Трубку на том конце никто не снимет, и вам говорить ничего не надо. Набрали номер – и считаете гудки. Там гудкам соответ­ствуют звонки. Понимаете?
– Да, это просто.
– Два раза по три гудка, – значит, предлагаете встре­чу через час. Два по четыре гудка – в семь вечера. Два по два – сигнал беды. Он означает, что вы прерываете кон­такты, и я тогда сам смотрю, как действовать.
– Вы за меня боитесь? – Римма Анатольевна тро­нута.
Хотя она, конечно, получает плату за свои услуги правосудию и хотя сама за себя не боится, но как это мило, что о ней пекутся. Вообще новый Иван Ивано­вич – очень располагающий мужчина, к тому же обещает рассказать пакости о ненавистном Ландышеве.
Коваль медленно шагает по набережной Яузы, что тянется за Спасо-Андрониковым монастырем в сторону Сокольников. Здесь он, бывало, проходил, направляясь к Веронике. Яуза не спрямлена, вьется свободно, как в полях, ныряет под пешеходные мостики. Особенно живо­писен один из них, горбатенький, на котором Коваль любил постоять.
Он и теперь всходит наверх, опирается на перила, смотрит на воду, вспоминает тяжкий, поворотный день своей жизни. Он тогда подъехал сюда на машине и стоял вот так же у перил, пересиливая душевную боль, пережи­вая сильнейшее внутреннее потрясение. И вдруг появи­лись те подонки с ножами. Окружили, что-то выкрикивали оскорбительное и угрожающее, взвинчивали себя, чтобы кинуться и убить.
Он выхватил пистолет раньше, чем они успели со своими ножами. Потом сел в машину и погнал, высматривая телефон-автомат.
Набрал первый номер. Недоверчиво послушал длинные гудки: кто-то обязательно должен был ответить. Набрал второй телефон – сразу отозвался казенный чужой голос: «Вас слушают».
Каменея лицом, он нажал рычаг и в последний раз набрал семь цифр. Длинные гудки. И здесь длинные гудки?! Даже сторожа нет?
– Але, – наконец прозвучал старческий тенорок.
– Крушанского, Феликса, кого-нибудь! – распорядился Коваль.
– Нету. Никого нету. Арестовали всех.
Он сразу поверил, что не ослышался. И сразу, не выходя из будки, позвонил совсем в другое место «аварийному» человеку, которому сказал только:
– Мне нужен билет… Пока.
Потом вернулся к машине. Вспорол обивку под задним сиденьем. Вынул оттуда кейс. Захлопнул дверцу и направился прочь.
…Перед самой отправкой он сел в международный экспресс под хрип диктора: «Провожающих поезд Москва – Вена просят покинуть вагоны». Пистолет, завернутый в газету, остался в вокзальной урне…
Коваль отрывается от воспоминаний. Он стоит на мостике, по набережной катят иномарки, под мостиком течет Яуза.
Если следовать примете, Ковалю должно бы икаться, потому что Ландышев весьма энергично его поминает недобрым словом. И хочется ему с кем-то душу отвести, но как это сделаешь? Ведь никому не доверяешь! Только Руслану, пожалуй. Руслан при Ландышеве на такой долж­ности, что коли и ему не верить, то от нервов раньше помрешь, чем от пули.
– Руслан! – рявкает бывший доцент и вместе с ним затворяется в кабинете.
– Слушай, не нравится мне все-таки третейский су­дья. Я рассчитывал с ним общий язык найти. Шпрехен зи дойч и все такое. А теперь боюсь, как бы с Авдеевым не стакнулся. Как их контролировать?
Руслан слушает с интересом. Для него Коваль не просто кто-то там, а прежний босс. Руслан сохранил остатки былой преданности и уважительного страха. Он мнется, но преодолевает колебания – надо угождать ны­нешнему хозяину.
– Давайте Катерину к нему подошлем, – предлагает он. – То да се. А заодно пятое-десятое. Долго ли «жучок» поставить.
Ландышев на лету схватывает поданную идею.
– Позови ко мне Катьку! – приказывает он секретар­ше в переговорник.
Офис у Ландышева невелик, но и не мал. В большой комнате за столами, оснащенными современной контор­ской техникой, обычно работает человек восемь, пре­имущественно женщины, и преимущественно хорошень­кие. Среди них Римма Анатольевна самая старшая. Сейчас часть столов пуста, но оставлены какие-то вещи; люди просто отошли на перерыв.
