Как женщина вполне разумная, она приняла единственно правильное решение и… не стала мне перечить. Только лишь пробурчала что-то себе под нос про мой кошмарный характер, допила те несчастные капли, что оставались в ее кубке, и взяла со стола подарки. То ли дело тут было в выпитой медовухе, то ли действительно день оказался каким-то особенным, но на губах у моей солнечной судьбы заиграла лукавая улыбка, а взгляд наполнился решимостью. Вот теперь она была необычайно похожа на ту самую Селистену, с которой я встретился много лет назад. Не скрою, такому вот превращению я был очень рад, да и сам чувствовал, что скинул в одночасье с плеч десяток годов. А раз так, то держись, Сима, мы идем к тебе веселиться, и лучше бы тебе быть готовой к этому. Кто не спрятался, я не виноват!
* * *
Я взял Селистену за руку, и в тот момент, когда уже настроился на активацию перстня перемещения великого Сивила, Селистена вдруг резко остановила меня.
– Ты чего это? – не понял я.
– Знаешь, давай-ка переместимся не прямо в избушку, а куда-нибудь поодаль.
– Зачем это?
– Ну как ты не понимаешь? – недовольным тоном заметила она. – Ночью в комнату к одинокой женщине перемещаться по меньшей мере неприлично, даже если она тебя когда-то выкормила.
Я задумчиво почесал затылок, прикинул, что и как, и был вынужден согласиться с некоторой логикой в словах Селистены.
– То есть ты намекаешь на то, что у нее уже могут быть гости? – наконец выдал я. – Что-то навроде шустрого старичка с длинной бородой?
– Да, что-то вроде твоего наставника, великого белого колдуна Серогора, – корректно поправила меня рыжая. – К тому же не такой уж он и старый.
Возразить (хотя бы для приличия) было нечего. Действительно, у моей бабаньки с Серогором давний и местами очень даже бурный роман. Из-за последствий этого романа несколько лет назад такое чудное приключение организовалось, даже вспомнить приятно. Настоящий любовный треугольник: он, она и опять она. На третьем углу утвердилась бывшая подруга Серафимы Сантана. По идее, именно Сантана собиралась выйти замуж за Серогора, но моя бабанька оказалась шустрее и увела женишка прямо со свадьбы. Кстати, этот самый женишок против такого насилия ничего не имел и безропотно позволил себя украсть.
Как вы понимаете, Сантана была слегка недовольна таким вот поворотом и решила потратить свою жизнь на праведную месть нашим голубкам. Так как эти голубки чувствовали себя виноватыми и не имели морального права кардинально с ней разобраться, месть затянулась на долгие годы. У нее не хватало сил покончить с Симой и Серогором, а они упорно не хотели ее уничтожать и каждый раз позволяли скрыться. Такие вот кошки-мышки длиной не один десяток лет.
Несмотря на неудачные попытки, Сантана с упорством, достойным более удачного применения, от своих планов не отказывалась. В последний раз, чтобы добраться до Симы с Серогором, она была особенно оригинальна – она даже вышла замуж за князя Бодуна. Далее пошло в ход обычное женское коварство, помноженное на мощь серьезной ведьмы, попытка государственного переворота, пленение моего тестя, несколько моих блестящих подвигов и, в конце концов, кардинальная разборка между всеми тремя углами любовного треугольника.
Как и следовало ожидать, наши победили, и Сантана была вынуждена бежать. Кстати, месть местью, но вот сердце Бодуна она разбила вдребезги, плюс ко всему оставила его в дурацком положении. Вроде и женат, а жена его, вместо того чтобы во дворце сидеть и вместе с ним делить все тяготы княжеского быта, где-то болтается. А это, знаете ли, прямой ущерб верховной власти. Кстати, что касается меня, то со временем все пакости Сантаны как-то подзабылись. По большому счету мне даже было ее немного жалко. Месть, конечно, дело хорошее, но ведь и все сроки мстить давно истекли. Можно было и старичков моих в покое оставить, и самой спокойно пожить. Однако я что-то заболтался, в конце концов, это забота Бодуна за своей супругой следить, а не моя.
