Оказывается, он хотел, чтобы старик прикурил ему одну. Тот кивнул, взял у Герреры спичечный коробок и, потратив без толку несколько спичек — он зажигал их против ветра, — наконец поднес одну к сигарете, торчащей у латиноса изо рта.
«Покайфуй немного, парень, — подумал Филдс. — Это будет твоя последняя сигарета».
Геррера поблагодарил старика, взял у него спички и сунул вместе с сигаретами в карман пальто. Снова внимательно осмотрел улицу. «Вот будет позорище, если никто не пришьет этого придурка, — подумал Филдс. — Такого недотепу и в кино не увидишь!»
Наконец Геррера пошел по улице.
Филдс двинулся за ним следом.
Идя за пуэрториканцем на безопасном расстоянии, он выжидал удобный момент для броска. В непосредственной близости от Герреры должно было оказаться достаточно много людей, чтобы обеспечить Филдсу прикрытие, когда он начнет рывок, но не слишком много, чтобы кто-нибудь случайно услышал то, что он собирается сказать этому маленькому недоноску. Они уже прошли пять, а может, шесть кварталов, когда Филдс увидел, что складывается благоприятная обстановка. Два или три человека в непосредственной близости от Герреры шли в том же направлении, человек шесть впереди — навстречу им. Пора делать рывок. Этот парень зажился на белом свете.
Филдс резко ускорил шаг, двигаясь плавно и быстро. Он планировал через несколько секунд настичь Герреру и оказаться слева, так чтобы у того с его сломанной рукой было меньше возможностей для маневра и одновременно чтобы ствол пистолета, лежащего в правом кармане Филдса, ткнулся прямо в бок этому ублюдку. Он был в шагах шести позади Герреры, когда тот внезапно свернул вправо и юркнул в дверь. Филдс замер как вкопанный. Ублюдок шел в бар!
Заведение называлось «Лас-Пальмас». Филдс взглянул в витрину.
За одним из столиков сидел тот самый здоровенный блондинистый коп, который и затеял с ними борьбу на Новый год. Геррера отодвинул стул и уселся напротив него.
* * *
Фелиция Хэндлер стояла у стены, разрисованной под зебру. Со своими кудрявыми волосами пшеничного цвета и карими глазами она сейчас походила на сытую львицу, позирующую на фоне шкур овец, которых сама выслеживала, убивала и съедала. Остальные стены в кабинете были черными. Как уже упоминалось, миссис Хэндлер работала дизайнером по интерьеру. Все время, пока Мейер говорил с миссис Хэндлер, в квартире суетились отделочники, и это мешало ему вести беседу. Он предположил, что миссис Хэндлер только рада уйти от ее темы. Казалось, удачное решение интерьера гораздо важнее разговоров о кровавом убийстве, в котором вполне мог быть замешан сын миссис Хэндлер. Где клеить обои в мелкий цветочек — в спальне хозяина или в другой? А какая стена в спальне хозяина будет зеркальной от пола до потолка? (Кстати, Мейер мог бы посоветовать им кое-что по этому поводу.) Куда пойдут обои из золотой фольги в пурпурную крапинку? Не взглянет ли она на образец жалюзи красного цвета для кабинета? В детской обои будут с космическими кораблями? И этот рулон желтых обоев, которые на плане квартиры вообще нигде не обозначены? Что прикажете делать с ними? (Мейер знал ответ и на этот вопрос.)
— Миссис Хэндлер, — сказал он наконец, когда его терпение полностью истощилось. — Я знаю, это очень важно — ваши ответы на все вопросы, которые...
— Да, это важно, — спокойно ответила она.
— Я понимаю, — собрав остатки терпения, повторил он. — Но и у нас довольно много людей, которые тоже ждут ответов на вопросы.
Одна бровь взлетела вверх. Вероятно, это значило: "Неужели в мире есть более важные дела, чем те, которыми здесь занимаюсь я?"
— Вы знаете, — сказал Мейер, — мне очень не хотелось бы вызывать вас в участок повесткой, чтобы просто поговорить с вами, но...
Он оставил фразу незаконченной...
Миссис Хэндлер пристально посмотрела на него.
Неужели это он серьезно насчет повестки?
Карие глаза глядели недоверчиво.
