Терем трясся, массивные бревна стонали, удары следовали один за другим. Мне оставалось только следить за происходящим и ждать, когда старый квач закончит жизнь самоубийством. Древнейшие темные силы могли защитить обладателя бурой шкуры практически от любого внешнего врага, но от самого себя они, конечно, спасти не могли.
Еще один заход на воздушную атаку, стрекотание крыльев, резкий разгон – и встреча с неизбежным. Стена с головой дрогнули практически одновременно, и та и другая огласили этот момент зычным хрустом. Бурый напоследок крякнул, сложил крылышки и с грохотом рухнул на пол.
– А все-таки приятно смотреть на профессионально выполненную работу, – сказал я и вдруг неожиданно для себя рассмеялся.
Нет, преставившегося темного родственника всех безобидных болотных лягушек мне было ни капельки не жалко, но и кровожадностью особой я никогда не страдал, чтобы смеяться над поверженным врагом. Причина была в том, что аккуратно сложенные под рубахой крылья вдруг ни с того ни с сего попытались развернуться и нестерпимо защекотали спину.
– Ай, ай, ай, – заметался я по разгромленной трапезной, – щекотно же!
Наконец я пристроился к дверному косяку и со смаком начал чесаться об угол.
– Надо же, чуть сам себя до смерти не защекотал, – хмыкнул я, закончив свое важное дело.
Нужно будет книжечки полистать, освежить в памяти колдовское врачевание. Тут торопиться не надо, эти крылья теперь часть меня, а со своими частями тела я привык обращаться бережно. А то дрогнет рука в ответственный момент, и вместе с крыльями отвалится еще что-нибудь очень даже для меня необходимое. На такой риск я идти не собирался и поэтому решил к вопросу о лишении меня приобретенных крылышек вернуться чуть позже, тем более что, судя по доносившимся со двора крикам, ратные люди Антипа продолжали от кого-то отбиваться.
Надо сказать, что нечисть неоднократно пыталась шалить в этих стенах, но такого масштабного нападения на терем я что-то не припомню. Я, как мог, привел себя в порядок, сбросил на пол безнадежно испорченный кафтан (кстати, с огромным удовольствием) и направился прочь из горницы. Нужно было произвести зачистку территории, чем я с удовольствием и занялся.
В тереме мой улов был не ахти каким большим, всего лишь парочка квачей, да и те зеленые, а вот во дворе меня ждал сюрприз. Только вот не знаю, приятный или нет. Оказалось, что ратники Антипа все это время держали героическую оборону от десятка шлепков. И если бы не помощь, подоспевшая с соседних подворий, ребятам пришлось бы совсем туго.
На сей раз я решил не устраивать представления и сделал все быстро и четко. Свистнул ратникам, чтобы не мешали работать, а когда они резво распластались в дворовой пыли, в два счета разметал эту мускулистую, но не шибко сообразительную компанию. Конечно, не очень эффектно, зато вполне эффективно. Я наконец-то опустил свой посох, и в этот момент откуда-то сверху раздались радостные крики и звонкие хлопки в ладоши. Я поднял голову и обнаружил, что за всем этим коротким сражением из окна второго этажа наблюдали Лучезара, Василина и все остальное мое семейство.
– Класс! – со знанием дела констатировала голубоглазая дочка.
– Папочка, ты реально лучший, – подвела итог дочка зеленоглазая.
– И никаких тебе превращений!
– Быстро и рационально!
Мне оставалось только развести руками. Ну что тут еще скажешь? Просто нужно признать, что я чего-то не понимаю в воспитании детей. Одно хорошо – мой пошатнувшийся после небольшой осечки отцовский авторитет восстановлен. А каким способом мне это удалось, в общем-то и неважно.

* * *
– А сколько лет надо учиться, чтобы так же лихо обращаться с нечистью?
– Три или четыре года?
С этими вопросами бросились ко мне дочки, как только я перешагнул порог разгромленного терема.
– Можно мы прямо завтра отправимся в «Кедровый скит»?
– Мы будем очень хорошо учиться, честное слово!
– Да и дедушка Серогор за нами присмотрит!
