— Ты что, я же их только что за две с полтиной покупал.
— Ну ты же еще пришел, значит, они тебе нужны...
Сивому мобильники пошли с двойной наценкой.
— Ты чего!..
— Да я ничего. Это продавец цену ломит...
Леха Губа повертел мобильник в руках,
— А ты мне, часом, мозги не паришь?
— Да ты че, Леха! Да чтобы я! Они уже и работают...
— А если все же?..
— Ну падлой буду! Ну хочешь, я докажу?
— Давай. Вон там, — показал Губа с крыльца своей дачи на середину озера.
— А как я смогу?
— На матрасе, — громко расхохотался Губа. — Ладно, не трясись. Дайте ему что-нибудь...
На двух лодках отгребли подальше от берега. Сивый положил трубку на банку и прыгнул в соседнюю лодку.
Губа наблюдал за лодками с берега.
— Ну что, положил?
— Ага. Прямо на сиденье.
Губа поднял мобильный телефон,
— Какой номер?
Сивый назвал номер.
Губа ткнул пальцем в кнопки.
Посреди озера раздался зуммер.
— Ну я же говорил — работают.
— Засохни.
Губа дал отбой, и нажал кнопку автоматического набора номера.
Посреди озера ухнул взрыв, встал столб воды, полетели во все стороны обломки лодки.
— Ну я же говорил... — заискивающе заулыбался Сивый.
— Принеси мне все такие мобильники. Все, какие есть! Все до одного!..
Оставшиеся мобильные телефоны ушли все и разом. Ушли по оптовой цене, предложенной Губой.
Все остались довольны — продавцы, перекупщики и покупатель.
Хотя, если хорошенько подумать, то лучше бы они те мобильники не брали. Лучше бы им оставаться в кейсе...
Глава 11
На стол Первого положили докладную записку из аппарата Премьера, составленную по результатам комплексного социально-экономического исследования, проведенного рядом НИИ и политологических фондов по заказу правительства.
Если верить ей, то в стране все было хорошо. То есть, конечно, было не совсем хорошо, потому что курс рубля падал, задолженности перед бюджетом, безработица и проституция, напротив, росли, предприятия стояли, зарплаты не выплачивались, хлеба и мяса не хватало, отчего приходилось массовым порядком закупать их за рубежом, здравоохранение рассыпалось, смертность населения достигла уровня девятьсот первого года... но в целом, если совсем в целом, все было не так уж и плохо, потому что страна семимильными шагами шла в развитой капитализм. И, между прочим, рейтинги существующей власти, несмотря ни на что, росли как на дрожжах.
Так что беспокоиться было не о чем.
Впрочем, другие расчеты, например, аналитического отдела Федеральной службы безопасности, радовали меньше. Действительно, страна шла семимильными шагами, но не совсем понятно куда — то ли туда, то ли обратно, то ли куда-то совсем в сторону, — своим, как всегда особым, путем.
Часть населения — да, прорвалась далеко в капитализм и уже скупает в странах с высоким уровнем жизни предметы роскоши и недвижимость. Но это не самая большая часть населения, это меньшая часть, потому что большая осталась в социализме, но в усеченном его варианте, потому что с прежними зарплатами, но без колбасы за два двадцать и проездом в городском транспорте за три копейки. Впрочем, эти тоже были не всем населением. Потому что отдельно взятые субъекты Федерации умудрились скатиться в феодализм, сожалея, что слишком рано притормозили, упустив шанс попасть в более прогрессивный, с их точки зрения, рабовладельческий строй.
Такая вот каша... Такая каша, что даже самой большой ложкой не расхлебать! А хлебать придется, потому что либо ты сожрешь, либо тебя сожрут! Но кто-нибудь кого-нибудь сожрет обязательно!
И очень хочется, чтобы не тебя, а чтобы — ты!
Глава 12
В кабинете генерального директора АО «Цветмедникель» раздался звонок.
— Я вас слушаю.
— Хочу предложить вам кандидатуру нового первого заместителя генерального директора по...
— У меня есть заместитель, — автоматически ответил генеральный и только потом, осознал абсурдность разговора. — Погодите, кто это? Откуда вы узнали мой телефон?
— Я прошу вас подумать о моем предложении. Всерьез подумать. В противном случае...
Директор бросил трубку на рычаги.