– Извини, задумался, – пояснил я свое оцепенение моему рыжему солнцу. – Пожалуй, ты права, переместимся в мой любимый березнячок неподалеку от избушки.
– Так действительно будет лучше, – обрадовалась Селистена.
– Ребята, мы скоренько, – обратился я к замершим от удивления собакам. – Шарик, ты без меня за старшего.
Верный пес степенно кивнул головой, мол, можешь не волноваться, все будет хорошо. Я напоследок подмигнул Золотухе, прикончил остатки медовухи на столе и протянул руку Селистене:
– Ну что, пошли кутить? А то что-то давненько мы с тобой на танцульках не отрывались.
– Что правда, то правда, давненько, – вынуждена была признать Селистена и взяла меня под руку.
Я ободряюще подмигнул мелкой, провернул перстень вокруг пальца, и нас окутало знакомое синее сияние. Одно мгновение – и мы уже оказались за сотни верст от Кипеж-града, в глухом лесу неподалеку от Симиной избушки. Хотя почему это Симиной? Эта избушка с таким же успехом может называться и моей. Как-никак здесь прошло мое беззаботное детство. Именно тут я первый раз сказал «мама», сотворил первое заклинание, получил от Симы первый подзатыльник. Замечательное место, я в округе каждое дерево, каждый пенек знаю. А какой здесь воздух, какая тишина…
– Ух, е… – только и успел я выдать, прежде чем сшибить мелкую с ног и прикрыть собой ее весьма выразительное, но не очень масштабное тело.
В этот же момент над нами что-то просвистело и смачно врезалось в небольшую березку, стоящую чуть поодаль. Характерный хруст тут же подсказал мне, что деревце такого акта вандализма не выдержало. Хорошо еще, что рухнуло оно не на нас.
Где-то впереди что-то оглушительно бабахнуло, и в ночном лесу стало светло как днем. Световые эффекты были подкреплены целым дождем древесно-стружечных компонентов, весело забарабанившим по моей спине.
Выждав некоторое время и убедившись, что, по крайней мере пока, нам ничего не угрожает, я поднялся с земли. Моему примеру последовала несколько примятая Селистена.
– Что это? – осторожно поинтересовалась она, чисто автоматически отряхивая свой сарафан.
– Как что? День рождения, конечно!
Совсем рядом опять что-то жахнуло, и над макушками деревьев ввысь взметнулся столб огня.
– Во бабанька зажигает! – с уважением присвистнул я. – Я даже в ранней молодости так масштабно свои дни рождения не справлял. Что ж, пора присоединиться к вечеринке. Что это за праздник да без Даромира?
С этими словами я тоже отряхнулся и решительно направился к свету, грому и прочим непременным атрибутам праздника.
– Надо будет разузнать, как ей удается такой удивительный цвет, – тоном знатока заметил я, когда лес обдало волной лилового сияния, – на день рождения наших девчонок такой же забабахаю.
А что? Я теперь сам себе власть, так что именным указом разрешу проведение светошумовых представлений в городе. А так как такое отчебучить в Кипеж-граде могу только я один, то в общем и целом ситуация останется под моим контролем. Нет, пожалуй, это слишком…
В этот момент мы вышли на опушку, и перед нашими глазами предстало все хозяйство моей кормилицы, вернее, то, что от него осталось… На месте, где когда-то красовался справный амбар, дымилась горка обугленных бревен. Банька с веселым треском игриво сияла бушующим в ней огнем, а сама избушка напоминала скорее шалаш из бревен, чем капитальное жилье.
– А она еще смела меня ругать за то, что когда-то я совершенно случайно в сенях костер развел и мясо на огне стал жарить, – задумчиво выдал я, рассматривая знакомый до глубины души пейзаж, – я всегда знал, что моя бабанька имеет взрывной характер, но не настолько же.