Секретарша зовет:
– Катерина, к боссу.
– Я обедаю, – отвечает Катерина – бойкая девушка с налетом вульгарности, которая смягчается ее молодос­тью и привлекательностью. Она увлеченно играет в ком­пьютерную игру.
– Прекрати свои штучки.
Катерина нехотя встает из-за своего компьютера и, вертя попкой, направляется к начальству.
– Катька, тебе боевое задание, – встречает ее Ландышев. – Надо окучить одного иностранного хмыря.
– Пожа-алуйста, – отзывается она не моргнув глазом. – Только я языков не знаю.
– Хмырь из русских. – Ландышев оборачивается к Руслану: – Думаешь, клюнет?
Тот всматривается в лицо девушки и заверяет Ландышева:
– Клюнет. Только макияжа поменьше.
– Значит, так, Катька. Валяй на полную катушку, – инструктирует Ландышев. – И то и се, и пятое-десятое, ну… в общем, не тебя учить. И в номере у него поставишь технику – Руслан покажет.
Катерина заданием не смущается. Не потому, что очень развратная, просто считает, что надо быть современной, то есть не придавать серьезного значения ничему, тем более постельному вопросу.
– Как оплатите? – торгуется она. Самое смешное, что на деньги Катерина не жадная. Беззаботно живет себе от получки до получки, хватает. Но деньги – это опять-таки современно, все всё продают, все должно быть оплачено. Если бы было модно беречь честь смолоду, то и Катерина бы берегла.
– В койку уложишь – тринадцатую зарплату выдам, – хмыкает Ландышев. – Если что с него получишь – не отниму.
Между тем Римма Анатольевна – ныне тайный агент Интерпола – поводит чутким носом в сторону кабинета Ландышева. Она и по натуре любопытна, да еще озабочена сбором информации. Тут годятся любые новости, слушки и сплетни. Что это за длинный разговор у шефа с Катькой? Что они могут обсуждать? Может быть, девочке дают выволочку?
Наконец появляется Катерина в сопровождении Рус­лана.
– Только не болтай, – говорит он ей.
Девушка возвращается к своему столу. Руслан медлит, провожая ее задумчивым взглядом, честно говоря, ему неловко.
– На тебя Руслан глаз положил, – перехватывает Ка­терину Римма Анатольевна.
– Да ну! – отрицает та.
– Смотри, шеф приревнует.
– Да он уже на Светку перевесился! – беспечно сооб­щает девушка.
– Правда? Как я отстала от жизни, – посмеивается над собой Римма Анатольевна и, завидя секретаршу, устремляется в курилку. Катьке сказано не болтать, ну и ладно, есть еще кое-кто, кого можно повыспросить. Жен­щины оживленно шушукаются. А затем Римма Анатоль­евна звонит по предложенной Томиным схеме: два раза по три гудка. Назначена встреча через час.
На сей раз Томин явился первым и ждет за столиком, мусоля стакан сока. Римма Анатольевна подходит по­спешно и сразу начинает рассказывать:
– Кто-то приехал к боссу из-за рубежа. По делам.
– Когда?
– Дня два.
– Не раньше?
– Нет-нет, совсем недавно. Говорят, из Австрии.
– Так… – Томин оценил новость. – Они встречались?
– Этого не знаю. Знаю, что он в гостинице «Советс­кая» и что босс из-за него нервничает. Все. Бегу.
Официант, собравшийся было обслужить посетитель­ницу, вяло останавливается на полдороге. Томин ставит липкий стакан и берется за мобильник. Нынче многое можно сделать, не бегая ногами.
Дальнейшие сведения о приезжем он уже сам излагает Знаменскому:
– Некто Янов Максим Алексеевич. Прибыл из Вены, – нажимает Томин голосом.
– Дублер Нуриева? – предполагает Пал Палыч.
– Думаю, да. Я так и ждал, что Мокрый Ландышева не оставит. И он поторопился нам помочь.
– Погоди, Саша, погоди.
– Да уж очень все одно к одному!
– Бывает и одно к другому, – проявляет Знаменский некоторый скепсис.
– Паша, я что получил, то в клювике и принес. Будем его прокачивать. Но надо за Яновым приглядеть.
– Спору нет, – соглашается Знаменский. – Поручу хорошим людям.
