предварительные оценки были готовы через сутки. Но когда специалисты озвучили эти оценки, и у правительственных чиновников, и у журналистов невольно возник один и тот же вопрос:
— А вы, ребята, часом не сошли с ума от перенапряжения?
7
Журналист без определенных занятий Тимур Гарин был чуть ли не первым, кто показал биологам зеленый росток, проклюнувшийся из белого пуха. Он привез его в Москву еще 22-го днем, раньше, чем ученые сами выехали в белое поле.
Тимур рванул с этим ростком не куда-нибудь, а прямиком на биофак университета.
Когда-то давно, постигая премудрости профессии на факультете журналистики, Тимур был влюблен в одну студентку биофака, знойную девушку с жаркого юга — и она отвечала ему взаимностью с такой энергией, что Гарин похудел на несколько килограммов и демонстрировал все классические симптомы болезненного переутомления. Но тем не менее продолжал проповедовать мысль, что мужчина — существо полигамное, и одной женщины ему для полного счастья мало. И ладно бы только проповедовать…
Это и привело к разрыву, однако Тимур и Тамара остались добрыми друзьями. Она окончила аспирантуру и осталась преподавать в университете — и со своей находкой Тимур отправился именно к ней.
— Ель обыкновенная, — сразу же опознала находку Тамара, а Тимур отметил удивительную вещь: за время пребывания в его сумке росток увеличился в размерах, а количество пуха вроде бы уменьшилось.
Он не преминул сказать об этом Тамаре, и та изумленно вскинула брови.
— А ты не ошибся? — спросила она, и в голосе ее явно слышалось недоверие.
— Да нет. Он же был совсем маленький. С ноготь. А теперь уже почти с палец.
На самом деле росток был не больше, чем с полпальца — два с небольшим сантиметра, но Тамара все равно сказала:
— Странно. Ель не может так быстро расти.
Она переложила пух с бумажки, в которую его завернул Тимур, на лабораторный лоток — так, чтобы получилась кучка с ростком посередине.
Наблюдения в течение часа принесли неожиданный результат. Росток завалился на бок. Он вырос еще на пару сантиметров, а кучка пуха уменьшилась и уже не могла его удержать. Тонкие длинные корешки торчали наружу, и им было не за что зацепиться.
Тамара пересадила побег в горшок с землей, и стремительный рост продолжался еще примерно час. А потом неожиданно прекратился.
— Я поняла! — воскликнула пораженная Тамара. — Он съел весь пух. В нем питательные вещества и какие-то ускорители роста. А без них побег уже не может расти так быстро.
Она стала рассматривать уцелевшие пушинки в микроскоп, возбужденно шепча:
— Это микроорганизм, определенно микроорганизм! Это же открытие мирового масштаба.
И вдруг, оторвавшись от окуляра, бросилась обнимать и целовать Тимура. Тот даже не сразу понял, за что.
Оказывается, за то, что он привез свою находку именно ей и дал именно ей возможность совершить это открытие.
Но поцелуи быстро перескочили стадию простой дружеской благодарности, и через минуту Тимур уже пытался содрать с Тамары халат и расстегнуть блузку.
Тамара разрывалась между желанием поучаствовать в этом процессе с прежним юношеским жаром, способным сжигать лишний вес лучше любых патентованных препаратов, и стремлением сообщить научной общественности о своем открытии, пока ее кто-нибудь не опередил.
Черт его знает, какой из вариантов Тамара предпочла бы по собственной воле — но тут научная общественность сама ввалилась в лабораторию. Коллеги пришли сообщить Тамаре, что из белой пустыни привезли образцы пуха и растений. Тут Тамара и обрадовала коллег, поведав им о своем открытии.
Немедленно начали проверять — и все сошлось. Пушинки действительно были похожи на микроорганизмы, хотя кое-что оставалось непонятным. Например, не удалось выяснить, откуда пушинки берут энергию для своих прыжков и для жизни вообще.
