– Все что хочешь, – хором отрапортовали спасенные ратники, – все сделаем.
– А раз так, то просто обещайте мне, что вне службы перестанете называть меня по имени-матчеству, тьфу, то есть отчеству.
– Ну не знаем, боярин… – завел старую шарманку Фрол.
– Ты же в княжеский терем вхож, – подключился Федор.
– Да как же это можно, чтобы такого человека, да не по батюшке.
– Во-первых, меня называют не по батюшке, а по матушке, – начал я, – а во-вторых, вы обещали.
Некоторое время на лицах братьев я мог наблюдать внутреннюю борьбу. С одной стороны, ратная субординация и воинский устав, а с другой – данное только что слово. Как я и рассчитывал, победило слово.
– Хорошо, – вынужден был сдаться Фрол.
– Даромир так Даромир, – поддакнул Федор.
На радостях я даже обнял братьев. Хотел было расцеловать, но уж больно они имели неприглядный вид-общение с квачами еще никому на пользу не шло.
– Кстати, что это за погань такая? – поинтересовался Фрол, пытаясь в общем бедламе разыскать свой серебряный кинжал.
– Квачи они квачи и есть, – пожал я плечами. – Что тут еще скажешь.
– Лягушки, что ли? – на всякий случай уточнил Федор.
– Ага, только чуть покрупнее и вместо мух питаются человечиной, – хмыкнул я. – Да, в общем, ничего страшного, у нас ребята уже после второй ступени посвящения могли с ними справиться.
– Мы тоже с ними справились бы, – обиженно отозвался один из братьев, брезгливо пнув ногой дохлого квача. – Только их сразу много было.
– Ага, заплевали совсем, – подтвердил второй братец.
– Это хорошо, что они зеленые, – между тем заметил я.
Ответом мне послужили удивленные взгляды. Что ж, пришлось озвучить выдержку из первого тома «Справочника нечисти», исправленного и дополненного.
– Пока квачи молодые, они имеют зеленую окраску. При этом они ничем особым не отличаются от другой нечисти, и их поголовье вполне можно проредить как с помощью хорошего колдовства, так и с помощью серебра. А вот ежели какой квач доживет до старости, то его шкура приобретает бурый цвет.
– Ну и чего? – удивился Фрол. – Какая мне разница, какого цвета шкуру портить?
– Не перебивай, – одернул я ратника. – Когда цвет меняется с зеленого на бурый, она становится нечувствительной ни к серебру, ни к стали.
– А к колдовству? – на этот раз не удержался Федор и схлопотал от меня осуждающий взгляд. Что за моду взяли постоянно перебивать!
– Нет, от продвинутого колдовства высокой степени бурый цвет квачей не спасает, – признал я и поспешил уточнить: – Но их шкура, словно зеркало, ловит и возвращает заклинание тому, кто его наложил, к тому же изрядно усиленное. То есть хочешь шарахнуть по нему боевым заклинанием, будь готов, что оно тут же ударит по тебе самому. В общем, изощренная форма самоубийства.
– Получается, они практически неуязвимы? – уточнил Федор.
– Да, – кивнул я. – У нас в скиту даже выражение такое ходило: ты, мол, чего, обурел совсем?
– То есть сменил окраску на бурую и тебе в данный момент все по фигу, – переиначил на свой лад Фрол.
– Именно, – согласился я. – Хорошо еще, что до старости бурые квачи доживают крайне редко, а иначе нам бы тут пришлось совсем тяжко.
– Скажи, а к тебе с таким вопросом частенько обращались? – ехидно заметил Федор.
Вот ушлый молодец! Еще минуту назад меня по имени-отчеству кликал, а теперь острить пытается.
– Часто, – совершенно спокойно сказал я, – но, в отличие от квачей, зеленый период моей жизни закончился еще в младенчестве.
Вдруг в дверях что-то хлюпнуло. Я кинул в их сторону взгляд, и тут мне поплохело по-настоящему. Ехидно хихикая и потирая коротенькие ручонки, переваливаясь с лапы на лапу, в трапезную ввалился еще один квач. Как бы я ни старался убедить мои глаза в их полнейшей некомпетентности, они упорно мне твердили, что цвет его шкуры никак не тянет на зеленый. Осторожно, используя не более десятой часта своей силы, я метнул в него небольшое обездвиживающее заклинание. Оно моментально достигло квача, отразилось от него и, существенно набрав силу, ударило по мне. Несмотря на то что я был готов ко всему, мне потребовалось все мое мастерство, чтобы нейтрализовать свое же собственное заклинание.