Селистена, судя по всему, также оценила размах вечеринки и осторожно дернула меня за рукав.
– Может, не надо такое же устраивать на день рождения дочек?
– Может, и не надо, – пожал я плечами. – Там посмотрим.
Выпитая медовуха давала о себе знать, душа просила праздника, и поэтому я решил взглянуть на разгромную картину несколько под другим углом. Судя по результату, угол был выбран правильно.
– Знаешь, а мне даже немного завидно.
– Чему? – удивилась Селистена.
– Да вот всему этому, – ответил я, указывая на бывшее Симино хозяйство. – Чтобы в таком возрасте и так чудить… Это сколько же жизненных сил и задора молодецкого нужно иметь? Молодец бабанька!
– А…
– А дом можно и новый построить, – пожал я плечами, – зато на всю жизнь такой праздник запомнится. Вона у твоего батюшки недавно юбилей был, и что?
– И что? – не поняла боярыня, но на всякий случай встала в боевую позу, уперев кулачки в бока.
– И ничего. Приперлась вся боярская дума в полном составе, всучила подарки, расселась по лавкам, поела, попила, отбарабанила дежурные поздравления, погорланила срамные песни и с сознанием выполненного долга разбрелась по домам. И осталась после всего этого веселья только гора грязной посуды, дюжина флаконов с ароматной водой, четыре бритвы, пяток кинжалов и с десяток кубков. И это при том, что именинник бороду уже годков двадцать не бреет, одеколоны эти на дух не переносит, а оружия в доме столько накопилось, что уже свободного места на стенах не осталось, чтобы повесить.
– Ты забыл про кубки, – ехидно бросила Селистена. – Которые ты взял на минуточку посмотреть одним глазком и пополнил ими свою коллекцию.
Тему заныканных кубков я поддерживать не собирался. Да и о чем тут говорить, собственно? Антипу они ни к чему, а у меня удачно заняли достойное место на комоде.
– Дело не в никчемных подарках, а в том, что уже через дюжину дней об этом дне рождения никто и не вспомнил, в том числе и сам Антип. А такое зажигалово, как сегодня у Симочки, запомнится навсегда.
Зная характер Селистены, я ни капельки не сомневался, что она тут же затеет спор. Также не вызывал никаких сомнений и результат этого спора: я ее убалтываю, она начинает путаться в показаниях, забывает первопричину спора, переходит на личности, я ее целую, и мы оба успокаиваемся. Но на этот раз тратить время попусту я не собирался, мы и так припозднились, так что перешел сразу к последнему пункту, то есть к поцелую. Как я и ожидал, он подействовал как нельзя лучше.
– Может, ты и прав, – философски заметила Селистена. – Ну чего стоишь? Пошли!
И мы отправились в избушку, а если быть точнее, то в то, что от нее осталось. Сделав несколько шагов, я обо что-то споткнулся и еле устоял на ногах. При ближайшем рассмотрении это что-то оказалось дверью, которая некогда использовалась по назначению, а ныне в весьма плачевном состоянии валялась в траве.
– Тук-тук-тук, – тут же выдал я и лихо отстучал на ней простенькую мелодию.
– Танцы вроде как еще не начались, – заметила Селистена.
– Так я и не танцую.
– А что ты делаешь?
– Я стучу.
Селистена удивленно уставилась на меня, явно рассчитывая на разъяснения.
– Чего тут непонятного? – удивился я. – Как воспитанный человек, прежде чем войти, я должен постучаться в дверь, что сейчас и проделал, и теперь моя совесть чиста. А то, что дверь сорвана с петель, это уже не мои проблемы, а принимающей стороны.
С моей точки зрения, обсуждать тут было нечего, и я решительно шагнул в дверной проем.