Но телефон зазвонил снова. Впрочем, не этот, другой телефон. Прямой телефон.
— Вы зря бросаете трубку. Вы заинтересованы в этом разговоре больше, чем я. И больше, чем кто-либо другой.
— Если ты еще раз!..
— Я обязательно позвоню еще раз. Сразу после того, как вы осмотрите свою машину... И тут же в трубке зазвучали гудки.
Директор вышел в приемную.
— Сейчас звонили... Кто это был?
— Я не знаю. Сказали, что будет говорить референт министра, поэтому я... А разве?.. Я сделала что-то не так?
— Нет, все нормально. А впрочем... Если снова позвонит кто-нибудь подобный, не соединяйте.
Директор вернулся в кабинет.
«Шутники какие-то, — подумал он. — Делать людям нечего...»
И тут же забыл о дурацком разговоре, потому что в четвертом цехе встала линия...
Но вспомнил вечером, когда садился в служебный «Мерседес».
— Ты машину проверял? — спросил он водителя.
— Проверял.
— Давно?
— Днем.
— А ты еще раз проверь.
Водитель бросил на асфальт тряпку. Чего это шеф чудит? Машина в гараже стояла, кто бы что с ней мог сделать?..
Встал на колени, заглянул под днище.
— Все нормально.
— А ты еще посмотри. Как следует посмотри. Водитель обошел «Мерседес», постучал ногой колеса, залез пальцами за передний бампер.
— Хм...
— Что там?
— Какой-то сверток.
— Погоди, не вытаскивай его!
Водитель выдернул из-под бампера пальцы.
— Позови начальника охраны. Прибежал начальник охраны.
— Там, под бампером...
— Зеркальце у кого-нибудь есть? Простое зеркальце?
Кто-то протянул зеркальце. Начальник охраны сунул его снизу под бампер.
— Так, понятно... Ну-ка, отойдите все.
Просунул под бампер согнутый крюком электрод с привязанной к нему веревкой, отошел подальше, встал за стену, дернул. Сверток упал на бетон.
Начальник охраны разорвал газеты.
— Мать честная, это же!..
Но всем и так было понятно, что это. В газеты были завернуты две двухсотграммовые толовые шашки с воткнутыми в них взрывателями.
— А взрыватели-то не простые, взрыватели-то радиоуправляемые, — заметил начальник охраны. — Кто же это мог?
Директор быстро развернулся и пошел в кабинет.
Значит, это не шутка. Не шутка... Значит, это всерьез? Но чем, чем их не устроил его заместитель? Чем?.. Он не успел зайти в кабинет, когда раздался звонок.
— Я рад, что все закончилось благополучно, — сказал знакомый голос. — И хочу повторить свое предложение.
— Нет!
— Что «нет»?
— Все «нет»! Меня устраивает мой зам, и менять его я не собираюсь.
— Подумайте еще раз. Я позвоню завтра.
— Можете не звонить. Я своих решений не меняю! Директор долго сидел в кабинете, раздумывая, кому мог помешать его заместитель.
Да вроде никому. Мог помешать он, а заместитель?.. Но тогда как объяснить эти звонки и толовые шашки? Он так ничего и не придумал и вызвал начальника охраны.
— Они требуют убрать моего зама.
— Кто требует?
— Те, кто заложили бомбу. Начальник охраны почесал в затылке.
— Надо сообщить милиции.
— Нет, милицию впутывать в это дело не надо.
— Тогда вам лучше куда-нибудь уехать. Переждать.
— Что переждать?
— Опасность. Они могут повторить попытку.
— Никуда я не поеду! Какие-то идиоты звонят, требуют форменную ерунду, пугают, а я должен в кусты бежать?
Не поеду!
— Хорошо, но тогда вам придется выполнить ряд моих просьб.
Начальник охраны вызвал из гаража три микроавтобуса.
— Поедете в одном из этих автобусов. Тогда они не смогут узнать, где вы находитесь. «Мерседес» пойдет в середине. Мои машины спереди и сзади.
Директор, ворча, полез в микроавтобус... Дома начальник охраны обошел все помещения, определяя наиболее безопасные, опустил на окнах шторы и жалюзи.
— Спите, отдыхайте, смотрите телевизор. С этой стороны они вас не достанут. С этой стороны к дому близко не подобраться. Там охраняемая территория до самого берега, река, с той стороны пляж. До ближайшего укрытия километра два.