– Приплыли, – резюмировал я.
– Прилетели, – согласился со мной Фрол.
– Приползли, – подключился Федор.
– Смысл один и тот же, – подвел я итог, изо всех сил соображая, что же мне сейчас предпринять.
Для начала нужно убрать из-под удара братьев. Толку от них сейчас все равно не будет, к тому же я с таким трудом заставил их опять меня по имени называть. Обидно будет тут же лишиться таких классных ребят. Я уже открыл рот, чтобы попытаться убедить их оставить меня одного, как меня опередил Федор.
– Слышь, Даромир, – начал он издалека, – мы пошли, что ли?
– В самом деле, – не остался в стороне второй брат, – это дело по твоей части, по колдовской.
– У ворот вон стража до сих пор с кем-то бьется.
– Так мы лучше им подмогнем.
– А ты эту бурую пакость когда завалишь, то к нам присоединяйся.
– Ты же сам говорил, что уже давно забурел.
– Тебе и карты в руки.
С этими словами ратники испарились, словно их тут и не было, даже дверь за собой поплотнее прикрыли. Что ж, обижаться я не стал: и сам считаю, что храбрость хороша там, где есть хоть какой-то шанс переломить ситуацию в свою сторону, а раз такого шанса нет, то это уже не храбрость, а глупость. Другое дело, что мне самому в жизни не раз приходилось совершать именно такие вот глупости. Вот и сейчас предстоит сделать невозможное. Но, с другой стороны, сделать невозможное возможным – это как раз в моем стиле!
Я перевел взгляд на бурого и задумчиво почесал затылок. Хорошо еще, что мое заклинание все-таки зацепило квача и ненадолго обездвижило его. А коли так, то некоторое время на раздумья у меня есть. Конечно, можно было метнуться к Серогору и ненавязчиво расспросить его, как он выкручивался из подобных ситуаций. Он, конечно, скажет, но при этом наградит таким взглядом, что мне захочется от стыда провалиться сквозь землю (или сквозь пол, что сути не меняет). Так как подобной роскоши я себе позволить не могу, придется расстараться как-нибудь в одиночку. В конце концов, я сегодня от своего наставника получил незаслуженную похвалу, а стало быть, настало время задним числом эту самую похвалу заслужить.
«Квачччш!» – раздалось совсем рядом со мной и заставило скрипеть мозгами побыстрее.
Значится, так, что мы имеем? С такой шкурой он погибнуть может только от колдовства, колдовать нужно в полную силу, а погибнуть во цвете лет от своего же заклинания мне категорически не улыбается. Я, конечно, многим в своей жизни недоволен, но она чертовски приятная штука, чтобы отказываться от нее за компанию с какой-то лягушкой-переростком.
В этот момент квач в меня плюнул. Я настолько был занят своими мыслями, что даже не успел отскочить. Густой, вязкий и отвратительно пахнущий плевок довольно нелицеприятно повис на моем кафтане и тем самым окончательно вывел себя из меня. Или меня из себя? В общем, неважно, главное – вывел!
– Ах ты пакость болотная, да ты чего себе позволяешь? – завопил я и тут же схлопотал второй плевок. – Да этот кафтан мне тесть подарил на день рождения! И это ничего, что он мне не нравится и давно вышел из моды. Если захочу его испортить, то сделаю это сам, без помощи какой-то серо-буро-зеленой нечисти!
От третьего плевка я ловко увернулся, но возмущение продолжало бить через край.
– Да, у Антипа нет вкуса, и я ношу его только по просьбе Селистены, ну и что?
Четвертый плевок и практически восстановленная способность квача двигаться делали мое положение незавидным, тем более что на этот раз бурый оказался точным, а его выпады в сторону моего гардероба начинали сковывать мои движения. Он опять мерзко захихикал и, неловко переваливаясь на ластообразных лапах, направился ко мне.