– Симочка, с дн…
Вообще-то зря я на себя наговаривал, мол, на княжеской службе обленился, хватка уже не та, да и реакция тоже. Та самая у меня реакция! Огненный вихрь только показался в дверном проеме, а я уже во второй раз за день сшиб мелкую с ног, надежно прикрыв ее своим телом и нас обоих мощным защитным заклинанием. Конечно, в этот момент больше всего на свете мне хотелось шарахнуть внутрь чем-нибудь кардинальным, но уже было вскинутая рука с посохом опустилась сама собой. Если даже у Симы на старости лет съехала крыша, так некультурно поступать с кормилицей я не мог. Не такое у меня воспитание (кстати, Симина заслуга)!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
* * *
Я взял Селистену за руку, и в тот момент, когда уже настроился на активацию перстня перемещения великого Сивила, Селистена вдруг резко остановила меня.
– Ты чего это? – не понял я.
– Знаешь, давай-ка переместимся не прямо в избушку, а куда-нибудь поодаль.
– Зачем это?
– Ну как ты не понимаешь? – недовольным тоном заметила она. – Ночью в комнату к одинокой женщине перемещаться по меньшей мере неприлично, даже если она тебя когда-то выкормила.
Я задумчиво почесал затылок, прикинул, что и как, и был вынужден согласиться с некоторой логикой в словах Селистены.
– То есть ты намекаешь на то, что у нее уже могут быть гости? – наконец выдал я. – Что-то навроде шустрого старичка с длинной бородой?
– Да, что-то вроде твоего наставника, великого белого колдуна Серогора, – корректно поправила меня рыжая. – К тому же не такой уж он и старый.
Возразить (хотя бы для приличия) было нечего. Действительно, у моей бабаньки с Серогором давний и местами очень даже бурный роман. Из-за последствий этого романа несколько лет назад такое чудное приключение организовалось, даже вспомнить приятно. Настоящий любовный треугольник: он, она и опять она. На третьем углу утвердилась бывшая подруга Серафимы Сантана. По идее, именно Сантана собиралась выйти замуж за Серогора, но моя бабанька оказалась шустрее и увела женишка прямо со свадьбы. Кстати, этот самый женишок против такого насилия ничего не имел и безропотно позволил себя украсть.
Как вы понимаете, Сантана была слегка недовольна таким вот поворотом и решила потратить свою жизнь на праведную месть нашим голубкам. Так как эти голубки чувствовали себя виноватыми и не имели морального права кардинально с ней разобраться, месть затянулась на долгие годы. У нее не хватало сил покончить с Симой и Серогором, а они упорно не хотели ее уничтожать и каждый раз позволяли скрыться. Такие вот кошки-мышки длиной не один десяток лет.
Несмотря на неудачные попытки, Сантана с упорством, достойным более удачного применения, от своих планов не отказывалась. В последний раз, чтобы добраться до Симы с Серогором, она была особенно оригинальна – она даже вышла замуж за князя Бодуна. Далее пошло в ход обычное женское коварство, помноженное на мощь серьезной ведьмы, попытка государственного переворота, пленение моего тестя, несколько моих блестящих подвигов и, в конце концов, кардинальная разборка между всеми тремя углами любовного треугольника.
Как и следовало ожидать, наши победили, и Сантана была вынуждена бежать. Кстати, месть местью, но вот сердце Бодуна она разбила вдребезги, плюс ко всему оставила его в дурацком положении. Вроде и женат, а жена его, вместо того чтобы во дворце сидеть и вместе с ним делить все тяготы княжеского быта, где-то болтается. А это, знаете ли, прямой ущерб верховной власти. Кстати, что касается меня, то со временем все пакости Сантаны как-то подзабылись. По большому счету мне даже было ее немного жалко. Месть, конечно, дело хорошее, но ведь и все сроки мстить давно истекли. Можно было и старичков моих в покое оставить, и самой спокойно пожить. Однако я что-то заболтался, в конце концов, это забота Бодуна за своей супругой следить, а не моя.
– Извини, задумался, – пояснил я свое оцепенение моему рыжему солнцу. – Пожалуй, ты права, переместимся в мой любимый березнячок неподалеку от избушки.
– Так действительно будет лучше, – обрадовалась Селистена.