– Когда выучимся, ты уже будешь старенький, а мы тебя будем защищать!
Даже не знаю, как реагировать на такие слова. Хочешь– плачь, а хочешь – смейся. Я, конечно, выбрал последнее, тем более что непослушные крылья по-прежнему мною плохо контролировались и то и дело пытались развернуться, при этом немилосердно щекоча мне спину. Ко всему прочему они начали негромко, но отчетливо стрекотать.
– Честно говоря, я надеюсь, что вы научитесь хорошо колдовать значительно раньше, чем я стану стареньким, – хмыкнул я, обнимая разом обеих дочек, – к тому же в «Кедровый скит» девочек не принимают.
– Как это не принимают?!
– Почему не принимают?!
– Да это дискриментация по половому признаку! – с трудом выговорила мудреное слово Лучезара.
– Дискремпенация, – поправила сестру Василина.
– Ну для начала «дискриминация», – приостановил я бурную реакцию девчонок, – а потом, откуда вы такое слово вообще взяли?
– Так из книжки, – не моргнув глазом отозвалась старшенькая.
– А из какой – не помним, – тут же поддакнула младшая.
Ну да, все яснее ясного, опять у Антипа в библиотеке по полкам шарили. Сколько раз я ему говорил, чтобы он запирал комнату на ключ! Нет, вы не подумайте, я никоим образом не против самообразования, но там на третьей полочке от окна, на самом верху, та-акие восточные трактаты стоят с цветными картинками, что даже я покраснел, когда на них наткнулся. Потом, конечно, вчитался, но я никоим образом не хотел бы, чтобы до поры до времени они попались на глаза девчонкам. Антип, кстати, так мне и не ответил, откуда он такую замечательную срамоту взял. Так, брякнул что-то невразумительное про какую-то карму с утра, хмыкнул в бороду и был таков.
– Девочки, вы должны мне обещать, что больше никогда не будете брать книги без спросу, – усталым голосом выдал я и с удовольствием расположился на скамье.
– Обещаем! – тут же хором отрапортовали девчонки.
Что-то мне это напоминает… Ах да, я сам так же охотно и быстро давал обещания и так же без зазрения совести их нарушал. Впрочем, это касалось только каких-то мелочей и нелепых правил, ограничивающих мои свободы, что касается серьезных моментов, здесь я слово держал крепко. А что я, собственно, хотел? Если одно яблочко от яблоньки недалеко падает, то и другое обязательно где-нибудь рядышком пристроится. Только сейчас я начинаю понимать, как тяжело приходилось со мной Серафиме и преподавателям из «Кедрового скита».
– Папа, ты чего замолчал-то? – выждав небольшую паузу, вцепилась в меня мертвой хваткой Василина.
– Мы же обещали себя вести хорошо, и все такое прочее, – не осталась в стороне Лучезара. – Теперь и ты обещай, что покончишь с этой дискомпритацией и устроишь нас в «Кедровый скит».
Что-то я устал сегодня. То шлепки, то квачи, потом опять шлепки, а вот теперь детишки прилипли. И если с первыми я прекрасно знал, как мне поступить, то с близняшками дело обстоит сложнее. Надо бы перевести стрелки на кого-нибудь другого.
Девчонки продолжали активно требовать от меня немедленного решения их дальнейшей колдовской судьбы, а я торопливо пробежался взглядом по присутствующим. Селистену жалко, она и так, бедная, намучилась. Кузьминична, судя по всему, еще не отошла от произошедшего и до сих пор сжимает канделябр, а у Симы вообще сегодня день рождения. На этот раз счастливый жребий «выпал Серогору.
– Да что вы ко мне-то пристали? – резко прервал я девчонок. – Вот перед вами верховный колдун «Кедрового скита», его и уговаривайте. Лично я не против, учитесь на здоровье.
Лисята в момент замолкли и решительно перевели свои взоры на Серогора. Не могу сказать, что под их взглядом белому колдуну было так уж уютно, скорее наоборот. Но и Серогора недаром называли великим, в одно мгновение он принял единственно верное решение, чтобы избежать массированной атаки со стороны очаровательных, рыжих, чуть конопатых созданий, которые иногда очень напоминают двух чертят. Кстати, вот сейчас им только рожек не хватало, а хвостиков под сарафанами и так не видно было.