Казалось, она решала, не сказать ли этому зануде, чтобы он прислал ей свою чертову повестку, если ему так хочется.
Вместо этого миссис Хэндлер опять улыбнулась своей улыбочкой из «Рокового влечения».
— Извините меня, — неожиданно сказала она, — я знаю, на вас, наверное, сейчас очень давят сверху. Случай из ряда вон выходящий, верно?
Он бы мог сказать, что стремление раскрыть это дело вызвано совсем не давлением начальства и газетчиков. Но вряд ли то было бы абсолютно правдивое заявление. У газетчиков и телевидения просто праздник. Шестимесячный ребенок! Убит в своей кроватке! Кто может чувствовать себя в безопасности в этом городе, если маньяки убивают младенцев?
Телефон в кабинете лейтенанта Бернса не унимался с того самого рокового утра. Сначала капитан из штаб-квартиры управления, потом шеф детективов, потом Говард Брилл — один из заместителей уполномоченного по делам полиции, потом первый заместитель и, наконец, сам уполномоченный. Все они вежливо интересовались мнением Бернса о способностях детективов, ведущих дело. В состоянии ли они завершить его достаточно быстро?
Может, отделу по расследованию убийств следует чуть-чуть выйти за рамки, ограничивающие его участие в данном деле лишь наблюдением? Не стоит ли подключить особый отдел? Конечно, только для поддержки детективов, ведущих дело. Дайте знать, если вам понадобится помощь, какая угодно, хорошо? Все они хотели узнать, не смирились ли его люди с поражением еще до того, как проделали всю предварительную черновую работу.
— Как вы думаете, не могли бы мы выйти из комнаты? — поинтересовался Мейер. — Всего на десять минут? Чтобы ваши люди не прерывали нас. — Почему бы и нет? — ответила она, взглянув на часы. — Все равно пора сделать перекур.
Они вышли в коридор и проследовали к аварийному выходу в самом его конце. Миссис Хэндлер, вытряхнув для себя сигарету, протянула пачку «Пэлл-Мэлл» Мейеру. Он курил «Пэлл-Мэлл» долгие годы. Вид знакомой красной пачки наполнил его вожделением, но детектив отрицательно покачал головой. После чего ему осталось только наблюдать, как она прикурила свою сигарету и затянулась. И выпустила дым длинной голубой струйкой.
Китайская инквизиция!
— Миссис Хэндлер, — сказал он, — вы, конечно, в курсе того, что ваш сын все еще не вернулся в школу.
— Нет, мне ничего не известно по этому поводу.
— Перед тем как переговорить с вами, я позвонил сегодня утром в Академию Прентисса.
— Даже так... И теперь хотите узнать, не получала ли я каких-нибудь известий?
— А вы их получали?
— Нет.
— Когда мы беседовали с вами на прошлой неделе...
— Да?
— ...вы сказали, что ваш сын рано утром уехал в Мэн...
— Ну и что?
— Но ведь это было неправдой.
— Тогда я так думала.
— Он сказал вам, что возвращается в школу?
— Да.
— Миссис Хэндлер, вы знакомы со школьным расписанием?
— Что вы имеете в виду?
— Разве вам не известно, что занятия в классах начинаются только девятого числа?
— Да, я знала это.
— И вам не показалось странным, что ваш сын уезжает в школу третьего числа? Почти за неделю до нужного срока?
— Скотт — очень прилежный мальчик. Он работал над сложным научным проектом и хотел вернуться туда пораньше.
— Поэтому вас не удивило...
— Да, именно, он уже заканчивает школу. А в колледжах хорошо относятся к старательным и инициативным студентам. — Поэтому, когда он сказал, что возвращается в Мэн...
— У меня не было причин не верить ему.
Она затягивалась сигаретой после каждых двух-трех фраз.
Мейеру казалось, что вокруг него повисло облако никотина.
— А вам не представляется странным, что его и теперь нет в школе? Когда занятия уже начались?
— Да, вы правы.
— Но вы не выглядите обеспокоенной, — заметил Мейер.
— Скотт уже большой мальчик. Он вполне способен сам позаботиться о себе.
— Миссис Хэндлер, где, по-вашему, он может сейчас быть?
— Представления не имею.
— Он вам случайно не звонил?
— Нет.
— И не писал?