– Отель «Советский», номер двести восемь, – сообщает Томин и делает движение уйти: пора заскочить в «ихнее бюро».
– Постой, Саша. Я хочу вызвать Ландышева, поприжать его на допросе, помотать нервы. Есть предлог на него посмотреть.
– Какой? – удивляется Томин.
Пал Палыч кладет руку на стопку папок, старается изложить покороче, раз другу некогда.
– Да крутится одно подозрение… по другому поводу. Я забрал в свое производство десяток дел по грабежам на дорогах. Нередки нападения на машины с ценными грузами.
– Ну и что?
– На машины, застрахованные Ландышевым, нападений нет.
– M-м… – начинает догадываться Томин. – Тогда стоит потолковать и с его клиентами. Только, знаешь, сначала взгляну-ка я на него живьем.
Все работают – Прекрасная Татьяна гуляет по зоо­парку. Ну, не совсем гуляет, в принципе она при деле, даже можно сказать, она тут по службе: Пал Палыч просил покопать насчет усыпляющих ампул. А раз попро­сил Пал Палыч, то она расстарается. К Пал Палычу она питает слабость, но пока тайную.
Пал Палыч волновал ее воображение задолго до того, как они впервые увиделись. Ей повезло разговорить Кибрит, и та порассказала немало впечатляющего и… зарази­ла Татьяну собственной влюбленностью в друзей.
И все же Татьяне трудно было поверить в Знаменско­го. В Томина проще – остряк, актер, прирожденный опер, гений сыска; сам в тридцать три узла завяжется и окружа­ющих завяжет, но добьется успеха. Что ж, бывают само­родки.
Но Пал Палыч… Абсолютная неподкупность? Редкос­тная доброта? Проницательный ум? Психологическая гра­мотность? Умение строить сложные безошибочные доп­росы, и притом отказ от любых обманов? Рыцарь без страха и упрека? И неженат? Такие встречаются на свете?
Китаева еще не приняла окончательного решения по теме «Пал Палыч». Вопрос находится в стадии присталь­ного рассмотрения. А пока она неспешным шагом двига­ется от вольера к вольеру.
Заметно, что некоторые животные вызывают у нее особую симпатию. Воровато оглянувшись, она сует, на­пример, печенье слюнявому буйволу, который клянчит у сетки. Следующие ее любимцы – хищники. Когда их уда­ется увидеть – Татьяна ест зверей глазами: какая сила, какая пластика! Но вот один из вольеров пуст, сколько ни смотри.
В вольере с надписью «Тигрица уссурийская…» пусто.
– А что с тигрицей? – интересуется Китаева у прохо­дящего мимо молодого служителя. – Не заболела?
– Вы ей что, родня? – заигрывает тот.
– В какой-то мере, конечно, – Китаева окидывает его царственным взором.
Парень слегка «контужен».
– Операцию ей собираются делать, – и он долго смотрит вслед женщине.
А та направляется в ветчасть зоопарка про ампулы, а заодно и про тигрицу спросить.
У Томина сказано – сделано. Он уже сидит в офисе Ландышева, в комнате охраны. Играет в очко с двумя охранниками и Русланом, который держит банк.
– Еще одну, – говорит Томин, посмотрев на карту. – А какая у вас охрана грузов?
– Нормальная, – неопределенно поясняет Руслан. – Еще берешь?
– Хватит. Себе. Ребята с оружием?
– Ну!
– Какое оружие?
– Нормальное. Раскроемся? – Лезет в карман: там пищит телефон. – Босс подъезжает, – говорит он охранникам.
Те торопятся выйти.
– Торжественная встреча? – усмехается Томин.
– Всегда, – усмехается в ответ Руслан.
Карты раскрыты. Руслан забирает выигрыш…
…Ландышев с Томиным на «ты», но долго разглядывает его визитку.
– Что за фирма? Я не слышал.
– Недавно зарегистрировали. В офшоре.
Томин спокоен: разговоры не опасны. Была проведена ловкая оперативная комбинация через третьи руки, и в результате известный авторитет попросил Ландышева «помочь Саше». Бывший доцент просто цену набивает.
– В офшоре… – с удовольствием повторяет он. – Ну, раз Магомедов тебя рекомендует… Что повезешь?
– Разный груз. Он – разный.
– Конкретно?
– Это играет роль?
– Для тарифа.
– Бери по высшей ставке и не лезь в наши ящики.
– Лады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15