– Да чтоб ты мною подавился! Да чтобы у тебя до конца жизни несварение желудка было!
Плевок и шаг вперед.
– Да чтоб у тебя все зубы повыпадали, только один остался!
Плевок, шаг вперед и удивленный взгляд.
– И этот зуб у тебя постоянно болел!
Удовлетворенный кивок огромной головой и очередной плевок.
И вот на этот раз он не угадал. То ли я увернулся неудачно, то ли прицел у него сбился, но так или иначе, он попал на мою новую шелковую рубаху, которую всего седмицу назад мне подарили Лучезара и Василина. Да, она была мне маловата, да и сшита неудачно, но это был их первый подарок, сделанный своими руками, причем без применения колдовства. Не помогать себе колдовством в рукоделии для девчонок было настолько сложно, что я оценил всю ценность подарка.
– Ах ты муть болотная! – возмущенно завопил я, пытаясь хоть как-нибудь освободиться от налипшей на меня пакости. – Да чтобы тебе всю жизнь одними мухами питаться!
Тут, словно живая иллюстрация к моим словам, откуда ни возьмись появилась жирная, лоснящаяся муха, сделала круг почета по комнате, осталась недовольна закрытыми наглухо дверями и принялась методично биться головой в небольшое слюдяное оконце, что выходило на задний двор.
– А ведь это мысль! – вслух заметил я и после недолгого размышления тихо добавил: – А со своими крыльями я как-нибудь потом справлюсь.
Бурая неуязвимая нечисть опять противно захихикала и совсем было приготовилась к очередной атаке на меня, но я быстро поднял руку с посохом и послал в квача небольшое небоевое заклинание. Глаза бурого выразили несказанное удивление, когда заклинание достигло его шкуры и на спине развернулись полупрозрачные тонкие крылышки, более напоминающие крылья стрекозы, чем мухи. В то же мгновение заклинание отразилось и вернулось к своему хозяину, то есть ко мне. За спиной под безнадежно испорченным кафтаном что-то затрепетало, и стало нестерпимо щекотно.
– Надеюсь, я не ошибся в расчетах, и они справятся с такой тушей, – небрежно заметил я и улыбнулся своему недругу: – Ну чего расселся, кыш отсюда!
Я сделал резкий шаг по направлению к квачу и громко хлопнул в ладоши.
– Лети, кому говорю! – что есть силы завопил я и скроил ему самую жуткую рожу, на какую только был способен.
Квач замер в оцепенении, крылья его затрепетали, но приступать к своим непосредственным обязанностям не спешили. От досады, что мой трюк не удался, и оттого, что и сам по глупости стал гигантской человекообразной стрекозой, я не нашел ничего умнее, как состроить ему «козу».
– Забодаю, забодаю! Бе-бе-бе!
Как ни странно, именно этого, в общем-то совсем невинного, жеста оказалось вполне достаточно, чтобы вывести старого бурого квача из состояния оцепенения. От неожиданности он шарахнулся от меня, крылья его вышли на проектную мощность и яростно застрекотали, поднимая массивное тело над полом. И вот в этот момент он испугался по-настоящему. Именно слепой страх я прочел в мутных глазах квача, перед тем как тот не запаниковал окончательно.
То ли старик действительно на родном болоте за отсутствием человечины не брезговал и мухами, то ли перед его глазами бился головой наглядный пример, но вести себя квач стал точно как это насекомое. Разница была только в массе и размерах. Но такая, что те несколько кругов, что квач сделал по горнице, позволили начисто истребить в ней любой намек на целую мебель. Дубовый стол пал первым под ударами бурого лба. Далее его незавидную участь разделили скамьи, буфет и резные полки.
В принципе этой туше ничего не мешало вышибить дверь и выйти на оперативный простор, но такая простая мысль нечисти (на мое счастье) в ее ушибленную голову не пришла. Вместо этого, по пути проглотив конкурента, квач принялся биться головой в окно. И если тонкое слюдяное стекло тут же разлетелось, то узенькое оконце, вырезанное в крепкой бревенчатой стене, устояло. Вылететь в него новый пернатый вид нечисти никак не мог, не позволяли масштабы, поэтому с завидным упорством он бился практически в стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56