Если запас питательных веществ хранится внутри самого организма, то он должен истощиться очень быстро. И как этот запас возобновляется, было непонятно, потому что у пушинки — которая оказалась не простейшим, а многоклеточным организмом — не было никаких видимых органов пищеварения.
Исследования затянулись до глубокой ночи, и стало ясно, что домой никто из биологов не пойдет.
Тимур Гарин тоже никуда не уходил. Он оккупировал телефон в одном из кабинетов, раздобыл где-то справочник «Желтые страницы» и занялся своим прямым делом: параллельно добывал информацию о событиях в городе и договаривался с редакциями о публикации материалов.
Усталая Тамара вошла в кабинет как раз тогда, когда Тимур получил самое ошеломляющее известие за эту ночь.
— Знаешь, они говорят, что мы на другой планете, — сказал он, тыча пальцем в телефон.
— Очень может быть, — ответила Тамара, запирая дверь изнутри.
Когда она сняла халат и блузку, Тимур убедился, что ее привычки за двенадцать лет не изменились. Лифчика Тамара Крецу не носила никогда. И это нисколько не повредило ее грудям, таким же налитым, как в старые добрые времена.
Но долго любоваться роскошным телом тридцатитрехлетней нерожавшей женщины Тимуру не дали энергетики. Университет, проводивший исследования по заказу правительства, должен был снабжаться электроэнергией в первоочередном порядке, но что-то где-то не сошлось, и свет погас.
Понятно, что Тимура и Тамару это нисколько не огорчило. Любовь любит темноту.
Правда, звуки, которые издавала Тамара в этой темноте, немного испугали юных лаборанток, которые работали в лабораториях по соседству. Но умудренный опытом седой профессор, прислушавшись, успокоил их.
— Ничего страшного, — сказал он. — Обыкновенное размножение людей в неволе.
— А почему в неволе? — удивились юные лаборантки.
— Потому что Тамара Евгеньевна замужем, — пояснил профессор, хитро улыбаясь.
8
На обочине дороги увлеченно совокуплялись две собаки. Это была уже четвертая пара, которую Саня Караваев увидел за этим занятием в городе. «Брачный сезон», — подумал он отстраненно — хотя у него самого был пес Тингай, и Саня отлично знал, что у собак не бывает брачного периода.
Собачьи проблемы, впрочем, волновали дальнобойщика мало. Гораздо больше его беспокоила невозможность выехать из Москвы. Караваева не выпускали ни в западном направлении — на Польшу, ни в восточном — на Владимир.
Он попытался дозвониться домой во Владимир из автомата, даже не пожалел денег на карточку — но автомат реагировал на попытку набрать иногородний номер одной и той же фразой на жидкокристаллическом дисплее: «Неисправность на линии».
Матюгнувшись в сердцах, Саня бросил трубку и вернулся в машину. По радио шел очередной выпуск новостей, из которого следовало, что Москва осталась одна на белом свете, и за ее пределами нет ничего, кроме белой пустыни, которая, впрочем, начинает зеленеть.
И дальше снова и снова перечислялись все версии, которые стали доступны журналистам за последние сутки. Инопланетное вмешательство, нуль-транспортировка Москвы за пределы земли, конец света, сухой всемирный потоп и так далее, и тому подобное.
Но Саня хоть и был человеком неглупым, все никак не мог понять, как это его родной город Владимир мог исчезнуть вместе с его семьей — родителями, женой, дочкой и псом Тингаем. Не понимал и все пытался дозвониться — но бездушный автомат с железным постоянством реагировал на все эти попытки одинаково: «Неисправность на линии».
— Можно позвонить по вашей карточке? — раздался вдруг приятный девичий голос у Сани за спиной. — Я заплачу.
— Звони так, — великодушно разрешил Саня, оглянувшись.