А вот в гостиную лучше не заходите. Там в пятистах метрах лес, прочесать который я не в состоянии.
— Ты что, серьезно?
— Совершенно. Завтра утром я пришлю пять машин. И впредь буду посылать пять. Садиться в них лучше всего в гараже. Стекла не опускать и шторки не раздвигать. На заводе желательно постоянно находиться в кабинете. Гаражную обслугу и водителя я, с вашего позволения, поменяю.
— Ты не перебарщиваешь?
— А шашки? Машина стояла в гараже. Не исключено, что их мог сунуть за бампер кто-то из своих.
— Ты считаешь, это серьезно?
— Я считаю, что лишняя осторожность не помешает. Телефонный звонок раздался на следующий день. Раздался не в кабинете, раздался дома.
— Вы не передумали?
— Ты?.. Опять?..
— Вы не передумали заменить вашего зама на более компетентного?
— Я своих людей не сдаю.
— А близких?
— Если ты... Если ты только посмеешь их тронуть... Я тебя из-под земли...
В ту ночь директор почти не спал. Рано утром в аэропорт ушла машина с его женой и детьми. Они в срочном порядке поехали отдыхать на Канары.
Как только они отбыли, по прилегающей к дому территории рассредоточились два десятка охранников.
Директор вызвал своего зама. Домой вызвал.
— Знаешь, из-за кого весь этот сыр-бор?
— Знаю.
— Цени.
— Ценю.
Директор не сдал своего зама. В том числе потому не сдал, что был уверен в своей безопасности.
Зря был уверен...
Потому что ни двадцать, ни сто, ни тысяча охранников не могут гарантировать безопасность, если кто-то кому-то мешает...
— "Синица" вызывает «Ястреба».
— Слышу тебя, «Синица».
— Я вижу его...
Далеко, на противоположной от дома стороне реки, в полутора километрах от берега, было кладбище. Обычное деревенское полузаброшенное кладбище — покосившиеся кресты, проржавевшие пирамидки со звездочками, заросшие травой холмики земли.
Но под одним из холмиков могилы не было, была глубокая, вырытая в рост человека траншея, закрытая сверху деревянными щитами. Поверх щитов была набросана горкой земля, обложенная свежеснятым дерном. Так что даже если рядом пройдешь — ничего не заметишь. Но рядом никто не ходил, кому интересно бродить по кладбищу в страдную пору.
Человек внутри «могилы» стоял на досках от разломанного гроба, заменявшего пол, и смотрел в окуляр уходящей куда-то вверх стереотрубы. Уходящей на поверхность, внутрь могильного памятника — крашеной железной пирамидки с небольшой дырой в боку.
Человек со стереотрубой видел противоположный берег реки, фасад дома с шестью зашторенными окнами и в одном окне, в щель между колеблемыми сквозняком шторами, сидящего в кресле мужчину.
— "Дятел" в кабинете, второе окно слева. Щель между шторами.
— Что он делает?
— Сидите газетой. Уже пять минут сидит. Возможно, дремлет.
«Дятел» действительно дремал. Он впервые расслабился за последние несколько таких беспокойных дней.
— Да, спит. Можно работать.
В двух километрах выше по течению реки две человеческие фигуры в гидрокостюмах, масках, с баллонами сжатого воздуха на спинах, сошли в воду. Они нырнули с головой и из-под воды толкнули от берега ствол дерева с торчащими в стороны корнями и ветками с пожухшей листвой. Дерево подмыла река, но ему не дали сразу уплыть, его придержали.
Аквалангисты вытолкали дерево на середину течения и поплыли под ним.
Пора.
Один из аквалангистов вынырнул между веток, увидел недалеко вниз по течению дом, гуляющих по берегу охранников.
Вытащил изо рта загубник.
— "Ястреб" вызывает «Синицу». Что у тебя?
— Все то же самое. «Дятел» на месте.
— Понял тебя. Отбой.
Аквалангист сунул в рот загубник. Снял карабины с длинной, чуть не под два метра, лохматой, как будто облепленной водорослями палки. Пристегнул к ней оптический прицел. Подрегулировал резкость. Увидел плывущие в узоре рисок береговые кусты.
До берега было не близко, и по берегу еще метров восемьсот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49