– Я собираюсь поднять этот вопрос на ближайшем заседании преподавателей скита, – пробасил колдун. – Но положительное решение зависит не только от меня.
Вот молодец: коротко, ясно и максимально обтекаемо. Кто там знает, когда это заседание будет, как голоса разделятся. А с него взятки гладки.
– А… – протянули девчонки, но Серогор был непоколебим.
– А сейчас позвольте мне поговорить с вашим папой, – отрезал он, тем самым заставив балаболок замолчать.
Что значит профессионал, намучился в скиту с такими, как я, вот теперь и блистает педагогическими талантами. К сожалению, мне до него – как пешком до той страны, где придумали, опробовали и зарисовали те самые трактаты с третьей полки от окна.
Между тем Серогор в очередной раз огладил до сих пор торчащую клоками бороду, как мог прикрыл зияющую дыру на коленке, спрятал голые ноги под скамью и торжественным, строгим голосом обратился ко мне как наставник к ученику:
– Кто там был-то?
Да, что ни говори, но внешний вид тоже много значит. Вот был бы он одет в свой парадный кафтан да в сапоги яловые, небось выдал бы речь минут на пять. А тут просто, коротко и ясно. Не скрою, меня больше устраивает последний вариант.
– Дык ничего особенного, – пожал я плечами, – с десяток шлепков, несколько зеленых квачей.
– Ну это ерунда, – совершенно резонно заметил белый колдун.
– И один бурый, – не удержался и безразличным голосом прибавил я.
– Бурый?! – так и подскочили на своих местах Серафима с Серогором.
– Ну да, – как ни в чем не бывало пожал я плечами. Вновь приобретенная часть тела тут же среагировала на такое движение плеч и радостно застрекотала. Терпеть было выше моих сил, и я невольно захихикал.
– С тобой все нормально? – вскинула бровь Симочка, на всякий случай подошла ко мне и положила руку на голову, проверяя, нет ли у меня жара.
– В общем и целом да, – честно сказал я.
– Как тебе это удалось? – подключился Серогор, даже пытаясь скрыть, как поразила его услышанная новость.
– Ну я проанализировал, что я слышал о бурых квачах в «Кедровом скиту», вспомнил занятия, что проводили вы, присовокупил к этому поправку на природные условия, время суток, время года, ветер и размер золотой казны князя Бодуна…
– Не болтай! – хором рявкнули моя кормилица и наставник.
– Тогда просто повезло, – пошел я более кратким, но значительно менее выразительным путем, – очень удачно в голову пришла одна мыслишка, вот, собственно, и все.
На этот раз Серогор долго держал паузу, с интересом глядя на меня. Да, похоже, мне таки удалось удивить своего наставника.
– Мыслишки приходят ко многим, а вот справиться с бурым квачом сможет не каждый колдун, – наконец заметил он. – Причем без видимых последствий для себя.
Правильно, последствия у меня никому не видны, потому что спрятаны под рубахой, а раздеваться в данный момент я не собираюсь. И вообще, если бы не постоянная щекотка, я бы не торопился избавиться от такого приобретения. Крылья – это такая вещь, что завсегда в хозяйстве сгодится.
Видимо обрадованные, что про них вспомнили, крылышки радостно застрекотали и вновь попытались вырваться на волю. Мне стоило большого труда не захохотать в голос, а чтобы заставить их успокоиться, пришлось что есть силы прижаться спиной к стене. Крылышки еще пару раз вздрогнули, но под таким напором были вынуждены смириться и временно затихнуть.
– Что-то тебя сегодня корежит, – осторожно заметила моя рыжая половинка.
– Ничего, пройдет, – отмахнулся я, на всякий случай еще сильнее прижимаясь к стене.
– Что ты, Селистенушка, – тут же успокоила мелкую Серафима. – Да он просто прекрасно выглядит! Видела бы ты Серогора после встречи с бурыми квачами, да я его почитай месяц на своей заимке выхаживала да травяными отварами отпаивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56