— Нет.
— Но вы о нем не беспокоитесь?
— Я вам уже сказала...
— Да, да. Он — большой мальчик. Давайте вернемся, миссис Хэндлер, к вашей новогодней вечеринке.
— Зачем?
— Затем, что ваш сын знаком с одной из жертв убийства, а мы его не можем найти. Мне хотелось бы знать, чем он занимался в новогоднюю ночь.
— Я вам уже говорила...
— Да, вечеринка началась в девять вечера...
— Да.
— ...и закончилась в четыре утра.
— Приблизительно так.
— И все это время Скотт был дома с гостями?
— Да.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Я хочу сказать, что если гостей, присутствовавших на вечеринке, попросят подтвердить...
— Не думаю, что кто-то обращал внимание на приход и уход Скотта. Он мой сын, и я...
— А что, были приход и уход?
— Что вы имеете в виду?
Она бросила свою сигарету на пол и затоптала ее. Потом открыла сумочку, вновь достала «Пэлл-Мэлл» и прикурила новую.
«Тянет время, — подумал Мейер. — Она сделала первую ошибку и знает это». Но и он знает тоже.
— Миссис Хэндлер, вы сказали, что он был с гостями всю ночь.
— Да, это так.
— Хорошо. Если он встречал Новый год здесь, у себя...
— Да?
Сейчас она стала очень осторожной. Львица, нюхающая воздух.
— ...ему не нужно было приходить на вечеринку, не так ли? Потому что он уже был дома.
— Да?
— И ему не нужно было уходить куда-то после вечеринки. Не так ли? Потому что опять-таки он был у себя дома. Именно это я имел в виду, когда говорил об его приходе и уходе.
— Это был всего лишь оборот речи, — уточнила она.
— Да? И какой же? Гипербола? Мета...
— Послушай, ты... — оборвала она Мейера, бросив сигарету на пол, словно перчатку.
— Да, миссис Хэндлер?
Ее глаза сверкнули.
— Ты не умничай со мной, ладно?
Она наступила на сигарету и растерла ее на полу. И с вызовом глянула ему в глаза. Как честный налогоплательщик государственному служащему.
Мейер решил, что пора снять лайковые перчатки и приструнить ее.
— Мне нужен список всех гостей, присутствовавших на вечеринке, — заявил он.
— Зачем?
— Затем, что нужно опросить каждого из них, был ли ваш сын всю ночь дома. И был ли он дома, когда убивали шестимесячную девочку, миссис Хэндлер, и ее шестнадцатилетнюю няню. Если вы хотите, чтобы вам принесли распоряжение суда по этому поводу, я сделаю это. Но лучше, если вы прямо здесь и сейчас назовете мне имена, адреса и номера телефонов всех ваших гостей. Что вы на это скажете? Сэкономите нам обоим немало времени или будете и дальше защищать своего сына такими методами, что он скоро станет основным подозреваемым в этом деле?
— Я не знаю, где он, — сказала миссис Хэндлер.
— Я не об этом вас сейчас спрашивал, — дожимал Мейер.
— Я не знаю, куда он ушел той ночью.
Мейер встрепенулся.
— Значит, он уходил той ночью?
— Да.
— В какое время?
— Около...
Она замешкалась с ответом, пытаясь вспомнить, когда же произошло убийство. Опять заметая следы своего сына. Рассчитывая на забывчивость или затуманенное алкоголем восприятие тех, кто, возможно, видел, как ее сын надевал пальто и...
— Хорошо, не надо, — оборвал ее размышления Мейер. — Я пойду за повесткой на допрос, пока вы составляете список гостей. Хочу только сказать вам, миссис Хэндлер, таким образом вы не только не поможете вашему сыну, но лишь втопчете его глубже в дерьмо. Увидимся позже.
Он уже направился к лифту, когда услышал за спиной:
— Пожалуйста, подождите, не уходите.
Глава 7
Колби Строзерса они нашли уже в среду, одиннадцатого января в два часа дня. Он сидел на мраморной скамье в зале Матисса в Музее современного искусства Джаретта на Джефферсон-авеню и делал карандашный набросок с огромного полотна, висевшего на белой стене напротив. Колби так увлекся, что некоторое время даже не замечал детективов, остановившихся рядом с ним. Когда он наконец на мгновение оторвался от работы, на его лице появилось неподдельное удивление.