– Ребята, мы скоренько, – обратился я к замершим от удивления собакам. – Шарик, ты без меня за старшего.
Верный пес степенно кивнул головой, мол, можешь не волноваться, все будет хорошо. Я напоследок подмигнул Золотухе, прикончил остатки медовухи на столе и протянул руку Селистене:
– Ну что, пошли кутить? А то что-то давненько мы с тобой на танцульках не отрывались.
– Что правда, то правда, давненько, – вынуждена была признать Селистена и взяла меня под руку.
Я ободряюще подмигнул мелкой, провернул перстень вокруг пальца, и нас окутало знакомое синее сияние. Одно мгновение – и мы уже оказались за сотни верст от Кипеж-града, в глухом лесу неподалеку от Симиной избушки. Хотя почему это Симиной? Эта избушка с таким же успехом может называться и моей. Как-никак здесь прошло мое беззаботное детство. Именно тут я первый раз сказал «мама», сотворил первое заклинание, получил от Симы первый подзатыльник. Замечательное место, я в округе каждое дерево, каждый пенек знаю. А какой здесь воздух, какая тишина…
– Ух, е… – только и успел я выдать, прежде чем сшибить мелкую с ног и прикрыть собой ее весьма выразительное, но не очень масштабное тело.
В этот же момент над нами что-то просвистело и смачно врезалось в небольшую березку, стоящую чуть поодаль. Характерный хруст тут же подсказал мне, что деревце такого акта вандализма не выдержало. Хорошо еще, что рухнуло оно не на нас.
Где-то впереди что-то оглушительно бабахнуло, и в ночном лесу стало светло как днем. Световые эффекты были подкреплены целым дождем древесно-стружечных компонентов, весело забарабанившим по моей спине.
Выждав некоторое время и убедившись, что, по крайней мере пока, нам ничего не угрожает, я поднялся с земли. Моему примеру последовала несколько примятая Селистена.
– Что это? – осторожно поинтересовалась она, чисто автоматически отряхивая свой сарафан.
– Как что? День рождения, конечно!
Совсем рядом опять что-то жахнуло, и над макушками деревьев ввысь взметнулся столб огня.
– Во бабанька зажигает! – с уважением присвистнул я. – Я даже в ранней молодости так масштабно свои дни рождения не справлял. Что ж, пора присоединиться к вечеринке. Что это за праздник да без Даромира?
С этими словами я тоже отряхнулся и решительно направился к свету, грому и прочим непременным атрибутам праздника.
– Надо будет разузнать, как ей удается такой удивительный цвет, – тоном знатока заметил я, когда лес обдало волной лилового сияния, – на день рождения наших девчонок такой же забабахаю.
А что? Я теперь сам себе власть, так что именным указом разрешу проведение светошумовых представлений в городе. А так как такое отчебучить в Кипеж-граде могу только я один, то в общем и целом ситуация останется под моим контролем. Нет, пожалуй, это слишком…
В этот момент мы вышли на опушку, и перед нашими глазами предстало все хозяйство моей кормилицы, вернее, то, что от него осталось… На месте, где когда-то красовался справный амбар, дымилась горка обугленных бревен. Банька с веселым треском игриво сияла бушующим в ней огнем, а сама избушка напоминала скорее шалаш из бревен, чем капитальное жилье.
– А она еще смела меня ругать за то, что когда-то я совершенно случайно в сенях костер развел и мясо на огне стал жарить, – задумчиво выдал я, рассматривая знакомый до глубины души пейзаж, – я всегда знал, что моя бабанька имеет взрывной характер, но не настолько же.
Селистена, судя по всему, также оценила размах вечеринки и осторожно дернула меня за рукав.
– Может, не надо такое же устраивать на день рождения дочек?
– Может, и не надо, – пожал я плечами. – Там посмотрим.
Выпитая медовуха давала о себе знать, душа просила праздника, и поэтому я решил взглянуть на разгромную картину несколько под другим углом. Судя по результату, угол был выбран правильно.
– Знаешь, а мне даже немного завидно.