Девушка оказалась невзрачной. Серая мышка — лицо не то чтобы некрасивое, а какое-то незапоминающееся. И фигурка нескладная — наверное оттого, что грудки великоваты для таких габаритов. Сама маленькая и тощая, бедра как у мальчишки, а бюст вот-вот футболку порвет. Но Саня не видел в этом ничего плохого и вперил свой взор именно в данную часть тела.
Девушка проследила за его взглядом, но ничего не сказала, решив, наверное, что человек, который не взял денег за звонок, имеет полное право пялиться куда ему угодно. Тем более, что она сделала не один, а два звонка — и оба мимо. Речь шла о том, где ей остаться ночевать, но Саня без труда понял, что принять ее нигде не захотели.
— Если хочешь, ночуй у меня в машине, — предложил он и сам себе удивился. — Там есть лежачее место.
Еще минуту назад у него не было никакого желания приглашать кого-то в гости, но тут вдруг подумалось, что одному при таких делах и с ума сойти недолго, а девушка может грешным делом и отвлечь от тягостных мыслей.
— А мы вдвоем поместимся? — спросила девчонка, окинув взглядом не особенно просторную с виду кабину.
— А куда мы денемся, — ответил Саня, который знал, что изнутри эта кабина немногим меньше железнодорожного купе, в котором, как известно, помещается от четырех человек и до шестидесяти четырех, как пишет о том Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ».
— Ладно, — пожала плечами девчонка. — Меня Даша зовут. Дарья. Но предупреждаю сразу: я не подарок, — добавила она, забираясь в кабину.
— Я тоже, — сообщил Саня и последовал за ней.
9
Рабочая группа по изучению Московской аномалии собралась в здании МЧС по той простой причине, что именно это министерство координировало действия всех остальных ведомств и служб в чрезвычайной ситуации.
А ситуация была не просто чрезвычайной, а гораздо хуже — катастрофической.
— Мы находимся за пределами земли — в этом нет никаких сомнений, — с этих слов начали обмен мнениями специалисты в области астрономии. И предъявили рабочей группе доказательства: фотографии звездного неба, измерения географической широты и данные спектрального анализа солнца, которые убедительно доказывали, что никакое это не солнце.
Вывод, который вытекал из всего этого, были вынуждены признать даже те ученые, которые ничего не смыслили в астрономии.
С астрономическими данными вполне согласовывались данные биологических исследований, к которым подключились кибернетики. Последние выдвинули идею, что прыгающие пушинки — это не микроорганизмы, а биороботы. Но по-прежнему оставалось непонятно, откуда они берут энергию.
У пушинки нет ни органов пищеварения, как у блохи, ни батарейки, как у заводной машинки. Хотя, может быть, батарейку просто проглядели. У пушинки очень сложная структура, не имеющая аналогов на земле.
Но самое важное — это все-таки не пушинки, а звездное небо. Кроме основного, тут есть два альтернативных объяснения. Либо земля целиком переместилась в другое звездное окружение, либо все старые звезды в одночасье погасли, а на небе зажглись новые. Второе объяснение невероятно совершенно, а первое не согласуется с данными авиаразведки и со здравым смыслом.
— Есть, впрочем, еще один вариант, более утешительный для Москвы и москвичей, — сказал один из членов рабочей группы, который занимался компьютерным обеспечением ее работы и успел плотно пообщаться с другими компьютерщиками и кибернетиками. — Виртуальная реальность. И мы — это не мы, а информация в памяти суперкомпьютера. Тогда все просто. Ничего не стоит вырезать кусок земли с одной карты и вклеить в другую вместе со всеми, кто на этой территории обитает. Хотя, конечно, такие фокусы тоже не под силу земной технике.
Остальные, однако, не нашли в этом предположении ничего особенно утешительного.
Они в массе своей предпочитали думать о себе, как о живых людях, а не об информации в памяти компьютера. Копьютерщик и сам не очень настаивал на своей версии, хотя и заметил, что осуществить виртуальный перенос Москвы на другую планету по его прикидкам технически проще, чем реальный. Земной цивилизации, чтобы проделать такую операцию, понадобилось бы лишь увеличить на несколько порядков вычислительную мощность привычных компьютеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— А вы, ребята, часом не сошли с ума от перенапряжения?