— Мистер Строзерс? — спросил Мейер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
«Покайфуй немного, парень, — подумал Филдс. — Это будет твоя последняя сигарета».
Геррера поблагодарил старика, взял у него спички и сунул вместе с сигаретами в карман пальто. Снова внимательно осмотрел улицу. «Вот будет позорище, если никто не пришьет этого придурка, — подумал Филдс. — Такого недотепу и в кино не увидишь!»
Наконец Геррера пошел по улице.
Филдс двинулся за ним следом.
Идя за пуэрториканцем на безопасном расстоянии, он выжидал удобный момент для броска. В непосредственной близости от Герреры должно было оказаться достаточно много людей, чтобы обеспечить Филдсу прикрытие, когда он начнет рывок, но не слишком много, чтобы кто-нибудь случайно услышал то, что он собирается сказать этому маленькому недоноску. Они уже прошли пять, а может, шесть кварталов, когда Филдс увидел, что складывается благоприятная обстановка. Два или три человека в непосредственной близости от Герреры шли в том же направлении, человек шесть впереди — навстречу им. Пора делать рывок. Этот парень зажился на белом свете.
Филдс резко ускорил шаг, двигаясь плавно и быстро. Он планировал через несколько секунд настичь Герреру и оказаться слева, так чтобы у того с его сломанной рукой было меньше возможностей для маневра и одновременно чтобы ствол пистолета, лежащего в правом кармане Филдса, ткнулся прямо в бок этому ублюдку. Он был в шагах шести позади Герреры, когда тот внезапно свернул вправо и юркнул в дверь. Филдс замер как вкопанный. Ублюдок шел в бар!
Заведение называлось «Лас-Пальмас». Филдс взглянул в витрину.
За одним из столиков сидел тот самый здоровенный блондинистый коп, который и затеял с ними борьбу на Новый год. Геррера отодвинул стул и уселся напротив него.
* * *
Фелиция Хэндлер стояла у стены, разрисованной под зебру. Со своими кудрявыми волосами пшеничного цвета и карими глазами она сейчас походила на сытую львицу, позирующую на фоне шкур овец, которых сама выслеживала, убивала и съедала. Остальные стены в кабинете были черными. Как уже упоминалось, миссис Хэндлер работала дизайнером по интерьеру. Все время, пока Мейер говорил с миссис Хэндлер, в квартире суетились отделочники, и это мешало ему вести беседу. Он предположил, что миссис Хэндлер только рада уйти от ее темы. Казалось, удачное решение интерьера гораздо важнее разговоров о кровавом убийстве, в котором вполне мог быть замешан сын миссис Хэндлер. Где клеить обои в мелкий цветочек — в спальне хозяина или в другой? А какая стена в спальне хозяина будет зеркальной от пола до потолка? (Кстати, Мейер мог бы посоветовать им кое-что по этому поводу.) Куда пойдут обои из золотой фольги в пурпурную крапинку? Не взглянет ли она на образец жалюзи красного цвета для кабинета? В детской обои будут с космическими кораблями? И этот рулон желтых обоев, которые на плане квартиры вообще нигде не обозначены? Что прикажете делать с ними? (Мейер знал ответ и на этот вопрос.)
— Миссис Хэндлер, — сказал он наконец, когда его терпение полностью истощилось. — Я знаю, это очень важно — ваши ответы на все вопросы, которые...
— Да, это важно, — спокойно ответила она.
— Я понимаю, — собрав остатки терпения, повторил он. — Но и у нас довольно много людей, которые тоже ждут ответов на вопросы.
Одна бровь взлетела вверх. Вероятно, это значило: "Неужели в мире есть более важные дела, чем те, которыми здесь занимаюсь я?"
— Вы знаете, — сказал Мейер, — мне очень не хотелось бы вызывать вас в участок повесткой, чтобы просто поговорить с вами, но...
Он оставил фразу незаконченной...
Миссис Хэндлер пристально посмотрела на него.
Неужели это он серьезно насчет повестки?
Карие глаза глядели недоверчиво.
Казалось, она решала, не сказать ли этому зануде, чтобы он прислал ей свою чертову повестку, если ему так хочется.