– Чему? – удивилась Селистена.
– Да вот всему этому, – ответил я, указывая на бывшее Симино хозяйство. – Чтобы в таком возрасте и так чудить… Это сколько же жизненных сил и задора молодецкого нужно иметь? Молодец бабанька!
– А…
– А дом можно и новый построить, – пожал я плечами, – зато на всю жизнь такой праздник запомнится. Вона у твоего батюшки недавно юбилей был, и что?
– И что? – не поняла боярыня, но на всякий случай встала в боевую позу, уперев кулачки в бока.
– И ничего. Приперлась вся боярская дума в полном составе, всучила подарки, расселась по лавкам, поела, попила, отбарабанила дежурные поздравления, погорланила срамные песни и с сознанием выполненного долга разбрелась по домам. И осталась после всего этого веселья только гора грязной посуды, дюжина флаконов с ароматной водой, четыре бритвы, пяток кинжалов и с десяток кубков. И это при том, что именинник бороду уже годков двадцать не бреет, одеколоны эти на дух не переносит, а оружия в доме столько накопилось, что уже свободного места на стенах не осталось, чтобы повесить.
– Ты забыл про кубки, – ехидно бросила Селистена. – Которые ты взял на минуточку посмотреть одним глазком и пополнил ими свою коллекцию.
Тему заныканных кубков я поддерживать не собирался. Да и о чем тут говорить, собственно? Антипу они ни к чему, а у меня удачно заняли достойное место на комоде.
– Дело не в никчемных подарках, а в том, что уже через дюжину дней об этом дне рождения никто и не вспомнил, в том числе и сам Антип. А такое зажигалово, как сегодня у Симочки, запомнится навсегда.
Зная характер Селистены, я ни капельки не сомневался, что она тут же затеет спор. Также не вызывал никаких сомнений и результат этого спора: я ее убалтываю, она начинает путаться в показаниях, забывает первопричину спора, переходит на личности, я ее целую, и мы оба успокаиваемся. Но на этот раз тратить время попусту я не собирался, мы и так припозднились, так что перешел сразу к последнему пункту, то есть к поцелую. Как я и ожидал, он подействовал как нельзя лучше.
– Может, ты и прав, – философски заметила Селистена. – Ну чего стоишь? Пошли!
И мы отправились в избушку, а если быть точнее, то в то, что от нее осталось. Сделав несколько шагов, я обо что-то споткнулся и еле устоял на ногах. При ближайшем рассмотрении это что-то оказалось дверью, которая некогда использовалась по назначению, а ныне в весьма плачевном состоянии валялась в траве.
– Тук-тук-тук, – тут же выдал я и лихо отстучал на ней простенькую мелодию.
– Танцы вроде как еще не начались, – заметила Селистена.
– Так я и не танцую.
– А что ты делаешь?
– Я стучу.
Селистена удивленно уставилась на меня, явно рассчитывая на разъяснения.
– Чего тут непонятного? – удивился я. – Как воспитанный человек, прежде чем войти, я должен постучаться в дверь, что сейчас и проделал, и теперь моя совесть чиста. А то, что дверь сорвана с петель, это уже не мои проблемы, а принимающей стороны.
С моей точки зрения, обсуждать тут было нечего, и я решительно шагнул в дверной проем.
– Симочка, с дн…
Вообще-то зря я на себя наговаривал, мол, на княжеской службе обленился, хватка уже не та, да и реакция тоже. Та самая у меня реакция! Огненный вихрь только показался в дверном проеме, а я уже во второй раз за день сшиб мелкую с ног, надежно прикрыв ее своим телом и нас обоих мощным защитным заклинанием. Конечно, в этот момент больше всего на свете мне хотелось шарахнуть внутрь чем-нибудь кардинальным, но уже было вскинутая рука с посохом опустилась сама собой. Если даже у Симы на старости лет съехала крыша, так некультурно поступать с кормилицей я не мог. Не такое у меня воспитание (кстати, Симина заслуга)!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56