меня.
– Вы у нас надолго думаете остаться?
– Это зависит от многих обстоятельств, – ответил я. – Видите ли, я ведь зарабатываю на жизнь, как Тарзан – только инструментов у меня больше. – Она посмотрела на меня вопросительным взглядом. – Лазаю по деревьям с топором и пилой за поясом, – пояснил я.
Наклонив слегка голову, сложив свои сильные руки под пышной, великолепно очерченной грудью, она смотрела на меня.
– На садовника вы не очень похожи, – заметила она. Еще ни один рентгеновский аппарат не проникал в меня так глубоко, как взгляд этой женщины.
Я перешел в наступление.
– Вы родом не с ранчо, где-то недалеко от Кингмена, Хейзел?
А вы проницательны, приятель. – В ее глубоком голосе прозвучали приветливые нотки. – Только из Аризоны, а из Невады. Родилась в Мак-Гилле, это к северу от Эли. Иногда меня охватывает такая тоска по скалам и утесам моего детства, что я готова плакать подобно только что родившемуся теленку.
– Но ведь самолеты все еще летают, – напомнил я.
– Я привязана к этому проклятому заведению. Она покачала своей красивой головой. – Когда становится уж совсем тоскливо, я выпиваю пятизвездную бутылку бренди и старалось забыть обо всем. Что будете есть?
– Джед сказал, что у вас прекрасные бифштексы.
– И он совершенно прав. Берите свой стакан и отправляйтесь вон за тот столик. – Хейзел показала в угол зала. – А я приготовлю бифштекс.
– Я люблю не слишком прожаренный.
Через двадцать минут передо мной стоял бифштекс с горой жареной картошки и кучей помидоров. Я взял вилку и в течение пятнадцати минут не отрывался от тарелки. Это был действительно огромный бифштекс.
Когда Хейзел снова подошла к моему столику, я уже кончил есть и передо мной стояла пустая тарелка.
– Что еще? Яблочный пирог? Кофе? – спросила она.
Я потрогал ремень, натянувшийся у меня на, животе.
– В следующий раз.
Она посмотрела в сторону бара. Там все было тихо. Я перевел взгляд на ее ноги. Хейзел была в ковбойских сапогах из кожи ручной выделки, украшенных серебряными бляшками. Такие сапоги стоят недешево. По-видимому, «Дикси пиг» не угрожало банкротство.
Хейзел села за стол напротив меня и оперлась подбородком о ладонь. Ее пристальный взгляд проникал, казалось, до самого моего позвоночника.
– Вас выдают глаза, – сказала она. – Чем вы действительно занимаетесь, Чет?
Я достал сигареты, предложил ей и закурил сам.
– Неужели отец учил вас задавать подобные вопросы, Хейзел?
– Он всегда доверял мне, – ответила она, – и рассказывал обо всем, что мне хотелось знать. Итак, чем?
– Время от времени я делаю ставки – и часто выигрываю, – я решил пойти ей навстречу.
– Вот это ближе к правде, – удовлетворенно кивнула она. – На человека, зарабатывающего на жизнь физическим трудом, вы не похожи, приятель. Значит, делаете ставки. На что? На лошадей?
– Да, – согласился я.
– Неужели? – Она выпрямилась с такой быстротой, будто через стул, на котором она сидела, пропустили электрический ток. – Вы помните Утреннюю Звезду? На моих глазах она пробежала пять с половиной фарлонгов меньше, чем за…
Мы стали вспоминать прошлое.
Действительно, тесен мир. Первым мужем Хейзел был Чарли Эндрюз, знаменитый игрок, завсегдатай всех ипподромов страны. Мне не довелось с ним встречаться, но был он, однако, другом моего приятеля, который, к сожалению, встал на пути летящей пули. Я решил не говорить Хейзел об этом.
Через пять минут мы выяснили, что одновременно были в Луисвилле на дерби и в Балтиморе на розыгрыше Гран-при несколько лет назад, хотя никак не могли решить, в каком году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22