Вместо этого миссис Хэндлер опять улыбнулась своей улыбочкой из «Рокового влечения».
— Извините меня, — неожиданно сказала она, — я знаю, на вас, наверное, сейчас очень давят сверху. Случай из ряда вон выходящий, верно?
Он бы мог сказать, что стремление раскрыть это дело вызвано совсем не давлением начальства и газетчиков. Но вряд ли то было бы абсолютно правдивое заявление. У газетчиков и телевидения просто праздник. Шестимесячный ребенок! Убит в своей кроватке! Кто может чувствовать себя в безопасности в этом городе, если маньяки убивают младенцев?
Телефон в кабинете лейтенанта Бернса не унимался с того самого рокового утра. Сначала капитан из штаб-квартиры управления, потом шеф детективов, потом Говард Брилл — один из заместителей уполномоченного по делам полиции, потом первый заместитель и, наконец, сам уполномоченный. Все они вежливо интересовались мнением Бернса о способностях детективов, ведущих дело. В состоянии ли они завершить его достаточно быстро?
Может, отделу по расследованию убийств следует чуть-чуть выйти за рамки, ограничивающие его участие в данном деле лишь наблюдением? Не стоит ли подключить особый отдел? Конечно, только для поддержки детективов, ведущих дело. Дайте знать, если вам понадобится помощь, какая угодно, хорошо? Все они хотели узнать, не смирились ли его люди с поражением еще до того, как проделали всю предварительную черновую работу.
— Как вы думаете, не могли бы мы выйти из комнаты? — поинтересовался Мейер. — Всего на десять минут? Чтобы ваши люди не прерывали нас. — Почему бы и нет? — ответила она, взглянув на часы. — Все равно пора сделать перекур.
Они вышли в коридор и проследовали к аварийному выходу в самом его конце. Миссис Хэндлер, вытряхнув для себя сигарету, протянула пачку «Пэлл-Мэлл» Мейеру. Он курил «Пэлл-Мэлл» долгие годы. Вид знакомой красной пачки наполнил его вожделением, но детектив отрицательно покачал головой. После чего ему осталось только наблюдать, как она прикурила свою сигарету и затянулась. И выпустила дым длинной голубой струйкой.
Китайская инквизиция!
— Миссис Хэндлер, — сказал он, — вы, конечно, в курсе того, что ваш сын все еще не вернулся в школу.
— Нет, мне ничего не известно по этому поводу.
— Перед тем как переговорить с вами, я позвонил сегодня утром в Академию Прентисса.
— Даже так... И теперь хотите узнать, не получала ли я каких-нибудь известий?
— А вы их получали?
— Нет.
— Когда мы беседовали с вами на прошлой неделе...
— Да?
— ...вы сказали, что ваш сын рано утром уехал в Мэн...
— Ну и что?
— Но ведь это было неправдой.
— Тогда я так думала.
— Он сказал вам, что возвращается в школу?
— Да.
— Миссис Хэндлер, вы знакомы со школьным расписанием?
— Что вы имеете в виду?
— Разве вам не известно, что занятия в классах начинаются только девятого числа?
— Да, я знала это.
— И вам не показалось странным, что ваш сын уезжает в школу третьего числа? Почти за неделю до нужного срока?
— Скотт — очень прилежный мальчик. Он работал над сложным научным проектом и хотел вернуться туда пораньше.
— Поэтому вас не удивило...
— Да, именно, он уже заканчивает школу. А в колледжах хорошо относятся к старательным и инициативным студентам. — Поэтому, когда он сказал, что возвращается в Мэн...
— У меня не было причин не верить ему.
Она затягивалась сигаретой после каждых двух-трех фраз.
Мейеру казалось, что вокруг него повисло облако никотина.
— А вам не представляется странным, что его и теперь нет в школе? Когда занятия уже начались?
— Да, вы правы.
— Но вы не выглядите обеспокоенной, — заметил Мейер.
— Скотт уже большой мальчик. Он вполне способен сам позаботиться о себе.
— Миссис Хэндлер, где, по-вашему, он может сейчас быть?
— Представления не имею.
— Он вам случайно не звонил?
— Нет.
— И не писал?
— Нет.
— Но вы о нем не беспокоитесь?
— Я вам уже сказала...