7
Журналист без определенных занятий Тимур Гарин был чуть ли не первым, кто показал биологам зеленый росток, проклюнувшийся из белого пуха. Он привез его в Москву еще 22-го днем, раньше, чем ученые сами выехали в белое поле.
Тимур рванул с этим ростком не куда-нибудь, а прямиком на биофак университета.
Когда-то давно, постигая премудрости профессии на факультете журналистики, Тимур был влюблен в одну студентку биофака, знойную девушку с жаркого юга — и она отвечала ему взаимностью с такой энергией, что Гарин похудел на несколько килограммов и демонстрировал все классические симптомы болезненного переутомления. Но тем не менее продолжал проповедовать мысль, что мужчина — существо полигамное, и одной женщины ему для полного счастья мало. И ладно бы только проповедовать…
Это и привело к разрыву, однако Тимур и Тамара остались добрыми друзьями. Она окончила аспирантуру и осталась преподавать в университете — и со своей находкой Тимур отправился именно к ней.
— Ель обыкновенная, — сразу же опознала находку Тамара, а Тимур отметил удивительную вещь: за время пребывания в его сумке росток увеличился в размерах, а количество пуха вроде бы уменьшилось.
Он не преминул сказать об этом Тамаре, и та изумленно вскинула брови.
— А ты не ошибся? — спросила она, и в голосе ее явно слышалось недоверие.
— Да нет. Он же был совсем маленький. С ноготь. А теперь уже почти с палец.
На самом деле росток был не больше, чем с полпальца — два с небольшим сантиметра, но Тамара все равно сказала:
— Странно. Ель не может так быстро расти.
Она переложила пух с бумажки, в которую его завернул Тимур, на лабораторный лоток — так, чтобы получилась кучка с ростком посередине.
Наблюдения в течение часа принесли неожиданный результат. Росток завалился на бок. Он вырос еще на пару сантиметров, а кучка пуха уменьшилась и уже не могла его удержать. Тонкие длинные корешки торчали наружу, и им было не за что зацепиться.
Тамара пересадила побег в горшок с землей, и стремительный рост продолжался еще примерно час. А потом неожиданно прекратился.
— Я поняла! — воскликнула пораженная Тамара. — Он съел весь пух. В нем питательные вещества и какие-то ускорители роста. А без них побег уже не может расти так быстро.
Она стала рассматривать уцелевшие пушинки в микроскоп, возбужденно шепча:
— Это микроорганизм, определенно микроорганизм! Это же открытие мирового масштаба.
И вдруг, оторвавшись от окуляра, бросилась обнимать и целовать Тимура. Тот даже не сразу понял, за что.
Оказывается, за то, что он привез свою находку именно ей и дал именно ей возможность совершить это открытие.
Но поцелуи быстро перескочили стадию простой дружеской благодарности, и через минуту Тимур уже пытался содрать с Тамары халат и расстегнуть блузку.
Тамара разрывалась между желанием поучаствовать в этом процессе с прежним юношеским жаром, способным сжигать лишний вес лучше любых патентованных препаратов, и стремлением сообщить научной общественности о своем открытии, пока ее кто-нибудь не опередил.
Черт его знает, какой из вариантов Тамара предпочла бы по собственной воле — но тут научная общественность сама ввалилась в лабораторию. Коллеги пришли сообщить Тамаре, что из белой пустыни привезли образцы пуха и растений. Тут Тамара и обрадовала коллег, поведав им о своем открытии.
Немедленно начали проверять — и все сошлось. Пушинки действительно были похожи на микроорганизмы, хотя кое-что оставалось непонятным. Например, не удалось выяснить, откуда пушинки берут энергию для своих прыжков и для жизни вообще.