— Да, да. Он — большой мальчик. Давайте вернемся, миссис Хэндлер, к вашей новогодней вечеринке.
— Зачем?
— Затем, что ваш сын знаком с одной из жертв убийства, а мы его не можем найти. Мне хотелось бы знать, чем он занимался в новогоднюю ночь.
— Я вам уже говорила...
— Да, вечеринка началась в девять вечера...
— Да.
— ...и закончилась в четыре утра.
— Приблизительно так.
— И все это время Скотт был дома с гостями?
— Да.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Я хочу сказать, что если гостей, присутствовавших на вечеринке, попросят подтвердить...
— Не думаю, что кто-то обращал внимание на приход и уход Скотта. Он мой сын, и я...
— А что, были приход и уход?
— Что вы имеете в виду?
Она бросила свою сигарету на пол и затоптала ее. Потом открыла сумочку, вновь достала «Пэлл-Мэлл» и прикурила новую.
«Тянет время, — подумал Мейер. — Она сделала первую ошибку и знает это». Но и он знает тоже.
— Миссис Хэндлер, вы сказали, что он был с гостями всю ночь.
— Да, это так.
— Хорошо. Если он встречал Новый год здесь, у себя...
— Да?
Сейчас она стала очень осторожной. Львица, нюхающая воздух.
— ...ему не нужно было приходить на вечеринку, не так ли? Потому что он уже был дома.
— Да?
— И ему не нужно было уходить куда-то после вечеринки. Не так ли? Потому что опять-таки он был у себя дома. Именно это я имел в виду, когда говорил об его приходе и уходе.
— Это был всего лишь оборот речи, — уточнила она.
— Да? И какой же? Гипербола? Мета...
— Послушай, ты... — оборвала она Мейера, бросив сигарету на пол, словно перчатку.
— Да, миссис Хэндлер?
Ее глаза сверкнули.
— Ты не умничай со мной, ладно?
Она наступила на сигарету и растерла ее на полу. И с вызовом глянула ему в глаза. Как честный налогоплательщик государственному служащему.
Мейер решил, что пора снять лайковые перчатки и приструнить ее.
— Мне нужен список всех гостей, присутствовавших на вечеринке, — заявил он.
— Зачем?
— Затем, что нужно опросить каждого из них, был ли ваш сын всю ночь дома. И был ли он дома, когда убивали шестимесячную девочку, миссис Хэндлер, и ее шестнадцатилетнюю няню. Если вы хотите, чтобы вам принесли распоряжение суда по этому поводу, я сделаю это. Но лучше, если вы прямо здесь и сейчас назовете мне имена, адреса и номера телефонов всех ваших гостей. Что вы на это скажете? Сэкономите нам обоим немало времени или будете и дальше защищать своего сына такими методами, что он скоро станет основным подозреваемым в этом деле?
— Я не знаю, где он, — сказала миссис Хэндлер.
— Я не об этом вас сейчас спрашивал, — дожимал Мейер.
— Я не знаю, куда он ушел той ночью.
Мейер встрепенулся.
— Значит, он уходил той ночью?
— Да.
— В какое время?
— Около...
Она замешкалась с ответом, пытаясь вспомнить, когда же произошло убийство. Опять заметая следы своего сына. Рассчитывая на забывчивость или затуманенное алкоголем восприятие тех, кто, возможно, видел, как ее сын надевал пальто и...
— Хорошо, не надо, — оборвал ее размышления Мейер. — Я пойду за повесткой на допрос, пока вы составляете список гостей. Хочу только сказать вам, миссис Хэндлер, таким образом вы не только не поможете вашему сыну, но лишь втопчете его глубже в дерьмо. Увидимся позже.
Он уже направился к лифту, когда услышал за спиной:
— Пожалуйста, подождите, не уходите.
Глава 7
Колби Строзерса они нашли уже в среду, одиннадцатого января в два часа дня. Он сидел на мраморной скамье в зале Матисса в Музее современного искусства Джаретта на Джефферсон-авеню и делал карандашный набросок с огромного полотна, висевшего на белой стене напротив. Колби так увлекся, что некоторое время даже не замечал детективов, остановившихся рядом с ним. Когда он наконец на мгновение оторвался от работы, на его лице появилось неподдельное удивление.
— Мистер Строзерс? — спросил Мейер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41