Если запас питательных веществ хранится внутри самого организма, то он должен истощиться очень быстро. И как этот запас возобновляется, было непонятно, потому что у пушинки — которая оказалась не простейшим, а многоклеточным организмом — не было никаких видимых органов пищеварения.
Исследования затянулись до глубокой ночи, и стало ясно, что домой никто из биологов не пойдет.
Тимур Гарин тоже никуда не уходил. Он оккупировал телефон в одном из кабинетов, раздобыл где-то справочник «Желтые страницы» и занялся своим прямым делом: параллельно добывал информацию о событиях в городе и договаривался с редакциями о публикации материалов.
Усталая Тамара вошла в кабинет как раз тогда, когда Тимур получил самое ошеломляющее известие за эту ночь.
— Знаешь, они говорят, что мы на другой планете, — сказал он, тыча пальцем в телефон.
— Очень может быть, — ответила Тамара, запирая дверь изнутри.
Когда она сняла халат и блузку, Тимур убедился, что ее привычки за двенадцать лет не изменились. Лифчика Тамара Крецу не носила никогда. И это нисколько не повредило ее грудям, таким же налитым, как в старые добрые времена.
Но долго любоваться роскошным телом тридцатитрехлетней нерожавшей женщины Тимуру не дали энергетики. Университет, проводивший исследования по заказу правительства, должен был снабжаться электроэнергией в первоочередном порядке, но что-то где-то не сошлось, и свет погас.
Понятно, что Тимура и Тамару это нисколько не огорчило. Любовь любит темноту.
Правда, звуки, которые издавала Тамара в этой темноте, немного испугали юных лаборанток, которые работали в лабораториях по соседству. Но умудренный опытом седой профессор, прислушавшись, успокоил их.
— Ничего страшного, — сказал он. — Обыкновенное размножение людей в неволе.
— А почему в неволе? — удивились юные лаборантки.
— Потому что Тамара Евгеньевна замужем, — пояснил профессор, хитро улыбаясь.
8
На обочине дороги увлеченно совокуплялись две собаки. Это была уже четвертая пара, которую Саня Караваев увидел за этим занятием в городе. «Брачный сезон», — подумал он отстраненно — хотя у него самого был пес Тингай, и Саня отлично знал, что у собак не бывает брачного периода.
Собачьи проблемы, впрочем, волновали дальнобойщика мало. Гораздо больше его беспокоила невозможность выехать из Москвы. Караваева не выпускали ни в западном направлении — на Польшу, ни в восточном — на Владимир.
Он попытался дозвониться домой во Владимир из автомата, даже не пожалел денег на карточку — но автомат реагировал на попытку набрать иногородний номер одной и той же фразой на жидкокристаллическом дисплее: «Неисправность на линии».
Матюгнувшись в сердцах, Саня бросил трубку и вернулся в машину. По радио шел очередной выпуск новостей, из которого следовало, что Москва осталась одна на белом свете, и за ее пределами нет ничего, кроме белой пустыни, которая, впрочем, начинает зеленеть.
И дальше снова и снова перечислялись все версии, которые стали доступны журналистам за последние сутки. Инопланетное вмешательство, нуль-транспортировка Москвы за пределы земли, конец света, сухой всемирный потоп и так далее, и тому подобное.
Но Саня хоть и был человеком неглупым, все никак не мог понять, как это его родной город Владимир мог исчезнуть вместе с его семьей — родителями, женой, дочкой и псом Тингаем. Не понимал и все пытался дозвониться — но бездушный автомат с железным постоянством реагировал на все эти попытки одинаково: «Неисправность на линии».
— Можно позвонить по вашей карточке? — раздался вдруг приятный девичий голос у Сани за спиной. — Я заплачу.
— Звони так, — великодушно разрешил Саня, оглянувшись.
Девушка оказалась невзрачной. Серая мышка — лицо не то чтобы некрасивое, а какое-то незапоминающееся. И фигурка нескладная — наверное оттого, что грудки великоваты для таких габаритов. Сама маленькая и тощая, бедра как у мальчишки, а бюст вот-вот футболку порвет. Но Саня не видел в этом ничего плохого и вперил свой взор именно в данную часть тела.
Девушка проследила за его взглядом, но ничего не сказала, решив, наверное, что человек, который не взял денег за звонок, имеет полное право пялиться куда ему угодно. Тем более, что она сделала не один, а два звонка — и оба мимо. Речь шла о том, где ей остаться ночевать, но Саня без труда понял, что принять ее нигде не захотели.
— Если хочешь, ночуй у меня в машине, — предложил он и сам себе удивился. — Там есть лежачее место.
Еще минуту назад у него не было никакого желания приглашать кого-то в гости, но тут вдруг подумалось, что одному при таких делах и с ума сойти недолго, а девушка может грешным делом и отвлечь от тягостных мыслей.
— А мы вдвоем поместимся? — спросила девчонка, окинув взглядом не особенно просторную с виду кабину.
— А куда мы денемся, — ответил Саня, который знал, что изнутри эта кабина немногим меньше железнодорожного купе, в котором, как известно, помещается от четырех человек и до шестидесяти четырех, как пишет о том Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ».
— Ладно, — пожала плечами девчонка. — Меня Даша зовут. Дарья. Но предупреждаю сразу: я не подарок, — добавила она, забираясь в кабину.
— Я тоже, — сообщил Саня и последовал за ней.
9
Рабочая группа по изучению Московской аномалии собралась в здании МЧС по той простой причине, что именно это министерство координировало действия всех остальных ведомств и служб в чрезвычайной ситуации.
А ситуация была не просто чрезвычайной, а гораздо хуже — катастрофической.
— Мы находимся за пределами земли — в этом нет никаких сомнений, — с этих слов начали обмен мнениями специалисты в области астрономии. И предъявили рабочей группе доказательства: фотографии звездного неба, измерения географической широты и данные спектрального анализа солнца, которые убедительно доказывали, что никакое это не солнце.
Вывод, который вытекал из всего этого, были вынуждены признать даже те ученые, которые ничего не смыслили в астрономии.
С астрономическими данными вполне согласовывались данные биологических исследований, к которым подключились кибернетики. Последние выдвинули идею, что прыгающие пушинки — это не микроорганизмы, а биороботы. Но по-прежнему оставалось непонятно, откуда они берут энергию.
У пушинки нет ни органов пищеварения, как у блохи, ни батарейки, как у заводной машинки. Хотя, может быть, батарейку просто проглядели. У пушинки очень сложная структура, не имеющая аналогов на земле.
Но самое важное — это все-таки не пушинки, а звездное небо. Кроме основного, тут есть два альтернативных объяснения. Либо земля целиком переместилась в другое звездное окружение, либо все старые звезды в одночасье погасли, а на небе зажглись новые. Второе объяснение невероятно совершенно, а первое не согласуется с данными авиаразведки и со здравым смыслом.
— Есть, впрочем, еще один вариант, более утешительный для Москвы и москвичей, — сказал один из членов рабочей группы, который занимался компьютерным обеспечением ее работы и успел плотно пообщаться с другими компьютерщиками и кибернетиками. — Виртуальная реальность. И мы — это не мы, а информация в памяти суперкомпьютера. Тогда все просто. Ничего не стоит вырезать кусок земли с одной карты и вклеить в другую вместе со всеми, кто на этой территории обитает. Хотя, конечно, такие фокусы тоже не под силу земной технике.
Остальные, однако, не нашли в этом предположении ничего особенно утешительного.
Они в массе своей предпочитали думать о себе, как о живых людях, а не об информации в памяти компьютера. Копьютерщик и сам не очень настаивал на своей версии, хотя и заметил, что осуществить виртуальный перенос Москвы на другую планету по его прикидкам технически проще, чем реальный. Земной цивилизации, чтобы проделать такую операцию, понадобилось бы лишь увеличить на несколько порядков вычислительную мощность привычных компьютеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48